11 февраля 2002 года правительством была одобрена подготовленная Министерством образования РФ Концепция модернизации российского образования до 2010 года. В ней ставится задача создания «системы специализированной подготовки (профильного обучения) в старших классах общеобразовательной школы, ориентированной на индивидуализацию обучения и социализацию обучающихся, в том числе с учетом реальных потребностей рынка труда, отработки гибкой системы профилей и кооперации старшей ступени школы с учреждениями начального, среднего и высшего профессионального образования» (из «Концепции…»).

Этот проект «получил путевку в жизнь»: был обсужден и одобрен на государственном уровне. «По проекту Минобразования и в полном соответствии с концепцией профильной школы, которая уже получила одобрение в Госдуме, профильными будут 10-е и 11-е классы, а 9-е классы – предпрофильными. Специализироваться выпускники будут по четырем направлениям: естественно-математическому, социально-экономическому, гуманитарному и технологическому» («Коммерсант» № 199 , 31 октября 2002).

Согласно «Концепции...», до девятого класса школьники будут проходить стандартную школьную программу, включающую в себя весь набор необходимых предметов. В старших классах они перейдут на профильную подготовку. А это значит, что каждый ученик будет изучать только те предметы, которые ему необходимы для будущей профессии.

Свою позицию по вопросу необходимости введения профильного обучения представители властей разных уровней аргументировали примерно одинаково. Например, депутат городской думы г. Тольятти Сергей Андреев сказал так: «Пусть каждый школьник изучает только те предметы, которые ему впоследствии пригодятся для освоения специальности! Не нужно, чтобы человек знал все обо всем. Весь мир стремится к узкой специализации».

Больше про введение профильной подготовки ничего нового не сказано, никаких разъяснений нет. Нам только объясняют важность «структурной и институциональной перестройки профессионального образования, его усиления и ориентации на федеральный и местные рынки труда».

Видимо, поэтому проблема целесообразности и необходимости «предлагаемой» (а по сути насаждаемой) властью реформы активно обсуждается как учителями, так и родителями. Да и трудно было бы представить, что такая реформа может пройти без дискуссии, ведь изменения такого масштаба предполагают живейшую заинтересованность участников.

Пожалуй, самое активное сопротивление реформам оказали родители учащихся. Они проявили повышенный интерес к нагрянувшему проекту, но, видимо, не получив убедительных доказательств необходимости проведения реформ в образовании, решили всеми силами им противостоять. Интересна в этом случае позиция власти, которая, внедряя реформу, даже не пытается донести ее суть до тех, кто имеет к ней непосредственное отношение.

В итоге получается, что на самом деле никто (может быть, кроме самих разработчиков) не имеет полного представления о реформе школьного образования. Каждый ухватывает только частичку целого и делает соответствующие выводы. Всем хочется узнать как можно больше о грядущих изменениях, представить их возможные последствия. А недостаточная информированность только усугубляет ситуацию. Люди хотят знать, что будет со школой, если в ней появится профильная подготовка.

Так в обществе и в профессиональной среде возникает ряд вопросов по главным проблемам внедрения профильного обучения.

Вопрос первый: школа – не живой организм?

Образно говоря, школа не просто один из объектов системы образования – это живой организм, где живут, растут, развиваются целые поколения учеников, родителей и учителей. «Смысл обучения в школе – базовое образование, поэтому оно должно быть едино и неделимо для всех», - считает академик Российской академии образования Эдуард Днепров. Дифференцированная подготовка приведет к разрушению этого «организма», так как меняет его структуру. Поэтому учителя, школьники, родители начинают оказывать активное сопротивление. И это нормально! Ведь если мы мыслим школу как живой организм, то, как все живое, она не позволит себя разрушить – действует инстинкт самосохранения. И, как и всякий живой организм, она требует бережного обращения. А что будет с «нашим вторым домом» в результате этой реформы? Не навредят ли школе все эти многочисленные преобразования?

Вопрос второй: ученик – не личность?

Часто в упрек реформе образования ставится то, что введение профильной подготовки может воспрепятствовать развитию личности ученика. «За фасадом деклараций о благе наших детей внедряется чужеродная нашей культуре прозападная идея генетической модификации менталитета россиян», считают многие учителя. И не беспочвенно. Есть вероятность того, что в результате профильной подготовки кругозор ученика сузится, и это не позволяет ему дальше полноценно развиваться. Ведь в профильных классах он будет получать только узкоспециализированную информацию.

Обратимся к «Концепции модернизации российского образования», где сказано, что профильная подготовка «ориентирована на индивидуализацию обучения». Все вроде бы понятно. Но… вот, например, Коля. Он учит только математику, потому что мама сказала: «будешь великим математиком». А вот Ирина, она уж точно будет переводчиком, папа всю жизнь об этом мечтал, – поэтому в школе она учит английский язык. А что в итоге? Коля и читать-то разучился, и точно не скажет, где на карте находится Россия. А Ирину постоянно обсчитывают в магазине.

Конечно в «Концепции…» много красивых слов: «социализация», «индивидуализация», «с учетом реальных потребностей рынка труда»… Но что за ними стоит? Например, психологический словарь определяет социализацию как «процесс присвоения человеком социально выработанного опыта, прежде всего системы социальных ролей». То есть после того, как всех научат чему-то одному, «туда их и запихнут» - каждому присвоят социальную роль. А как насчет того, что школа – это не просто набор знаний, которые можно взять и поделить: сделать «профильных» больше, а всех остальных меньше? Ведь ребенок – не компьютер! Ему не важна информация как таковая, тем более что она быстро устаревает, - ему важно умение, важен сам способ мышления, который задается только с помощью определенных предметов. Не существует «ненужных» предметов! Например, литература прививает любовь к книгам, умение понимать и анализировать текст, патриотизм наконец. Математика помогает мыслить логически, но ведь даже если привить это умение в начальных классах, то без тренировки оно просто умрет. Неужели государство хочет получить на выходе из школы людей-машин, у которых в голове заложены только знания?

К тому же нет гарантии, что, пройдя в школе обучение по узкому профилю, человек действительно будет специалистом в выбранной им области. Простой пример: учащийся решил стать журналистом, он выбирает себе определенные предметы для углубленного изучения (естественно, химия, например, в их число не входит, не включена она и в список базовых предметов). И вот незадача! Ему необходимо написать подробную статью о достижениях некого выдающегося химика, но сделать это качественно без знаний хотя бы специальной терминологии он не сможет. Где гарантии, что узко-профильный специалист будет комфортно чувствовать себя в обществе, что из-за незнания точных наук у него не пропадет элементарное логическое мышление, а поверхностное ознакомление с гуманитарными науками не приведет к проблемам с изложением мыслей как устно, так и на бумаге?

Вопрос третий: проблема выбора – кто и что решает?

«В сентябре этого года Министерство образования начинает эксперимент по введению профильного обучения старшеклассников. В девятом классе школьники будут проходить тестирование и общаться с психологами, что позволит определить, к каким наукам (техническим, гуманитарным или социальным) склонен тот или иной учащийся» (Интерфакс, 25.02.2004.)

Под этим подразумевается, что в 9 классе ученик самостоятельно должен решить, по какой траектории будет двигаться дальше, но по сути решение за него примут педагоги и психологи. Но что делать, если мнения педагогов вдруг разойдутся с мнением самого ученика, а также его родителей?

Вопрос четвертый: профиль или профессионализация?

Ситуацию, когда на заводах некому работать, а выпускники школ не хотят трудиться у станков и все поголовно рвутся в юристы, экономисты, и финансисты, нужно срочно менять, – считает министр образования Самарской области Ефим Коган. В своих публичных выступлениях он неоднократно подчеркивал, что Тольятти должен стать технической провинцией губернии. И профильная подготовка задумана как способ исправления такой ситуации. При этом возникает опасность, что нынешние 10-11 классы тольяттинских школ посредством этой реформы будут превращены в обыкновенные ПТУ, а выбранный ребенком в 9 классе профиль безвозвратно превратится в его будущую профессию.

Вопрос пятый: профиль – это на всю жизнь?

Неизвестно, что делать тем школьникам, которые в 11 классе поймут, что в свое время сделали неправильный выбор и захотят сменить профиль. Предполагает ли введение профильной подготовки возможность выбора? Если да, то какова процедура смены профиля? Если нет, то… нужно ли нам это?

Вопрос шестой: профиль индивидуальный или профиль рынка труда?

С введением профильной подготовки в старших классах получится следующая картина. Допустим, у конкретного ученика ярко выражены способности и стремление к социально-экономическому профилю, но в данный момент рынок не требует таких специалистов. Соответственно, закрываются социально-экономические классы, и ученику остается выбор: либо срочно переезжать в тот город, в котором он сможет получить желаемое образование, либо остаться в своем городе, но, скрепя сердце, пойти в технологический профильный класс, благо выпускники такого профиля в данный момент очень даже нужны. О реализации личности и индивидуальном обучении можно будет забыть. Итак, два благих намерения – реализовать способности ученика и устранить безработицу – столкнулись лоб в лоб.

Если проект реализуется, то будет создана система постоянного мониторинга потребностей рынка труда в кадрах различной квалификации, и в соответствии с этими потребностями будет выстраиваться оптимальная система профессионального обучения. Да, это могло бы снизить уровень безработицы в стране, – но что произойдет, если на рынке труда сохранится большая потребность в работниках технической сферы, таких как, например, токари и слесари (эта тенденция в народном хозяйстве уже заметна). Наверняка увеличится количество профильных классов именно с технической специализацией. И не станут ли в таких классах готовить детей именно под «нужные» профессии?

Во всяком случае, представители власти на этот счет не волнуются. Например, тольяттинский депутат Сергей Андреев согласен с тем, что «нужно стремиться к узкой специализации».

Ну а что, если захотел девятиклассник пойти в профильный класс с технической направленностью, т.к. решил стать в будущем инженером. Думает: «Буду изучать черчение, технологии машиностроительного производства и не буду отвлекаться на изучение истории и географии». А на самом деле его будут готовить в этом профильном классе на слесаря, т.к. на рынке труда их недобор.

Т.е., скорее всего, профильное обучение будет ориентировано не на индивидуальные способности – а прежде всего на потребности регионального и федерального рынков труда.

Вопрос седьмой: как повлияет реформа на политический суверенитет России?

Введение профильной подготовки в старших классах полностью соответствует стандартам западных стран. Если посмотреть на системы образования, которые существуют в США, Европе, мы заметим: во всех этих системах существует профильное или специализированное обучение.

Интересно, почему же эти самые капиталистические страны являются основными потребителями специалистов, выращенных в системе образования, которая успешно функционировала на протяжении семидесяти лет в СССР, а потом еще пятнадцать лет в Российской Федерации? И возникает резонный вопрос: а зачем менять уже сложившуюся и нормально функционирующую систему образования, продукты которой востребованы во всем мире? Не ослабит ли это и без того несильные позиции России на международном рынке?

Впрочем…

...эту проблему можно рассматривать еще и с другой стороны. Хотя сейчас (и не факт, что и в будущем тоже) наша система образования и считается одной из самых конкурентоспособных в мире, мы обязаны учитывать общемировые тенденции. Иначе мы просто выпадаем из мирового сообщества, так и останемся позади развитых стран.

А общемировые тенденции говорят: нельзя учить «всему».

Анализ зарубежного опыта позволяет выделить общую для системы образования всех западных стран черту: образование на старшей ступени во всех развитых странах является профильным. Количество обязательных учебных предметов (курсов) на старшей ступени по сравнению с основной существенно меньше. Среди них присутствуют в обязательном порядке такие базовые и основополагающие дисциплины, как: естественные науки, иностранные языки, математика, родная словесность, физическая культура.

Дипломы (свидетельства) об окончании старшей (профильной) школы обычно дают право прямого зачисления в высшие учебные заведения за некоторыми исключениями, – например, во Франции, где прием в медицинские и военные вузы проходит на основе вступительных экзаменов. Это, несомненно, дает школьникам очевидные преимущества при поступлении в вуз и делает их выбор более осмысленным.

Таким образом, введение профильной подготовки поможет не только удержать качество образования на должном уровне, но и соответствовать существующим во всем мире системам – а значит, ни в чем им не уступать.

Та, где ответы?

В разумности вопросов, которые задаются по поводу перспектив введения профильной подготовки, сомневаться не приходится. И общество не перестанет ждать, пока инициаторы реформы на них ответят. А отвечать придется: пока учителям и родителям не будет объяснена важность и необходимость реформ, не смогут быть приняты окончательные решения по реформированию системы образования. А если даже будут приняты – история показывает: без ответов на эти вопросы какой-либо осмысленности, а значит и эффективности от проведения реформ ждать не приходится.

Как бы не получилось так, что даже самые конструктивные и разумные предложения будут убиты на корню, оставив нашу систему образования в таком же плачевном и подвешенном состоянии, в каком она находится сейчас.