* * *

Быть – так счастливой.

Писать – так чернилами,

а не кровью венозной,

острой занозой,

из сердца вынутой.


Телохранитель

Хранящий от судьбы, ударов, пули,

ветров, что не ко времени задули,

от взглядов снайперов, врагов и прочих

чужое тело днём и даже ночью,

от зависти, ножа, пера, кастета, -

то тело, что поверх души надето…

До той поры, пока не обнаружит,

что только ангел охраняет душу.


* * *

А псы – гости?
Катя Бандилет.

А псы – гости? Конечно же, гости,

ничем не хуже других тварей.

Не предадут (только кости брось им),

Не разорвут (разве только – стаей).

А псы – гости? Конечно же, гости:

любой будет гостем, когда приглашают –

в овечьей ли шкуре, иль в облике пёсьем.

Анубисом, или шакалом лишайным

Табаки. Иль хогвардским псом двухголовым.

Дворнягой бездомной. Болонкой в попоне,

что смотрит с хозяйских колен бестолково

сквозь тонкие прутья решётки балкона.

Мрачной собакой болот Баскервилей, -

той, что заменит любые затворы.

Псом Сен-Бернара. Живущим на вилле

ныне столь модным пока лабрадором…

А псы – гости? Кому как привычней.

По мне – так не хуже иных двуногих.

Быть может, порою в собачьем обличье

Душа человечья за лаской приходит.


* * *

Нет смысла в гореньи:

сгоришь – не заметят.

Останется только зола

или пепел.

Все мысли на вертел –

пусть вертятся ветром, -

развеет, рассеет

по белому свету.

И будут потом

только наши потомки

бродить,

собирая останки

в котомки,

и, их сортируя

по косточкам ломким,

рассовывать в ящички,

в пыльные полки:

австралопитеки,

австралопотомки,

астралопитеки,

и просто подонки, -

всего лишь останки

достанутся детям,

чья мама в земле,

а отец – не ответил

на письма, звонки,

телеграммы.

Он странный:

из ветра,

нирваны,

из сплетен,

в карманах

его только ветер.

А впрочем, хотел бы –

ответил.

Пришёл бы

рассеивать пепел.


* * *

Веления судьбы не по плечу

тому, кто не сжигает фотографий…

Мой бледный бог, как дорог этот трафик,

что за мгновенья вечности плачу…
_________________
© Шеффер Галина