В последнее время процессы и явления, связанные с развитием информационного общества, все чаще обращают на себя внимание исследователей. И, если раньше об этом говорили философы (И. Алексеева [1], К. Поппер [8], С. Паринов [7], Э. Тоффлер [16], Р. Штихве [12] и др.), политологи (З. Бжезинский [13]. М. Кастельс [14], Р. Цвылев [10] и др.), социологи (Д. Иванов, Х. Шрадер [11] и др.) и фантасты (Н. Стефенсон [15] и др.), то в последнее время проблемы информационного общества, в частности их социокультурные и иные проявления, стали интересовать, педагогов (Е. Лодатко [4-6] и др.), кризис-менеджеров (Г. Грачев, И. Мельник [2] и др.) и военных (А. Рось и др. [9]).

В частности, Е. Лодатко в ряде публикаций [4-6] рассматривает обучение как разновидность информационного процесса с присущими ему особенностями. Автор исходит из того, что в современных социокультурных условиях не учитывать влияние последних на дидактические характеристики и состояния процесса овладения субъектами информационных отношений предметно-ориентированными идеями, знаниями, умениями и навыками сравнимо разве что с попыткой «абстрагироваться» от происходящего информационного развития общества. Уровень информационного развития нынешнего общества, по мнению Е. Лодатко, в значительной мере предопределяет необходимость переосмысления ряда устоявшихся структурных представлений о существе процесса обучения, его процедурных составляющих и иных системных элементах. Естественно, с авторской точкой зрения можно соглашаться или же нет, но в данном случае речь пойдет о другом.

Так получилось, что вначале я обратил внимание на журнальный вариант украиноязычной статьи Е. .Лодатко «Моделювання інформаційного впливу на суб’єкт навчального процесу» (Рідна школа. – 2005. – № 7 (906). – липень. – С. 38-41). Спустя некоторое время на глаза мне попался обобщенный и доработанный русскоязычный вариант этой статьи под названием «Моделирование уровней управления знаниями» (RELGA. – 2006. – № 6 [128]. – 16.03.2006. ).

Ища развития идеи информационного моделирования в других публикациях, я обратился к поисковой системе Google с запросом по автору «Лодатко» и неожиданно вышел на страницу http://www.aquilonclub.ru/text/200604270835.htm со статьей Евгения Самсоновича Фридмана «Информация – источник риска в построении нужных для России социокультурных и общественных отношений». Судя по данным, статья была выставлена на страницу 24.04.2006 г.

Начал читать и практически с первого абзаца у меня возникло такое ощущение, что я это уже где-то видел… Правда, мне показалось, что контекст был другим, вовсе не «общественно-политическим», а «дидактическим». И список использованных Е. Фридманом источников показался знакомым и в нем была ссылка на «знакомую» мне статью Е. Лодатко. Одно смутило поначалу то, что журнал указан украиноязычный, а название статьи – на русском языке.

Чтобы уяснить для себя, в чем причина путаницы, я попытался обратиться к ссылке на источник [1], указанный в статье Е. Фридмана. Но оказалось, что статьи Е. Лодатко с названием «Моделирование уровней управления знаниями» найти невозможно – журнал «Рідна школа» такой не публиковал.

Бывают, подумал я, «технические» ошибки и у известных авторов, но ощущение дежавю все-таки не исчезало. И мне захотелось выяснить все до конца: раз журнал «Рідна школа» не публиковал статьи «Моделирование уровней управления знаниями», а ссылка дается Е.С.Фридманом именно на эту статью, то не посмотреть ли мне, что проиндексировано поисковой системой Google по запросу «Моделирование уровней»?

Увы, Google вывел лишь на страницу первоисточника, где размещена русскоязычная статья [5] Е. Лодатко (RELGA № 6 [128]. – 16.03.2006 ).

И раз уж я эту статью открыл, то и перечитал ... параллельно со статьей Е.С.Фридмана. Тем, что из этого получилось, не могу не поделиться с читателями. Правда для этого придется в полном объеме воспроизвести текст статьи Е.С.Фридмана, но другого варианта, к сожалению, я не вижу (для аутентификации в редакцию журнала «RELGA» представлен скриншот страницы http://www.aquilonclub.ru/text/200604270835.htm с текстом статьи Е. Фридмана на сайте «Аквилон-клуб» [текст в редакции имеется – Ред.]).

Чтобы «картина» стала визуально обозримой, более наглядной, далее в тексте «отдельные» фрагменты статьи Е. Фридмана помечены мною красным цветом. Это означает, что каждый такой фрагмент с точностью до последнего символа «заимствован» из статьи Е. Лодатко. Итак, смотрим.

=========================

АКВИЛОН » КЛУБ » МНЕНИЯ » http://www.aquilonclub.ru/text/200604270835.htm

Информация – источник риска в построении нужных для России
социокультурных и общественных отношений

В последние полтора десятка лет мы наблюдаем удивительные явления в сфере социокультурных и общественных отношений (в бизнесе, личных отношениях граждан, образовании, производстве и т. д.). Удивительны эти отношения в том плане, что ранее мы с массово происходящими сегодня явлениями могли столкнуться только в неординарных или скорее исключительных ситуациях. Сейчас же подобные отношения стали, судя по всему, нормой поведения и обрели статус всеобщности, так как издавна известно: если в обществе какое-то явление приобретает массовый характер и общество к нему начинает терпимо относиться, то со временем это явление становится общественной нормой.

Евгений Самсонович Фридман

Пониманию происходящего поможет, на наш взгляд, рассмотрение изменений, происходящих в таких отношениях в России с позиций используемой для их поддержания (в том числе средствами массовой информации) инфокоммуникационной среды.

Вряд ли имеет смысл сомневаться, что в 2006 году (относительно 1990 года) современное общество в России стало качественно иным в части его собственных ценностей, приоритетов (предпочтений), интересов в сферах своей деятельности и личных отношений.

Создаваемая и развиваемая в России инфокоммуникационная среда и быстрая реакция на нее всех социальных и культурных институтов общества стали той основой, на которой начали выстраиваться новые общественные отношения, формироваться новые культурные ценности, в том числе образовательные.

Через приобщение к мировым информационным ресурсам и информационным ресурсам нашего общества мы стали мыслить [1] более общими категориями (культурные ценности, образовательное пространство, образовательная среда и др.), вкладывая в них не исключительно профессиональный, а и социокультурный смысл. При этом характерной чертой современных социокультурных отношений стала их информационная насыщенность, т.е. и отношения, и культурные ценности стали оцениваться преимущественно (а в некоторых случаях – и исключительно) через призму информационного развития и информационной свободы общества. Информация стала неотъемлемой и, пожалуй, наиболее важной частью всех социокультурных процессов, происходящих в обществе.

Сегодня не вызывает сомнения, что внешние влиятельные информационные действия могут существенно изменять структуру интересов и ценностей личности. «Если она изменяется, то существенно изменяется и поведение личности» в системе информационных отношений. И чем больший информационный вес имеет ее поведение, тем более масштабными будут последствия такого информационного влияния [2].

В.Журавлев, который обращает внимание на то, что «люди воспитываются в определенных политических, нравственных, эстетических и других сферах жизнедеятельности общества, формирующих их взгляды и убеждения. Точно так же они воспитываются и в определенной логосфере (т.е. интеллектуальной, мыслительной атмосфере определенной социальной группы или общественной среды), под влиянием которой в первую очередь складываются навыки логического мышления. Основными социальными средами, в которых формируется человек, можно считать семью, образовательные учреждения и профессиональные коллективы» [3].

Для этих социокультурных и обшественных сред характерны информационные потоки определенного содержания, интенсивности и интеллектуальной насыщенности. Под воздействием таких информационных потоков (в частности, определенным образом расставленных акцентов на их отдельных информационных фрагментах, интерпретационных манипуляций определенного направления и других факторов) у субъекта формируются «способ мышления, мировоззрение, система ценностей и интересов, которые, со временем обогащаясь и развиваясь в ту или иную сторону, принимают участие в анализе текущей информации в виде своеобразного нравственно-семантического фильтра… Собственно, от ориентации и постоянства фильтра существенно зависят поступки и поведение человека в определенной ситуации» [4] . На содержательные и качественные характеристики этого фильтра влияют не только система образования, религиозные, философские течения, идеологическая пропаганда, но и другие, не менее активные, составляющие социокультурной среды. Без овладения ими субъект не может адекватно оценивать общественно-политические и социокультурные явления, осознанно формировать свое отношение к ним, осмысленно выбирать путь своего интеллектуального и духовного развития и т.п.

Среди информационных фильтров, которые активно влияют на поведение субъектов, следует, в первую очередь, выделить психологический, морально-этический, интеллектуальный, а также фильтр ценностей и интересов. Информационные фильтры разных субъектов общественных отношений, конечно же, имеют определенные отличия, поскольку они образуются под влиянием разных факторов и в зависимости от тех условий, в которых формируется личность субъекта. Но, несмотря ни на что, эти фильтры являются тем инструментарием, который обеспечивает выделение (отбор) информации из информационного потока по содержанию и смыслу, упреждает активизацию мыслительных структур для ее обработки.

Известно, что для любого информационного процесса важными и неотъемлемыми компонентами являются каналы и средства получения (добывания) информации субъектом (или компьютерной системой). Каналами получения информации субъектом (или инфокоммуникационными каналами), в сущности говоря, являются те средства взаимодействия и органы чувств, с помощью которых информация к нему попадает. Средствами получения информации (или инфокоммуникационными средствами) в данном контексте следует считать любые средства, которые позволяют субъекту задействовать или активизировать подходящие инфокоммуникационные каналы.

Для социокультурных и общественных отношений основными инфокоммуникационными каналами являются зрительный, слуховой, тактильный, вкусовой, обонятельный и т.п. Любой из них в указанных отношениях может получать статус приоритетного в зависимости от целей, содержания, характера, способа организации организуемых отношений. Например, в обучении математике ведущими информационными каналами для субъекта являются зрительный и слуховой. В отличие от математики, в обучении письму (в начальной школе) активно используется еще и тактильный канал; он также играет ведущую роль в обучении швейному делу и овладении другими подобными профессиями. Вкусовой и обонятельный информационные каналы играют важную роль в информационном обеспечении субъекта, овладевающего кулинарным искусством и т.п.

Инфокоммуникационные средства в социокультурных и общественных отношениях могут быть достаточно разнообразными, в зависимости от того, какую информацию они регистрируют, на какой инфокоммуникационный канал рассчитаны, на какие мыслительные структуры они влияют в первую очередь. Например, как бы красочно мы ни описывали процесс превращения бутона розы в цветок и какие бы фото при этом ни демонстрировали, мы не сможем передать всей необходимой для субъекта информации относительно хода процесса; как бы профессионально ни была написана партитура музыкального произведения, ее нельзя отождествить с самим музыкальным произведением и т.п. Поэтому в подобных случаях прибегают к применению определенных инфокоммуникационных средств, которые предоставляют субъекту возможность получать необходимую информацию в том виде, который наиболее адекватно передает ее смысл и процедурную сущность.

Инфокоммуникационные каналы субъекта и доступные для него инфокоммуникационные средства испытывают определенные информационные телекоммуникационные возмущения во времени, пространстве и определенной социальной среде, поскольку кроме информационного и адресного потока соответствующих отношений, из которого субъект выделяет нужную для себя информацию, существует еще и определенный информационный и коммуникационный фон.

Основными источниками этого фона являются посторонние внешние инфокоммуникационные раздражители (преимущественно визуальные и звуковые), а также не связанные с предметом рассмотрения внутренние психологические «преграды» в виде существующих ассоциативных связей между отдельными тематически не родственными информационными единицами, которые могут активизироваться при появлении определенных ключевых сигналов (например, рекламных слоганов, «фирменных» сочетаний цветов или звуков и т.п.) и препятствовать эффективной работе информационных каналов субъекта, отвлекая его от целенаправленной умственной деятельности (т.е. к уменьшению шансов и увеличению рисков в достижении целей).

Кроме того, информационный фон создается и самим мозгом субъекта, на что обращает внимание И. Бескова. В частности, она отмечает, что «все время, пока мы не смыкаем глаз, наш мозг работает в режиме «болтовни ума», ненаправленной и неконтролируемой активности. Эта «болтовня ума» … может быть как вербальной, когда в уме проносятся отрывки оформленных в языке мыслей, так и невербальной, когда человеку удается подавить самую первую форму ненаправленной и неконтролируемой активности ума – вербальную, он сталкивается с мерцанием образов» [5].

Это мешает субъекту сосредоточиться на чем-то конкретном, поэтому прибегают к остановке «болтовни ума», что вызывает определенные трансформации сознания. В частности, этим путем достигается снижение уровня постоянных шумов и уменьшается порог восприятия информационных сигналов. «В результате в сферу сознания начинают проникать импульсы, энергетическое значение которых до недавнего времени было ниже порогового. За счет этого облегчается осознание информации, по тем или иным причинам пребывавшей в сфере подсознания или бессознательного осмысления» [6] или не попавшей в поле зрения субъекта через загруженность его инфокоммуникационных каналов «мусором».

В силу этого в социокультурных и общественных отношениях (к примеру, в определенных видах профессиональной деятельности) стараются устранить посторонние раздражители (шум, лишние движения и т.п.) и прибегают к мерам концентрации внимания на предмете рассмотрения, т.е. стараются уменьшить влияние случайных возмущений на инфокоммуникационные каналы субъекта и максимально «высвободить» их для восприятия и осознания полезной информации.

Информация, которую субъект получил через доступные инфокоммуникационные каналы и которая прошла через его информационные фильтры, попадает на когнитивный уровень обработки. На этом уровне, прежде всего, происходит осознание ее общего содержания и смысла и формируется информационно-ориентированная (контентная) основа поведения субъекта в целом, поскольку в дальнейшем ему приходится решать вопрос о том, «что и как делать» с этой информацией [7].

Осознание содержания и смысла полученной (выделенной) информации не является формальной процедурой, поскольку стимулирует субъекта к активизации, по крайней мере, аналитико-синтетических мыслительных операций (и не исключает привлечения определенных интеллектуальных резервов личности). Уровень их сформированности, а также опыт их применения субъектом в подобных информационных условиях (ситуациях) определяют возможный успех в дальнейшей обработке информации методами и средствами той области знаний, к которой относится эта информация.

Естественно, что каждая область знаний (в том числе поддерживаемая для организации определенных социокультурных и общественных отношениях) имеет определенные приоритетные методы и средства доступа, получения, обработки, хранения, отображения и передачи информации, которые основываются на устоявшихся образах, абстракциях, представлениях, а также оперируют характерными понятиями, объектами, процедурами и опираются на приемы предметного манипулирования ими. Владение подобным предметным инструментарием является залогом решения субъектом задач информационного процесса и достижения определенных первичных результатов с приемлемым риском.

В современных условиях субъекты социокультурных и общественных отношений нашей страны остаются практически незащищенными от потока информации, несущей в себе соответствующие риски. Это, например, информация, разжигающая национальную рознь, постоянно слышимое даже из уст младенцев слово «блин» (и ему подобные), информация, свидетельствующая о безнаказанности криминальных и государственных правовых (региональных и муниципальных) структур и другие информационные воздействия, вызывающие у людей потерю уверенности в том, что возможность противостоять распространению подобной информации внутри общества реально существует.

Основной причиной сложившейся ситуации является то, что рассмотренные выше инфокоммуникационные фильтры субъектов отношений не выступают в качестве того инструмента, который обеспечивает в необходимых объемах и с требуемыми характеристиками выделение (отбор) информации из информационного потока по содержанию и смыслу, а также упреждает необходимую активизацию мыслительных структур для ее обработки.

Решить указанные проблемы и существенно нейтрализовать распространение информации, несущей в себе риски для социокультурных и общественных отношений, возможно путем вовлечения субъектов отношений в независимые Интернет-сообщества, взявшие на себя добровольные обязательства не распространять информацию, содержащую риски для соответствующих отношений, а также использование электронно-цифровой подписи (ЭЦП) при распространении актуальной (безрисковой) информации. Членство субъектов отношений в таких сообществах должно быть бесплатным и каждый член сообщества должен иметь личную ЭЦП, стоимость приобретения и обслуживания которой должна быть не выше себестоимости и дифференцирована по статусам занимаемым конкретными субъектами отношений в соответствующих Интернет-сообществах.

Для организации Интернет-сообществ в центре (г. Москве) и других регионах России, а также поддержки их текущего функционирования с применением ЭЦП в начале 2006 года было создано и начало функционировать предприятие Научно-производственный центр «Информационные технологии» (НПЦ ИТ). В качестве первоочередных объектов, охватываемых услугами НПЦ ИТ, были определены Интернет-сообщества, использующие в своих отношениях следующие сайты: http://www.intelligent.ru/ (Электронный журнал «Интеллигент»), http://www.aguilonclub.ru/ (Раздел электронного журнала экспертного клуба «Аквилон»), http://www.psj.ru/ (Электронный журнал «Хранитель»), http://www.terravita.ru/ (Электронный журнал «Территория жизни»), http://www.ivef.ru/ (Электронный журнал Федерации независимых оценщиков и экспертов).

[1] Лодатко Е. О. Моделирование уровней управления знаниями // Родная школа. – 2006. – № 6 (128). – с.3-21.
[2] Рось А. О., Замаруєва І. В., Петров В. Л. Концептуальні засади моделювання інформаційної боротьби // Наука і оборона. – 2000. – № 2. – с.47.
[3] Журавлев В. М. Проблема формирования и функционирования логической культуры мышления. – http://www.informika.ru/text/magaz/pedagog/pedagog_9...
[4] Рось А. О., Замаруєва І. В., Петров В. Л. Указ.соч., с.47.
[5] Бескова И. А. Проблема творчества в свете восточной эзотерической традиции // Грани научного творчества / Под ред. А. С. Майданова. – http://www.philosophy.ru/iphras/library/mai/grany.ht... – с.19.
[6] Там же, с.29.
[7] Грачев Г., Мельник И. Манипулирование личностью: Организация, способы и технологии информационно-психологического воздействия // Центр экстремальной журналистики. – с.56. http://www.cjes.ru/lib/content.php? content_id=1375&category_id=3; http://psy.piter.com/library/?tp=2&rd=3&l=420.

© 2003-2006 СМИ «ИНТЕЛЛИГЕНТ».
Свидетельство о регистрации в МПТР России: Эл № 77-4347 от 5 февраля 2001 года.
При полном или частичном использовании материалов ссылка на INTELLIGENT.ru обязательна.

=========================

Посмотрели? А теперь поразмышляем над тем, что это. На реферативное изложение статьи Е. Лодатко не похоже, как не похоже на ее «литературную обработку» или близкий к оригиналу «пересказ» идеи моделирования уровней управления знаниями в когнитивных системах…

Не будем ломать голову в догадках, обратимся к статистике. Элементарный подсчет показывает, что в статье Е. Фридмана примерно 13 500 знаков (без пробелов), а часть статьи, выделенная красным цветом, содержит 9 500 знаков (без пробелов), т.е. «формальное символьное совпадение» со статьей Е. Лодатко составляет 70%. Список литературы, за исключением первого, «придуманного» Е. Фридманом, источника, – также на все 100% заимствован из статьи Е. Лодатко. Статистический показатель совпадений дает полное основание считать, что Е. Фридман не просто цитирует статью Е. Лодатко, он ее бессовестно «присваивает»!

Каждый пишущий знает, что авторская работа не может практически целиком складываться из фрагментов, заимствованных из работы другого автора и последовательно, в тех же терминах и понятиях, отражающих чужую идею! Да и в цитатах, даже в непрямых (незакавыченных), принято ссылаться на первоисточник, но это Е. Фридманом тоже не делается. Однако, что это следует делать, знает каждый уважающий себя аспирант, а уж доктор наук (наверняка руководивший подготовкой кандидатских диссертаций) должен это знать тем более.

Но, как видно, Е. Фридман подобные букварные истины игнорирует, как не желает придерживаться известных этических принципов и даже Библейской заповеди «Не укради» (Исход 20, 2–17; Второзаконие 5:16-18). Не говоря уж о международных нормах, охраняющих авторское право и право на интеллектуальную собственность …

А чего церемониться? Автор где-то в Украине, далеко за границей, а Евгений Фридман – дома, в Москве. И что предосудительного в том, что понравившаяся статья «интеллигентно» опубликована Е. Фридманом на российском сайте http://www.aguilonclub.ru? Ну, подумаешь, 70% текстового совпадения без ссылок на первоисточник! Да кому он нужен, первоисточник и вместе с ним автор: если идея так понравилась, что уже кажется совсем своей!

Трудно судить, какой из «аргументов» оказался решающим в борьбе Евгения Фридмана с собственной совестью (?), но лавры известного со времен И. Ильфа и Е. Петрова застенчивого завхоза Альхена ему явно не давали покоя … Он их примерил, и пришлись они ему в пору, и стало ему хорошо, и появился на просторах необъятной страны еще один «авторитет» в области информационного моделирования ...

И я подумал, а известно ли настоящему автору, что текст его статьи бессовестно присвоен Е. Фридманом? Чтобы не гадать, я связался с Е. Лодатко (по тому адресу, который указан на сайте http://www.relga.ru/) и выяснилось, что автор информирован о «научном подвиге» Е. Фридмана и в ответ на мое обращение любезно сообщил, что 8 июля 2006 г. направлял в адрес хостера (editors@intelligent.ru), обслуживающего сайт «Аквилон-клуба», письмо, в котором излагал свою точку зрения на произошедшее. Однако то ли хостер не посчитал нужным информировать Аквилон-клуб о письме Е. Лодатко, то ли Аквилон-клуб не посчитал нужным обратить внимание Е. Фридмана на произошедшее, то ли сам Евгений Фридман решил спрятаться от объяснений, но ответа автор не дождался и по сей день. По крайней мере, мне он так сообщил.

По прошествии некоторого времени я снова побывал на сайте «Аквилон-клуба», где все осталось без изменений – статья Е. Фридмана не снята и доступна читателям по тому же адресу, что и ранее. Видимо, и сам Евгений Самсонович, и организаторы «Аквилон-клуба» продолжают считать, что ничего противозаконного не случилось, а то, что текст статьи на 70% заимствован у другого автора, так это норма, отражающая современный стиль околонаучной жизни. Однако я думаю, что нормой это считать никак нельзя. Даже несмотря на то, что интеллектуальное воровство обрело в современном обществе невиданные доселе масштабы!

Сейчас уже ни для кого не секрет, что критичность ситуации в этой сфере стимулировала не только появление новых государственных структур (например, в Украине – «Государственный департамент интеллектуальной собственности», см.: www.mon.gov.ua), но и разработки в области сравнительного анализа текстов, в том числе в режиме online (например, http://www.antiplagiat.ru/company.html). Подобная система, выполняющая анализ текстов диссертационных работ на предмет содержательных заимствований из украино- и русскоязычных источников, запущена и действует в Украине не первый год. Наполненность ее базы данных и предложенные разработчиками механизмы «интеллектуального анализа» позволяют с высокой степенью достоверности выявлять в представляемых в ВАК диссертационных работах практически все фрагменты плагиата …

Наивно было бы полагать, что Е. Фридман – не искушенный в этических и правовых вопросах начинающий «ученый», согрешивший по младости лет. Вряд ли это так, ведь у Евгения Самсоновича «за спиной» две диссертации, наверняка не один десяток публикаций и достаточный опыт жизни в научном мире. И, в этой связи, интересно было бы проанализировать кандидатскую и докторскую диссертации Е. Фридмана на предмет их текстового и содержательного «совпадения» с материалами других авторов. Не исключено, что удивились бы многие …


Литература

1.     Алексеева И. Возникновение идеологии информационного общества // Информационное общество. – Вып. 1. – М., 1999. – http://www.iis.ru/events/19981130/alexeeva.ru.html.
2.     Грачев Г., Мельник И. Манипулирование личностью: Организация, способы и технологии информационно-психологического воздействия // Центр экстремальной журналистики. – http://www.cjes.ru/lib/content.php? content_id=1375&category_id=3; Псипортал. – http://psy.piter.com/library/ ?tp=2&rd=3&l=420.
3.     Иванов Д. В. Виртуализация общества. – СПб.: "Петербургское Востоковедение", 2000. – http://m16.medport.ru/USSR/chapters/society.htm.
4.     Лодатко Є. О. Моделювання інформаційного впливу на суб’єкт навчального процесу // Рідна школа. – 2005. – № 7 (906). – липень. – С. 38-41.
5.     Лодатко Е. А. Моделирование уровней управления знаниями // RELGA: Научно-культурологический сетевой журнал. – 2006. – № 6 [128]. – 16.03.2006. – www.relga.ru.
6.     Лодатко Є. О. Смислова інтерпретація змісту в когнітивно-інформаційних системах // Вісник Черкаського університету: Серія Педагогічні науки. Вип. 89. – Черкаси: ЧНПУ ім. Богдана Хмельницького, 2006. – С. 40-55.
7.     Паринов С. Информационное общество: контуры будущего // Аудиториум. – http://www.auditorium.ru/v/vconf.php?a=vconf&c=getFo... thesis=54.
8.     Поппер К. Р. Открытое общество и его враги. – В 2-х томах. – М.: Феникс, Международный фонд «Культурная инициатива», 1992.
9.     Рось А. О., Замаруєва І. В., Петров В. Л. Концептуальні засади моделювання інформаційної боротьби // Наука і оборона. – 2000. – № 2. – С. 46-53.
10.     Цвылев Р. И. Постиндустриальное развитие. Уроки для России. – М.: Наука, 1996.
11.     Шрадер Х. Глобализация, (де)цивилизация и мораль // Журнал социологии и социальной антропологии. Том II. – № 2. – СПб., 1998. –http://www.soc.pu.ru:8101/publications/jssa/1998/2/6schrad.html.
12.     Штихве Р. К генезису мирового общества. Инновации и механизмы // Журнал социологии и социальной антропологии. Том III. – № 3. – СПб., 1999. – http://www.soc.pu.ru:8101/publications/jssa/1999/3/5....
13.     Brzezinski Z. Between two Ages: America's Role in the Technetronic Era. – New York: Viking Press, 1970.
14.     Castells M. The Information Age: Economy, Society and Culture. Vol. I. The Rise of the Network Society. – Blackwell Publishers. Maiden, Oxford, 1996.
15.     Stephenson N. Snow Crash. – Bantam Books (USA), 1992.
16.     Toffler A. Future Shock. – Bantam Books (USA), 1991.
______________________________
© Руденко Владислав Николаевич