Ансамбль – живое, объединяющее слово. В наше перегруженное парадоксами техники время это стало гораздо заметней. Только ансамблем можно сохранять и передавать из поколения в поколение свойства правильно – размеренно и гармонично – устроенной культурной жизни.

Пока что еще на памяти у многих те годы, когда развитие музыкального образования в стране имело более правильный, преемственный и благополучно налаженный темп. Наиболее зрелые плоды такого образования пригодились под занавес XX столетия, когда стали катастрофически нарастать отрицательные результаты начатой в 1990-е годы ломки. За полтора десятка лет разрушительные процессы завели страну в ситуацию, которой, в общем-то, следует избегать, загодя предвидеть, исключить – надежно обезопасить от них любое уважающее себя культурное сообщество.

Кто в 1970–1980-е годы, на пике «театрального бума» мог бы поверить, что представителей администрации и публику поразит такое безволие к культуре, какое мы сегодня наблюдаем? Еще 30 лет назад возможность окончить музыкальную школу расценивалась как прекрасное дополнение к общему образованию. И всякий, кому после такой учебы не довелось стать профессиональным музыкантом, все-таки понимал толк в музыке настоящей, не имитированной посредством электронных приборов и звукоусилителей.

В названии своего сообщения мне хотелось подчеркнуть, что внутренняя рифмовка слов «музыка» и «муза» закономерна, как не случайна и звуковая перекличка жаргонных выражений «фанат» и «фанера», имеющих хождение в эстрадно-концертном бизнесе. При технической имитации инструментального звукоряда и голоса певцов мы имеем дело с неживым тиражированием более или менее примитивных иллюзий. Как всякая вторичная переработка, такая механика, в общем-то, не имеет отношения к той настоящей музыке, которая за века и тысячелетия с музой не раздружилась.

Почему? Потому что муза приходит одновременно – и к тем, кто выступает на сцене, и к тем, кто находится в амфитеатре любого театрального действа, будь то спектакль или концертное выступление. Одновременность и гармоническая слитность переживания, объединяющего сцену и амфитеатр в единую амфибию театра (др.-греч. амфи – `вмещать, совмещать`, био – `жизнь`), и есть критерий истинности художественного события.

Конечно, муза не придет, если исполнители, участники ансамбля «не сыгрались», не в должной мере освоили содержательно-художественную полноту вещей, которые включены в программу их концерта. Этот первый, исходный момент деятельности музыканта в большой мере предопределен развитостью вкуса и относится к сфере личностного восприятия. Но чтобы понравившееся одному музыканту произведение могло понравиться и творческому коллективу, в котором музыкант работает, чтобы при исполнении вещи ансамбль властно захватил зал, покорил слух многих, исполнители ведут над собой многолетнюю, многостороннюю, скрупулезную работу.

То, что можно в подобной многогранной подготовке разъяснить, передать в форме вербальных комментариев и методических пособий – верхушка айсберга, огромной подводной горы, которая переворачивается вверх тормашками лишь тогда, когда ее скрытое морскими волнами основание сильно подтаяло. Надо сказать, такие перевертывания означают, что айсберг сильно уменьшается в размерах. Поэтому не следует целиком перекладывать задачу воспитания будущих музыкантов на схоластов-теоретиков. Надо сохранить во главе решения этой задачи тех мастеров-исполнителей, которыми пройдена настоящая школа, подтверждаемая постоянно, реализуемая в интенсивной концертно-исполнительской практике.

Ничего хорошего не выйдет, если отнять первенство у исполнительской аспирантуры (докторантуры) над иными путями повышения квалификации музыкальных педагогов (эстетико-теоретическая, социологическая, рекламная и антрепренерская деятельность и проч.). Сегодня это требуется разъяснять и отстаивать: важно соблюсти ту меру, при которой вторичная переработка и модернизация знаний не заслонит собою непосредственную передачу мастерства от одного первоклассного музыканта к другому.

Никто не даст исчерпывающего словесного ответа на вопрос: как стать универсальным, послушным орудием музыки. На это отвечает только присутствие музы. В этом смысле учитель обретает достойных учеников как требовательный, терпеливый, умелый руководитель на пути к постоянному ее присутствию в жизни исполнителя. Под эгидой такого учителя цепь этапов обучения стройными витками окружает невидимый стержень: «ансамбль неслучайных шагов» проявляет себя тем успешней, чем менее он заметен любому, кто смотрит со стороны. Присутствие музы без остатка растворяет в готовом совершенном результате усилия, потраченные на разработку и реализацию той или иной системы обучения.

Конечно, жаль, что одно за другим в нашей стране родились, повзрослели и состарились несколько поколений, которым было невдомек, что муза – не пустая аллегория. Большинству приученных к искусственности, приглуховатых к живому искусству людей невдомек, что, например, у Пушкина муза изображена не только молодой резвушкой, но и старушкой в шушуне и больших очках, которая рассказывает сказки внуку (см. стихотворение 1828 года «Наперсница волшебной старины»). Пушкин назвал музу чаровницей, которая пела над его детской колыбелью «и меж пелен оставила свирель». Этими строками тонко и верно передано, что муза приходит через звук песни, сказки. Муза пребывает с поющими и слушающими как аура, тонкое свечение которой искусственной имитации не подвластно.

Век модернизма усиленно восхвалял свои инженерные достижения, стараясь скрыть свою неправоту: говорили, что скорость и разнообразие инноваций каким-нибудь образом натолкнут нас на утраченную нить жизни. Но упования на мистику обернулись, увы, всего лишь пустотой.

И тогда оказалось, что в зашумленном пространстве, как в загрязненной атмосфере, человек либо задыхается, либо инстинктивно приникает к мелодической отдушине, вдыхает сам и торит для других дорогу волнам гармонии, как потоку здорового воздуха.

Это замечательно, что на Пятую Краснодарскую Камерату прибыло 70 ансамблей, в общей сумме 116 исполнителей: число ее участников, таким образом, превысило суммарное количество выступавших на четырех предыдущих конкурсах. И это не механическое умножение количества: сам репертуар исполняемых произведений подтверждает, что недаром возникло и продержалось в течение невероятно трудных десяти лет замечательное начинание – форум ансамблевого исполнительства, на котором представлены все ступени роста музыкантов от уровня обычных музыкальных школ до консерваторий и самостоятельной концертно-исполнительской деятельности. Судьба этого форума на деле показала, что любовь к классической музыке не иссякает. Этой любви – все возрасты покорны.
А пережитый кризис был следствием слишком долгого, на критическую отметку вышедшего «пережима воздуха», бездумного пренебрежения органикой культурных процессов – той лучшей преемственностью поколений, без которой, как справедливо сказал русский писатель-философ Андрей Платонов, народ может разнародиться в бессмысленную толпу.

Прерванное из-за засилья модернистских установок естественное совершенствование человеческих способностей потянуло за собой тяжелый шлейф утрат. И в этой наползающей темноте стало особенно ценным то, что в области классического музыкального ансамблевого исполнительства у нас не угасла, а передалась, была сохранена волнообразно накатывающими новыми поколениями музыкантов достаточно крепкая духовная связь с такими учителями, как Валентин Александрович Берлинский. Преемственность между новыми, более молодыми творческими коллективами и Квартетом имени Бородина, шестидесятилетняя история которого явилась своеобразной вершиной золотого века русского ансамблевого исполнительства.

Феномен честного и преданного служения искусству в этом случае показал себя не тающим айсбергом, а кристаллом, который светел и прочен одновременно, – ясен, как сама гармония.

В свете подобного опыта требование постоянно, изо дня в день оттачивать и совершенствовать исполнительское мастерство предстало не «сказкой», чудом про которое люди «правду бают или лгут». Это обыкновенное чудо победило моду на инновации. Все модернистские изощрения оказались искусственны по сравнению с самоотверженным, верным служением неподдельной, истинной красоте.

Музыка снова подтвердила то, что ее имя не зря рифмуется с именем Муз, девяти древнегреческих сестриц-хранительниц целостного знания о жизни, каждая из которых осталась верной подругой ценителей и служителей настоящего искусства.
________________________________
© Третьякова Елена Юрьевна