Продолжение. Начало см.: В №398 от 1.08.2022 , №399 от 5.09.2022, 400 от 1.10.2022, 401 от 1.11.2022, 402 от 1.12.2022 и 403 от 1.01.2023

И только на последней стенке тётушка Джейн слегка удивилась. Ей никак ничего и не попалось, а потому «соперница» как бы уменьшалась в размерах. Святая простота становилась недостойным противником…

Как вдруг на «девятке» улитки внимание гостьи привлекла средняя по размерам семейная фотография. На ней белыми буквами проступала запись: «Серебряная свадьба. Калининград».

Под стать этому серебру была и рамочка – с тонкими прожилками лунных всплесков. Они были похожи на дорожку, которую накладывают лучи полной луны на слегка вздрагивающую гладь замершей реки.

И всё же что-то насторожило гостью. Промелькнуло ощущение тончайшей неестественности даже не фотографии – рамки. То ли «золотое сечение» не чувствовалось, то ли выпирало что-то, не укладывалось в рамки.

«Ночная фея» ещё раз внимательно посмотрела на фотозарисовку. Изображение Степаныча и его супруги было вполне естественны. Она – с едва выразительным взглядом королевы мира. Он – чуть встревоженный и с едва заметным «петушком» из второй макушки. Так и не осознавший – какое счастье на него «свалилось» в лице совершеннейшей супруги.

И всё. Не прикопаться.

Она взглянула на фото ещё раз. Медленно прощупала взглядом каждый его сантиметр. Ровно ничего не будило тревожность. Но в мозгу светом маяка вспыхивал световой импульс – ты у цели.

… И вдруг она почувствовала – здесь есть не совсем бросающаяся в глаза очевидная неестественность. И она заключается в том, что в полусантиметре от головы счастливого супруга расположена ромашка. Такой цветок находится на точно таком же расстоянии, но чуть повыше справа от супруги.

Догадка пронзила частного детектива разрядом батарейки…

Ну, конечно же! Пестик цветка должен быть жёлтым, а на чёрно-белой фотографии иметь более насыщенный цвет, чем лепестки. Но на самом деле он был ещё гуще.

Тётушка Джейн аккуратно протёрла кончики пальцев извлечённой из сумочки влажной салфеткой, автоматически подула на подушечки и решительно нажала на пестик одной из ромашки.

Он был металлически холодным. Более того – имел четыре штриха «семядольки», утопающие на миллиметр. 

«Прорези для шплицов отвёртки», – безошибочно определила частный детектив.

В её сумочке было «всякой твари по паре». В том числе и миниатюрная крестообразная отвёртка. 

Старушка бодро подвела шплицы, но им явно не доставало кинетической энергии. 

– Шуроповёртом она их прикручивала, что ли? – тихонько возмутилась тётушка Джейн. – Более мощный инструмент я принесу завтра. 

А пока она присела на пуфик, чтобы отдохнуть.

Задумалась.

С одной стороны, нужно было прикрутить крепко. Но с другой – не могла же Суламифь каждый раз пользоваться «метровой» отвёрткой.

Опять какое-то несоответствие.

Нужно было выпить чаю, все обдумать…

Гостья шагнула в кухню, попыталась нашарить рукой выключатель.

И тут же почувствовала на запястье железную хватку.

Она охнула.

Но ни словом не обмолвилась.

Кто его знает, сколько неадекватных мужиков она запустила в кухню, пока была занята «улиткой»?!

Но и в самообладании Евгении Михайловне было не занимать. Определив, что концерт № 2 ре-мажор для флейты с оркестром Вольфганга Амадея Моцарта с кухонного диванчика уже не доносится, она сделала два вывода:

Первый – Степаныча вполне могли задушить. Вот почему в кухне глухая тишина и вполне вероятно, что Моцарт на звёздном мосту уже встречает недавнего исполнителя своего репертуара.

Второй – хозяин квартиры мог во сне сползти с диванчика и уползти под стол. Тогда есть вероятность, что он успел заползти под стол и спрятаться от своих потенциальных убийц.

Но в любом случае нужно молчать. По крайней мере, так можно понять, кто ей выкручивает руки…

Однако и противник оказался достойным. Он молча пыхтел, стараясь не выдавать себя.

Увы, как говорит русская народная пословица: «Шила в мешке не утаишь. И даже тайное всё равно становится явным.

Даже не почувствовала и не определила, унюхала.

Что-то похожее на легкое дуновение феромонов от коньяка Толяна.

«Свои», – протиснулась через препоны опасности спасительная мысль.

И тут же небо показалось с овчинку!

Чьи-то зубы, очевидно, с полной силой впились в запястье…

Детектив потом долго казнила себя за отсутствие самообладания. 

Банально свалилась в обморок. Да ещё и под стол, где по всем расчётам должен был калачиком свернуться Веленгутов.

Падая, она успела пропустить в мозгу нужную информацию.

…Сила укуса в ньютонах у песца составляет 178, у красного волка – 314, у лисицы – 164, у волка – 593, у рыси – 98, у домашней кошки – 56. А кто цапнул сейчас? Силой от 300 до 600 ньютон?

По ощущениям – либо европейский барсук (244), либо – черный медведь (541).

Но откуда им здесь взяться?!

… Через минуту-две она почувствовала, как кто-то умышленно сильно бьёт её по щекам.

– Очнитесь, очнитесь! Я не хотел.

Тётушка Джейн с трудом разлепила ресницы.

В кухне горел свет, а над ней склонился хозяин квартиры.

– Больно?!

– Что именно? – переспросила Евгения Михайловна.

– Больно ли я вас хватил зубами?

– Не очень…

– Благодарите Бога, что я успел спрятать вставные челюсти в стакан. Дёснами так не укусишь…

– Скажите мне, пожалуйста, вам никогда не рассказывала жена о снимке с вашей серебряной свадьбы? В серебряном окладе…

– Нет, а что? С ним что-то не так? – встревожился Веленгутов.

*  *  *

– В этой фотографии кроется какой-то секрет, – призналась детективная гостья. – Лепестки ромашки не просто неестественные – их сердцевины скрывают за собой шурупы.

– Вы с ума сошли! – не поверил своим ушам Веленгутов. – Что вы несёте? Какие шурупы?

– Крестообразные, – невозмутимо ответила тётушка Джейн. – Кто-то крепко-накрепко привинтил фотографию к стенке.

– Господи, да зачем?

– Возможно, ожидали землетрясение силой до 9 баллов по шкале Рихтера. Как вы думаете, ваша супруга могла это сделать?

– Моя? Нет, – уверенность так и пёрла» из голоса хозяина квартиры. – Какого рожна ей бы понадобилось так делать?

– А может быть, это кто-то из её гостей постарался? Как бы помягче выразиться? У неё были любовники?

Степаныч так хлопнул кулаком по столу, что с него слетела чайная ложечка.

– Как вы вообще могли такое подумать о Суламифи? Она принадлежала к той категории женщин, которые и мысли не допускают о том, что к ним притронется ещё один мужчина, кроме мужа. Мы ещё на заре нашего совместного проживания обо всём договорились. Мне её слова раскалёнными гвоздями мозг упёрлись. Случилось это вечером, как раз перед тем как отправились подавать в ЗАГС документы.

– Лёшенька, мы с тобою сейчас, как два драгоценных сосуда, в которых хранится любовь. Любой поход на сторону приведёт к трещине. И хочешь ты того или не хочешь, но через эту микроскопическую бороздку любовь будет сочиться по капельке. Незаметно глазу. И, в конце концов, всё до последнего атома вытечет в песок.

Страшна не сама измена, а то, как ты потом будешь на неё реагировать. Даже случайность, секундное помешательство рассудка не служит оправданием бесчестного поступка, предательства. Так, от долгой жизни начинается помутнение хрусталика. Вроде бы зрачок тот же самый, а контуры расплываются.

Я не хочу тебя пугать тем, что при первой же твоей измене мне придётся покинуть наш дом. Я пока не знаю, как всё получится, если всё так и произойдёт. Но мы уже не будем так близки с тобой, не сможем доверять друг другу – через нашу жизнь проляжет глубокая борозда. Ты этого хочешь?!

Возможно, тебе покажется, что если ловко всё провернуть, я никогда об этом не узнаю. Это заблуждение. Чем сильнее женщина любит, тем тоньше она чувствует своего избранника. И даже, если я уговорю себя всё забыть и простить, ничего из этого не получится – мы с тобой оба будем вываляны в грязи. Причём в несмываемой. 

Так что подумай тысячу раз, прежде чем делать какой-то шаг: что он тебе принесёт в перспективе. Добро или зло, душевные муки или победу над собой? 

Не убьёт ли этот шаг твою порядочность и не разрушит ли личность?

Ни разу в жизни я даже ни на кого не загляделся! Это спасло столько нервов, времени, избавило от появления душевных мук. Ведь что такое любовь на стороне? Пять минут удовольствия и вечных страх быть разоблачённым, остаться на старости у разбитого корыта.

…Старик так разволновался, что на глаза набежали слёзы. Он тихо рыдал, а тётушка Джейн начала поглаживать его по плечам. От первого её прикосновения он было отмахнулся, дёрнулся, но потом затих. Смертельная тоска по ушедшей из жизни верной спутнице, долго копимая боль, прорвались мощными потоками.

Гостья не мешала ему выплакаться, а как только он начал немного успокаиваться раздался резкий звук – кто-то трезвонил в дверь.

Степаныч хотел приподняться на стуле, но детектив положила руку ему на плечо:

– Сидите, я сама проверю…

Она вышла в коридор и негромко спросила через деревянный массив двери:

– Кто там?

– Полиция Майами! – произнёс знакомый голос. – Я тут вам ещё коньячишка принёс. Из собственных винных погребов.

– Анатолий? – пришла в изумление посетительница Веленгутовой квартиры. – Не нужно никакого коньяка. Иди – отдыхай. Открыть не могу – вдруг у тебя за спиной враги.

– Какие там враги?! Полчетвёртого утра. Все давным-давно седьмые сны видят. А мне не спится, я же вроде как на посту.

– Караул устал?

– Ещё как устал! Глаза слипаются, как у крота…

– Как руководитель операции – объявляю «Отбой». Завтра в 18.00 жду с подробным докладом – что, где и кого заметил. Не было ли чего-то подозрительного.

– Никак нет! – по-военному отрапортовал заполночный гость и наверняка, приложил руку к виску – узкий обзор дверного глазка не позволил оценить его молодцеватость. Но почему так поздно прийти на доклад?

– Перед тем, как анализировать детали, нужно хорошенько выспаться. Это как в творчестве – с хорошей мыслью нужно переспать. Если она с утра не вспомнится, то грош ей цена…

Когда тётушка Джейн вернулась в кухню, она увидела, что умаявшийся за длинный и нелёгкий вечер, Степаныч с лёгким храпом путешествует по стране снов. Судя по довольной ухмылке на тонких губах, ночные грёзы были более чем приятные. Возможно, ему снилась Суламифь и ромашковое поле, но не исключено, что в этот самый момент Веленгутов вместе с Сёмкой рыбачит толстолобиков на берегу тихой речной заводи.

Гостья аккуратно приподняла хозяина, вывела его из-за стола, уложила на стоящий здесь же в кухне диванчик, укрыла пледом.

Алексей так и не проснулся.

Пожилая женщина осталась ночевать в комнате. Поначалу ей казалось, что коснись она щекой подушки и провалится в небытие. Но засыпание растянулось. Она наскоро проанализировала все сегодняшние разговоры, потом вернулась к обнаружению странной фотографии и, отключаясь, вдруг поняла, что раз Степаныч ничего не знает про ромашки, значит, их привинтили либо Суламифь, либо Сёмка, или же они вместе.

Тётушке Джейн всегда снились цветные сны. Когда-то она прочитала, что чем выше интеллект человека, тем больше вероятности, что сны будут разноцветными, а не черно-белыми.

Но последним промелькнула небольшая картинка, слепок с той, что произошла сегодня в автобусе. Женщина, сидевшая впереди, о чём-то разговаривала с пятилетней девочкой. Малышка была не в меру развитой, болтливой, высказывала здравые, почти взрослые мысли. Одна из пассажирок предложила конфетку в яркой обёртке и восхитилась:

– Какая же ты умная девочка!

На что бойкая пятилетка гордо приподняла подбородок:

– Вот такая я у мамы прекрасная дочь!

Глава вторая

В жизни бывают моменты, когда решаются главные вопросы. Во времена Пушкина ежегодно выходили пять романов. И каждый становился бестселлером. Творцы «Серебряного века» могли видеть за 365 дней 15 новых, основополагающих, произведений. Те, что могли «зацепить» и «оставить свой след».

В настоящее время вселенские романы выскакивают из-под пера писателей с равномерностью – один в два дня.

Но где они оказываются на третий-четвертый день? Когда отгремят фанфары и будет выпито все горячительное на обмывании «нетленки». Дальше все растворяется, как золото в смеси соляной и азотной кислот. Или в «царской водке». Быстро и без следа…

А можно ли сказать, что в год появляется 182 настоящих гениев сыскного дела? Детективов, у которых нюх на разгадки в разы превышает значения обычного человека…

Обо всём этом вскользь успел подумать Степаныч, когда они раненько, в полседьмого утра, попытались открутить загадочную фотографию серебряного «века».

Он было нацелился большой отверткой разобраться с винтами, но старая перечница его остановила.

– Это абсолютно ни к чему. Вы чем бреетесь?

Веленгутов чуть язык не прикусил. И даже схохмил:

– Пальцами. Указательным и безымянным…

– То же мне – оригинал с испанским уклоном, – не обиделась дама. – Есть у вас тонкое, но прочное лезвие наподобие стилета?

– Такого ничего нет, – подумав с полминуты, сознался Степаныч. – А скальпель вам подойдёт?

– Вы в детстве препарировали лягушек? – растянула гармошкой сухие губы вынужденная «переселенка».

– Нет, Сёмке для чего-то этот инструмент понадобился. И я даже знаю, где он лежит. В четвёртом ящичке его стола, закиданный разным хламом…

Хозяин метнулся в комнату сына.

Осторожно держа в руках инструмент, вернулся.

– Берите…

Но тётушка Джейн остановила его приподнятой ладошкой.

– Медленно и аккуратно развернитесь, выйдите из комнаты и спрячьтесь за стеной.

– Это ещё зачем?

– Не спрашивайте, а просто выполняйте. Я по неосторожности нажала кнопку какого-то механизма. Хорошо если это не взрывное устройство. Тогда через пару минут мы можем вернуться в наше прежнее состояние. А если это бомба замедленного действия и «капсюль» уже пробит?! Я-то и не рассчитываю до столетия дотянуть, а вам ещё жить да жить.

– Вы пошутили насчёт бомбы?

– Нет! Живо – вон.

– А вы?

 Что я?! В крайнем случае стану бабушкой-фейерверком…

Эти две минуты растянулись на полноценную жизнь.

Вот тогда и вспомнил Степаныч о романах и детективах. Неужели Толька придёт на поминки и, как в фильме «Тегеран-43», скажет, присаливая стопарик коньяка «слёзьми», скажет: «Как нелепо погиб Симон» …

Надо отдать должное старушке. Она не упала на колени, не зарыдала, не начала биться подбородком о пол.

Женщина-кремень, если и прощалась с жизнью, то слишком буднично, не суетясь.

…Впрочем, взрыва не последовало. Просто от обреза рамки началось какое-то движение. Нижняя часть миллиметр за миллиметром медленно проползла сантиметров тридцать, обнажая какую-то едва заметную дверцу…   

(Продолжение следует)

____________________

© Москаленко Юрий Николаевич