Вот что мне рассказал – по страшному секрету! - один знакомый.
Юрий Владимирович Андропов был очень встревожен всеобщей политической апатией, разочарованием большинства (или значительной части) народа в коммунистических идеалах, ростом влияния антисоветской пропаганды.
Как бороться с этим, как возродить веру в правильность социалистического выбора?
Андропов и его ближайшие советники пришли к выводу, что клин надо вышибить клином. Путь советский народ увидит, что собой представляет капиталистический рай. Пусть узнает, каково стоять перед сверкающими, манящими изобилием товаров витринами – с пустым кошельком. Пусть убедится, что наркомания, безработица, каменные джунгли, человек человеку волк, аморализм, бесчеловечная эксплуатация человека человеком, разгул разврата, мафия, страх перед будущим и неуверенность в завтрашнем дне, бесправие человека труда, - это не выдумки лекторов общества «Знание». Пусть перед ним явится во всем его препохабии звериный лик буржуазного общества.
И пусть народ прочувствует преимущества социализма, прекратит критиканствовать, осознает, насколько самый плохой социализм лучше самой лучшей буржуазной демократии. Обогащенный и наученный горьким историческим опытом, он, народ, вернется к традиционным ценностям и начнет самоотверженно трудиться по претворению в жизнь отброшенных было, по собственному неразумию, предначертаний.

Горбачев и Ельцин, Чубайс и Гайдар, возможно, сами того не ведая, выполняли тайный замысел самого таинственного из генсеков не на страх, а на совесть. Как если бы кто-то специально того и добивался, чтобы слова «рынок», «реформы», «демократия», «приватизация» вызывали у российского гражданина такое же негативное отношение, как некогда «капиталист», «жандарм», «помещичье-дворянский», а потом «партноменклатура», «спецраспределитель», «глубокое удовлетворение».
Особенно не повезло словам с корнем «либерал».
«Либеральные реформы» - это когда простому человеку становится гораздо хуже, чем было.
«Либерализация цен» - это значит безудержный рост цен.
«Либерализация налогов» - это когда богатые платят пропорционально меньше, чем бедные.
«Либерализация уголовного законодательства» - когда убийцы, педофилы, маньяки смехотворные сроки и оказываются на свободе.
Известный экономист Андрей Илларионов считает, что за «радикально либеральную» реформу цинично выдавалась нечто противоположное. Но дело сделано: «Гайдар и Чубайс как минимум на поколение уничтожили массовую поддержку либералов и демократов».
«Либерал» стало просто бранным словом. Что-то вроде «бессовестный лжец, ловкий лжец, мошенник».
«Для меня либерал тот, для кого деньги на первом месте»,- сказал политический обозреватель Максим Шевченко. А политолог Михаил Делягин утверждает: «Особенность либеральной культуры – ее корыстность… Либеральное сознание тоталитарно, ему свойственно жесткое деление мира на своих и чужих».
В обиход вошло даже сочетание двух бранных слов: «либеральный фашизм», столь же, на мой взгляд, бессмысленное, как «буддистский ислам» или «ацетоновый жир».
Что же общего с фашизмом у либерала, который превыше всего ставит свободомыслие, права человека, личное достоинство и с изрядной долей недоверия относится к государственной власти, особенно к армии и спецслужбам!
Нет, конечно, каждый вправе составлять толковый словарь для самого себя и кружка своих приятелей. Например: «Русский либерал – носитель тоталитарного сознания, казнокрад и взяточник». Или: «Русский патриот – хам и тупица». Но тогда не рассчитывайте, что все вас поймут.

Один из героев Габриэля Гарсии Маркеса на вопрос, либерал он или консерватор, отвечает, что если выбирать только из этих двух возможностей, то он либерал - «потому что консерваторы мошенники».
Слышите ли: мошенниками кое-где порой бывают и консерваторы, а не только либералы!

У буржуазной демократии куча недостатков, но есть по меньшей мере одно преимущество: можно во всеуслышание заявлять, что либеральная демократия на самом деле недемократична, несвободна. Можно резать в лицо правительству правду-матку: «Вы, мол, тираны, деспоты, диктаторы, злодеи, вы превратили нас в рабов». Ты все это публично говоришь, А тебе за это - ничего. Ну, самое страшное – пригласят в суд по поводу чести и достоинства.
Но попробуй скажи тирану, что он тиран!

Историк исследует публикации в СМИ и другие свидетельства и придет к выводу, что при либералах у россиян была отнята свобода и что либерализм синоним тирании и деспотизма.
Вот при так называемых тираниях, деспотиях, тоталитарных режимах был обеспечен неплохой уровень политических свобод и защиты прав человека. Судя по тому, что почти никто не жаловался, Людям даже не приходило в голову жаловаться!
Америку, Западную Европу, Израиль, Австралию очень удобно обличать в массовых нарушениях гражданских прав, благо там действует множество правозащитных организаций, собирающих огромный фактический материал о таких нарушениях, а журналисты эти факты подробно расписывают.
То ли дело в бывшем СССР! Никакой нужды в правозащитных организациях не было, ибо само государство, а равно и партийно-советская печать, и профсоюзы неуклонно стояли на страже человеческих прав, В большинстве мусульманских стран, в Китае и в Зимбабве ситуация тоже несравнимо более благополучна, чем на Западе, потому что тревожных сигналов во внешний мир поступает гораздо меньше.
Еще лучше с правами человека обстояло в рабовладельческом обществе.
Тадеуш Котарбиньский: «Законным образом бороться за свободу можно, только если ты уже обладаешь ею».

По Виктору Пелевину, на вполне свободном рынке должна быть представлена услуга по ограничению либо ликвидации этой свободы.
Допустим, физически убрать конкурента. Или отобрать у него предприятие с помощью «своих» ментов, прокуроров, судей.
Либерализм – это не наличие такого специфического вида услуг. Либерализм – это система власти, не позволяющая злоупотреблять либерализмом.

Во время прямого эфира в студию «Эха Москвы» позвонил слушатель:
- Вот вы только что распинались в любви к Америке…
- Но я ни слова не сказал об Америке! – удивился гость.- У нас сегодня разговор о гуманизации нашей пенитенциарной системы…
Ошибка могла бы показаться странной: что общего между любовью-нелюбовью к Америке и российской пенитенциарной системой?! Но я уверен, что некую неявную зависимость, внутреннюю связь ощутит каждый. И каждый понимает, какую логическую цепочку выстроил звонивший в студию:
Кто может рассуждать о необходимости что-то там гуманизировать? Другими словами, чтобы превратить тюрьмы и колонии в дома отдыха? Человек, который либо сам боится оказаться за решеткой, либо состоит на содержании у преступников. Это не наш человек, представитель чуждого, а значит враждебного вида. Таких называются «либерасты». Они обслуживают стратегические интересы США и их союзников и распинаются в любви к своему заокеанскому покровителю.
Этот случай напомнил мне рассказ одного польского журналиста. В самый разгар российско-грузинского конфликта к нему обратилась за комментариями молоденькая сотрудница Первого нашего телевизионного канала. Польский журналист прокомментировал события в том плане, что Саакашвили зарвался, слишком понадеялся на могучего заокеанского покровителя и нельзя было ему так дразнить Россию.
Сотрудница была страшно разочарована и простодушно ляпнула: «Нам хотелось бы, чтобы поляк Россию ругал и поддерживал Грузию!»
Журналисточка мыслила тоже очень логично: поляки, как и прибалты, враги России, Саакашвили тоже враг России, враг моего врага – мой друг, следовательно, все русофобы всех стран и всех мастей соединяются. Поляк, поддерживающий Саакашвили, - явление закономерное, естественное, предсказуемое. Поляк, критикующий Саакашвили, нам, т.е. российским СМИ не нужен. Это нарушение, сбой, ошибка. Такого быть не должно, ибо оно не вписывается в стройную картину мироздания.
Враги России хорошо известны: сионисты, глобалисты, масоны, сатанисты, католики, американцы и вообще Запад, педофилы, либералы, исламисты, олигархи, коррупционеры, поп- и рок-музыканты, мафиози, геи, продажные журналисты. Длина и разнообразие перечня никого не должна вводить в заблуждение: всех их можно писать не через запятую, а через дефис, все это одного поля ягоды. Поскольку вся эта мразь едина в ненависти к России и желании уничтожить ее традиционную духовностью, религию, нравственность.
Различия, конфликты и даже противоречия между этими элементами Запада – всего лишь видимость, кажимость и мнимость. Мудрый и проницательный взгляд обнаружит: все они являются колесиками и винтиками одной зловещей Системы и направляются из одного Центра.

Когда либерал оказывается геем и сатанистом, сионист – олигархом-коррупционером, а католик – педофилом и глобалистом - это подтверждает гармонию Вселенной. За исламистами-террористами, либерал-олигархо-коррупционерами стоят масоны-сионисты, а геи, педофилы, сатанисты, глобалисты, продажные журналисты и поп-звезды действуют по указке одних и тех же кукловодов.
Когда же сионист вдруг начинает критиковать геев и сатанистов, глобалист – мафию, коррупционеров и педофилию, католик – американцев, рок-музыку и сионистов, это вызывает некоторую растерянность.
Так не должно быть.
Наверное, они всего лишь разыгрывают комедию, чтобы усыпить нашу бдительность: милые бранятся – только тешатся.
Сошлюсь на нашего выдающегося современника - художника Илью Глазунова: «Все, что происходит с нашей страной – разрушение культа семьи, уничтожение культуры, внедрение попсы – диверсия Запада. Хотят разложить Россию изнутри, чтобы убрать сильного соперника».
Россия - сильный соперник Запада? Это, пожалуй, слегка завышенная самооценка, если подходить со стороны приземленной, чисто утилитарной, материальной (один штат Калифорния и одна земля Северный Рейн-Вестафалия, как сообщалось в СМИ, производят товаров и услуг не меньше, чем вся Россия с ее неистощимыми подземными кладовыми).
Почти наверняка Глазунов имел в виду соперничество в сфере не политики, не экономики, вообще не в вещественной, а в духовной сфере. Мы видим противостояние двух начал. Одно из них олицетворяет Россия, это, естественно, начало Духа (Добра, Красоты, Правды, Света). Другое начало – погрязший в материализме Запад - вотчина Зла, Лжи, Тьмы.
К этой концепции я отношусь с огромным уважением, она уходит корнями в глубокую древность и подкреплена, как водится, цитатами из Священного Писания.
Вселенная управляется двумя равно могущественными и самостоятельными сущностями – Божественной и Сатанинской. Вот квинтэссенция учения манихейцев. Теория чрезвычайно удобна для описания и объяснения разных событий и процессов: не надо мудрствовать лукаво и пытаться усложнить то, что укладывается в простую и четкую схему: мы – они, хорошие – плохие, красота – уродство, правда – кривда.
Не умолчу о том, что некто Августин Аврелий возражал: не существует, мол, Тьмы как субстанции, не зависимой от Света: «Зло есть не что иное, как умаление добра, доходящего до полного своего исчезновения», но не самостоятельное вселенское начало.

У манихейства множество сторонников, часто даже не знающих, как почтенна продолжаемая ими традиция. По свидетельству Джона Стейнбека, в 1950-60-е годы многие американцы были убеждены в том, что всё плохое в их стране - результат деятельности русских коммунистов.
«Они прилагают все усилия, чтобы подорвать свободолюбивый дух американского народа, посеять раскол и конфликты в нашем обществе, натравить черных на белых, бедных на богатых, католиков на протестантов, профсоюзы на бизнес и в конечном счете разложить нас изнутри. Ибо Америка – главный страж и защитник демократии, главное препятствие в стремлении русских к мировому господству». Это избитые формулы антисоветской риторики.
Сколько самомнения и нелепого мессианства! Мы, дескать, стоим в центре Вселенной, на нас устремлены с надеждой взоры всего человечества. Мы находимся под исключительным покровительством добрых, а враждебные страны – злых богов. Мы – сыны Света, и в нашей битве с ихней Тьмой нет и не может быть ни перемирий, ни компромиссов.
Все это было бы смешно, если бы не было так возмутительно. Ведь все знают, что на самом деле все как раз наоборот: Америка – империя Зла и Тьмы! Американцы - типичные манихейцы. А ведь христианская церковь (задолго до раскола на западную и восточную ветви) осудила манихейство как ересь и признала истиной учение Августина Блаженного.
Говорят, величайшая победа дьявола – он сумел убедить людей, будто его нет.
Дьявола нет – значит, добро и зло относительны, почти неотличимы, и мы не отвечает за наши грехи и пороки перед Всевышним (если Он и есть).
Но, по-моему, величайшей победой дьявола было бы убедить нас в том, что он, в виде Закулисы, зловещего комплекса кукловодов, Служб, Лож, Центров и Клубов, и есть истинный князь мира сего. Не слишком ли много ему чести, врагу рода человеческого?
А главное, если все беды нашей Родины результат деятельности сатанинских сил, значит, мы за беды, несчастья, горести, неудачи России - ни за что не отвечаем? Согласиться с этим - вот уж поистине поддаться на уловку Лукавого.

Жестокой, звериной, агрессивной и человеконенавистнической идеологией называет либерализм Александр Дугин. Я читал его докторскую диссертацию, посвященную конспирологии. О нацистской Германии там говорится в тоне корректно-уважительном. С подтекстом: «Не надо демонизировать образ Гитлера!»
Вывод о звериной сути либерализма основывается на легком подлоге: взгляды Герберта Спенсера выдаются за типично либеральные, и социал-дарвинизм отождествляется с либерализмом.
Ну, чисто Оруэлл: «Либерализм – это бесчеловечность, гуманизм – это жестокость».

Истинное лицо американского либерализма – это, по Дугину, не «Декларация прав», а уничтожение индейцев, преступления военщины, Хиросима и Нагасаки, Вьетнам и Ирак.
Вопрос в том, что считать истинным лицом, а что – извращением, перегибами и крайностями, неизбежными в сложной исторической обстановке.
Что такое истинное лицо коммунизма – Программа КПСС, культурная революция, полеты в космос, социальные гарантии, уверенность в завтрашнем дне? Или репрессии, диссиденты в психушке, стукачество, дефицит?
Можно сказать, что истинное лицо украинского национализма – не Тарас Шевченко, а еврейские и польские погромы петлюровских гайдамаков и бандеровских хлопцев.
Можно сказать, что истинное лицо немецкого национал-социализма – это ликвидация безработицы, поднятие народа с колен, огромные научно-технические достижения, а всё прочее – досадные ошибки, искажения, произвол чиновников на местах.
Горбачев в свое время говорил советским людям: «Вы еще не видели настоящего социализма!» Имея в виду, что «реальным социализмом» мы считали нечто уродливое, искаженное, карикатуру на социализм. В этом смысле россияне не видели и настоящей либеральной демократии и социального рыночного государства. То, что за таковое выдается, на самом деле не «истинное звериное лицо буржуазной демократии», а звериный лик переродившегося режима бывшей советской бюрократии.
Напомню классическое: «Если на клетке с буйволом увидишь надпись «Лев», не верь глазам своим!»

Не будем уточнять, что значит «либерализм». Приведем высказывания типичных либералов.
Монтескье: «Нужно сначала быть плохим гражданином для того, чтобы стать затем хорошим рабом».
Людвиг Берне. «Не было случая, чтобы народ добился свободы только потому, что терпеливо сносил рабство...»
Р.У.Эмерсон: «Вся история – это летопись могущества меньшинства, состоявшего иногда из одного человека».
Дж. Ст.Милль: «Единственная цель, ради которой человечество имеет право вмешиваться в свободу действий своего сочлена, есть самозащита».
Он же: «Человек ответствен за свои поступки перед обществом лишь постольку, поскольку образ его действий касается других лиц».
Он же: «Если мы запретим даже явно ложное учение, то это лишит нас преимущества более ясного понимания и более четкого усвоения истины».
Он же: «Было бы величайшей бедой, если бы все самые умные и талантливые люди состояли на службе у правительства, ибо тогда оно обладало бы невероятной властью»…
У. Гладстон: «Либерализм – это доверие народа, настроенного благоразумно, консерватизм – это недоверие испуганного народа».
Бертран Рассел: «Мысль не свободна, если ею нельзя заработать на жизнь».
Действительно, сплошной тоталитаризм и человеконенавистничество!

Что интересно: Жириновского, который открыто объявляет себя либеральным демократом, общество таковым не считает. Зато Кудрин и Зурабов – в массовом собрании как раз либералы, хотя я не припомню, чтобы они позиционировали себя в этом качестве. Можно прочитать, что и Маргарет Тэтчер, и Рейган вписываются в определение «либеральная политика», и Пиночет проводил «либеральную экономическую политику» Итак понятие «либерал» лишилось смысла и содержания, этим словом позволительно обзывать всякого, кто тебе неприятен?

Давайте уж заодно попробуем разобраться с «фашизмом», тоже превратившимся из термина с конкретным историческим значением в бранное слово.
Фашизм (национал-социализм используем в данном случае как синоним, хотя между итальянским и германским режимами имелись различия) – это строй, основанный на безусловном подчинении лидеру, применяющий насилие в крайних формах, нетерпимый к инакомыслию, стремящийся установить контроль над всеми сторонами общественной (а по возможности и личной) жизни? Но к этому определению относится, например, государство иезуитов в Парагвае, существовавшее черт знает как давно!
Надо добавить сюда полный аморализм политических средств и целей, цинизм, агрессивность и жестокость, попирающие все божеские и человеческие законы.
Опять-таки слишком много диктатур, начиная с античных времен, характеризуются этими признаками!
Внесем осовремененные черты: широчайшее использование националистической и-или социальной демагогии.
Мне это определение кажется удачным, потому что полностью подходит только к государствам Гитлера и Муссолини.
Режимы Франко и Пиночета были жестокими, но сравнительно не такими циничными. И не вели агрессивной внешней политики. И мало интересовались частной жизнью граждан.
А вот как быть со Сталиным и Мао?
Тут есть зацепка: ЦЕЛИ-то были прекрасные, благородные: счастье всего человечества, а не только одного народа. Нацисты поставили перед собой задачу физически полностью уничтожить определенные группы людей – стереть их навечно с лица земли. Коммунизм, при огромном сходстве методов, не стремился ликвидировать всех немцев, калмыков, чеченцев или всех городских буржуев и кулаков. Давыдов в «Поднятой целине» выражает уверенность в том, что дети кулаков вырастут настоящими советскими гражданами.

Антилиберал Сталин сначала требовал беспощадно бороться с правыми уклонистами, недостаточно беспощадно боровшимися с социал-демократами.
Потом он потребовал беспощадно бороться с примиренческим отношением к правому уклону, т.е. с теми, кто недостаточно беспощадно боролся с теми, кто недостаточно беспощадно боролся с социал-демократами.
К счастью, до борьбы с примиренческим отношением к примиренческому отношению к примиренческой политике социал-демократов дело не дошло.
Но в принципе, если вступить на путь беспощадной борьбы с примиренчеством, остановиться трудно.

Сейчас понятие «либерал» используется для нравственной оценки политика и чиновника высокого ранга. Но и классический русский либерализм – это нечто особенное, не очень похожее на своего западного тезку. Это не столько идеология, мировоззрение, система взглядов, сколько склад характера, тип личности.
Русский либерал - безвольный слабак, прекраснодушный, но оторванный от жизни идеалист, существо половинчатое, нерешительное. Либеральничать – цацкаться, миндальничать, проявлять неоправданную снисходительность. Константин Леонтьев: «Множество людей либеральны только потому, что они жалостливы и добры».
Почти вся русская литература антилиберальна. Либералов ругают на чем свет стоит, над ними смеются как правые, так и левые.
Денис Давыдов: «Всякий маменькин сынок, \\ Всякий обирала, \\ Модных бредней дурачок \\ Корчит либерала».
Салтыков-Щедрин: «Нет задачи более достойной истинного либерала, как с доверием ждать дальнейших разъяснений». И еще: «… как истинный либерал он оглашал стены кабинета возгласами: за что же, Господи! за что?».
Чехов: «Умеренный либерализм: нужна собаке свобода, но все-таки ее нужно на цепи держать»…
Правда, Денис Давыдов говорит «КОРЧИТ либерала», т.е. выдает себя за того, кем, возможно, на самом деле не является.
А фраза Чехова взята из его записной книжки, и неизвестно, как он собирался ее использовать. Может – оспорить?

«Если кто и погубит Россию, то не коммунисты и не анархисты, а проклятые либералы!» - гуляет по страницам национал-консервативных изданий это высказывание. Якобы Достоевского. Может быть, действительно Достоевский это говорил. Может быть, его слова оказались и еще окажутся пророческими. Но где, в каком произведении это пророчество? Мне не удалось найти источник. Скажу по секрету, у меня есть подозрение, что Достоевский этого не говорил. Может быть, что-то в этом духе.
В любом случае, если Достоевский для газеты «Правда» такой непререкаемый авторитет, почему бы не вспомнить, как нелестно он отзывался о социализме и коммунизме?
Бесспорно, симпатии к либералам Достоевский не испытывал. Русский либерал,- с его позитивизмом, скептицизмом, «толерантностью и широтой взглядов», за которыми прячется равнодушие, с его моральным релятивизмом, плюрализмом, демонстративным отказом преклониться перед таинствами народного духа,- это анти-Достоевский.
Но автор «Идиота», как мне кажется, считал этих субъектов не столько опасными, сколько жалкими, презренными.
«Наш русский либерал прежде всего лакей и только и смотрит, как кому-нибудь сапоги вычистить»,- слова Шатова из «Бесов».
Давайте примерим это определение к известным русским либералам. Это Тургенев-то, Грановский, Кавелин - лакеи? Граф Гейден? Владимир Набоков? Это они смотрели, кому бы вычистить сапоги?! Нет же, русские либералы, в лице лучших своих представителей, были сполна наделены гражданским мужеством и чувством собственного достоинства. Можно подумать, сам Федор Михайлович был безупречен в смысле лакейства, не писал униженных писем начальству!

Впрочем, нельзя сказать, что все русские литераторы и мыслители, близкие по взглядам Достоевскому, так однозначно отрицательно относились к либерализму. Например, Николай Данилевский, автор вполне консервативный, писал: «Либеральная политика совершенно невозможна, если она не национальна, так как либерализм заключается в свободном развитии всех здоровых сторон народной жизни, между которыми национальные стремления занимают самое главное место».

Отдельного исследования достойна тема «Выдающийся русский философ-консерватор Константин Леонтьев о либералах и либерализме». Стиль его тяжеловат, лишен элегантности, но сами мысли такого рода, что хоть сегодня печатай в газете «Завтра».
«(Двадцать-тридцать лет назад) позволительно было умному человеку и патриоту быть либералом, но после того, как либерализм везде обнаружил уже плоды свои, либералом может оставаться только или очень неспособный и слишком простодушный человек, продолжающий трогательно верить в какое-то прогрессивное, стремящееся ко всеблагу (…) всечеловечество, или, напротив того, очень ловкий хитрец».
«Либерализм, как идея по преимуществу отрицательная, очень растяжима и широка. В России либералов теперь такое множество и личные оттенки их до того мелки и многозначительны, что их и невозможно подвести под одну категорию, как можно, например, подвести под таковую нигилистов или коммунаров (…). У либералов все смутно, все спутано, все бледно, всего понемногу. Система либерализма есть, в сущности, отсутствие всякой системы, она есть лишь отрицание всех крайностей, боязнь всего последовательного и всего выразительного.
Эта-то неопределенность, эта растяжимость либеральных понятий и была главной причиной их успеха в нашем поверхностном и впечатлительном обществе».
«Либерализм есть отрицание всякой крайности, даже и самой высокой, всякого
стеснения, всякого стиля. Он везде один, везде одинаково отрицателен, везде
одинаково разлагает нацию медленно и легально, но верно... И чем честнее
либерализм, чем он искреннее, чем неподкупнее, - тем вреднее».
После таких убийственных определений русским либералам остается, кажется, одно: провалиться сквозь землю от стыда и навсегда исчезнуть с политической арены.
Но приглядимся повнимательнее к беспощадному критику, твердому национал-консерватору.
Оказывается, он отрицал существование атомов и считал, что лучше молодежи не отвлекаться на мысли о материи, а думать о духовном. О том, например, что всякая земная иерархия есть отражение небесной.
Он считал, что для русского человека законно и хорошо все то, что исходит от Верховной Власти:
«Все было хорошо в свое время — и старые, закрытые суды, и телесное наказание. Законно и хорошо уничтожение всего этого, не столько по существу, сколько потому, что Верховной Власти было так угодно... Мы так думаем и не считаем того настоящим русским, кто не умеет так думать, хотя бы он был и самый честный, и самый полезный с виду в делах своих человек».
Вот еще изречения, важные для понимания самой сердцевины воззрений Леонтьева: «Великая вещь - война! Прав был тот, кто назвал войну "божественным учреждением". Это огонь пожирающий, правда, но зато очистительный!
Глупые, несносные эти друзья "вечного мира", находят что-то высокое в мещанском и всеобщем благоденствии народов...»
Недаром Леонтьева называли русским Ницше!
С точки зрения эстетики, жалкий, ничтожный, бескрылый либерализм в подметки не годится гордой, смелой, героической концепции консерватора.
Одна беда: эта концепция предусматривает только победы и как-то не берет в расчет, что бывают и поражения.

Представим себе, что Леонтьев прожил на свете еще 15 лет, дожил до позорного поражения России, и япошки-макаки, которых предполагалось шапками закидать, почтительно-злорадно спрашивают: «Ну что, Леонтьев-сан, вы по-прежнему настаиваете, что эта война была божественным учреждением?»
Либерал - существо приземленное, ограниченное, опасливое. Он враг широты, размаха, дерзновения, уникальной самобытности, удали, пассионарности, озорства, непостижимости умом и неизмеряемости общим аршином. Ну, если не открытый враг, то относится ко всем этим национальным неизбывностям скептически.
Но если вы, правитель, задумали кой-кого шапками закидать в красивой очистительной войне, непременно посоветуйтесь с этим скучным человеком!
Исторический путь народа не может состоять из сплошных побед, и мне кажется, что любому обществу совершенно необходимо присутствие либерального начала. Чтобы после победного безудержа не впадать в безудерж отчаяния и безудерж бессильной агрессивности – при неизбежных время от времени поражениях…

Вот силач, уверенный в том, что нет на земле силы, которая пересилит его силу. Он плевать хотел на право, гуманизм, общечеловеческие ценности. Он презирает глупых пингвинов, робко прячущих тело жирное в утесах, и гагар, которым недоступна радость битвы.
Но вдруг нашлась сила, которая пересилила сильную силу. По логике, бывший непобедимый силач должен сказать: «Ваша взяла – делайте со мной что хотите». Ан нет, бывший беззаветный пассионарий либеральнейшим образом прибегает к услугам ловких адвокатов и начинает лепетать пошлости насчет гуманизма и общечеловеческих ценностей.
См. материалы Нюрнбергского процесса: никто из подсудимых не говорил, что война – очистительный огонь.
Кстати, на процессе даже не поднимался вопрос о таких мерах наказания, как сажание на кол, четвертование, колесование, что считалось бы вполне естественным для преступников такого масштаба за каких-нибудь два – два с половиной века до того.

Прочитайте, пожалуйста, еще один отрывок из Джона Стюарта Милля, певца либеральной демократии. Цитаты длинные, прошу извинить, но, по-моему, любопытные.
«Нет преступления большего, чем разорять (…) страны и подавлять народы, которые стремятся сохранить землю своих предков и собственным трудом создать на ней свое счастье.
Нет преступления большего, чем угнетение другого народа и навязывание ему своей воли».
«Силы разрушения и порабощения прикрывают свои преступные цели лозунгами защиты свободы и демократии, культуры и цивилизации. Под защитой свободы они понимают насильственное навязывание своей политической системы другим государствам. Под защитой культуры и цивилизации они понимают разрушение культуры и цивилизации, созданных тысячелетним трудом других народов».
Ну, и дальше в том же духе – про свободу творчества для ученых и деятелей культуры, равноправие всех наций и так далее.
Еще раз извините, я ввел вас в заблуждение. Цитаты не из Дж. Ст. Милля, а из так называемого Пражского манифеста. Нет, не весны 1968 года, а ноября 1944, из воззвания Комитета Освобождения Народов России, которое зачитал председатель президиума Комитета генерал Андрей Власов.
Тот самый.
Гимны свободе и равноправию Власов запел, когда запахло жареным, т.е. стало вполне ясно, что Гитлер войну проиграл и надо срочно что-то придумать. Раньше Власов говорил не так, а упирал на сотрудничество с доблестными немецкими войсками в свержении ненавистных жидовских правителей. А теперь вот как обернулось: антигитлеровская коалиция, оказывается, только прикрывается лозунгами защиты свободы и цивилизации, а истинную свободу народам России принесет генерал Власов – при благословении Гитлера!
Оказавшись в отчаянном положении, в предвидении близкой катастрофы Власов ворует идеи и лозунги у прогнивших западных демократий, ранее вызывавших только ненависть и презрение. Он цепляется за либеральные словеса, как утопающий за соломинку: может быть, хоть так удастся привлечь симпатии народов России.
Давно отмечено, что о свободе, демократии, терпимости, гуманизме и прочих смешных вещах, совсем не демократические и далеко не гуманные деятели вдруг вспоминают, когда дело швах. Тогда они начинают уверять, что всю жизнь мечтали об ИСТИННОЙ свободе и ПОДЛИННОЙ демократии.
По-моему, это свидетельствует о жизненной мощи и неистребимости идей свободы и демократии.
А нас пытаются уверить, будто легче всего увлечь массы, взывая к самым низким чувствам, к стадности, к шовинизму и ненависти к чужакам.

Антилиберал Иоанн Кронштадтский: «Еврею, магометанину, язычнику при случае скажи, чего они лишаются чрез свое коснение в неверии, скажи им, как возвышено наше естество Сыном Божиим, как облагорожено, облагодатствовано».
Как все же далеко ушел прогресс за каких-то несколько веков! В свое время некоторые особо антилиберальные католики предлагали евреям и мусульманам не губить свои души и перейти в истинную веру. Для их же блага! И убивали тех, кто закоснел в неверии. Аналогичным образом поступали некоторые антилиберальные мусульмане. Когда в их руки попадал христианин, сыны ислама просили его признать Аллаха Богом, а Магомета пророком, умоляли просто, плакали. До того им не хотелось убивать человека. Но что поделать – приходилось, ибо он закоснел в неверии.

Вообразим, что СССР рухнул и возродилась Российская империя во главе с царем-батюшкой.
Можно ли себе представить, что новая власть не будет мстить деятелям литературы и искусства, не за страх, а за совесть служивших большевикам?
Ну, мы же находимся в воображаемой реальности.
Итак, объявлена амнистия, все прощены, и Маяковский, Мейерхольд, Эйзенштейн не только не брошены за решетку, но и имеют возможность заниматься творчеством. Если найдется издатель, импресарио, продюсер.
Это можно себе представить. Гораздо труднее нафантазировать другое: чтобы Маяковский, Мейерхольд, Эйзенштейн принялись сочинять оды обожаемому монарху, ставить верноподданнические спектакли, снимать фильмы в духе верности монархическим идеалам. И соответственно, проклинать кровавый режим коммуняк. И признаваться, что в глубине души они всегда ненавидели жидов-комиссаров.
То есть нельзя себе представить, чтобы творцы-художники делали все это по доброй воле, не вынуждаемые какими-то сверхъестественными обстоятельствами.
«Партийно-государственный аппарат, с его равнодушной к судьбе человека правоохранительной и карательной системой, прогнившей экономикой и призрачными коммунистическими идеалами…» Кто ж это у нас такой либерал-антисоветчик? А это наш славный Сергей Владимирович Михалков, гимнюк, бесстрашный разоблачитель происков империализма,
Оказывается, и он сам, и дети его, и жены его, и присные его В ГЛУБИНЕ ДУШИ были православными, дворянами-монархистами и служили не проклятым коммунякам, а Великой России.
Никто, заметьте, Михалкова не принуждал ругать бывшее начальство, и обстоятельства его жизни в середине девяностых были отнюдь не таковы, что непременно требовалось предать прежние убеждения и принципы, если они имелись. Его благополучию, карьере, славе ничто не угрожало, во всяком случае, со стороны либералов.
Известны, впрочем, и обратные примеры, когда завзятые либералы в старости становились ярыми реакционерами.

Есть такой афоризм: «Все может понять либерал, кроме того, что кто-то может его, либерала, не понять». В самом деле, как же не согласиться с тем, что свобода лучше несвободы и что разумная политика лучше неразумной?! «История окончательно эти надежды опровергла»,- делает печальный вывод философ В.П.Макаренко.
Консерваторы и революционеры, как правило, считают свои теории и свои методы безупречными. По меньшей мере, лучшими на данный момент из всех возможных. Либералы свои недостатки видят, очень огорчаются, но что делать?
Дора Штурман: «Чаще всего либерализм (…) не опускается до пропаганды – обязательного элемента успешной тактики. Либерализм страдает дальнозоркостью. Зачастую он видит, чтО может проистечь из наличной ситуации; нередко он знает, какими должны были бы быть приемлемое настоящее и хорошее будущее. Но ближайших шагов, необходимых для достижения желаемых обстоятельств, либерализм обычно не видит, хотя потомкам они представляются лежащими на поверхности. Все исторические лабиринты хорошо видны «сверху» и представляются тупиками изнутри.
Леонид Радзиховский: (Системная ошибка либералов состоит в том, что), исходя из своей идеологии, они провозглашали «свобода и масло вместо пушек и национальной гордыни». Значение «национальной гордыни» либералы КАТАСТРОФИЧЕСКИ недооценивают.
Юлия Латынина: «Либерализм вообще часто проигрывает в истории, поскольку не переходит в веру, в моноидею, способную увлечь массы».
Либералы виноваты в том, что не смогли сделать свои идеи увлекательными или народ виноват в том, что не смог увлечься правильными идеями? Может ли народ, с его мудростью и инстинктом справедливости, остаться равнодушным к хорошей идее – и может ли идея, отвергнутая народом, быть хорошей?
В.П. Макаренко констатирует: «Факт непопулярности теории является косвенным признанием ее истинности».
____________________
© Хавчин Александр Викторович