Главная
Главная
О журнале
О журнале
Архив
Архив
Авторы
Авторы
Контакты
Контакты
Поиск
Поиск
Обращение к читателям
Обращение главного редактора к читателям журнала Relga.
№05
(407)
21.07.2023
Общество
«Политик не имеет права быть пессимистом…» Листки из рабочей тетради. Часть 12
(№3 [166] 25.02.2008)
Автор: Александр Хавчин
Александр Хавчин
Представим себе, что нам необходимо законспектировать такую, несколько сложновато выраженную мысль: «…здравый человеческий рассудок есть такой способ мышления какой-либо эпохи, в котором содержатся все предрассудки данного времени». (Гегель, «Лекции по истории философии»).
Наверное, у нас получилось бы примерно так: «Здравый смысл содержит все предрассудки своего времени». Вариант: «... не может преодолеть предрассудки», «не свободен от предрассудков».
Некий же выдающийся политический мыслитель пересказывает вот как: «Здравый смысл = предрассудки своего времени».
Ленин конспектировал Гегеля для самого себя, и если стиль - это человек, здесь отразилась черта, в высшей степени характерная для этого человека: стремление упростить до хлесткости, до предельной удобоваримости самые сложные, смутные, с двойным и тройным дном идеи.
Мастерство - действительно удивительное, гениальное! - упрощения у одних вызывало восторг («прост, как правда!»), у других, как у Плеханова, отвращение.
Из вышеприведенного примера явно видно, что Ленин тезис Гегеля не только упрощает, но и низводит, искажает, извращает. Немецкий философ упрекает здравый смысл в том, что он НЕ В СИЛАХ ПОДНЯТЬСЯ над предрассудками, но не считает его ВОПЛОЩЕНИЕМ, тем более концентрацией этих предрассудков, ему не пришло бы в голову ставить знак равенства между этими понятиями.
В воспоминаниях М. Горького Ленин хвалит Шопенгауэра за изречение: «Кто ясно мыслит - ясно излагает» (не забыв добавить, что ничего лучше Шопенгауэр не говорил, хотя с этим очень можно поспорить). Если обратиться к первоисточнику, окажется, что сам автор выразился длиннее и не столь четко и однозначно.
Речь вождя мирового пролетариата часто была афористичной, как и у других виднейших русских литераторов-марксистов. Но Плеханов, Троцкий, Луначарский больше заботились об изяществе, даже затейливости слога, не чурались эффектных парадоксов. Ленина же волновала главным образом «убойная сила» слова. По определению Саввы Морозова, он создавал учебник политического мордобоя. Ему нужно было выразиться так, чтобы ЗАПОМНИЛОСЬ и было воспринято как САМООЧЕВИДНОЕ, чтобы оппонент не смог противопоставить ничего столь же лаконичного и «простого».
Карл Маркс завершил тяжеловесный период игрой слов: «экспроприаторов экспроприируют». Ленин редуцирует всю громоздкую словесную конструкцию до печально известного «грабь награбленное».
Самое забавное, что афоризмам Ленина, приобретшим неслыханную, сравнимую только с библейскими изречениями популярность, больше всего не повезло. Они так искажались, толковались так превратно, как не бывало, кажется, ни с кем из других авторов. При всей пресловутой «кованой простоте и классической четкости».
Возьмем знаменитую ленинскую кухарку и ее роль в управлении государством. Сколько остроумцев, особенно в последние 10-15 лет, изощрялись по поводу этой самой кухарки и судьбы этого самого, кухаркой управляемого, государства!
Но на самом деле вождь говорил об обязанности женщины из народа не управлять, а УЧИТЬСЯ УПРАВЛЕНИЮ, и о долге новой власти создать для этой учебы все условия. Это нисколько не противоречит, а, скорее, соответствует классическим либеральным и демократическим воззрениям.
Если кухарка голосует на выборах, она уже некоторым образом участвует в управлении государством и должна это делать осмысленно, т.е. разбираться хотя бы в азах политики. А если она не разбирается, должна учиться. Вполне приемлемо и для вполне буржуазного общества!
«Искусство принадлежит народу». Дошедшее до нас в пересказе Клары Цеткин высказывание - одно из самых знаменитых. (Конкуренцию могут составить, пожалуй, только «Из всех искусств для нас важнейшим является кино» -известно со слов Луначарского, с объяснением: важнейшее потому, что страна малограмотна, - и математическая формула «Коммунизм = Советская власть + электрификация всей страны».)
Нет особых оснований сомневаться в том, что сказано было если не в точности так, как запомнилось Кларе Цеткин, то похоже. И вот на всех совещаниях с работниками искусств ждановы-сусловы били по голове композиторов и писателей ленинским тезисом: «Принадлежите народу, мать вашу так, будьте понятными и любимыми народом!»
А разве трудно было прочитать цитатку дальше и увидеть, что ленинская фраза не «приказ по армии искусств», а благое пожелание, мечта, идеал. По Ленину, искусство должно принадлежать народу не так, как тальянка гармонисту или кокотка содержателю, а, скорее, как педагогика детям, медицина пациентам. Искусство служит народу – значит, уважает народ, не снисходит, не сюсюкает, не потакает, не «идет за», а «как друг, и зовет, и ведет». Если народ готов идти следом, тянуться к искусству, а не требовать, чтобы искусство пригнулось к нему.
Можно переиначить: «Искусство должно принадлежать народу в той же мере, как народ принадлежит искусству».
Не менее печальная судьба постигла и другое изречение: «Политика есть концентрированное выражение экономики, ее обобщение и развитие». Это стало толковаться в том смысле, что экономика выше политики и ею командует. Хотя Ленин имел в виду прямо противоположное.
Семьдесят лет считалось обязательным ссылаться на труды Ленина, даже когда речь шла о коагуляции дисперсных аэрозолей, проявлении генотипа в фенотипе или необычном поведении минус-сигма-антигиперона. Теперь цитировать Ленина считается дурным тоном. А напрасно! Совсем не глупый был человек!

Оказывается, Ленину в Шушенском жилось как в раю. «Ужасная» царская ссылка-то была со всеми удобствами - с роялем, с девочкой- помощницей по хозяйству, с охотой и переводом книги английских социалистов. При этом правительство еще платило Ленину пособие!
Погубила кротких царей их доброта: цацкались со своими врагами, жалели их, баловали. Не могли предположить в Ленине такой черной неблагодарности!
Да, но в чем состояло преступление Ленина, за которое его подвергли ссылке? Создавал рабочие кружки? Пропагандировал марксизм? Организовывал стачку? Помилуйте, в других монархических странах, как, например, в Румынии и Болгарии, на самых глухих задворках Австро-Венгрии, такие вещи делались вполне легально.
Соверши Ленин настоящее преступление, его бы отдали под суд. А в Шушенское сослали именно потому, что ничего серьезного предъявить не могли.
И вполне естественно, что государство, отправляя человека в ссылку, т.е. ограничивая его свободу и возможность зарабатывать себе на хлеб, обязано взять на себя его содержание.
Так что не надо слишком умиляться гуманности царского правительства и ужасаться мстительности и черной неблагодарности Ленина.

Нам, студентам отделения журналистики, приводили в пример редакторские пометки и правки Ленина: «Какой безупречный вкус! Какое тонкое понимание русского языка, со всеми его стилистическими нюансами!»
Но у Ленина иногда встречаются и удивительные языковые перлы: «легкие трудности» или «достаточно вспомнить мои воспоминания». Он презрительно отмечал, что «пара лет» - это не по-русски. А сам писал: «бОльшая половина опасности».
Нет, вру! Это он не писал, а диктовал стенографисткам. Но должен же был опытный литератор (сам назвал это своей профессией!) просмотреть и выправить расшифрованную стенограмму?
Я полагаю, что в нормальном состоянии Ленин не позволил бы себе такой очевидной небрежности. Но к тому времени у него уже начинались серьезные проблемы с интеллектом...

По воспоминаниям Троцкого, Ленин юмористически сетовал на то, что после заключения Брестского мира придется потерять социалистическую Эстляндию. Троцкий приводит эти слова тоже с улыбочкой: мол, подумаешь, Эстония, велика важность!
Между тем, кайзеровские войска в Эстонии первым делом стали расстреливать большевиков. Что так и будет после заключения Брестского договора, Ленин с Троцким предвидели (обязаны были предвидеть, если считали себя государственными деятелями).
Троцкий (1925 год, брошюра «Уроки Октября») не постеснялся воспроизвести эту саморазоблачительную реплику Ленина.
Плевать было вождям мировой революции на сотню-другую расстрелянных товарищей! Для настоящего пролетарского гуманиста миллион человек туда, миллион сюда – мелочь.
Но Троцкий даже НЕ ПОПЫТАЛСЯ СКРЫТЬ, что вожди не придавали никакого значения гибели единомышленников, соратников?!

Смех Ленина – заразительный, воспетый во множестве кинофильмов и книг.
По свидетельству очевидца, решив разогнать Учредительное собрание, Ленин смеялся истерически. Долго смеялся, не мог остановиться.
Максим Горький рассказывал, что, когда он просит Ленина за людей, безвинно арестованных или приговоренных к казни, тот в ответ только смеется. (Об этом в дневниках Корнея Чуковского).
16 декабря 1923 г. лечащий Ленина врач сообщает Сталину: «Громкий смех, переходящий в кашель и рвоту. Причины сами нелепые – кошка, сторож за окном, уборка снега и т.п.»
Это незадолго до смерти Ильича, когда его психическое состояние уже не вызывало сомнений.
Но еще двумя годами раньше, 20 декабря 1921 г., Ленин пишет Дзержинскому нечто странное: «Сталин произнес фразу, будто педерастам в Кремле пришел конец. Как я сделал выводы, это имеет прямо отношение ко мне и к моим товарищам».
Кто в это время мог быть в Кремле, кроме «товарищей Ленина»? Кого мог иметь в виду Сталин - не собирался же он немедленно расправиться со всем Центральным Комитетом?
На полях против этой фразы Сталин делает замечание: «Ильич совсем тронулся». Тот случай, когда со Сталиным можно согласиться.
Логично предположить, что у наследников Ильича, кроме желания самим встать у кормила, были и менее циничные соображения, чтобы отстранить и изолировать любимого вождя. Например, боязнь скомпрометировать в глазах масс святой образ, предъявив народу явно неадекватную личность, и поставить под сомнение ВСЮ деятельность вождя, все его речи, высказывания, идеи, директивы, начиная с такого-то времени.
И сомнения членов ЦК ВКП(б) насчет того, надо ли обнародовать знаменитое «Письмо к съезду», выглядят достаточно обоснованными: не полубред ли это тяжело больного человека?
Думаю, что на решение тогдашних членов политбюро «освободиться» от Ленина повлияло не только (не столько?) его психический и физический статус, сколько четкое понимание: мы можем обойтись без него.
Ленин и сам метался, сам был не уверен, сам не знал, куда вести страну, менял взгляды.

Ленина отличала от большинства вождей и пророков способность (и готовность) признавать свои ошибки. Вообще же вожди и пророки этого страшно не любят, и правильно делают: признал, что ошибался вчера, значит, можешь ошибиться и сегодня. Тебе уже нельзя верить безоговорочно.
Ленина роднила с большинством политиков неспособность испытывать моральные страдания от последствий своих ошибок. Угрызения, скажем так, совести.
(Это душевное качество или его отсутствие унаследовали все поколения ленинцев. От сегодняшних коммунистов требуют покаяния. А те признают, что - да, перегибы и отклонения имели место, но каяться не в чем: время было такое, сложное).
Вот Ленин решает перейти к нэпу. Для этого потребовались крестьянские восстания, Кронштадтский мятеж, десятки тысяч погибших. Если он такой гениальный стратег и тактик, мог бы и раньше прозреть, а не цепляться за марксистские догмы!
И - ни тени сожаления об этих жертвах, которых можно было бы избежать, если бы вождя осенило на месяц-другой раньше. Ленин строит целую теорию, чтобы оправдывать закономерность таких ошибочек: надо-де забежать вперед, пойти дальше, чем необходимо, дабы закрепить ранее достигнутое.
Незадолго до окончательного помрачения рассудка Ленин приходит к выводу: «мы должны пересмотреть наши взгляды на социализм». На самом деле социализм, как вдруг выяснилось, это строй цивилизованных кооператоров. Следует поощрять старательных земледельцев (независимо от того, бедняки они или кулаки - про «кулаков» вообще не упоминается). «И не сметь командовать крестьянином!».
Значит, все то, что он говорил совсем недавно о крестьянстве как естественном враге социализма, все то, что провозглашал как единственно правильные решения, - это все было заблуждением? По меньшей мере, некритическим повторением устаревших догматов?
Его беззастенчивость и безответственность по-своему даже величественны. Ни тени сомнения в своей, на этот раз уж точно полной и безоговорочной, правоте.
Эта титаническая самоуверенность плюс беззастенчивость и безответственность - для политика скорее плюс, чем минус, а уж вождю и пророку набор этих качеств совершенно необходим.
Недаром же Ленин учил: «Народ скорее простит руководству ошибку, которую он в большинстве случаев даже не заметит, чем малейшую неуверенность, ибо если верхи не могут принять решения, низы приходят в волнение». (ПСС, т.23, стр.379)…
…Вот как я вас только что разыграл, а вы и не заметили! Вышеприведенное высказывание принадлежит не Ленину, а, совсем наоборот, Гитлеру. Но Ленин вполне мог сказать что-нибудь похожее, это в его стиле. Не верите? Для вас между Лениным и Гитлером нет и не может быть ничего общего? Тогда попробуйте определить, кому из них принадлежит то или иное из нижеприведенных высказываний:
«Движению нашему не смогли повредить никакие преследования его вождей, никакая клевета, никакая напраслина. Из всех преследований оно выходило все более и более сильным, потому что идеи наши верны, цели наши чисты и готовность наших сторонников к самопожертвованию - вне всякого сомнения».
«Кто не хочет участвовать в драке, тот не заслуживает права на жизнь»
«Чем больше руководитель сам потерял веру в то, что он говорит, тем более пустой и плоской становится его аргументация».
«Движение должно воспитывать своих членов так, чтобы борьба не казалась им чем-то тягостным, а чтобы они сами рвались навстречу борьбе. Они не должны бояться вражды со стороны противника. Напротив, эту вражду они должны рассматривать, как первое доказательство того, что собственное движение имеет право на существование. Не страшиться ненависти со стороны противника должны мы, а стремиться к тому, чтобы он как можно глубже ненавидел нас за нашу работу на пользу нашему народу. При этом надо заранее знать, что раз враг нас ненавидит, то он будет на нас также лгать и клеветать.»
«...пусть они (противники – А.Х.) нас высмеивают или ругают, пусть изображают нас клоунами или преступниками, лишь бы только они побольше говорили о нас, лишь бы только рабочие заинтересовывались нашим движением и начинали видеть в нас определенную силу, с которой раньше или позже придется считаться.»
«Буржуа становится способен на подвиг, как только протягивают руку к его кошельку».
«Неискренность есть признак нехватки мужества».
«Буржуазное право - это систематизация знаний о том, как перекладывать ответственность».
«Политик не имеет права быть пессимистом».*
(*Самым любопытным читателям: ВСЕ вышеприведенные высказывания принадлежат А.Гитлеру.)

Не правда ли, сходу и не различишь? Антиподы, оказывается, весьма близки – само собой разумеется, не по мировоззрению, а по типу мышления и манере излагать свои мысли. Бескомпромиссность, запальчивость, резкость формулировок, не допускающих сомнений и тем более возражений, – черты, которые так импонируют в своих лидерах и кажутся такими отвратительными в чужих.

Интересно, мог бы Ленин стать лидером правящей партии в «нормальном» демократическом государстве? Мог бы он в открытой и свободной дискуссии одерживать верх над сильными оппонентами?
Ленин писал тексты речей, которые Роман Малиновский зачитывал с трибуны Государственной Думы. По отзывам, провокатор Малиновский был пылким оратором. И что же, разве производили эти выступления сильное впечатление на коллег-думцев, на русское общество?

Раньше все знали, что царь Николашка был недоумком, а Ленин – великим мыслителем и ученейшим человеком, корифеем всех общественных наук, а также физики.
Теперь таким же общим местом стало, что Николай был человеком высочайшего нравственного и нормального интеллектуального уровня, зато Ленин – недоучкой, как и все его подельники.
Почему недоучкой? Потому что сдал университетские экзамены экстерном? Но это, по-моему, говорит только в его пользу: уж наверняка принимавшие экзамены профессора не делали никаких поблажек. Естественнее предположить, что как раз наоборот – придирались: если можно освоить курс, не посещая лекций, это как бы ставит под сомнение необходимость существования лекторов.
Троцкий, Луначарский. Зиновьев, Каменев, Бухарин, Радек «университетов не кончали», но были никак не менее эрудированными людьми, чем большинство дипломированных русских интеллигентов. Не менее культурными (в повседневном смысле слова), чем вожди белого движения.
В любом случае, нравственность и деяния Ленина и его гвардии никак нельзя объяснить пробелами в образовании. Не потому Вождь отдавал чудовищные, людоедские приказы, что не знал классической русской литературы с ее гуманистическим пафосом. Ленин читал, и внимательнейшим образом, не только Салтыкова-Щедрина с Козьмой Прутковым, но и Некрасова, Тургенева, Толстого, Достоевского, Чехова, а также Федора Сологуба, Корнея Чуковского, Эренбурга и даже Винниченко. Не говоря уже об Аристотеле с Гегелем и Махе с Авенариусом. Он был способен разволноваться и растрогаться, слушая бетховенскую сонату, - и приказывал расстреливать пленных сотнями тысяч.
Превращение литератора-интеллектуала (пусть нетерпимого, заносчивого, с диктаторскими замашками), политического мыслителя с претензиями на философскую глубину в безжалостного тирана – ужасает. Хотя есть печальный опыт: поклонники Руссо - французские адвокаты, актеры, журналисты, получив власть, становились кровожадными чудовищами. Наполеон плакал над страницами «Вертера», – и приказывал расстреливать пленных.
Людоеды читают те же стихи и романы, любят те же песни, смотрят те же фильмы, что и мы. С этим невозможно примириться, это невозможно понять…
А Муссолини и Геббельс были не только читателями, но и писателями, творческими людьми, инженерами, так сказать, человеческих душ...
Рылееву, Белинскому, Чернышевскому, Михайловскому, Плеханову, Вере Засулич судьба не дала возможности править страной, воплощать в жизнь свои политические идеалы. Может быть, им повезло? Кто знает, какими они показали бы себя властителями, и разве нельзя исключить, что оказались бы палачами почище любого царя?!

Насколько все же Ленин был выше своих политических наследников! В «Детской болезни левизны» сказано: в любом классе, даже самом передовом, есть люди, не мыслящие и мыслить не способные. Правда, дано это мелким шрифтом - примечание внизу страницы, но все равно сильно попахивает ревизионизмом и объективизмом.
Среди рабочего класса есть дураки?! Предположение крамольное, кощунственное, совершенно невозможное для нескольких поколений советских коммунистов.
Есть у Ленина и другие необычные идеи. Например, извечно-неизбывное, естественное и для рабочего человека, и для трудовой интеллигенции презрение к торгашам он почему-то называл «барским».

Один из любимых полемических приемов Ленина – проанализировать значение слова и показать, что политические враги обращаются с данным словом неправильно. Приемы ленинской публицистики изучались Шкловским и, если не ошибаюсь, Тыняновым.
Но иногда и сам Ленин нарочито использовал размытость, многозначность слова. Он утверждал, например, что внутри русской национальной культуры существуют две враждебные культуры - передовая-демократическая и реакционная, помещичье-капиталистическая. Культура Чернышевского - в противоположность культуре Пуришкевича.
Теория классовости и партийности искусства в то время была достаточно известна, но тезис о двух культурах настолько смел, что полагалось бы предельно точно, в ленинском стиле, дать дефиницию «культуре». Иначе просто непонятно, о чем идет речь, ведь «культура» относится к числу тех понятий, которые применяются вкривь и вкось («культура винопития и табакокурения», «философия игры на бирже», «идеология рекламной кампании» и т.д.)
Допустим, с Белинским. Некрасовым, Салтыковым-Щедриным все более или менее понятно. Лев Толстой, несмотря на все свои ошибки и заблуждения, все-таки служил русской революции зеркалом. Но к какой из культур отнести Пушкина, дедушку Крылова, Тургенева? А Гоголя? С одной стороны, народный заступник, которого мужик должен понести с базара. С другой стороны, реакционный мистик…
Классический балет Ленин считал дворянско-помещичьим искусством. А как быть с оперой? «Жизнь за царя» - это народное или помещичье-капиталистическое? А «Хованщина»?
В гражданскую войну одни и те же мелодии обслуживали белых и красных. Одни и те же мелодии использовали в двадцатые годы немецкие коммунисты - и нацисты. Кстати, на тему «Интернационала» имелся текст в национал-социалистическом духе.
Может быть, Ленин вообще исключал музыку из сферы культуры?
А ведь к тому времени марксистская эстетика давала образцы гораздо более тонкого понимания. Насколько лучше Ленина разбирался в этих проблемах Плеханов!
А Луначарский – как изящно он объяснил, почему Вагнер лучше Чайковского: победные фанфары в стане врага пролетариату ближе, чем тоскливые стоны.

Оказалось, Ленин может быть фигурой комической! Очень тяжело свыкались с этим люди моего поколения и старше. И все же в конце концов привыкли к тому, что Ленин персона не только величественная и трагическая, но и смешная. Помогли такие случайные обстоятельства, как маленький рост, лысина и картавость. А еще: в фильмах, выпущенных при Сталине (например, «Ленин в Октябре», «Ленин в 1918 году»), комические черты Ленина, хоть и неявно, очень осторожно, но проступали. Скажем так, с долей юмора подавался образ вождя, с человеческими штришками.
Сталин же настолько велик и страшен, что комиковать по его поводу кажется даже кощунственным.
Если не ошибаюсь, на это отважился только Солженицын, «В круге первом». Реконструируя внутренний монолог вождя всех народов, автор очень ловко принижает, оглупляет его.

По словам Ленина, русское дореволюционное общество было основано на принципе «…либо ты грабишь другого, либо другой грабит тебя, либо ты работаешь на другого, либо он на тебя, либо ты рабовладелец, либо ты раб». Воспитанный в этом обществе человек «заботится только о том, чтобы иметь свое, а до другого ему дела нет».
Картина неприглядная. Но, возможно, краски тенденциозно сгущены, и не картина это вовсе, а злая карикатура? Ведь Ленин почти всю жизнь прожил в эмиграции и, как считают многие, плохо знал Россию, судил о ней понаслышке и был страшно далек от народа.
Послушаем других свидетелей: «Во всем городе я не знал ни одного честного человека. Гимназисты, чтобы переходить из класса в класс, поступали на хлеба к своим учителям, и эти брали с них большие деньги; жена воинского начальника во время набора брала с рекрутов… городовой врач и ветеринар обложили налогом мясные лавки и трактиры; благочинные брали с подчиненных причтов и церковных старост; в городской, мещанской, во врачебной и во всех прочих управах каждому просителю кричали вослед: «Благодарить надо!» — и проситель возвращался, чтобы дать 30—40 копеек».(А. Чехов)
«В среднем сословии, торговом и ремесленном — поклонение Золотому тельцу с забвением о Боге, о правде, о чести, о милости. А о простом народе с сожалением должно сказать, что он спился и развратился». (Митрополит Антоний).
Конечно, этот взгляд односторонен! Современникам обычно свойственно преувеличивать недостатки своего общества и преуменьшать его положительные стороны. Дореволюционная Россия была другой. По меньшей мере, была до революции и другая Россия. Совсем другая: «Личные интересы значили для русского человека значительно меньше, чем интересы Церкви, Родины и государства. Это была модель жизни, устроенной на основе духовных ценностей Нового Завета». Так пишет наш современник. Ему, конечно, виднее!

В канун восьмидесятой годовщины Великого Октября возле памятника Ленину я интервьюировал прохожих: «Как вы относитесь к вождю мирового пролетариата и что думаете о наступающем празднике – Дне примирения и согласия?» (Кажется, я не путаю, он назывался именно так).
Ответы взрослых были малоинтересны. Любопытнее оказалась реакция детей и подростков. Первоклассники не знали, кто такой Ленин и за какие заслуги ему поставили памятник. Ребята постарше что-то мямлили о революционере, боровшемся с царем. Один вспомнил:
- Ленин командовал нашими войсками, когда они победили Гитлера…
Быстро же проходит мирская слава!
Между прочим, сам памятник не был демонтирован из уважения к его художественной ценности, а не к изображенному персонажу.
Вот так эстетическое в очередной раз торжествует над политическим.

Давно ли было принято восхищаться русскостью и русским патриотизмом Ленина?! Уж такой он был яркий выразитель национального духа… Один поэт ставил его даже в один ряд с Андреем Рублевым.
(Кстати, уральские казаки, посланные защищать Зимний Дворец, увидели среди охраны нескольких юнкеров и прапорщиков-евреев и – отказались выполнять приказ: «С Керенским жиды да бабы… А русский-то народ там, с Лениным».)
А потом вдруг оказалось, что в Ленине не было ни капли русской крови. Мать – немка, помесь еврея со шведкой, отец - полукалмык, получуваш.
Сообщая об этом факте, патриотический историк не забывает политкорректно подчеркнуть, что «дело не в национальности». Но если не в ней, зловредной, дело, зачем тогда вообще упоминать об этой подробности?
Николай Александрович Романов, как и Ленин, считал себя русским, и все-все-все считали его русским - до поры, до времени. А потом, после отречения, тоже выяснилось, что в нем русской крови одна шестьдесят четвертая или сто двадцать восьмая…
Желание национально отмежеваться от неприятного человека так же естественно, как желание приобщиться к человеку приятному, почитаемому. В «Конармии» Бабеля засвидетельствовано, что в знак любви и уважения ко Льву Троцкому, его с легкостью изымали из еврейства и возводили в русское и даже дворянское достоинство («отчаянный сын тамбовского губернатора»).
В белой же гвардии был распространен слух о еврейском сироте Мойше (Мордке? Борухе?), которого пригрел и усыновил действительный статский советник Илья Ульянов. Во святом крещении Мойша был наречен Владимиром. Но гнусная сущность его и после этого таинства, увы, не изменилась...
Один интеллигентный грузин, когда соседи по купе заговорили о «непропорциональной роли» его народа в революционных событиях, стал доказывать, что Сталин не грузин, а осетин. И Берия тоже не грузин, а мингрел.
Это идет от родового строя: если в ком-то нет ни капли моей крови, между нами нет ничего общего и я за него не отвечаю. Зато мощь и слава моего великого соплеменника осеняют и меня.
«Я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Ленин…».
Это очень лестно - по праву рождения получить некое моральное преимущество, ради обладания которым другие вынуждены прикладывать усилия. Все русскоязычные, по мысли Маяковского, оказываются как бы аристократией человечества, ведь они разговаривают тем же языком, что и Ленин!!!

Ленин говорил, что русские плохие работники.
Русофобские настроения, просто позорные для революционера-интернационалиста, тем более отталкивающие, что есть множество иностранных свидетельств о русских именно как об отличных работниках – смекалистых, изобретательных, старательных.
Может быть, снова все сводится к тому, какой смысл вкладывается в слова «плохой работник»? Они могут означать:
1) бестолковый, нерасторопный, несообразительный;
2) неумелый, неопытный, неподготовленный;
3) недобросовестный, нечестный, небрежный;
4) немотивированный, незаинтересованный в результате, равнодушный к делу.

Если прежний правящий класс одним махом был сброшен, отодвинут, то те его представители, которых победители все же оставили на службе, в большинстве случаев, очевидно, станут плохими работниками по признакам 3 и 4. Из сотен же тысяч призванных во власть новых людей, многие проявили себя как плохие работники по первым двум характеристикам. Ну, не на своем месте оказались.
Герберт Уэллс писал об ужасающей некомпетентности первого советского правительства. Революционеры, свергнувшие авторитарный режим, пророки и конспираторы, гении борьбы за власть очень часто оказываются властителями-неумехами, никудышными администраторами, и хорошо еще, если они способны к быстрому обучению и самообучению на собственных ошибках. И виновата в этом, конечно, прежняя недемократическая власть, которая не давала способным и честолюбивым молодым людям нормально конкурировать и проходить школу публичной политики, набираться управленческого опыта. Блестящие ораторы, тонкие аналитики и яркие публицисты редко любят черновую менеджерскую работу. Они неважно разбираются в людях, им легче руководить «с высоты птичьего полета», чем вникать в «эти чертовы бумажки».
Ленин, судя по всему, это прекрасно понимал. Но откуда ему было взять другую команду? По большому счету, он сам был неважным работником, человеком не на своем месте! Действовал наугад, методом проб и ошибок и оправдывал свои провалы тем, что дело-то сложнейшее, неизведанное, беспрецедентное, исторического опыта – почти нуль. Хотя точно то же самое могли бы сказать в ответ на его ругань все «плохие работники».
Революции каким-то непостижимым образом связаны с кризисами (то ли ими вызываются, то ли их вызывают). В тяжелейшие времена, когда от правителей требуется не только максимум энергии и решительности, но и максимум деловой хватки, организаторских навыков, власть переходит, как назло, к людям неопытным, неквалифицированным, новичкам в искусстве администрирования. От Городничих и Собакевичей – к Манилово-Ноздрево-Хлестаковым. Прямо беда какая-то…

Радзинский изобрел слово «Боголенин» - «нетленный марксистский Бог», «атеистический Мессия». Много говорилось о том, как похож был культ Ленина на «нормальный» религиозный культ.
Мало того, что у Ленина атрибуты Бога (всеблагой, бессмертный, всезнающий, почти вездесущий («в каждом счастливом дне, в тебе и во мне»). Он еще и непогрешим, как Римский папа, и метафизически воплощает в одном себе Церковь-партию.
На 1 мая и 7 ноября устраивался крестный ход с хоругвями Ленина. Всюду висели ленинские иконы, обладавшие способностью нравственно очищать и подсказывать партийцам единственно верные решения.
Каждый должен был хоть раз в жизни совершить хадж к Мавзолею. Поощрялось паломничество к святым местам – Разлив, Ульяновск, Шушенское.
«Портреты Ленина источают чудотворное миро, а прикосновение к его саркофагу исцеляет от всех болезней». Если бы такой слух был распущен, миллионы советских людей отнеслись бы к этому с полным доверием.

Новая перспективная идея привлекает молодых талантливых людей, в том числе из тех сословий и общественных слоев, которые от осуществления этой идеи только пострадают. Христианами становились не только рабы и вольноотпущенники, но и патриции, чуть ли не родственники римских императоров. Маркс, Энгельс, Жорес, Ленин, Троцкий, Фидель Кастро происходили не из угнетенных классов.
Сегодня принято отзываться о коммунистических вождях как о невеждах, недоучках, людях без всяких нравственных устоев. «Всю эту заваруху» они затеяли, мол, только из бешеного честолюбия. Но разве не ясно, что свои честолюбивые замыслы Ленин и Троцкий могли бы успешно (может, в меньших масштабах, зато без всякого риска) реализовать в рамках существовавший системы!
Собственно, перспективна или нет новая идея, тем и подтверждается, что она привлекает блестящих молодых людей. Исчерпанность коммунистической идеи в России убедительно подтверждается деградацией вождей – от Ленина и Троцкого до Черненко и Зюганова.

________________________________
© Хавчин Александр Викторович
Чичибабин (Полушин) Борис Алексеевич
Статья о знаменитом советском писателе, трудной его судьбе и особенностяхтворчества.
Белая ворона. Сонеты и октавы
Подборка из девяти сонетов. сочиненных автором с декабря 2022 по январь 2023 г.
Интернет-издание года
© 2004 relga.ru. Все права защищены. Разработка и поддержка сайта: медиа-агентство design maximum