|
|
|
Я родился в Тбилиси в большом «доме-колодце», в котором во внутренний двор были обращены балконы всех квартир этого дома. Населявшие его семьи были разных национальностей, преимущественно – грузины (например - Тогонидзе, Хучуа, Сванишвили), русские (Андроновы, Петровы), армяне (Мурадян, Сафаровы); по одной семье были представлены греки (Евангулиди), азербайджанцы (Ибрагим-задэ), евреи (Олевские), латыши (Педаяс). Наша семья жила на первом этаже, а прямо над нами – на втором этаже, жил далеко немолодой учитель музыки и вокала, интеллигентнейший Беглар Богданович Амирджан. Я постоянно слышал как он играет на фортепиано и как под его аккомпанемент «распевались» будущие камерные и оперные певцы и певицы. Он обладал представительной внешностью, был всегда «с иголочки» одет (неизменная «бабочка» и декоративный платок в верхнем карманчике пиджака). Встречая кого-либо из соседей, он первым приветствовал их с доброжелательной улыбкой. Владел многими языками, одинаково свободно объяснял ученикам тайны вокального искусства по-русски, грузински и армянски, пересыпая свою речь итальянскими, французскими и немецкими терминами. И сам «дядя Беглар» как мы, дворовые дети, его называли, и супруга его, Мария Оганезовна, были очень общительными и приветливыми людьми. Обострённо любили детей (быть может потому, что своих не имели). Я любил наведываться к ним и разглядывать развешанные по стенам небольшой (двухкомнатной) квартиры прекрасные по качеству фото-снимки дяди Беглара в различных оперных ролях. А ещё – просматривать альбомы с такими же снимками, но меньшей величины.Так произошло моё приобщение к большой опере, превратившее меня в последующие годы в поклонника оперного искусства. А повзрослев, я стал завсегдатаем тбилисского академического оперного театра, в котором когда-то дебютировал сам Фёдор Иванович Шаляпин, считавший что сценическим своим рождением он обязан Тифлису (так до 1936 года именовался Тбилиси. Удивительно, но этот обаятельный интеллигент родился в далеко неинтеллигентной и малообразованной семье простого тифлисского ремесленника. Видимо, как и Осип Эмильевич Мандельштам, он испытывал тоску по мировой культуре и, будучи волевым человеком, очень старался вскарабкаться на вершины этой самой культуры. Помогли ему, конечно, и дарованные природой абсолютный слух, и и прекрасный звучный голос (баритон). Я полагаю, что его смело можно было отнести к людям, о которых англичане говорят «Сэлф мэйд мэн» – то есть, «человек, сделавший себя сам», разумеется, – не без участия квалифицированных наставников. Но главное – всё-таки целеустремлённость, трудолюбие и терпение на пути к достижению намеченной цели. Из его рассказов и аккуратно размещённых в альбоме фотоснимков с датами и уточняющими сведениями я узнал, что он, окончив в 17 лет духовную семинарию (а в ней обучали и пению тоже) стал петь в хоре одного из тифлисских храмов. Его голос настолько отличался от остальных хористов, что он счёл для себя возможным выступать на скромных подмостках с концертами. В его репертуаре были лишь народные песни и духовные песнопения. Продолжал он постижения и усвоения выступать и в церковном хоре, но уже в качестве его руководителя. Ему посоветовали ехать в Санкт-Петербург для совершенствования богатых природных данных. После первого же прослушивания его приняли в Императорскую консерваторию. С ним занимались опытные педагоги Габель и Эверди. По окончании этого учебного заведения он был направлен для постижения манеры пения «Бель Канто» в Италию. Четыре года потребовалось преподавателям Миланской консерватории для того, чтобы их питомец в совершенстве овладел искусством Бель Канто. Его учитель Ронкони дал 26-летнему тбилисцу добро на выступление в Венецианской опере в партии Валентина в опере Гуно «Фауст». Так началось покорение Амирджаном оперных подмостков Генуи, Турина и наконец – непревзойдённого Миланского «Ла Скала».
В следующем году он стал солистом Большого театра, в котором в течение четырёх лет исполнял главные роли – Мефистофеля в «Фаусте», Фигаро в «Севильском цирюльнике», Ивана Грозного в «Псковитянке», Бориса Годунова, Князя Игоря и Риголетто в одноименных операх, Эскамильо в «Кармен», Марселя в «Богеме», Амонасро в «Аиде», Вольфрама в «Тангейзере» Вагнера и других. Всего на его счету – 50 оперных партий. После Большого, Амирджан выступал в оперных театрах Одессы, Нижнего Новгорода (здесь он пел в «Князе Игоре» Бородина вместе с самим Шаляпиным), Ростова-на-Дону, Казани, Астрахани, Тифлиса, Перми и Иркутска. В возрасте 33-х лет снова выступал в Москве (на протяжении двух лет), затем в Петербурге – целых 12 лет, где и завершил карьеру оперного певца. Время было непростое. Россия вышла из Мировой войны. Прогремели Февральская и Октябрьская революции. В Москве и Петрограде стало голодно и холодно. Шла немилосердная Гражданская война. Амирджан, подобно Шаляпину, мог уехать заграницу и жить там припеваючи. Но он предпочёл вернулся в родной Тифлис. Возвращение на «малую родину» совпало с ликвидацией независимости Грузии и насильственной её советизацией. Беглар Богданович был человеком, очень далёким от политики. Видимо, именно этим можно объяснить, что репрессивный аппарат новой власти обошёл его – солиста Императорских театров – стороной. Амирджан занялся преподавательской деятельностью. Основал школу оперного пения, в которой вёл курс вокала и одновременно нёс функции директора. Через пять лет он почувствовал, что руководить школой стало уже не по силам. И он добровольно передал пост директора другому человеку. Педагогическую деятельность продолжил. С учениками чаще занимался в своей квартире, за любимым роялем фирмы «Бехштейн». Звуки его (через выходящие на улицу окна) слышны были жителям всей округи. Амипджана знал и очень уважал весь наш район. Беглар Богданович ушёл из жизни в возрасте 69 лет. Не только все жильцы нашего большого дома, но и всего района в сопровождении многочисленных его учеников провожали его в последний путь. Он заслуживает того, чтоб не дать Реке Забвения поглотить память о нём, и чтобы он был помянут добрым словом, тем более, что Большой театр готовит выпустить сборник о выдающихся подвижниках его сцены. Беглар Амирджан, несомненно, был одним из таких подвижников. ______________________________ © Цверианишвили Герман Константинович
|
|