Главная
Главная
О журнале
О журнале
Архив
Архив
Авторы
Авторы
Контакты
Контакты
Поиск
Поиск
Обращение к читателям
Обращение главного редактора к читателям журнала Relga.
№05
(407)
21.07.2023
Общество
Бессердечный Муравей и рыцарь-Комарик. Листки из рабочей тетради. Часть 10
(№1 [164] 15.01.2008)
Автор: Александр Хавчин
Александр Хавчин
Представим себе, что на военный совет в Филях были бы приглашены современные политики и публицисты, именующие себя патриотами…
Напомню, надо решить, оставлять ли Москву неприятелю, сохранив армию (а значит, и возможность победы), либо дать еще одно сражение – с риском погубить и армию, и Россию.
- За спиной народа отдать французам Москву, древнюю священную столицу, сердце тысячелетней державы?!? – негодует Первый патриот.- Это предложение может исходить от идиота или от предателя! Все мы, истинные сыны Отчизны, умрем, но не допустим этого.
- Только нерусский душой может думать о сдаче Москвы,- горячится Второй патриот. - Ведь это то же самое, что отдать свою мать на позор и бесчестье. Мистический, метафизический смысл этого действия будет страшнее военно-политических его последствий. Духу народному будет нанесен трансцендентальный удар, от которого он никогда не оправится.
- Да вы посмотрите внимательнее, кто толкает нас на это преступление,- добавляет Третий патриот. - Кутузов – масон, состоящий в одной ложе со злодеем Буонапарте, и лицо, породненное с инородцами. Все эти Барклаи, Витгенштейны, Бенигсены, Бенкендорфы, Пфули - иноземцы еретической веры и опять же масоны, участники всемирного антирусского заговора. Багратион – потомок иудейского царя Давида и, значит, хоть и крещеный, но с прожидью. И таким, с позволения сказать, людям доверить судьбу любимой Родины??!!

Теперь представим себе, что за ходом дебатов следит вся страна. И ведется социологический опрос населения на тему: «Считаете ли вы возможным отдать Москву, сердце нашей Родины, древнюю, священную столицу на позор и поругание врагу?» - с легко предсказуемыми результатами.
Вообразим, что неисчислимые массы выходят на манифестации под лозунгами: «Не видать Наполеону Москвы!», «Долой генералов-инородцев!», «Кутузов – Иуда!», «Масонов – на фонарь!». Подогретые страстными речами ораторов-патриотов, огромные толпы готовы идти в деревню Фили, где проводится военный совет, «чтобы своими руками разорвать всех этих предателей, вздумавших сдать Москву французам»…
И вот – новое проигранное сражение, гибель русской армии, гибель России.
У патриотов - политиков, публицистов и ораторов – появится прекрасная возможность показать всему народу, всему миру, как искренне, взахлеб, с какой трагической экспрессией они рыдают на могиле.
Нельзя не задуматься о том, какие преимущества перед демократией имеет автократический режим, который считает патриотизм своей монополией и карает как изменника всякого, кто усомнился в патриотизме правительства.

В чем состоит наш патриотический долг?
Представители среднего поколения прекрасно помнят, как положено было отвечать на этот вопрос:
- Долг советского патриота - самоотверженно трудиться на своем рабочем месте, укрепляя экономическое и оборонное могущество любимой Родины.
Многих вполне устраивал такой удобный, необременительный вариант патриотизма. Но многим, особенно подросткам и молодежи, хотелось служить Родине не так буднично, а – с романтикой, со стрессами, жертвами, героикой. Добровольцем уйти на фронт, поехать на целину, полететь в космос, перейти в отстающую бригаду и вывести ее в передовые. Помочь колхозникам убрать богатый урожай. Да хотя бы наколоть дрова и вскопать огород матери погибшего на войне или даже обычной, ничем не выдающейся старушке.
Советская власть поощряла такой патриотизм и охотно давала возможность его проявлять.

Надо отметить, что готовность добровольно, «на общественных началах», делать добрые дела не была чертой, свойственной только советскому образу жизни. В Западной Европе и США нет недостатка в молодых (и не очень) волонтерах, готовых отправиться навстречу лишениям и опасности - в беднейшие страны Африки и Азии, в зоны конфликтов, чтобы лечить местное население, учить детей, помогать инвалидам и т.д. (Все это, разумеется, бескорыстно или за символическую плату). У немецких студентов сложилась добрая традиция – на каникулах помогать в уборке богатого урожая, выросшего на полях израильских колхозов-киббуцев.
Что предлагается нынешней российской молодежи - которая, как любая молодежь, хочет романтики, стрессов, подвигов? Наколоть дрова инвалиду, строить коровники и больницы, ухаживать за безнадежными больными, пойти добровольцем на самый трудный и опасный участок?
Говорят, несколько представителей прокремлевского движения «Наши» помогают детским домам и работают в школах Чечни. Но это, кажется, далеко не самое массовое и не самое главное направление их деятельности. Как правило, политики призывают нашу молодежь выражать свои патриотические чувства – в разнообразных формах агрессии (гневные протесты возле вражеских посольств, забросать кого-нибудь тухлыми яйцами и т.д.), причем гарантируется безопасность и безнаказанность.
Любить Родину, оказывается, занятие приятное и не требующее особых жертв и усилий. Быть патриотом - значит надувать щеки, сурово супить брови, ностальгировать по великой державе и быть уверенным в ее возрождении. Ну, при случае набить морду тем, кто, по их мнению или по мнению вышестоящих лиц, Родину не любит.
Во всяком случае, много людей считают себя патриотами только на том основании, что делают всё вышеописанное.
Вам не стыдно, господа?

Интерактивная (чудное слово!) радиопередача. Обсуждается последний роман писателя почвеннического направления.
Звонок в студию:
- Вот вы всё расхваливаете Америку, за что вы ее так любите?
- Помилуйте, я ни слова не сказал об Америке! - удивляется литературный критик.
- Но вы Россию ругали. За что вы ее так ненавидите? - не успокаивается слушатель.
- Да нет же, я к России отношусь положительно, даже люблю ее. А ругал совсем не нашу Родину, а всего-навсего одну книгу на русском языке.
Действительно, формально не было речи ни об Америке, ни о России, плохи ли они или хороши. Но уверенность радиослушателя, в том, что из репродуктора неслись потоки русофобской клеветы,- на чем-то же она должна быть основана? Откуда это ощущение, что неприятие почвеннического романа непременно свидетельствует о русофобии, а последняя непременно связана с преклонением перед Америкой?
Знаменитый натуралист по одной косточке восстанавливает весь облик невиданного животного. Есть внутренняя логика, нерасторжимая связь между формой зуба и, допустим, строением желудка.
Вот так же безошибочно,за версту, по одной крохотной детали, на которую обычный человек не обратил бы внимания либо не смог бы ее истолковать однозначно, истинный патриот-почвенник способен распознать, кто перед ним – родственная душа либо враг, дурак и-или подлец. Поклонник Чубайса, Березовского, Буша, гей-парадов, кока-колы, Зигмунда Фрейда, Пикассо, Галича - и соответственно ненавистник березок, раздолья, Ивана Грозного, философа Ильина, запаха свежескошенного сена и художника Глазунова.
Если вам нравится Александр Проханов, без труда можно выстроить целый комплекс ваших симпатий и антипатий в сфере отечественной истории, политики, а равно музыки, изобразительных искусств, кинематографа, кино…

«Права человека», «особый путь», «пассионарность», «уникальная духовность», «православная соборность», «гражданское общество», «идеалы демократии»… Легко раскусить собеседника по тому, какие из этих слов он произносит трепетно, а какие с явной или скрытой насмешкой.
Я набросал на досуге качества, по наличию любого из которых можно без проблем выстроить весь набор, характеризующий два враждебных начала:

НАШЕ ЧУЖОЕ
Державность, величиеИмпериализм, агрессия
Религиозность Безверие
Верность Предательство
Духовная силаМатериальная сила
Справедливость Мертвая буква закона
СмирениеЧванливость, наглость
Чувство собственного достоинства Пресмыкательство
Жертвенность Страсть к наслаждениям
Созидание (Сохранение) Разрушение
Святость Шкурничество
Воин, хлебороб Торгаш
Художник Мещанин
Провинция, деревняСтолица, мегаполис
Общинность Индивидуализм
СоборностьСтадность, разобщенность
ОрганичностьМеханистичность
Корни       Безродность
Интуиция Рационализм
Задушевность, открытость Лицемерие, коварство, черствость
Самодостаточность Паразитизм
УникальностьТиражирование, масскультура
Внутреннее Внешнее
Патриотизм Космополитизм
Простота Вычурность
СложностьПримитивность
Лад, гармония, уютМещанский комфорт
Душевный покой Мещанская суетливость
Высокое беспокойство души Мещанский покой


Наглядно видно, что москвичей, инородцев и иностранцев роднит, в частности, наглость, развязность, цинизм, коварство и нелюбовь к природе и крестьянскому труду.

У Виктора Шкловского мне встретилось упоминание о повести «Голубая чашка»: напрасно, мол, Аркадий Гайдар взял в этой вещи тему ревности, дети таких сложностей не понимают.
«Голубую чашку» я читал в классе, кажется, седьмом. То есть достаточно взрослым парнем. Но совершенно не помню, чтобы там проходила тема ревности. Дай, думаю, перечитаю.
Перечитал – и был поражен: вот же она, тема ревности! Очевидна! Несомненна! Как же я мог в 14 лет, достаточно взрослым парнем, этого не заметить, не понять?!
А вот так и мог. А что могут 14-15-16-летние понять в гораздо более сложных, чем «Голубая чашка», произведениях русской классики. «Евгений Онегин», «Отцы и дети», «Преступление и наказание», «Война и мир» - сколько ни перечитываешь, каждый раз открываешь новые пласты, по мере взросления, старения. А дети, подростки – с их-то жизненным опытом, в лучшем случае только самый верхний пласт осилят! И останутся на всю жизнь при убеждении, что исчерпали содержание до дна (как я думал о «Голубой чашке»).
Да, но как детям умнеть и взрослеть, если они читают и смотрят только то, что полностью понимают? Не беда, если не поймут «Войну и мир», главное – чтобы пришло понимание, какой большой, сложный, полный загадок мир лежит вне твоего понимания. Короче, ученик должен понять неполноту своего понимания классической литературы. Я перефразирую известную хохму о необходимости иметь либо чувство юмора, либо чувство, что у тебя нет чувства юмора.
Главное, чтобы не было хамского презрения к непонятным мыслям и чувствам. И циничной уверенности в том, что нет на свете ничего непонятного: кругом одни циники, мотивы и цели у всех самые примитивные, о высоких же материях все болтают только для отвода глаз.
Хамы и циники – не из тех ли школьников они вырастают, которые не любят классическую литературу?

В каждой стране есть свой Север и Юг. Север Италии – это юг Франции. Север Франции – это южнее юга Англии. Но во всех случаях южане считают северян занудами, холодными скупердяями и флегматиками, Северяне же считают южан плохо воспитанными, суетливыми и не заслуживающими доверия.
У русских неважной репутацией пользуются цыгане, у итальянцев - неаполитанцы и калабрийцы, у французов – марсельцы.
Во всех случаях северяне выступают как протестанты - носители нравственных ценностей и положительного начала (с оттенком ханжества), а южане – как католики, люди более покладистые, веселые, но и более ненадежные.
Вот вам и конфликт Севера и Юга, двух цивилизаций!
Можно сказать, что человеческая жизнь и человеческая история движутся в северном направлении - от юной пылкости и несдержанности к пожилой осмотрительности...

…А можно сказать, что жизнь развивается от легкомыслия к занудству.
Модная писательница Ю. в телепередаче «Культурная революция»:
- Лев Толстой - самый занудный писатель после Чернышевского.
Это, конечно, было оспорено, – но воспринято уважительно, как достойное спора. Глупость осуждения, по словам Пушкина, не столь заметна, как глупая похвала. Вот если бы прозаик Ю. назвала великими писателями Донцову, Маринину или Устинову, все присутствующие переглянулись бы многозначительно и покрутили пальцами у виска.
Обозвав кого-нибудь из классиков занудой, ты ничем не рискуешь, а просто демонстрируешь, какой ты смелый, искренний, оригинальный. Рискует тот, кто попытается с тобой спорить: легко доказать, что он сам зануда и к тому же мещанин-конформист. Либо, напротив, сноб и воображала.
Занудлив классик – для тех, кто не хочет обременять себя напряжением ума. Занудство - все, что превосходит весьма узкие границы понимания.
О тех, кто называет мудрость занудством, всегда можно сказать: идиоты. И это будет также неоспоримо.
Занудливы старики, по мнению молодежи. По мнению стариков, молодежь глупа и невежественна.
Быть может, есть время занудствовать, и есть время легкомысличать.

Веками и десятилетиями социальные критики обличали органические пороки и язвы капитализма. Правда, материала для сравнения было маловато и не всегда можно было с уверенностью сказать, капитализма ли это устранимые пороки либо неустранимые - человеческой натуры.
Правда, сам В.И.Ульянов-Ленин, хоть и терпеть не мог эксплуатации человека человеком, но однажды выразил сомнение в том, удастся ли в бесклассовом обществе освободить всё угнетенное человечество, «например, угнетение тех, кто слаб характером, теми, кто зело тверд характером».
Итак, Ленин признает, что даже самый-пресамый расчудесный общественный строй ограничен в возможностях переделки человеческого материала.
В 70-е года прошлого века некоторые советские ученые осмелели до такой степени, что начали говорить, будто не все плохое в эпоху развитого социализма вызвано пережитками капитализма – кое-какие гадости продуцирует сам зрелый социализм.
Сегодня, когда мы насмотрелись развития капитализма в России, вновь стала актуальной критика данной общественной формации с позиций почвеннических, феодально-общинных. И снова пороками гниющего западного мира объявляется то, что свойственно человеку как таковому.
И даже либерал-прогрессист Александр Кабаков понемножку начинает защищать коммунизм: «То, что мы считали его пороками, на самом деле свелось к порокам человеческой природы
А вот и не «свелось»! В том и разница между социальными устройствами, что у каждого из них есть среди пороков свои любимчики, и список преследуемых, презираемых и подавляемых пороков совпадает не полностью. Иногда в одной системе высшими добродетелями объявляются те качества, которые в другой системе относят к порокам.
Кстати. Коренным пороком капитализма издавна считалось разобщенность людей и антагонистические противоречия их интересов: врачи заинтересованы в эпидемиях, архитекторы – во всепожирающих пожарах. Шведские фабриканты зубочисток сделали все, чтобы сорвать программу санации полости рта у школьников и т.д. Чтобы, значит, больше было клиентов, покупателей и больше прибыли они приносили.

Но что странно: в приемных европейских врачей лежат стопки поучительной литературы. О том, как сохранить здоровье зубов (у дантиста), как уберечься от авитаминоза, сколиоза, артроза и т.д. (в соответствии со специальностью доктора).
Объясните, пожалуйста, какой смысл людям, чье благосостояние зависит от количества больных, пропагандировать здоровый образ жизни? Подрывать основу своей материальной базы?

«Нет такого преступления, на которое не пошел бы капитал ради трехсот процентов барыша». Очень может быть, что звериное нутро капитализма за последние три-четыре века совсем не изменилось. Чего нельзя сказать об условиях его функционирования. Триста процентов прибыли возможны там, где нет нормальной конкуренции (криминальный бизнес либо применение какой-то сверхновой технологии). Охотно допускаю, что преступный характер наживы мало смущает буржуя, в том числе нынешней формации, с чисто этической точки зрения. Может быть, он с легкой душой совершил бы чудовищное злодейство ради большого куша, но… сильно рисковать не хочется. А степень риска для криминального бизнеса в странах с так называемой развитой рыночной экономикой и хорошей полицией – достаточно велика. «Преступления не дают прибыли» (можно перевести и так: «Преступления – невыгодны»)» - в США это стало общим местом.
По-настоящему жуткие дела во имя тройной прибыли творятся там, где капитализм недалеко ушел от эпохи пиратства, работорговли и Дикого Запада.

- Русскому человеку скучно жить по закону,- говорит персонаж нового фильма Никиты Михалкова. Никто этому персонажу не возражает, можно предположить, что его устами говорит автор. Мнение весьма спорное!
Скучно жить по закону не только русскому человеку. Я уверен, что даже в чинном скандинаве, не говоря уже о пылком испанце и задиристом ирландце, иногда просыпается желание сделать что-нибудь этакое выламывающееся, озорное, эксцентричное. «Не по закону» - не обязательно означает нечто дикое, кощунственное, агрессивное. Да и Н.С. Михалков наверное не считает, что русскому человеку ВСЕГДА скучно жить по закону: это свойственно подростку, маньяку, необузданному хаму.
Далее, большинство исследователей сходится на том, что русскому человеку присуща общинность - полная готовность и даже стремление жить по правилам и законам определенного коллектива. Добровольно подчиняться правилам своей группы – не скучно, а удобно и безопасно. Нарушать эти «малые» законы – чревато самыми неприятными последствиями.
Тебе скучно, хочется поразмяться, совершить нечто величественное и героическое? Например, заехать кому-нибудь в рыло? Рискуешь нарваться на удальца, который вдвое тебя сильнее и так же скучает и тоскует по настоящим приключениям.
Община учитывает потребность своих сочленов разогнать скуку повседневности и вводит ее в правильное русло, устанавливая день и узаконенные способы «поразмяться» (например, «стенка на стенку», как в другом фильме Михалкова).
Община располагает эффективными средствами, чтобы наказать своего сочлена, который открыто пренебрегает общинными установлениями:
- Скучно тебе жить по нашим законам? Скучай про себя, никак не выражая сего настроения публично!
О чем свидетельствует физическая расправа жителей Вороньей слободки над гражданином Лоханкиным, забывавшим тушить за собой свет в уборной? О том, что для этого коллектива соблюдение своего, «малого», закона было важнее, чем Закона «большого» - общегосударственного. Ведь в действиях Никиты Пряхина и его соучастников усматриваются признаки преступления, предусмотренного действовавшим тогда Уголовным Кодексом, – причинение телесных повреждений, совершенное группой лиц по предварительному сговору.
Вороньей слободке не было скучно жить по закону. Воронья слободка знала, что за нарушение Закона ей ничего не будет. Хотя бы потому, что пострадавший Лоханкин не будет жаловаться. А не будет жаловаться он потому, что сознает себя виноватым в нарушении закона Слободки и ставит этот закон выше Закона.
Отличие русского человека от некоторых других не в том, что ему скучно жить по Закону, а в том, что в России, в силу особенностей ее исторического пути, Закон можно нарушать безнаказанно.

Если бы мне было поручено готовить этот текст к публикации…
Если бы я был редактором, я бы, конечно, обратил внимание автора на то, что нельзя на одной странице писать: «ослепительное чистое белье», «ослепительной белизны зубы» и «ослепительный, но холодный блеск гладкой стали».
Далее. Я бы посоветовал исправить предложение: «Глаза сияли каким-то фосфорическим блеском, если можно так выразиться». (Если «каким-то», то уже можно обойтись без «если можно так выразиться»).
«У НЕЙ прекрасный желудок». Не лучше ли «у нее»?
«Мои дела ужасно подвинулись», - уместно ли здесь «ужасно», если имеется в виду, что дела успешно, удачно, хорошо подвинулись?
Или вот еще: «Я как человек, зевающий на бале, который не едет спать только потому, что еще нет его кареты». В качестве однородных определений выступают причастный оборот и придаточное предложение. В учебнике практической стилистики говорится, что таких вещей лучше избегать.
Слишком часто герои « вдруг замолкают», «невольно мрачнеют», а также имеют «гибкий стан». Не говоря уже о просто нескладных и не соответствующих обстоятельствам либо характеру персонажа репликах.
В общем, текст надо править и править. Можно было бы дать автору классический совет «учиться у классиков». Если бы автор сам не принадлежал к числу классиков.

Ну, конечно же, «Герой нашего времени» входит в число шедевров русской прозы. А что касается стилистических погрешностей, так они объясняются не столько молодостью и литературной неопытностью Лермонтова, сколько молодостью русской словесности.
Всего несколькими годами раньше Белинский заявлял, что русской литературы вообще нет, и это было воспринято как полемическое преувеличение, но не явная чушь. Потому что русской литературы в определенном смысле действительно не существовало (в отличие от литературы английской, французской, итальянской), хотя уже были созданы великие литературные произведения. И всего несколько лет спустя русская литература появилась, о чем поспешил заявить тот же Белинский.
Во времена Лермонтова общий стилистический уровень был так низок, что небрежности молодого прозаика не то что прощались, а просто не замечались ни читателями, ни редакторами, ни критиками.
А буквально через 10-20 лет Тургенев, Гончаров, Герцен, Островский так подняли планку, так отшлифовали, обработали, изощрили наш литературный язык, что писать топорно и тяжеловесно стало как бы неприличным (если это не особый прием, не нарочитая топорность). К концу XIX века система стилистических предписаний и запретов стала такой развернутой, а стилистический контроль таким строгим, как это и пристало великой литературе.
Да, но другим литературным языкам, чтобы пройти тот путь, на который у русского ушло всего несколько десятилетий, понадобилось несколько веков.

Басни Крылова считаются прекрасным чтением для подрастающего поколения. Но какая тоска, какое тягостное недоумение охватывали нас, когда воспитательница в детсаду начинала читать вслух эту большую книжку!
«По куме тризну правил», «Он порча, он чума, он язва здешних мест», «ритор мой», «велел на стенке зарубить»… «Ты, прима, сядешь против вторы…», «зима катит в глаза», «под каждым ей листком был готов и стол и дом»…
А что такое «кафтан» и «камзол» и что из них длиннее?
Бессмысленный набор слов! Красивые картинки плохо помогали уяснить, о чем, собственно, идет речь.
И так большинство басен.
Разве не садизм – подвергать ребенка такой филологической экзекуции?
Выготский в «Психологии искусства» отмечает, что мораль «Стрекозы и Муравья» дети понимают превратно - как осуждение чудовищной жестокости Муравья, отказавшего бедной Стрекозе в приюте и обрекшего ее на муки и гибель.
Могу подтвердить это наблюдение и добавить: поведение Муравья вызывало отвращение еще и потому, что он, мужчина, грубо выгнал на мороз - несчастную голодную девушку. В противоположность Комарику, который отважно спас Муху-Цокотуху!
Вот так должен себя вести настоящий мужчина.

О власти слов над поведением людей.
Американцы не могли понять, почему не сдается японская воинская часть, окруженная и попавшая в совершенно безнадежное положение. С самолетов японцев забрасывают листовками: «Вы окружены, ваше положение безнадежно. Сдавайтесь!» - никакого результата.
Хорошо, нашелся специалист и объяснил: «В листовках применены иероглифы со значением «сдаться», но с негативным стилистическим оттенком. Типа: «Позорно сдавайтесь в жалкий плен!» Надо было воспользоваться другими иероглифами, звучащими для японского уха примерно так: «С почетом прекращайте геройское сопротивление!»
Разбросали обновленные листовки –капитуляция окруженной части последовала незамедлительно.

Написаны десятки монографий и сотни статей о том, что люди реагируют не на суть дела, а на лексику и тон. Из множества примеров запомнилось, как рабочие склада курили, несмотря на грозное предупреждение: «Пустые емкости из-под бензина - взрывоопасно!» Но какая опасность может исходить от пустых емкостей?
Повесили другую надпись: «ПарЫ бензина – взрывоопасно!», и тогда народ правильно оценил обстановку, прекратил курить на складе.
« …он не способен воспринимать действительность как таковую. Его условные рефлексы координированы не с действиями, а со словами»,- так великий ученый Иван Павлов писал – о ком? – о русском человеке! Несправедливость этого высказывания очевидна хотя бы потому, что русский фольклор и русская литература много внимания уделяют как раз этой проблеме – соответствию слов и дел, причем выводы и советы категоричны и неизменны: не надо принимать слова за дела. Иначе говоря, следует «координировать условные рефлексы» именно с действиями, а не заявлениями. Красивые фразы, маскирующие гнусные намерения,- это же классическая тема дедушки Крылова, Гоголя, Тургенева, Некрасова, Л.Н. и А.К. Толстых, Салтыкова-Щедрина, Чехова! Здоровая (иногда даже излишняя) недоверчивость русского человека к декларациям и обещаниям официальных лиц отмечалась многими, в том числе – с досадой – самими официальными лицами…
Надо отметить, что вышеприведенный нелестный отзыв академика Павлова относится к 1932 году. Полагаю, у нас есть все основания считать, что великий ученый имел в виду не просто русского человека с такими-то особенностями национального характера, а – русского человека в условиях сталинского режима. А тоталитарному строю обычно свойственна вера в магию слов. В то, что свойства вещи меняются, если назвать как-то ее по-другому.

Присвоение благозвучного имени плохой вещи делает ее приемлемой, если не хорошей. Не измена своим убеждениям, а «разоружение перед партией». Не доносительство, а «бдительность». Не агрессия, а «освобождение народов от власти капитала, оказание братской интернациональной помощи». Не отсутствие товаров, а «временные перебои с поставками отдельных видов продукции» и т. д.
Если не произносить вслух неприятные слова (например, коррупция, стагнация, наркомания, инфляция), то и неприятных явлений как бы не существует. А главное, никто не догадается об их наличии.
Нельзя публично упоминать о катастрофах, эпидемиях и стихийных бедствиях, чтобы их не накликать, не накаркать. Если повторять политический лозунг как заклинание, он сам собой, без дополнительных усилий, воплотится в жизнь. Например, экономика станет экономной, а трезвость – нормой жизни.
(В эпоху горбачевской гласности, когда вдруг стало возможным говорить о негативных, «нетипичных для социалистического общества» явлениях, многим казалось, будто все эти крушения, аварии, ВИЧ-инфекция, наркомания и прочие ужасы начались только с Горбачева и их принесла с собой перестройка, а раньше, при Брежневе, все было хорошо.)
Нельзя сказать, что «открытое демократическое» общество свободно от этой языческой веры в могущество слов и самореализацию политических формул. Но все же конкуренция на рынке идей и речей дает возможность заинтересованному человеку разобраться и разоблачить обман. И выступить против него – нередко ничем при этом не рискуя или с минимальным риском.
«Сколько ни тверди «халва», во рту слаще не станет»,- утверждает восточная пословица. Но пропаганда и не пытается внушить голодному, будто его рост полон сластей. По-другому это делается, не так примитивно.
Гражданину дается под видом халвы нечто, отдаленно на нее похожее. Скажем, подсолнечный жмых. Настоящая же халва начисто исчезает из оборота. Следовательно, исключается и возможность сравнивать,
Проходит некоторое время, и население убеждается в том, как по-отечески заботится правительство о снабжении халвой («истинно сладкой, любимой народом, самой лучшей в мире, тающей на языке»). Раньше этот прекрасный и полезный продукт ели только инородцы и представители эксплуататорских классов, а сегодня им наслаждается любой, кто добросовестно трудится на благо Отечества.
Ешь халву (или то, что ею называется) и ощущаешь сладость – значит ты лояльный член общества. Если ты халвы не ешь (или сомневаешься в ее изумительных вкусовых качествах), ты, по меньшей мере, испытываешь дискомфорт, поскольку выделяешься из коллектива. Кроме того, это небезопасно.
В один прекрасный день тебя вежливо попросят подтвердить, что халва очень сладка. Если ты откажешься (это, мол, не халва, а жмых),- будешь признан уголовным преступником – клеветником на наш государственный и общественный строй. Ведь это вражеская пропаганда беспардонно врет, будто наш народ под видом халвы кормят жмыхом. Так с чьего же голоса ты поешь? На чью мельницу льешь воду?

Еще пример трепетного отношения к слову. К святому, высокому слову «социализм».
По норме русского языка от существительного «социалист» образуется прилагательное «социалистический». Но от «национал-социалиста» образовали дикое слово «национал-социалистский».
Ибо наш, правильный, советский социализм мог иметь общие черты, но не общие элементы названия с гитлеровским строем.

«Око за око, зуб за зуб». Естественно, никто в Древней Иудее не исполнял Моисеев Закон буквально. Пострадавший не причинял обидчику равномерных увечий, а получал от него денежное возмещение.
Любопытно, как определялся размер компенсации ущерба. Эксперты оценивали, сколько стоил бы пострадавший, если бы он был рабом. И на какую величину уменьшилась его стоимость после того, как ему выбили зуб или глаз, сломали руку и т.п. Разница и составляла сумму, которую должен был уплатить виноватый.
Циничный, торгашеский подход!
В древнерусских сводах законов предусматривался денежный штраф за убийство, причем убийство воина стоило дороже, чем свободного крестьянина, а убийство крестьянина - дороже, чем раба.
- Если тонут ваши жена, мать и дочь одновременно, кого вы должны спасать в первую очередь?
Вопрос, который считается образцом казуистической этики абстрактного, он же буржуазный, гуманизма.
Гуманизм – абстрактен, но мучительные, неразрешимые ситуации бывают вполне конкретными.
У Сергеева-Ценского есть жуткий рассказ. Оба сына земского врача опасно заболели, а лекарство есть только для одного ребенка. Отец делит лекарство на двоих – и оба умирают.
А если бы он лечил старшего, более крепкого, возможно, спас бы его.
Ситуация не поддается моральной оценке. Не дай Бог ни нам самим, ни нашим близким когда-нибудь встать перед такого рода выбором!
«Любая человеческая жизнь – это целый мир, уникальный, неповторимый и бесценный. Иначе, подсчитав, сколько затрачено на воспитание и образование, придется сделать вывод, что американец стОит гораздо дороже африканца. Недопустимо жертвовать жизнями девяносто девяти человек, чтобы спасти сто.»
Звучит прекрасно. Однако проклятая действительность постоянно заставляет должностных лиц сравнивать ценность разных жизней и решать, чьими жизнями пожертвовать (или подвергнуть их угрозе), чтобы спасти другие.
На богатом Западе родственникам погибших в авиакатастрофах – цинично, торгашески, бездуховно - платят большие деньги. В бедных странах компенсация меньше на порядок или два порядка. Может, это гуманнее, не так цинично. Но как вы думаете, где чаще происходят катастрофы?

Любая жизнь бесценна. Тем не менее, солдат ОБЯЗАН погибнуть, но спасти офицера (предполагается, что их жизни все-таки неравноценны, так как гибель командира может привести к гибели многих солдат). Католическая церковь предписывает врачу при тяжелых родах пожертвовать матерью, но оставить ребенка. Десять спасателей спускаются в шахту, с огромным риском, чтобы найти под толщей троих товарищей (или их тела).
Кого спасать раньше при прочих равных условиях - Моцарта или образцового австрийского чиновника, отважного подполковника либо трудолюбивого крестьянина? Пушкина или Арину Родионовну?
Да, конечно, сама постановка вопроса преступна, антигуманна. И все же…
Попробуйте мысленно поставить себя на место врача, который не имеет права с негодованием отказаться от выбора, а должен принять решение. Допустим, пересадка почки срочно нужна нескольким пациентам, а донорский орган один… Первый пациент – профессор, основатель научной школы, знает пять иностранных языков, а другой – бандит или наркоман…
Вольно цивилизованному считать нецивилизованного ровней и отвергать как аморализм всякую попытку взвешивать и сравнивать, кто более матери-истории ценен. Ну, и что получается? Террорист-самоубийца ни в грош не ставит ни свою жизнь, ни десятки, сотни, тысячи чужих. Собственная жизнь ему нужна только для того, чтобы лишить жизни других. Он готов пожертвовать своим ребенком, лишь бы погубить ребенка вражеского. А мы должны ценить его жизнь больше, чем ценит ее он сам?
«Нельзя уподобляться дикарям, пренебрегающим святостью любой жизни».
Ну, и не уподобляйтесь. Только не смейте осуждать тех, кто отказывается признать равноценными и равно священными жизнь убийц и их жертв!

Для нас австрийская армия - нечто почти комическое: все войны проигрывала, только и знала, что предавать союзников и бегать с поля битвы.
Но вспомним «Бравого солдата Швейка»: история родной армии в австрийской военной пропаганде предстает как цепь славных побед.
Русская истории, разумеется, не умалчивает, но особо не выпячивает тот факт, что Петр Первый потерпел конфузию от турок, чуть не попал в плен, вынужден был заключить невыгодный мир. (Самое досадное, что это произошло уже после блистательной виктории под Полтавой).
Я совершенно уверен, что в турецкой истории тот же эпизод описывается весьма подробно и смачно, а многочисленные поражения в войнах с Россией - как-то бледно, вскользь. И неудачи объясняются случайными причинами: неблагоприятные погодные условия, измена союзников, бездарность полководцев при героизме турецких солдат и младших командиров.
Неприятные эпизоды вытесняются из памяти народа, как и отдельного человека, совершенно непроизвольно.
Ростовский писатель и краевед В.С. Сидоров рассказывал, что документы о взятии Азова казаками, компрометирующие отважное и непобедимое османское воинство, до сих пор (на протяжении трех с половиной веков!) властями Турции не рассекречены!
____________________________
© Хавчин Александр Викторович
Почти невидимый мир природы – 10
Продолжение серии зарисовок автора с наблюдениями из мира природы, предыдущие опубликованы в №№395-403 Relga.r...
Белая ворона. Сонеты и октавы
Подборка из девяти сонетов. сочиненных автором с декабря 2022 по январь 2023 г.
Интернет-издание года
© 2004 relga.ru. Все права защищены. Разработка и поддержка сайта: медиа-агентство design maximum