***
Аристотель, споря с Платоном, приводил такой чудный довод: если бы эта идея (речь идет о лучшем устройстве государства) была так хороша, кто-нибудь из мудрецов непременно придумал бы ее раньше!
Духовная провинциальность, недостойная великого ума... Преклонение перед прошлым и характерная недооценка своего современника...
Но многим ли лучше недооценка интеллектуальных способностей предыдущих поколений и характерное преклонение перед настоящим и будущим?

Самоумаление Аристотеля - от полноты знания, как мудры были предки, а наша самоуверенность часто идет от невежества, незнания и нежелания знать классику, от априорного убеждения, что предки были вот именно гораздо нас глупее...
Та же провинциальная наивность стала из "исторической" - "территориальной", теперь вы можете услышать примерно такой довод:
- Если бы идея была так хороша, кто-нибудь в Москве, а тем более в Нью-Джерси уже придумал бы ее!

***
Мухи жужжали как-то особенно громко и нагло. Я газетой прихлопнул их, и только тогда сообразил, что одна была на другой, у них был акт любви.
Представляете себе: экстаз, упоение, высшая полнота бытия! И в этот момент смерть, которая всегда рядом с любовью...
Позавидовать можно!

***
Белая армия, Черный барон
Вновь нам готовят царский трон...
Это, конечно, клевета, наглое вранье. Ни один из вождей белого движения не ставил целью вернуть Россию к монархии.
Всего за несколько лет перед тем народ жил под властью царя, все было более или менее нормально, и власть казалась несокрушимой. А теперь большевики ЗАПУГИВАЮТ возможностью возврата к прошлому: царский трон - это, значит, что-то кошмарное, хуже быть не может.
Вот так уже в наши дни, когда кто-то уж очень критикует "демократическую" власть, та огрызается:
- Вы что же, хотите возврата коммунистов?
Тут оппонентам полагается сделать испуганное лицо. Нет-нет, возврата к коммунизму быть не может, это кошмар.
Как мы жили в это кошмаре, не подозревая, что это - кошмар?

***
В фильме "Судьба человека" Андрей Соколов пьет водку стаканами без закуски - бросая вызов гитлеровцам. Те потрясены и испуганы, видя несгибаемость, высоту духа русского солдата перед лицом смерти. Соколова отпускают, как бы отдавая, даже против воли, дань его мужеству.
У Шолохова все гораздо проще, жестче, без романтического пафоса: "Надул он щеки, фыркнул, а потом как захохочет и сквозь смех что-то быстро говорит по-немецки: видно, переводит мои слова друзьям. Те тоже рассмеялись... и уже...как-то иначе на меня поглядывают, вроде помягче."
Комендант, на поверхностный взгляд, восторжествовал: проявил великодушие, подарил человеку жизнь, притом не столько из уважения, сколько потому что тот развлек, позабавил общество. Но сам Соколов знает и читатель обязан догадаться, что моральная победа - за ним. Он таки показал врагам, что у него "есть свое русское достоинство и гордость".

Как часто бывает у Шолохова, трагическое сплетено с комическим, с анекдотом ("вот так русская доблесть, русская гордость - пить водку без закуски!")
Я думаю, что Бондарчук, трактуя эту сцену, вопреки Шолохову, однозначно возвышенно-символически, все-таки был прав. Кино - более грубое искусство (во всяком случае, было таковым тогда, в середине 50-х годов, до зрелого Феллини, Антониони, Тарковского), и советский зритель, скорее всего, просто не понял бы нюансов, глубинных смыслов - хотя в качестве читателя тот же зритель был гораздо более чутким, эстетически подготовленным.

***
Русский язык нам, его носителям, кажется, "абсолютным" - способным идеально передать тончайшие оттенки смысла и авторского отношения. В самом деле, если и есть языки, способные сравниться с русским по богатству синонимов, то по изобилию изящнейших суффиксов-приставок, переливам глагольных и местоименных форм другого такого, кажется.
А чего же русскому языку не хватает? Ан-нет: по сравнению с древнерусским современный наш язык не только обогатился, но и утратил кое-что (кстати, попробуйте объяснить иностранцу, чем "кое-что" отличается от "что-то", : сложную, развитую систему времен. Не в силах русский глагол передать разницу между действием, происходящим в данный момент, и постоянным процессом, мы используемся для этого разные глаголы (иду - хожу, побегать - побежать) либо "дополнительные" слова. И мы не ощущаем этого как недостаток языка, удивляемся, зачем англичанам столько времен, зачем болгарам совершенный вид настоящего времени. Как англичане удивляются, "зачем" нам деепричастия, "зачем" уменьшительно-ласкательные суффиксы прилагательных, наречий и даже междометий ("аюшки", "о-хо-хошеньки").
Чего нет в языке, того нет и в мышлении, и это отдельная тема для размышлений - как повлияло некоторое изменение грамматического строя на изменение менталитета и что чему предшествовало.
______________________
© Александр Хавчин