Джерри привезли в дом директора совхоза из военного городка совсем маленьким щеночком с висящими ушами и толстеньким брюшком. Она ползала по полу, делала лужи и скулила, скучая по матери и требуя молока, а больше всего - обыкновенного внимания. Хоть она и от природы - немецкая овчарка, но всё-таки ещё совсем малышка!
Но вот прошли несколько месяцев, и она превратилась во взрослую собаку с поджарым корпусом, острой мордой и умными глазами, переселилась в персональную конуру под крыльцом дома и стала отличным сторожем. А появлению её в доме предшествовала кража бочки для засолки огурцов. Хозяева были люди интеллигентные, в милицию обращаться не стали, но настояли на осмот-ре погреба у подозреваемого ими рабочего совхоза, где обнаружили пропажу и вернули её домой.

После этого случая в доме и появилась Джерри. Днём она дремала в своей будке а ночью, спущенная с цепи, бдительно несла свою охранную службу. На подворье не пропускала никого. Но странное дело - когда я однажды зимой приехал поздно вечером, когда хозяева уже спали, и спокойно зашёл во двор, собака только пошевелилась в своей будке, обозначив своё бодрствование лишь звуком гремящей цепи. И всё! То ли узнала, то ли поняла, что у меня не было дурных намерений, но разговоров об этом потом было много: как это я попал в дом без всяких последствий?
Но разговор не об этом.
Собаки, конечно, все любят гулять. Особенно после долгого сидения на цепи. Впрочем, Джерри спускали с цепи почти каждый вечер в конце рабочего дня, когда вся семья собиралась во дворе. Она тогда бегала по двору, моталась к пруду попить свежей водички, а потом отдавалась ласковым рукам детей и хозяев. Конечно, настоящим праздником для неё был тот момент, когда к ней подходил сам хозяин! Джерри тогда садилась у ног отца на задние лапы, подставляла голову под его руки, закрывала глаза от счастья и замирала, на мгновение оживая только тогда, когда рука отца вдруг останавливалась у неё на го-лове или на спине. Собака пару раз нетерпеливо переступала ногами, поддавала головой снизу ему в руки, тёрлась мордой о его одежду и снова замирала, когда тот продолжал гладить её по голове!

Настоящим праздником бывали поездки в лес, когда можно было но-ситься по кустам, вспугивая разных пташек и разбираясь в целом букете новых запахов. Джерри сразу становилась маленьким и любопытным щенком, которого с трудом можно было оторвать от заинтересовавшего её предмета или существа. И она только, отфыркиваясь, поднимала голову в сторону зовущего её человека, обозначала своё присутствие и снова продолжала свои собачьи занятия.
Однако высшим наслаждением для Джерри было купанье!
Как-то вечером, часа в четыре, отец решил помыть машину на озере, а заодно захватил с собой детей и, естественно, Джерри! Та словно понимала, что вот все сейчас сядут в машину и возьмут её с собой, кружила вокруг машины, тыкалась лапами в закрытые дверцы. Когда все заняли места в машине, возбуждение собаки достигло наивысшего напряжения, и она буквально прыгала вокруг автомобиля, чтобы о ней не забыли!. Наконец, открыта передняя дверца, и Джерри тут же забирается к переднему сиденью под приборную па-нель, ложится на пол и превращается в саму скромность, в то же время настороженно поглядывая на людей, не поднимая головы, лежащей а передних ла-пах. Не передумают?
Не передумали.

Мотор зафырчал, под собакой завибрировал в машине пол, и та, испугавшись, вскочила на лапы, потом немного успокоилась и стала смотреть в ветровое стекло. Дорога по большаку заняла не больше четырёх-пяти минут, машина остановилась у Большого Водопоя, и дети понеслись в воду. Вслед за ними Джерри тоже с удовольствием полезла в озеро. И здесь уже нужно было не спускать с неё глаз! Не из-за опасения, что утонет, а из опасения, что заметит именно тебя! И тогда от неё нужно просто спасаться, а сделать это в воде можно только одним способом - нырнуть как можно глубже!

В глазах плывущей собаки одновременно присутствует и старание, и страх - всё-таки стихия! Задрав голову повыше, собака шлёпает передними ла-пами по воде, описывая длинную, замыкающуюся на берегу, петлю. И если при этом наивный человек, по простоте душевной, позовёт собаку, хлопот у него будет очень много. Обдерёт когтями, чуть ли не до крови! И не из-за какой-то свирепости или обиды. Просто чувствует, что здесь есть опора, а есть опора - держись за неё всеми средствами, вплоть до когтей! Вот и вылезаешь потом из воды весь в красных царапинах, а получить их в воде - это больно! А когда из воды вылезешь, и вовсе повизгивать хочется!

На сей раз все вылезают из воды без царапин и шрамов, вооружаются вёдрами и принимаются за машину. "Газик" стоит по ступицы в воде, распах-нув дверцы и выбросив резиновые коврики и кожаные сиденья. Кажется, что он даже пофыркивает от удовольствия, хотя мотор у него и не работает... Джерри бегает по кромке воды, распугивая стрекоз и бабочек, а потом останавливается и начинает шумно отряхиваться от воды, мотая головой и шеей! Брызги при этом летят с неё во все стороны, попадая и на людей, которые уже успели обсохнуть. По крайней мере - сверху.
- Ну, все! - говорит отец. - Теперь пускай домой своим ходом бежит. Не-чего людей мочить и машину пачкать!

Все сразу погрустнели, но в машину полезли. Джерри словно почувствовала, что её "катать" в обратном направлении не собираются, заметалась во-круг, пытаясь пролезть внутрь, но дверцы быстро захлопнули, и тут же заработал мотор. Сквозь его звук в кабину донеся обиженный вой собаки, даже не вой, а вопль! Видя, что её несмотря ни на что не собираются впускать в кабину, Джерри резко метнулась вперёд и... забилась под передние колёса! Попро-буйте, мол, двиньтесь, а мне и здесь хорошо!
Какой же хозяин будет давить собственную собаку? Отец заглушил мотор, вышел из кабины и попытался выманить Джерри из-под колеса, но та за-билась ещё глубже и уткнулась мордой в вытянутые лапы, обиженно глядя на людей круглыми влажными глазами.
- Вот тебе и бессловесное животное, - озадаченно проговорил отец, присев у подножки "газика" и удивлённо глядя на собаку, как будто видел её впервые. Та лежала на земле, обиженно и тяжело вздыхая и изредка скашивая глаза на отца.

- Ну что с тобой поделаешь! Садись! - отец поднялся и махнул рукой, приглашая собаку в машину. Дети оживились и закричали: "Джерри! Джерри! Иди сюда!" Та подняла голову, не веря тому, что её всё-таки пускают в машину, потом высунулась из-под кабины, поняла, что это не шутки, замела хвостом и тут же запрыгнула в "газик". На пол она уже не ложилась, а села у переднего сидения, стараясь всем показать, как она довольна, перепачкала резиновые коврики песком, но на это уже никто не обращал внимания!
Главное, что всем было хорошо!
Дома Джерри выскочила из машины и тут же попыталась каждого лизнуть в нос, прыгая вокруг и упираясь лапами в грудь людям! Те шутливо отби-вались, но не очень старались уворачиваться от мокрого собачьего носа. А та радостно лаяла, крутилась около ног и весело заглядывала в глаза.
Больше она никогда пешком за машиной не бегала...
___________________________
© Моляков Василий Александрович