«Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после». (Экклезиаст, гл. I, ст.11)
Однако вот, на первый случай, и опровержение: «Экклезиаст» читают на протяжении чуть ли не трех тысячелетий.
Марк Аврелий с горечью писал, что уже забыты имена прославленных мужей Камилл Цезон, Волез, Леоннат. И предрекал ту же участь Сципиону, Катону, Августу.
Странно, что первые действительно забыты напрочь, а вторые и через две тысячи лет «на слуху» и, по-видимому, останутся навечно.

Аристотель, споря с Платоном, приводит чудесный аргумент: если бы эта идея (речь идет о лучшем устройстве государства) была так хороша, кто-нибудь из мудрецов непременно придумал бы ее раньше!
Духовная провинциальность, недостойная великого ума... Преклонение перед прошлым и характерная недооценка своего современника...
Но многим ли лучше недооценка интеллектуальных способностей предыдущих поколений и характерное преклонение перед настоящим и будущим?
Самоумаление Аристотеля - от полноты знания, как мудры были предки, а наша самоуверенность часто идет от невежества, незнания и нежелания знать классику, от априорного убеждения, что предки были вот именно гораздо нас глупее...
Та же наивность вместо «исторической» стала «территориальной», теперь вы можете услышать примерно такой довод:
- Если бы идея была так хороша, кто-нибудь в Москве, а тем более в Нью-Джерси уже додумался бы до нее!

Древний Рим был, по нашим понятиям, невероятно милитаризированным государством. Об этом говорит, например, Иосиф Флавий в «Иудейской войне»: мол, невозможно победить римлян, потому что все они сызмальства обучены воинскому делу и постоянно в нем упражняются.
Политики и финансисты Красс, Кассий, Брут, как только требовалось, становились полководцами. Вообще консул прежде всего фельдмаршальская должность, а затем уже «президентская».
Уж на что, казалось бы, мирный человек Цицерон - юрист, писатель, философ, ритор. Но его избирают консулом, значит, само собой разумеется, что сей интеллектуал и в качестве полководца не подкачает. И действительно, Цицерон как миленький ведет войну, одерживает важную победу и даже получает право на малый триумф.
Вот вам и изнеженные патриции!

Нерон считал себя великим актером и певцом, но на самом деле был совершенно бездарен. Откуда мы это знаем? От Тацита, ненавидевшего Нерона.
Но Светоний, писатель куда более бесцветный и плоский, а отсюда и не такой пристрастный, о дарованиях императора отзывается вполне уважительно. Мол, если не великий актер, то уж, несомненно, незаурядный.
Кому верить? Думаю, взгляд Тацита больше соответствует нашему морализаторскому инстинкту: мы еще можем смириться с тем, что гениальный человек порочен, но за порочным человеком никаких талантов признавать не хотим. Мы с удовольствием узнаём, что Гитлер был бездарным художником, и с внутренним сопротивлением принимаем свидетельства о его незаурядной музыкальной одаренности (мог напеть от начала до конца оперу Вагнера). Трудно признать, что злодеи Геббельс, Троцкий, Зиновьев были наделены выдающимися ораторскими способностями. Хотя, по замечанию Фаины Раневской, талант, как прыщ, может вскочить на любой... в смысле на любом месте.

В Древнем Риме казнить девственницу считалось страшным грехом. А когда все-таки возникала в этом настоятельная необходимость, 12-14-летних девочек (наследниц крупных состояний или дочерей императорских врагов), палач их предварительно насиловал.
Как быстро прогрессирует общественная мораль! Несколько веков спустя девочек во множестве сжигали в качестве ведьм. Но насиловать их считалось уже не обязательным.

Иосиф Флавий показывает, как низко пало еврейское общество в первом веке н.э. Взаимная ненависть верхов и низов, разбой, вероломство, непримиримая вражда сект и партий, террор экстремистов, легкость убийств...
Один штрих: к Иосифу (он большой начальник) приходит толпа народа. Чем-то недовольны, кричат, чего-то требуют. И тогда Иосиф Флавий - интеллектуал, ученый богослов, первосвященник, писатель - приглашает к себе зачинщиков и приказывает их бичевать так, что стали видны внутренности! Когда несчастных выпустили, толпа - что также характерно - в ужасе разбегается, даже не попытавшись помочь, не говоря уже о возмущении и мести за своих вожаков.
Призыв к взаимной любви и ненасилию весьма актуален.
Можно сказать, что Спаситель явился там и тогда, где и когда его прихода нетерпеливо ждали.
Но можно ли полностью доверять Иосифу Флавию? Современникам вообще свойственно преувеличивать глубину нравственного падения общества. «Бывали хуже времена, но не было подлей» - звучит из века в век, из поколения в поколение. «Страшные годы России», «страна наша несчастная», «народ наш пришибленный», «позорное десятилетие» - так отзывались о предреволюционной эпохе, которая по сравнению с последовавшими бурями и катастрофами стала казаться почти безмятежной, почти счастливой. («Небывалым политическим и морально-психологическим подъемом» отмечены как раз тоталитарные режимы.)

«Я… не могу назвать никакую другую эпоху в истории человечества, которую по степени краха и низости падения мог бы сопоставить с крахом советской системы… Моя бывшая родина не заслуживает никакого морального уважения, что она превратилась в воплощение подлости и пошлости коммунистической тенденции эволюции человечества… Привычка этой страны к всеобъемлющей и все проникающей подлости стала ее подлинной натурой.»
Так писал из Мюнхена крупнейший русский мыслитель в период застоя. Прошло каких-то десять лет, и автор этих уничтожающих характеристик резко изменил мнение: оказывается, не так уж плохо жилось при развитом социализме. Ну, были проблемы, даже кризисы, но у кого их не было? Оказывается, понадобились рыночные реформы, чтобы понять, насколько новые, капиталистические мерзости свинцовее прежних, коммунистических.
Странно, что Александру Зиновьеву, человеку огромного ума, не приходит в голову простое соображение: моральная деградация Российского общества в девяностые годы стало продолжением моральной деградации семидесятых-восьмидесятых годов. Одно не могло произойти без другого, одно было подготовлено другим. Так же как ужасы Смутного времени, на чем сходятся все русские историки, логически вытекали из ужасов царствования Ивана Грозного.
Александр Зиновьев – вечный бунтарь. Некоторые диссиденты 70-80-х годов прошлого века стали злейшими врагами «банды Ельцина». Ненавидели его больше Брежнева с Андроповым. С теми всё было ясно, а Ельцин обманул ожидания, скомпрометировал и предал идею.

Григорий Назианзин, увидев угловатые движения Юлиана, предсказал, что тот станет отступником от христианства.
Если бы движения Юлиана были особенно мягкими и вкрадчивыми, будущее отступничество можно было бы предсказать по этим признакам.

«Шлиссельбуржец» Николай Морозов в 1907 г. написал книгу «История возникновения Апокалипсиса». Это яркий пример того, как при желании можно доказать все, что угодно. Как удобно ложатся факты и тексты в созревшую Концепцию! И бывают такие невероятные совпадения, что невольно засомневаешься: «А черт его знает, может, и в самом деле...»
По Морозову, в Апокалипсисе зашифровано описание звездного неба: Дева - это созвездие Девы, белый конь - Юпитер, красный - Марс, конь темный - Меркурий, конь блед - Сатурн, а поднимающийся на него всадник, которому имя Смерть, - это созвездие Скорпиона. Весы в руках Девы - созвездие Весы и т.д.
Описываемое Иоанном, если верить Морозову, могло произойти только 30 сентября 495 года (воскресенье, виноград созрел - об этом есть упоминания). Марс над Персеем (меч), Меркурий под Весами над Змеем, под ногами Девы. Новолуние, Солнце у ног Девы. Юпитер проходит через Стрельца и т.д. Сочетание требований - единственно возможное за 8 веков.
Следовательно, делает вывод Морозов, автор Апокалипсиса не Иоанн Богослов, а Иоанн Хризостом (Златоуст), живший гораздо позже. А николаиты, упоминаемые в осудительном смысле, - это противники Ария и сторонники Николая Мирликийского.
Если не знать, что создание Апокалипсиса относится к концу I века н.э. (доказано наукой!), нельзя не поверить Морозову, так все убедительно и стройно.
Да если и знать, что исторические факты противоречат замечательной Концепции, все равно хочется верить не им, а красивой догадке. А ваша наука... Мало ли случаев, когда она заблуждалась?

Когда киевскому князю Владимиру предстояло сделать выбор между монотеистическими религиями, мусульманскую веру ему представили в нарочито искаженном, карикатурном виде. Мол, приверженцы ислама моют себе разные места, потом эту воду пьют.
Сплюнул мудрый князь и сказал: «Надо же, какая мерзость!».
Этот случай иллюстрирует, что истинный национальный лидер способен сделать верный исторический выбор даже на основе ложной информации.

- «Слово о полку Игореве» - великий памятник русской культуры.
- Почему только русской? Такие же права на «Слово» у белорусов, украинцев.
В самом деле, «Слово о полку Игореве» - великий памятник трех восточнославянских литератур. Это бесспорная истина, но, не правда ли, надо сделать некоторое усилие, чтобы ее принять?
Вот так же говорят о тысячелетней Российской державе, как бы не зная, что у двух других восточнославянских народов не меньше прав на наследие Киевской Руси. Украинцы и белорусы – братья русских, но НЕ МЛАДШИЕ братья! Их государственность, язык и культура имеют столь же древнюю историю!
Факт, казалось бы, несомненный, но воспринимается с некоторым внутренним сопротивлением.

Александр Невский должен был сделать выбор – с кем пойдет (кому подчинится) Северо-Восточная часть Киевской Руси. Выбор необычайно тяжелый, даже мучительный. Подчинившись Золотой Орде, благоверный князь вынужден был зверски подавить восстание против татар, побрататься с Батыем, унижаться перед захватчиками. Чего стоят языческие очистительные обряды, которым ему пришлось подвергнуться (кстати, другой князь отказался пройти эти обряды, за что был тоже причислен к лику святых).
Александр Невский выбирал между Востоком и Западом, и выбор, как нам сегодня говорят, был обусловлен тем, что татары не покушались на православие, т.е. самый Дух Народа, тогда как западные соседи непременно стали бы навязывать глубоко чуждые русичам религиозные и нравственные ценности.
Выбор был мучительным. Но был ли он единственно разумным? Посмотрим, что произошло с теми княжествами Киевской Руси, которые сделали выбор в пользу Запада. Оказывается, их население (в большинстве своем) за несколько веков не утратило ни религии, ни культурно-национальной идентичности, ни нравственных ценностей. Более того, на протяжении по меньшей мере 200-300 лет – а вряд ли Александр Невский заглядывал дальше - православные (будущие украинцы и белорусы) не подвергались явной духовной агрессии со стороны польско-литовской шляхты и костела.
Так что выбор князя теперь, по прошествии семи с лишним столетий, видится не таким уж бесспорным. Как и многие другие судьбоносные исторические выборы.

Иван Грозный был не только садистом, но и патологическим трусом – не редкое в истории сочетание.
Царствование Грозного дает очевидный исторический урок: самое безжалостное искоренение внутренней крамолы отнюдь не гарантирует успехов на внешних фронтах. Уж какими чудовищными казнями ни казнил царь-патриот строптивых бояр (да и лояльных не миловал), но от татар ему пришлось бегать и от поляков терпеть сокрушительные поражения.
Странно, что этого урока не учел Николай Второй, патриот-государственник, проявлявший беспощадность к врагам империи. Может быть, это помогло подавить польское восстание и разгромить турок, но противостоять европейским армиям и флотам Россия, как выяснилось, не смогла.

Принято противопоставлять мягкое обращение царизма со своими политическими врагами – чудовищной жестокости большевиков. Ленину, Троцкому, Сталину и прочим будущим ниспровергателям давали всего несколько лет ссылки, и условия были довольно комфортные, особенно если сравнивать с будущими советскими лагерями.
Но если вспомнить, за что был приговорен к смертной казни молодой, но уже известный литератор Достоевский… За чтение письма Белинского Гоголю. Да, не казнили, только «прорепетировали» - и дали каторжные работы, и условия опять-таки трудно сравнивать с Гулаговскими, но ведь по тогдашнему русскому законодательству можно было, оказывается, за чтение чужого письма и повесить.
Применительно к 1937 году это тянуло, в худшем случае, на антиправительственную агитацию. За это не расстреливали. (Другое дело, что тогда, конечно, кроме агитации, навесили бы участие в заговоре и подготовку покушения на товарища Сталина).
В либеральное царствование Александра Второго знаменитый литератор Николай Чернышевский был подвергнут гражданской казни и сослан – при весьма сомнительных уликах и непризнании самого обвиняемого.
Ленину и Сталину было у кого из русских правителей учиться жестокости!
Примечательно, насколько более жестоким стало за несколько десятилетий русское общество. Когда сажали в тюрьмы литераторов-«демократов», литераторы из враждебного «консервативного» лагеря (Алексей Толстой, Яков Полонский) протестовали, выражая цеховую солидарность. Когда чекисты принялись за писателей, их собратья по перу, за редкими исключениями, кричали: «Распни его!»
Если так вели себя, по меткому выражению Юрия Бондарева, душеприказчики народа, как Михаил Шолохов …

История не руководствуется ни нравственными, ни рациональными началами. Иван Грозный, злодей сверхъестественный, губивших и взрослых и детей сотнями, правил до конца дней своих, но никто и пикнуть не смел, и до сих пор многие почитают этого кровопийцу как образцового монарха. Борис же Годунов, стоявший в моральном отношении явно выше, терпит поражение. Так же как и царь Димитрий, великодушный, незлопамятный, еще менее своего предшественника склонный к экзекуциям и кровопролитиям. Да, плохо начиналось его царствование – с убийства юноши, «Борисова щенка». Но ведь царствование Романовых начиналось с убийства дитяти – сына Лжедимитрия Второго и Марины Мнишек! И народ тоже безмолвствовал. «Безошибочного нравственного чутья» ему хватает только на то, чтобы безмолвствовать при виде злодеяний. Безмолвствует народ не от ужаса и не в знак осуждения творящихся зверств, а чаще – пребывая в глубоком равнодушии.
А сколько русских властителей, вплоть до Горбачева, могли бы вслед за Годуновым сказать, что живая власть для черни ненавистна, она проклинает своих благодетелей и боготворит своих палачей:
"Нет, милости не чувствует народ,
Твори добро - не скажет он спасибо,
Грабь и казни - тебе не будет хуже..."

Пушкинский «Борис Годунов» - это учебник политологии. Надо ли правителю принимать в расчет нравственный суд и мнение народа? Нет! Во всяком случае, до тех пор, пока власть ощущает себя правой, сильной и не останавливается перед крайними средствами. В Борисе Годунове народ безошибочно почувствовал слабинку - и царь был обречен. Как бы ни была законна и хороша власть, стоит только ей проявить свою растерянность, неготовность идти на «непопулярные» крутые меры для собственной защиты - пиши пропало...
При этом благовидный предлог и легитимное оправдание всегда найдутся. Народ бунтует не потому, что царь плох, а потому, что он - подменный, не настоящий, не законный, а восставшие как раз осуществляют идеал справедливости и законного престолонаследия.

Реформы Никона имели резон и в любом случае не затрагивали основ православия. «Иисус» правильнее, чем «Исус». Двумя персты надо креститься или тремя, произносить «аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя» или «аллилуйя, аллилуйя, Господи помилуй» - об этом можно спорить, даже до драки, но принять муки и смерть?.. Пошли бы на казнь Ян Гус и Джироламо Савонарола, не желая поступить такими принципами?
Как можно цепляться за ветхие догмы в наш век космических скоростей и интернетов?
А вот так. Именно потому, что космические скорости, должно быть что-то неизменное, противостоящее сиюминутным мимолетностям.

Как легко и удобно проводить реформы в условиях диктатуры, в спокойное время! Когда ничто не подгоняет и можно позволить себе попробовать несколько вариантов, ошибиться, исправить и снова ошибиться.
Так нет же, давно известно, что реформы проводятся только под угрозой близкой катастрофы и реформаторам почти всегда приходится действовать наспех, понимая, что любая неудача может стать роковой. Как это несправедливо!
Если бы Николай Первый вздумал освободить крестьян (а у него были такие мысли), как бы все гладко прошло, дворянство и крестьяне пикнуть бы не посмели.
А реформы пришлось проводить Александру, после позорно проигранной войны, под критику со всех сторон, при всеобщем недовольстве, бунтах и покушениях.
Сталин смог такую реформу, как коллективизация, провернуть почти без восстаний. Отнял у миллионов людей собственность - и ничего. А Ельцин попытался народу вернуть собственность - и всех только озлобил.

Молодцы китайцы - идут к рынку, сохраняя диктатуру. Китайским вождям не надо бояться непопулярных мер и неизбрания на будущий срок.
Но что мешало Андропову потихоньку-полегоньку начать экономические реформы, отнюдь не ослабляя государственные бразды?
Причины, наверное, лежат в сфере психологии: пока все и по-старому вроде держится, страшно затевать новое, не буди лихо и т.д. Человек соглашается на любое новшество, только когда ничего другого не остается.
Карамзин отговаривал Александра Первого от отмены крепостного права: да, это зло, но привычное, отмена приведет к злу неизвестному и, может быть, страшнейшему. Ответственность падет на государя не за сохранение, а за перемены.

В английском флоте долгое время практиковалась зверская, по нашим сегодняшним понятиям, мера воздействия – килевание. Если не ошибаюсь, наказание заключалось в том, что, привязав человека к длинной веревке, спускали с одного борта корабля, а вытаскивали с другого. Чтобы, значит, хорошенько помучился без воздуха.
Вот вам и англичане, «просвещенные мореплаватели»! В русском флоте, конечно, тоже применялись телесные наказания, проштрафившихся немилосердно пороли, но до такого изуверства не додумались!
Один французский писатель рассказывает: «Царь Петр 1, будучи в Спич-хеде, пожелал посмотреть, что за штука килевание, которому подвергают провинившихся матросов; однако в порту не нашлось никого, кто заслуживал бы подобного наказания.
- Возьмите кого-нибудь из моих людей,- предложил Петр.
- Государь, - возразили ему,- ваши люди находятся в Англии - следовательно, под защитой закона».
С большим удовольствием в наших исторических трудах приводятся сведения о нечистоплотности, скупости и прочих пороках Запада. «Французы месяцами не мылись, а запах отбивали духами, королевский дворец в Версале провонял нечистотами! Вот их хваленая культура! А в России самый бедный крестьянин по субботам парился в бане!».
В Западной Европе, как и в России, пытка считалась обычным средством дознания и наказания. Разница в том, что европейские короли, при всей своей некультурности, не могли подвергнуть кого-то пытке в порядке развлечения, по прихоти. И такие обычаи установились в Европе задолго до царствования Петра Великого.
Да, при общей дикости нравов и традиций жестокие законы (законная жестокость) стоит гораздо выше жестокости произвола, монаршего или барского каприза!
Надо ли объяснять, почему французы считали русских дикарями, хотя сами, вместо баньки, прыскались духами и справляли естественную нужду прямо на стены Версальского дворца.

Парадоксы русской исторической памяти. Мазепа - нарицательный изменник и негодяй, Кондрат же Булавин - образ героический. Хотя он был сообщником Мазепы и тоже снюхался с турками, и православные церкви разорял.
Вероятно, это различие отношение объясняется тем, что Мазепа - хохол, чужой, а Булавин – нашенский, донской казак.

Польша не раз оказывала серьезное влияние на политику России, а следовательно, на мировую историю.
Летом 1792 года Екатерина могла бы добиться более выгодного для России раздела Польши, но пошла на большие уступки Пруссии, лишь бы та не отказалась воевать с революционной Францией. Екатерина и сама могла бы послать войска на усмирение Франции – но в тот момент руки у нее были заняты Польшей.
Если бы не Россия (ее флот «почти» участвовал в боевых действиях, всячески демонстрировал свою готовность) в войне между Севером и Югом США, Англия почти наверняка вмешалась бы в Гражданскую войну на стороне Юга, и бабушка надвое сказала, чем бы всё это окончилось. По этому поводу Марк Твен даже говорил: «Немыслимо, чтобы граждане США когда-нибудь забыли о долге благодарности перед Россией».
Но Россия вмешалась главным образом для того, чтобы насолить Англии. Желание же насолить Англии возникло потому, что та поддерживала польских повстанцев.
Итак, если бы не восстание в Польше, судьба США могла бы сложиться по-другому.

Тургенев и Карл Маркс родились в один год и умерли в один год. И были у них общие знакомые: Бакунин, Герцен, Анненков, кажется, и Прудон.
При том Тургенев кажется человеком совсем другой эпохи.
Кстати, не кто иной, как Карл Маркс, еще в 1871 г. предсказал, что грядущая мировая война будет расовой: германская раса против объединенных славянской и романской).

«Всеобщие выборы неминуемо приведут к гибели государства, потому что люмпены, бродяги, необразованные бедняки будут голосовать за того, кто больше наобещает либо больше заплатит».
«Социализм обеспечит небывалый рост производительности труда».
«Общество без религии и частной собственности существовать не может».
«Государство никогда не сможет отказаться от смертной казни».
«Евреи никогда не смогут создать свое государство, так как они могут существовать, только высасывая соки из коренных народов».
Эти тезисы в свое время доказывались так убедительно, что нельзя было не поверить.
Но нашлись люди, которые не поверили и решили можно испытать на практике.
История не знает сослагательного наклонения, но отлично знает повелительное.

Народ-максималист, разведчик, первопроходец, идущий во всем до конца, осуществляя исторический эксперимент, результатами которого пользуется весь мир - эту всемирную функцию Россия переняла от Франции только в прошлом веке.
Именно Франция (об этом говорил Маркс) была образцом феодализма, централизованной монархии, буржуазно-милитаристской диктатуры. На ее примере более осторожные народы учились, изучали границы, до которых можно дойти, выясняли, какой путь тупиковый.
А может быть, Франция продолжает подавать пример? Слишком обременительна функция лидера, пролагателя новых дорог. Куда благоразумнее - отойти немного в тень, пусть другие пробуют, дерзают, ломают себе шею.

Еще при жизни Наполеона вышла брошюра, в которой доказывалось, что никакого императора не было. Это, мол, была массовая галлюцинация.
И кто-то наверняка поверил!
При надлежащем умении можно заставить народ не только галлюцинацию принять за действительность, но и факты прошлого - за массовую галлюцинацию.
Сталин начал переделывать историю октябрьского переворота, когда еще живы были почти все его участники. Не прошло и двадцати лет после смерти Ленина, а народ должен был верить в то, что Троцкий, Зиновьев, Каменев всю жизнь враждовали с Лениным.
Многие не верили, да помалкивали. Многие сразу поверили, Многие заставили себя верить, чтобы избежать внутреннего конфликта.

Аракчеев родился в 1769 году, стал ближайшим сподвижником Павла и огромную власть получил в очень молодые годы, а графом стал, едва достигнув 30 лет.
Мы привыкли думать, что революция - дело молодежи, контрреволюция - дело стариков, пожилых.
Красная Армия - юные командармы Тухачевский, Якир, Блюхер. Белая армия - бородатые генералы.
Возможно, это идет со времен Наполеона. Безусые маршалы революции - против старцев Суворова, Кутузова. При прежней власти карьеру надо было делать долго, подниматься со ступеньки на ступеньку. Происхождение часто было важнее личных достоинств. Революция открывает талантам дорогу к стремительному возвышению.
Но в битве при Ватерлоо встретились одногодки Веллингтон и Наполеон.
Корнилов и Ленин были одного года рождения. Деникин моложе их на два года. Врангель - лишь немногим старше Сталина и Троцкого. Знаменитый врангелевский генерал Слащев (прототип булгаковского Хлудова) на два года моложе Буденного.

Оппозиционное движение в России, от Курбского, до Герцена, от Ленина до Солженицына, всегда каким-то боком соприкасалось с врагами России, так или иначе использовалось ими (хотя бы в пропагандистских целях). А иногда вынужденно, скрепя сердце, оппозиционеры обращались к врагам России за поддержкой.

Россия воюет с Турцией за освобождение Болгарии. Оказывается, дикая Турция вооружена лучше России, у нее нарезные английские ружья и стальные крупповские пушки.
В советских исторических романах с большим осуждением говорится об Англии и Германии: какая ж это подлость - вооружать врага России!
Можно подумать, иностранные фабриканты отказались бы продать оружие России, если бы она попросила. Но что же это за великая держава, которая вынуждена покупать оружие у своих потенциальных врагов?

Читая газетные материалы о деле Бейлиса.
Среди людей, уверенных в виновности подсудимого, были вполне просвещенные, отнюдь не дикие жидоеды. Они писали: "Разумеется, мы не считаем ритуальные убийства христиан в обычае у большинства евреев или даже заметного их меньшинства. Вряд ли обычный еврей знает или хотя бы когда-нибудь слышал о существовании этого зверского обряда. Эти злодейства совершают хасидские сектанты, изуверы-отщепенцы, за которых весь народ не отвечает. Но почему евреи не хотят решительно от них отмежеваться, осудить, признать, что ритуальное убийство имело место - именно как единичный исключительный, но факт?
В самом деле, из тактических соображений евреям логично было бы отречься от Бейлиса: да, он убийца, но нас это не касается.
Но представим себе, что где-нибудь в Туркмении русского попа обвинили в ритуальном убийстве ребенка- мусульманина. И русскому меньшинству было бы предложено недвусмысленно выразить свое отношение. Мол, никто не считает, что ВСЕ русские люди или хотя бы ВСЕ православные священники совершают ритуальные убийства. Очевидно, этот обычай распространен только среди русских попов-изуверов, в некоторых монастырях. Чтобы сохранить к себе доверие и уважение местного населения, русской общине следует отмежеваться от религиозных экстремистов, решительно осудить и т.д.
Неужели русские отмежевались бы, отреклись от своих братьев? Ведь того, от чего следовало бы отмежеваться, - не было!

Советских учебники по истории не давали четкого ответа на вопрос, хорошо или плохо было для народов Средней Азии присоединиться к России.
С одной стороны, плохо утратить независимость, попасть под власть не только своих баев и ханов, но и русских чиновников.
Да, но с другой стороны, азиаты приобщились к великой русской культуре, а в дальнейшем разделили счастливую судьбу советских народов.
Установление же колониального рабства в Индии, Индонезии, Индокитае, Африке трактовалось однозначно отрицательно: для того, чтобы приобщить отсталые народы к достижениям мировой цивилизации, вовсе не обязательно было их покорять и эксплуатировать.
Ну, предположим, Европа решила в порядке чистой благотворительности поучить дикарей, без всякого насилия и угнетения. Захотели бы туземцы учиться по-хорошему? Отказались бы они, например, от своей милой привычки к ритуальному людоедству?
Есть материал для сравнения. Коканд, Хива, Бухара, Индия были покорены, а гордый Афганистан сохранил свою независимость. Ну и что, лучше ли жилось и живется свободолюбивым афганцам, чем узбекам или пакистанцам?
Или вот Либерия в Африке, не знавшая колониального угнетения. Намного ли она богаче, образованнее, демократичнее соседей - бывших колоний?
Ну, не высадились бы испанские конквистадоры в Мексике, истекшие пять веков идут индейские племена своим особым путем, развивают уникальную духовность и культуру. Приносят своим истинным богам человеческие жертвы, вымирают от эпидемий, режут друг друга в междоусобицах…
Пассионарий Каддафи требовал, чтобы Запад вернул триллионы долларов в виде компенсации за века колониализма. Запад-то, может, поднапрягся и вернул бы. Но тогда уж пусть и нынешние свободолюбивые государства Азии и Африки платят за все даром полученные западные ноу-хау, от зажигалок до самолетов. Или пусть прекращают всякие связи с бывшими угнетателями и возвращаются к своим истокам, к уникальным своим первобытнообщинным культурам.
Русские в обиде на казахов, киргизов и туркмен: мы их всему-всему научили, а они… А европейцы разве мало чему научили азиатов и африканцев? Но обиженными считают себя бывшие колонии.

Была ли царская Россия «тюрьмой народов»?
Казалось бы, для правильно ответа надо выяснить, хотели или нет народы вырваться, уйти из России. Вместо этого, начинают доказывать, что инородцы жили в России лучше самих русских, что финны имели свой сейм, а поляки занимали видное место в администрации, науке, культуре и образовании, хозяйственной жизни.
Но не русский ли писатель Достоевский говорил, что не тяжестью работ страшна каторга, не плохими условиями быта: лишение свободы - само по себе тяжелое наказание. Тюрьма или не тюрьма – надо спрашивать у заключенных, а не у надзирателей.

В 1905 году в Нижнем Тагиле - самый что ни на есть пролетарский город! - председателем Совета был избран будущий поэт-футурист и авиатор Василий Каменский (об этом он рассказывает в своих воспоминаниях). Тогда он был совсем мальчишкой - без профессии, без всякого опыта революционной работы. Причем из пяти членов Совета работал он один.
Другими словами, никто всерьез Советы не воспринимал.
Это к вопросу о зарождении Советской власти и ее авторитете среди рабочих. Одновременно объяснение, почему в Советах оказалось непомерно много инородцев. Им не было нужды «рваться к власти» - достаточно было не отказываться, когда коренное население предлагало, подталкивало занять руководящую должность – сопряженную с немалым риском и не сулящую выгод.

Если не ошибаюсь, ни у Колчака, ни у Деникина, ни у Врангеля не было больше ста тысяч штыков и сабель. Ужасные интервенции Антанты ограничивались несколькими тысячами солдат.
А Ленин требовал создания трехмиллионной Красной Армии!

«Белая армия, Черный барон
Вновь нам готовят царский трон...»
Это, конечно, наглое вранье. Ни один из вождей белого движения не ставил целью вернуть Россию к монархии.
Всего за несколько лет до этого народ жил под властью царя, все было более или менее нормально, и власть казалась несокрушимой. А теперь большевики ЗАПУГИВАЮТ возможностью возврата к прошлому: царский трон - это, значит, что-то кошмарное, хуже быть не может.
Вот так недавно, когда кто-то уж очень критиковал Ельцина и «дерьмократов», те огрызались:
- Вы что же, хотите возврата коммунистов?
Тут оппонентам полагалось сделать испуганное лицо. Нет-нет, возврата к коммунизму быть не может, это кошмар.
А мы жили в этом кошмаре, не подозревая или только смутно догадываясь, что это – кошмар.

Итак, многовековой масонский заговор, Мировая Закулиса. Я прочитал несколько книг, посвященных этой жгучей проблеме. И с ужасом обнаружил, до чего же я туп: никак не могу постичь железную логику авторов.
Масоны свергают с престола масона царя Петра Третьего и масона его сына Павла.
Масоны сделали Великую французскую революцию и руководили революционными войсками, а противостояла им коалиционная армия – во главе с видным масоном же герцогом Брауншвейгским.
Наполеон был масон, и Веллингтон, его победитель при Ватерлоо, тоже масон, чуть ли не даже той же самой ложи, и Суворов с Кутузовым тоже масоны.
Иудомасон Людвиг Берне яростно спорит с иудомасоном Гейне – надо полагать, для видимости?
Масон Бенкендорф, глава жандармского корпуса, участвовал в расправе над масонами-декабристами.
Масон Гарибальди смертельно враждует с французским императором Наполеоном Третьим – масоном.

Брат германского императора Вильгельма Второго был масоном, и очень высокого градуса. Германия воюет с Англией и Францией, политическая верхушка которых - опять-таки сплошное масонство. «Масоны развязали Первую мировую войну, дабы разрушить три империи - Российскую, Германскую и Австро-Венгерскую». Значит, масон-кронпринц желал разрушения своей же собственной империи?
В чем виновато масонское Временное правительство России – в том, что вело предательскую пораженческую политику, либо в том, что вело предательскую политику продолжения губительной войны?
Масоны Америки, тесно связанные с деловыми кругами, организовали революцию в России, чтобы убрать с зернового рынка опасного конкурента. Но куда смотрели масоны Франции и других стран - покупателей русской пшеницы? Почему не сделали все возможное, чтобы сохранить источник дешевого хлеба?
Американское ЦРУ, где масон на масоне сидит, организует свержение законного президента Чили Альенде – опять же масона.
Может быть, масоны разных стран имели тайны не только от профанов, но и друг от друга? И не смогли друг с другом договориться? Выходит, что масонство не было единым, не действовало по единой команде, не управлялось из единого центра? И разные его ответвления ставили перед собой противоположные цели? Но тогда как же быть с теорией всемирного заговора?
Действительно, темная эта сила - масонство!

К теории мирового заговора против России. Все знают, веками и десятилетиями плели паутину, разрабатывали зловещие планы. Методично разрушали изнутри. Столько сотен (или тысяч?) научных институтов на Западе изучали, как бы лучше, вернее, надежнее разрушить великую нашу державу.
Почему же, когда она таки рухнула, это явилось для всех полной неожиданностью? Притом неожиданностью скорее неприятной, чем радостной?
Дурачки они все, что ли, эти мировые заговорщики? Или такая наша держава загадочная и непостижимая, что бесполезно ее изучать и разрабатывать против нее зловещие планы? Или главные причины крушения все-таки находились внутри, а не снаружи?

«Русские вроде сербов, они предпочитают уйти в небытие, чем жить по чужим правилам».
Можно подумать, по этому вопросу проводился референдум! Самоуверенная глупость этого утверждения так очевидна, что не хочется называть имя автора - крупного и почтенного ученого. Собственно, то и досадно, что национализм может иногда туманить самые светлые головы!
«Уйти в небытие либо жить по чужим навязанным правилам» - так вопрос перед современными народами не стоит. Вопросы формулируются совсем иначе: «Хороши или плохи чужие правила? Лучше ли они наших, привычных? Если лучше, то в каком отношении и в каких случаях? Какие из чужих правил есть смысл перенять? При каких условиях? Как приспособить чужие правила к нашим традициям с минимальными для них, традиций, потерями?»
Историю русского народа, как и любого другого, можно представить как заимствование и переработку «чужих правил». Чужим («идущим вразрез с нравственными ценностями и национальными традициями») было христианство, не говоря уже, допустим, о рекрутском наборе и обязательной воинской службе, выращивании картофеля и изготовлении матрешек. Ну и что? Было чужим – стало своим. Если многие поначалу и противились, то позже входили во вкус и забывали, что когда-то было иначе.
Можно с уверенностью сказать, что, если бы Китай предпочел уйти, но не жить по чужим правилам, мир сегодня выглядел бы совсем иначе.
«Живи по чужим правилам или погибни!» - к счастью, уже давно народам так никто не говорит. Народы сами видят, что перенимать чужие правила необходимо, чтобы остаться самими собой, внушать уважение соседям, развиваться, а не прозябать.
«Русские вроде сербов, они предпочитают уйти в небытие, чем жить по чужим правилам».
Это высказывание, сделанное в 2000 году, в отношении сербов уже утратило актуальность. Православные братья продемонстрировали, что в небытие уйти не хотят.

В шестидесятые-восьмидесятые годы прошлого века в нескольких журналах, в том числе массовых, публиковались пространные статьи о продаже Аляски американцам. Это лишь те, что мне на глаза попадались, возможно, их было гораздо больше.
Историки-популяризаторы очень доходчиво рассказывали, что у России не было реальных возможностей и ресурсов ни для освоения территории, ни для ее защиты. Пришлось продать – иначе рано или поздно американцы просто отняли бы.
И что любопытно, Сенат США не ухватился за предложение купить по дешевке огромный кусок «исконно русской земли», а отнесся к идее холодно, настороженно: «На черта нам эта большущая глыба льда?» Некоторые сенаторы протестовали из юридических соображений: «Сегодня нашему президенту приспичило купить чужую территорию, а завтра ему захочется продать кому-нибудь один из штатов??!»
В общем, это был тот случай, когда русские чиновники давали взятки иностранцам, чтобы те согласились купить, а не иностранцы давали взятки русским чиновником, чтобы те разрешили продать.
Любой, кто хотел ознакомиться с этой страницей истории, без особого труда мог это сделать. Однако до сих пор русские люди звонят на радио, пишут в газеты с требованием укоротить наглых американцев, обманом оттяпавших у нас исконно русские земли, и не желающих вернуть их, «хотя срок аренды давно истек».
Люди не просто не знают, а - не хотят знать! Неужели так приятно чувствовать себя обманутыми, жертву из себя изображать?

Если можно вывести какие-то общие исторические закономерности, среди них, по-видимому, будет и такая: ни одно государство, будь то языческое или христианнейшее, никогда не руководствовалось «золотым» правилом нравственности (не делай другому того, чего не хочешь, чтобы сделали тебе). Двойная мораль всегда была нормой внешней политики.
И еще одно универсальное правило. Борцы с несправедливостью (национальным и классовым угнетением, расовой дискриминацией и т.д.), одержав победу, не останавливаются на достигнутом, а стремятся к несправедливости с обратным знаком (угнетению не только бывших угнетателей, но и их потомков и т.д.)
___________________________
© Хавчин Александр Викторович