Определена ли философия отечественной образовательной парадигмы?

Будущее страны зависит от налаженной системы образования. Этот постулат, кажется, не подвергается сомнению, хотя российское образование как социальный институт переживает непростые времена, испытывая воздействие суммы факторов (внешних, внутренних, субъективных). Образование объективно зависит от типа общественно-экономической формации, социально-экономического положения, политической ситуации в стране, законодательной базы, конъюнктуры рынка услуг, уровня технологии, международного фактора и менталитета народа. Внутренние факторы – это тип образования (традиции, преемственность); характер и состояние инфраструктуры; наличие и разработанность образовательных стандартов; укоренившиеся профессиональные и этические ориентиры преподавания; демографические, психографические и др. особенности преподавателей и обучающихся (а также абитуриентов для среднего и высшего профессионального образования); уровень маркетинго-менеджмента образовательных услуг. Субъективные факторы соотносятся с конкретной политикой министерства образования, деятельностью думских комитетов разных уровней и департаментов региональных и местных администраций, связанных с проблематикой образования, руководства образовательных центров и их подразделений (школ, училищ, техникумов, вузов) а также профессиональной деятельностью преподавательского корпуса и учебно-вспомогательного персонала.

Классическая типология общественно-экономических формаций (рабовладельческий, феодальный, буржуазный, социалистический строй) сегодня подвергается критике. Например, философ В. Бугера утверждает, что термин «рабовладельческий» не имеет под собой научной основы, поскольку «рабский труд как таковой не имел преобладающего значения ни в одном из обществ прошлого – ни в античных обществах Средиземноморья, ни в древневосточных государствах», что «реальный социализм как общественно-экономический строй, основанный на общественно-коллективном способе управления и общественном типе собственности, ни в СССР, ни в других странах «соцлагеря», увы, не имел место быть» [1]. Ведь самым главным собственником являлось государство в лице партийных и правительственных госчиновников (т.е. в советское время главенствовал «авторитарный тип управления и собственности, как и во всяком другом эксплуататорском классовом обществе» [2]). Ученый называет этот тип общества «неоазитатским способом производства» с классами государственных бюрократов и государственных рабочих, а также с промежуточным классом среднего и мелкого чиновничества (неоазиатских администраторов).

Мир переживает изменения формаций; понятие «переходная страна», видимо, относится и к России, что не может не отражаться практически на всех социальных сферах, в том числе сфере образования. Отсюда – проблема выбора пути. Либо качественное образование для избранных, для элиты [3] и массовое облегченное – для большинства; либо всеобщее системное обучение, ступени которого (школа – училище – техникум – вуз – послевузовская подготовка) так тесно взаимосвязаны, что позволяют поднять уровень образования в целом, реально ориентируя его на потребности науки и производства.

Помимо формационного подхода есть и цивилизационный [4] (некоторые ученые предлагают их сочетание). Так классификация обществ и стран английского историка А. Дж. Тойнби, основанная на учете социально-экономических условий, а также религиозных, психологических, культурных баз жизни и общества, насчитывает 26 цивилизаций всей глобальной истории – египетскую, китайскую, западную, православную, арабскую, мексиканскую, иранскую, сирийскую и др. [5] По мысли гарвардского профессора С. Хантингтона (в 1993 году он опубликовал в журнале «Foreign Affaires» статью «The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order», а затем выпустил одноименную книгу, переведенную и у нас [6]), на мировую политику влияют несколько государственных устройств, определяемых не столько политическими идеями, сколько культурными традициями, а именно – 9 цивилизационных типов: «западный», «исламский», «латиноамериканский», африканский», «китайский», «индийский», «буддистский», «японский» и «ортодоксальный». Последний, называемый иначе «православный», имеет прямое отношение к нашей стране.
К постулатам «Духовное выше материального», «Общее выше индивидуального», «Справедливость выше закона», «Будущее важнее настоящего и прошлого», распространенным в России, можно по-разному относиться, но нельзя не признать, что эти идеи оказывали и продолжают оказывать огромное влияние на развитие нашей страны как национального государства по своим стандартам. Возможно, отсюда – сопротивление глобализации, в рамках которой Россия рассматривается в качестве одного из многих объектов, предназначенных для абсорбирования (поглощения, растворения). Это не означает, что наши История, Культура и Язык (как объединяющее начало) являются закрытыми – факты свидетельствуют ровно об обратном, – но очевидно, что на самых разных уровнях ощущается неприятие безоглядной унификации. Продолжается глубокий внутренний конфликт между, как минимум, двумя цивилизационными парадигмами – западной и ортодоксальной.

Такие факторы, как международный и ментальный, находятся в постоянном взаимодействии; нахождение баланса в этом процессе – залог эволюционного развития любой самобытной системы, в том числе образовательной. Согласно Конституции наше государство является социальным, заботой которого является также и образование граждан.«Если же вспомнить о гуманистическом смысле университетской подготовки, то он в первую очередь состоит в максимальном раскрытии способностей личности, что, кстати сказать, закреплено юридически. В законодательстве среди целей, на которые должно быть ориентировано образование, в первую очередь называется обеспечение самоопределения личности, создание условий для ее самореализации (Закон РФ «Об образовании»). Высшая школа в этом отношении качественно отличается от средней. Средняя школа, при всех оговорках, выполняет репродуктивные задачи, передавая учащимся уже накопленные знания. Университет же создает возможности для профессиональной социализации, развертывания заложенного в человеке индивидуально-личностного начала, формирования способности нетривиально мыслить. Эти качества образуют ядро так называемого человеческого капитала» [7].
Времена реформ, перехода от одной общественно-экономической формации к другой, смены приоритетов, идеологий и т.д. всегда характеризовались если не революционными сшибками и конфликтами, то непременно различной степени противоречиями. Думается, эклектизм по-прежнему отличает современную российскую действительность. Он проявляется во всем, и прежде всего – в мировоззрении различных слоев общества, формированием которого призваны заниматься и образование, и журналистика. Внешняя стабильность в социально-экономическом положении России и политической ситуации в стране; сохранение приоритета рыночных подходов, декларируемых принципов демократии; доминирование государственности при отказе от идеологизации [8] – это то, что характеризует современную ситуацию и что не может не отражаться на образовательном секторе.

Правовая база отечественного образования существует, но все особенности «переходной страны», естественно, отражаются и на законодательстве. Так введение двухуровневой системы образования после подписания Болонской декларации, единого государственного экзамена потребовало принятия специальных законов.
Среди причин, побудивших начать болонский процесс, называют следующие: глобализация, необходимость повышения конкурентоспособности европейского образования, интеграция стран Восточной Европы и стран Балтии в европейское пространство, желание сделать образование более современным, повысить его уровень, наконец, необходимость удешевить образование для студентов и родителей. Важно, чтобы все перечисленное не осталось лишь декларацией, а реализовалось в российском высшем образовании на деле. Переход на двухуровневую систему ВПО у нас практически произошел, так что ломать копья в дискуссиях о том, какая форма обучения – старая или новая – лучше, кажется, уже бессмысленно, но вот об адаптации «болонской модели» к нашим реалиям вести речь следует. И главное – следует довести до широких аудиторий специфику нововведений, чего не произошло до сих пор. А ведь проблем немало…
Двухуровневая вузовская подготовка на Западе по системе 4 года плюс 2 года или 3 года плюс 2 года тесно увязана со школьной подготовкой в течение 12-13 лет. У нас, как известно, было десятилетнее, теперь будет одиннадцатилетнее образование. Один-два года очень важны: во-первых, они позволяют не дублировать некоторые общеобразовательные предметы в вузе, во-вторых, абитуриенты действуют более сознательно при выборе того или иного направления: более взрослые, более социализированные студенты ответственнее подходят к процессу образования.
Сегодня первые два-три года наши вузы тратят на переобучение студентов, уровень их элементарной грамотности которых заметно снизился. Это – общая тенденция, связанная с тем, что дети стали меньше читать, что количество часов, выделяемых на литературу, сокращается, что из школ уходят опытные педагоги и т.д. Между тем именно умение грамотно и образно писать, ассоциативно мыслить, оформлять логику рассуждений в письменную или устную речь – одна из базовых составляющих мастерства, например, журналистов и тех рекламистов и пиарменов, которые будут создавать рекламные и PR-послания.

Необходимо определиться с философией образовательной парадигмы высшей школы, с ее генеральной задачей. Кого мы будем готовить: культурного, широко образованного человека, способного легко адаптироваться в специализированной среде (сочетание фундаментального и прикладного подходов), или человека, получившего набор сведений о будущей – достаточно узкой – профессиональной отрасли (сугубо прикладной подход)? С кем легче будет работодателю – с выпускником, обладающим широким кругозором и мировоззрением, обладающим базовыми знаниями, первыми навыками, умениями, которые фирма будет развивать с учётом специфики своей деятельности, или с выпускником, подготовленным для деятельности в достаточно узком профессиональном коридоре? Для кого мы прежде всего готовим будущих специалистов – для России или для заграницы?
Тип образования с его традициями, преемственностью является одним из первых объективно-субъективных факторов. Зарождение высшего образования в России относится еще ко временам правления Бориса Годунова, многое в этом отношении сделали Петр I, императрица Елизавета, учредившая первый российский национальный университет. Следует заметить, что университетская жизнь в России организовывалась государством по образцу европейских университетов и с самого начала имела светский характер [9]. Изначальный многоступенчатый вариант образования, нацеленный как на потребности производства, так и науки, позволил постепенно выстроить стройную кадровую систему (преподавательский состав и учебно-вспомогательный персонал), систему повышения квалификации, разветвленную инфраструктуру (школа, училище, техникум, вуз, университет).

Подготовка специалистов на основе федеральных государственных стандартов оправдала себя. Во-первых, в разработке ФГОС активно участвовало преподавательское сообщество, а также представители соответствующих производственных отраслей. Во-вторых, учебно-методические объединения, обобщая предложения с мест, постоянно совершенствовали структуру и содержание данных нормативных документов. Так в стандартах третьего поколения, составленных на основе универсальных для ВПО РФ подходов, нашли отражение современные требования, в частности, компетентностный подход. Особенно важно, что госстандарты, содержащие обязательные федеральные компоненты, предоставляют достаточно свободы в формировании оригинальных учебных планов с учетом специфики специальности или направления, региона, вуза, факультета, кадрового состава. Естественно, новшества потребуют от преподавателей как методической, так и психологической перестройки. К тому же важнейшую роль начинает играть технологический фактор – компьютеризация, интернетизация стали мощным катализатором, оживившим все процессы образования: от методики преподавания до управления его качеством. Хотя при этом следует понимать, что компьютер, Интернет – лишь средства, при помощи которых можно оптимизировать образовательный процесс, но не изменить его сути.
Конъюнктура рынка услуг в России также имеет своеобразный характер. Огромное количество негосударственных образовательных учреждений привело к резкому снижению уровня подготовленности выпускников, к дисбалансу специальностей. В стране явный переизбыток юристов и экономистов, но поскольку эти профессии наиболее востребованы населением, поскольку стоимость обучения на юридических и экономических факультетах самая высокая, вузы продолжают сохранять на них большие цифры приема. И прежде всего – коммерческого набора, позволяющего формировать необходимый внебюджетный фонд, без которого в нынешних условиях не сможет функционировать ни один государственный вуз. Здесь сразу же возникает проблема маркетинго-менеджмент, пока еще слабо освоенного вузами. Специфика этой деятельности в вузе заключается в ее социальной направленности (потребитель услуг вуза ориентирован на удовлетворение потребности в получении знаний, на повышение своего жизненного статуса) и должна осуществляться по двум основным направлениям: рекламирование образовательных услуг и связи с общественностью (паблик рилейшнз, PR).
Одним из ключевых понятий PR является репутация, которая воспринимается на всех уровнях взаимодействия системы образования как социального института – с населением, властью, отраслями производства, другими социальными институтами. И не только воспринимается, но и оценивается с точки зрения миссии, принципиальности позиции, профессионализма и др. Репутация конкретного вуза как бы складывается из репутаций учредителя, руководства вуза и его отдельных подразделений, наконец, репутаций отдельных преподавателей и ученых.
От того, как воспринимается система российского образования в мире, в стране, каков его имидж, зависит ее настоящее и будущее. Если общество высоко оценивает не только роль, но и заслуги образования, то выдает ему кредит доверия, стимулируя обучение молодого поколения, голосуя за школьное, за среднее и высшее профессиональное образование. Несмотря на то, что россияне традиционно признают важность образования (что и поддерживает систему в целом), в переходный период государство не уделяло должного внимания данному социальному институту. И прежде всего – школе. Надо изменить ситуацию так, чтобы в неё пошли лучшие выпускники-педагоги, чтобы в ней появились педагоги-мужчины, чтобы директора школ не ломали голову, где найти денег на ремонт и на развитие материально-технической базы (для справки: 27 тыс. из 59 тыс. российских школ не пригодны для проведения занятий). Это означает, что необходимо установить учителям достойную заработную плату и сделать финансирование школ соответствующим требованиям времени. Это означает, что пора вернуть престиж профессии учителя (Учителя!). Ибо не будет нормальной школы – не будет нормального будущего у страны (то же самое, кстати, можно сказать и в отношении профтехучилищ, техникумов и вузов). В общем, речь – о подлинной реформе образования, а не о введении, например, всего лишь одного из инструментов оценки знаний, каким является единый государственный экзамен. Как выясняется, инструмента сомнительного и не продуманного: ведь существует мнение, что сегодня «ЕГЭ делается не вместе с реальной реформой образования, а вместо неё».

Казалось бы, современные российские СМИ уделяют немало внимания проблемам образовательной системы, заявляя даже постоянные генеральные рубрики. Но различные исследования, в том числе под нашим руководством, показывают, что «большинство материалов носят исключительно информационный характер, зачастую темы просто заявляются, но какого-то серьезного анализа и уж тем более возможных путей решения проблемы не приводится, что не позволяет говорить о последовательности и конструктивности освещения сферы ВПО в СМИ» [10]. Так в обществе сложилось мнение, что реформа по традиции осуществлялется «силовым путем», «сверху», без широкого обсуждения. (Здесь, кстати, можно оценить влияние субъективного фактора, который выражается в деятельности не только конкретных вузов, факультетов, преподавательского корпуса, но и в деятельности руководителей министерства) Многие считают, что истинная цель нововведений – сокращение числа студентов с 7 миллионов до 3 (согласно американского стандарта соотношения населения и вузовской молодежи), поскольку вчерашние школьники неохотно идут в училища, техникумы, тем более – на производство.
Таким образом, имидж образования зависит от комплекса взаимодействующих факторов. Понимая важность этого социального института, каждый – начиная от руководителей государства заканчивая обычным работником просвещения – должен заботиться о его репутации и вносить посильный вклад в ее укрепление. Роль PR-структур велика, но ее не стоит переоценивать.
Например, участие в приемной кампании должно быть эффективным завершением определенного этапа деятельности субъекта, своеобразной кодой. Если вуз всей своей историей заслужил одобрение со стороны массовых слоев общества, он значительно облегчил выполнение задачи пиарменами. Не следует слишком переоценивать и роль технологий (хотя игнорирование содержания предыдущей и современной деятельности субъекта также свидетельствует о нарушении технологии). Нередко результат зависит не от тактики, а от стратегии. Конечно, при всех прочих равных условиях технологии могут заметно повлиять на результаты. Для нас же результат – это формирование устойчивого мнения о том, что системное образование – это достойное будущее - как отдельного человека, так и страны в целом.

Литература и примечания:

1. Байков Э. Великий блеф ХХ века? // Истоки, № 32, 2006. – С. 11.
2. Там же.
3. См.: «Пришедшая на смену советской интеллигенции «буржуазная элита» пока не способна предложить населению и стране те ценности, опираясь на которые люди могли бы воспитывать детей, сплетать семейные узы, строить отношения друг с другом и с властью. Пока, кроме погони за чистоганом, за удовольствиями без берегов, за избыточным потреблением, кроме апологии насилия и успеха любой ценой, другого идеологического продукта стране не предъявлено». – Костиков В. А кто же в кумирах и вожаках? / суррогатная элита порождает фальшивые ценности // Аргументы и факты, 2009, № 16. – с. 6.
4. См.: «Россия представляет собой особый цивилизационный феномен, особую (российско-православную) субцивилизацию в рамках более пространной евроатлантической (христианской) цивилизации. Кстати, у русской цивилизации (помимо прочего) есть и особая заслуга перед христианской цивилизацией: именно Россия и именно русские раздвинули границы евроатлантической цивилизации далеко на восток (Сибирь, Дальний Восток) и довольно значительно на юг (Центральная Азия). Точно так же, как западноевропейская часть нашей общей цивилизации (Англия, Франция, Испания и Португалия) расширила ее пределы на территории Северной и Южной Америки. Центральноевропейские страны или, к примеру, североевропейские ничего подобного для нашей общей цивилизации не сделали. А уж в методах расширения цивилизационных границ Европы и христианства Россия, пожалуй, была куда цивилизованней многих других европейских "цивилизаторов" окружающего мира.» – Третьяков В. «Вау!» вместо «ах!» // Известия, 16-19 апреля 2009 г. Доказательством того, что в России сложилась определенная цивилизация как сложный исторический феномен, является следующее: нашу страну составляет множество человеческих объединений, живущее совместной исторической жизнью; очевидны результаты их совместной жизнедеятельности, воплощающиеся в системе власти, хозяйстве, верованиях, культуре, характере человеческого материала и образе жизни населения объединений, которые суть условие совместной жизни и эволюции этих человеческих объединений – см.: Копылов Г. Теории и практики Александра Александровича – http://polbu.ru/kopylov_zinoviev/ch13_i.html
5. Теория страны и права. – М., 2004. – С. 65.
6. Хантингтон С. Столкновение цивилизация. М., 2007.
7. Корконосенко С.Г. Национальные ценности журналистского образования и науки // Альянс: Актуальные проблемы журналистиковедения и смежных областей знания. Краснодар, 2009. – С. 109.
8. «После слома коммунистической системы новые идейные радикалы предали анафеме понятие «идеология», и оно, по сути, попало под конституционное табу. Но в ранние постсоветские времена речь шла о запрете на государственном уровне политических идеологий, что и отражено в Конституции. (Хотя по старой привычке научная социологическая публика называет нынешнюю идеологию российской власти «умеренно либеральной», «либерализмом с человеческим лицом», что, кстати, соответствует истине, а заодно противоречит Конституции <…>) Однако вместе с водой выплеснули ребёнка: справедливо отказавшись от идейной основы государственной идеологии, порушили и систему духовных координат, посчитали, что стране, народу, обществу вообще не нужна жизнь вне материального расчёта, не нужны большие вдохновляющие идеи типа «американской мечты», которую своим пришествием в Белый дом реанимировал Барак Обама. Между тем в наших философских и литературных кругах, где немало высоких умов крупного калибра, много размышляют над Большой идеей национального масштаба» – Салуцкий А. Вехи-2009 // Литературная газета, 13-19 апреля 2009 г.
9. Сидельникова О.В. Медиарилейшнз и другие PR-технологии в системе ВПО России. Автореф. канд дисс. на соиск. учен. степ. Филол. наук, Воронеж, 2008. – С. 11
10. Сидельникова О.В. Указ. соч. – С. 13
___________________________________
© Тулупов Владимир Васильевич