Споры об африканских корнях Александра Сергеевича Пушкина десятки лет не затихают среди ученых - пушкинистов и его почитателей. Поэт оставил нам "Начало новой автобиографии", где заявил: "Изобразив себя лицом, около которого постараюсь собрать другие, более достойные замечания, скажу несколько слов о моем происхождении". [Собр. соч. в 10 т., т.7, с. 285].

Что касается предков поэта по мужской линии, здесь все прослеживается со времен Александра Невского. Уже в те былинные времени "прусский выходец Радши или Рача" славно служил Руси. Как пишет Пушкин, "имя предков моих встречается поминутно в нашей истории". Это документально подтверждено много раз и не вызывает никаких сомнений. Пушкины знали величие своего рода и падения, благосклонность монархов и гонения временщиков, но всегда "делали честно свое дело".

А вот предки по материнской линии: их жизнь полна легенд, иногда домыслов и ярких страниц в истории России. Обратимся вновь к Пушкину - историку своего рода: "Родословная моей матери еще любопытнее. Дед ее был негр, сын влиятельного князька. Русский посланник в Константинополе как-то достал его из сераля, где содержался он анаматом, и отослал его Петру Первому вместе с двумя другими арапчатами. Государь крестил маленького Ибрагима в Вильне в 1707году, ... и дал ему фамилию Ганнибал" [т.7, с. 288].

О незаурядной личности Абрама Петровича Ганнибала написано немало в русской исторической литературе. Его историю Пушкин изобразил в повести "Арап Петра Великого", в стихотворении "Моя Родословная", в котором достойную дал отповедь слухам о рабском происхождении прадед:

Решил Фиглярин, сидя дома,
Что черный дед мой Ганнибал
Был куплен за бутылку рома
И в руки шкиперу подал.

Сей шкипер был тот шкипер славный,
Кем наша двинулась земля,
Кто придал мощно бег державный
Рулю родного корабля.

Сей шкипер деду был доступен,
И сходно купленный арап
Возрос усерден, неподкупен,
Царю наперстник, а не раб. [т.2, с. 332]

Пушкин не раз возвращался к своей родословной. В романе "Евгений Онегин" в первой главе читаем:

Пора покинуть скучный берег
Мне неприязненной стихии
И средь полуденных зыбей,
По небом Африки моей,
Вздыхать о сумрачной России.... [т.4; с. 31]

В предисловии к первому изданию главы первой "Евгения Онегина" Пушкин писал: "Автор, со стороны матери, происхождения африканского. Его прадед Абрам Петрович Аннибал на 8 году своего возраста был похищен с берегов Африки и привезен в Константинополь... До глубокой старости Аннибал помнил еще Африку, роскошную жизнь отца, 19 братьев, из коих он был меньшой, ... помнил также любимую сестру свою Лагань, плывшую издали за кораблем, на котором он удалялся". (т.4, с. 455)

Казалось бы, с происхождением прадеда Пушкина ясно. Ан-нет, время от времени в периодической печати читаем, что Ганнибал был вывезен турками с северных берегов Красного моря. В прошлом году газеты писали о его камерунском происхождении, причислив озеро Чад и город Лагон на его берегу к Абиссинии ХVII. Но исторически это невозможно, ибо границы Абиссинии - Эфиопии никогда не простирались столь далеко на юг Африки. Название Лагон было взято историками из поздних воспоминаний Ганнибала.

Большинство исследователей родословной поэта родиной его прадеда с убежденностью называют Абиссинию. Известный пушкинист Илья Файнберг в труде "Абрам Петрович Ганнибал прадед Пушкина" писал: "Но едва ли имеются основания подвергать сомнению его происхождение из Эфиопии, из Абиссинии. Сами эфиопы постоянно этим гордятся". (Там же, с. 47).

В свое время служебные дела привели меня в Аддис-Абебу. Несколько лет я жил и работал в Эфиопии, интересовался родословной Пушкина и нашел немало сведений в пользу эфиопского происхождения "Арапа Петра Великого".

В центре столицы Эфиопии рядом с университетом стоит одноэтажный дом - императорский музей истории страны. В одном из залов находится литографический портрет Пушкина работы Тропинина. Как он оказался среди африканских реликвий, предметов старины государства Черного континента? Этот вопрос я задал на одном из приемов в советском посольстве Аддис-Абебы секретарю писательской ассоциации Эфиопии поэту Ассэфе Габрэ-Марьяму. Вольный перевод той беседы: "О, Пушкин! Мы читаем его творения на английском, итальянском. Его творчество знают у нас и делается многое, чтобы лучшие поэты, писатели Эфиопии перевели произведения Пушкина на амхарский язык. Близок нам российский поэт потому, что его прадед был сыном африканского князя, мы в этом твердо уверены. Пушкин в какой-то мере порожден здесь. А портрет правнука эфиопа находится не только в музее, но и в картинной галерее писателей Мира университетской библиотеки".

Не знаю, как сейчас, но в восьмидесятых годах в годовщину рождения поэта в столице Эфиопии неизменно устраивали выставки его книг и картин, посвященных А.С. Пушкину. Проходили и пушкинские чтения. С докладами, сообщениями эфиопских и советских пушкинистов. Запомнилась выставка картин, рисунков, графических работ Нади Рушевой, ее пушкиниана.

В середине восьмидесятых переводы произведений Пушкина на амхарский язык были выполнены эфиопским филологом, доктором Каса Гэбрэ Хыйвотом. Он более тридцати лет работал профессором Московского университета. В 1992 году стал первым Чрезвычайным и Полномочным Послом Эфиопии в Российской Федерации. Довелось беседовать о Пушкине, его родословной с выпускником Московского института театрального искусства им. Луначарского актером и режиссером Гетачоу Абди. Он работал над переводом на амхарский язык сказок Пушкина и готовился к их постановке в национальном театре. Свободно владея русским, Гетачоу убедительно доказывал, что в детстве Ибрагима могли вывести только из порта Массау, других морских портов в те далекие времена на берегу Красного моря в Эфиопии просто не было. Раскрыв седьмой том упомянутого собрания сочинений Пушкина с портретом Абрама Ганнибала, он говорил, что черты лица на портрете присущи только абиссинцам. Чтобы рассеять мои сомнения, подтвердить свою версию, он познакомил меня с ярким и самобытным эфиопским художником Афеворком Текле, который получил блестящее художественное образование в Лондоне, стажировался во Франции, чьи картины приобрели музеи Англии, Америки, Австралии, Болгарии, Италии, Испании, Франции, Аргентины, Индии, Израиля, Египта, СССР. Трижды с успехом проходили его персональные выставки в Москве (1964, 1980 и 1987 г.г.). Афеворк Текле в 1983 году был избран почетным членом Академии художеств СССР.

Я часто встречался с Афеворком в его мастерской и был поражен его знанием русской художественной школы. Кстати, он знаком с портретами Пушкина работы Кипренского и Тропинина Естественно, меня интересовало мнение профессионального художника-портретиста о Ганнибале-абиссинце. Как-то он показал свой карандашный рисунок молодого человека в национальном эфиопском костюме, который удивительно был похож на... Пушкина.

Известный журналист-международник, работавший долгие годы собственным корреспондентом "Известий" в Эфиопии, Николай Хохлов, рассказывая о своих поисках места рождения Ганнибала в Эфиопии, показывал фотографии мужчин, сделанные им в селениях у города Асмары, что совсем рядом с портом Массау, отмечая, что в тех селениях и в наши дни проживают люди на удивление похожие на Пушкина.

Хочу напомнить работу М. Вагнера "Предки Пушкина" в сборнике "Род и предки А. С. Пушкина" (Москва, 1995 г.). Здесь с уверенностью и доказательствами даются географические точки в Эфиопии, откуда мог быть родом Ибрагим-Ганнибал: "После исследований Анучина загадочное происшествие Ганнибала представляется вполне разъяснимым. Это был не негр и не араб (житель Аравии, аравитянин), а абиссинец. Отец Ганнибала был владетельным князем в северной Абиссинии (т.е. в восточной Африке, к югу от Египта, в той части Абиссинии, которая еще в конце ХIХ века отошла к Италии, образовав ее колонию Эритрею) и имел резиденцию на абиссинском плоскогорье, в Логоне, на берегу реки Мареба. Есть даже основание думать, что это был князь приморской области, имевший своею столицею, в конце ХVII века, Добарву или Дебароу, которая могла называться также по имени всего округа и Логон". (Там же, с. 116).

Вспомним имя сестры Ибрагима - Лагонь, которая в записке Пушкина к предисловию "Евгения Онегина" "плыла издали за кораблем, на котором он (Ибрагим) удалялся".

Еще одна любопытная деталь. Наши, российские, карты не столь подробны, и многие селения на севере Эфиопии на них не обозначены. А в 35 километрах к югу от Асмары стоит небольшой поселок с населением немногим более пяти тысяч человек, с названием Debarwa (Дебароу). Рядом - сухое русло некогда полноводной реки Merew (Мереба).

В "Истории царя Клавдия" (см. С. Чернецов. Эфиопская феодальная монархия в ХVII веке. М., Наука, 1990) читаем, что "на 17 году царствования славного царя Клавдия вышли в землю Эфиопии и поднялись из моря сыны Иафета, именуемые Лаванд, и заняли часть земли Эфиопской, примыкающей к морю". Затем была захвачена Дабарва, бывшая резиденцией бахр-нагаша Исаака, где "было в земле Дебавра большое укрепление и высокая башня, ... которая была полна золотом, серебром, многими неисчислимыми богатствами из Стамбула, Каира, Зебида, Джебаля ... и богатствами Абиссинии".

Воспоминания старого Абрама Петровича Ганнибала, записанные Пушкиным, переплетаются с описанием в "Истории царя Клавдия" богатств местного князя. Обратимся вновь к Пушкину:

В деревне, где Петра любимец,
Царей, цариц любимый раб
И их забытый однодомец,
Скрывался прадед мой арап,
Где позабыв Елисаветы
И двор, и пышные обеты,
Под сенью липовых аллей
Он думал в охлажденны леты
О дальней Африке своей... ["К Языкову", т.2, с. 29].

Сам Пушкин никогда не отказывался от "Африки моей". Африканская тема звучит в его творчестве, черновых записках, в бумагах семейного архива. Многочисленные исследования российских и эфиопских пушкинистов сегодня позволяют считать доказанным место рождения прадеда Александра Сергеевича Пушкина АБРАМА ПЕТРОВИЧА ГАННИБАЛА-ИБРАГИМА северо-восток провинции Тигре в районе города Асмара современной Эфиопии.

[Ростов-на-Дону - Москва - Аддис-Абеба (Эфиопия)
Газета "Дар",1997,№7]