Начиная с XV-XVI вв. в общественном сознании начинает господствовать идея о том, что человек может и должен активно преобразовывать жизнь, создавать новое, вмешиваться в созданное природой в соответствии со своими научными и практическими знаниями. Основные этические требования традиционной для западноевропейской медицины гиппократовой этики сохраняются, но в работах врачей и философов, политиков и общественных деятелей, размышляющих о проблемах медицины, появляется все больше идей о правах человека в области охраны здоровья и получения медицинской помощи, справедливости в распределении медицинских услуг, условиях соблюдения врачебной тайны как уважения прав и достоинства личности и ряде других. Само врачевание начинает пониматься как деятельность, в ходе которой творится благо отдельным людям и обществу в целом. В медицинскую этику входит новый моральный принцип, сформулированный великим Парацельсом, - активное творение добра в процессе врачевания.

Выдающийся немецкий врач, известный в истории под именем Парацельс (Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм, 1493 — 1541 гг.) внес значительный вклад в развитие медицинской этики. Имя Парацельс является псевдонимом, который составлен из латинского слова «para» (подобный) и имени древнеримского врача Цельса. В историю медицинской этики он вошел как создатель нового морального принципа медицинской деятельности, дополняющего гиппократовский принцип «не навреди» - «делай добро, твори благо».
Идея необходимости активной деятельности, направленной на создание блага, явилась следствием всей его религиозно-философской концепции, главной составляющей которой были этические взгляды на сущность человека в их взаимосвязи с медицинскими проблемами здоровья и болезни. Его концепция стала синтезом религиозно-философских и этических размышлений, опыта ученого-естествоиспытателя и практического опыта врачевания.
В своих научно-философских взглядах Парацельс, как и античные философы, исходил из признания единства человека и космоса. Врачевание в понимании Парацельса — это организованное осуществление добра. Добро же по сути своей имеет Божественное происхождение [1]. Парацельс учил: «Сила врача — в его сердце, работа его должна руководствоваться Богом и освещать¬ся естественным светом и опытностью; важней¬шая основа лекарства — любовь» [2].

Христианские идеи милосердия и любви к ближнему продолжают оставаться основополагающими моральными принципами для медицины. В 1617 г. во Франции священник Викентий Поль организовал первую общину сестер милосердия. Он написал устав общины, в котором было сказано: «Милосердие к ближнему есть вернейший признак христианина, и одним из главных дел милосердия является посещение бедных, больных и всякого рода помощь им» [3]. В. Поль впервые предложил словосочетания «сестра милосердия» и «старшая сестра» для обозначения деятельности по уходу за больными и оказанию им душевной поддержки.
Члены этого общества оказывали не только помощь по уходу за больными, но и старались научить больных лучше жить и достойно умирать, поэтому они совмещали свои посещения с религиозными беседами, чтением и наставлениями. С 1633 г. общество возглавила высокообразованная Луиза де Мариллак. В своей деятельности она убедилась, что уход за больными требует основательной теоретической полготовки и организовала в 1641 г. специальную школу по обучению сестер милосердия.
Сострадание и милосердие к ближнему как нормы христианской морали и медицинской этики находят новые формы выражения в деятельном участии и помощи больным, инвалидам, немощным. Сестры милосердия оказывают помощь не только в мирное, но и в военное время. Наполеон I во время своих военных походов обратился к служителям церкви с просьбой о помощи по уходу за ранеными. В период сражений сестры милосердия оказывали помощь раненым. Особую известность получила сестра Марта, которую наполеоновские солдаты считали святой.

В Германии общины сестер милосердия были созданы в 1808 г., в Италии – в 1821 г., в Австрии – в 1834 г., в Чехии – в 1837. В 1884 г. в мире насчитывалось всего 56 общин сестер милосердия.
В XVIII-XIX веках появляется ряд этических и этико-философских концепций, оказавших значительное влияние на развитие медицинской этики, особенно в ее новых формах – биомедицинской этике и биоэтике.
Одной их таких этических концепций стал утилитаризм, основоположником которого является Иероним Бентам (1748-1832) – философ, правовед, общественный деятель. Главной моральной ценностью и основой нравственности в утилитаризме признается польза, а главным этическим принципом - принцип полезности, согласно которому любые действия следует поощрять или порицать в зависимости от их тенденции усиливать или ослаблять пользу для отдельного индивида или группы лиц. Бентам называл этот принцип «принципом наибольшего счастья», считая, что все законы и деятельность общественных институтов следует оценивать в соответствии с тем, в какой степени они способствуют наибольшему счастью наибольшего количества людей. Принцип полезности действует в четырех областях жизнедеятельности людей: физической, политической, моральной и религиозной.
И. Бентам определял мораль как искусство регулировать человеческие поступки таким образом, чтобы они приносили как можно больше счастья. По словам И. Бентама, смысл этических норм и принципов состоит в том, чтобы содействовать наибольшему счастью для наибольшего числа людей.
И. Бентам вводит в систему этического знания понятие «деонтология», обозначая им учение о долге, которое кардинальным образом изменяет систему этико-медицинского знания. В медицинскую этику входит понятие профессионального долга врача, в начале 20 века формируется область этического знания медицинская деонтология, которая приобретает в последующие десятилетия все большее значение.

Ко второй половине XIX века относится деятельность Флоренс Найтингейл (1820 – 1910), которая считается основоположницей организации современной формы сестринского дела. Движимая состраданием, Ф. Найтингейл сама как медсестра оказывала помощь раненым английским солдатам во время военных действий Крымской войны, организовала систему сестринской помощи в английских госпиталях. В 1860 г. Флоренс Найтингейл организовала в Лондоне в госпитале Св. Томаса первую в мире школу медсестер, в которой преподавание сочетало в себе научный подход с идеей помощи больному. Она обобщила свой опыт и подготовила статистически обоснованную работу «Заметки по вопросам, касающимся охраны здоровья, эффективных мер и управления госпиталями в Английской армии», в которой показала эффективность улучшения санитарных условий при оказании медицинской помощи больным и раненым во время военных действий. Работа Ф. Найтингейл «Записки об уходе» (1859) получила мировую известность и на многие годы стала учебником по сестринскому делу.
Опыт оказания медицинской помощи английскими и российскими сестрами милосердия лег в основу организации Международного комитета Красного Креста. Он был создан в 1863 г. по инициативе Анри Дюнана (1828 – 1910), которому в 1901г. была присуждена Нобелевская премия.

На рубеже XIX-XX веков в области общегуманитарного, философского и этико-медицинского знания происходит значительное событие – появляется концепция «благоговения перед жизнью», создателем которой стал Альберт Швейцер (врач, теолог, музыкант, общественный деятель, философ, лауреат Нобелевской премии мира, 1875 – 1965).
В своей концепции А. Швейцер провозгласил жизнь высшей, абсолютной ценностью. Он понимал мораль как благоговение перед жизнью во всех ее формах.
«Этика благоговения перед жизнью – это этика Любви, расширенной до всемирных пределов» [4]. Это этика Любви к Жизни в ее высшем проявлении – благоговении. А. Швейцер утверждал, что первичной, исходной мыслью человека является мысль о жизни, а воля к жизни является элементарным, непосредственным, постоянно пребывающим фактом. Он считал, что высшим проявлением воли к жизни на основе благоговения перед ней является посвящение собственной жизни облегчению чужих страданий. «Добро – то, что служит сохранению и развитию жизни, зло есть то, что уничтожает жизнь или препятствует ей» [5].
А. Швейцер писал: «Фундаментальный принцип морали – это уважение к жизни. Добро – это знать жалость, помогать другим сохранять свою жизнь и оберегать их от состраданий. Зло – это не проявлять сострадание, не сочувствовать всем тварям, причинять им боль и вызывать их смерть» [6].
Этика Швейцера не содержит системы норм, она предлагает и предписывает единственное правило - благоговейное отношение к жизни всюду и всегда, когда индивид встречается с другими проявлениями воли к жизни. [7].
Швейцер считал, что проявлением благоговения перед жизнью должно быть деятельное милосердие и сострадание. По его мнению, служение людям имеет деятельный характер и выражается в совершенно очевидных, однозначных в своей гуманности действиях. Он считал, что оказание медицинской помощи больному, спасение ему жизни – это однозначное, лишенное двусмысленности добро.
Швейцер рассматривает сострадание как подлинно человеческое качество. «В природе одно создание может причинить боль другому и даже инстинктивно вести себя самым безжалостным образом по отношению к другому…Тот, кто привыкает к этому и перестает всякий раз испытывать страдания, в действительности уже не является человеком» [8].
А. Швейцер обращал внимание на то, что человек, «начав однажды думать о тайне своей жизни и о связях, соединяющих его с жизнью, которая наполняет мир, человек уже не может относиться к своей собственной жизни и ко всей остальной жизни, которая находится в сфере его влияния, иначе, как в соответствии с принципом благоговения перед жизнью, и этот принцип не может не проявиться в этическом миро- и жизнеутверждении, которое выражается в его действиях. Его жизнь вследствие этого будет во всех отношениях труднее, чем была раньше, когда он жил для себя, но в то же время она станет более богатой, более прекрасной и более счастливой» [9].
Идеи А. Швейцера приобретают все большее значение в биоэтике при попытках выработать наиболее гуманные решения биоэтических проблем.

В начале ХХ века развитие медико-биологических наук, появление новых медицинских технологий, включающих методы анестезии, использование антибиотиков вакцинацию и другие методы борьбы с инфекционными и заразными заболеваниями, открыло большие перспективы для активного вмешательства и преобразования жизни человека. Это время, когда провозглашается и претворяется в жизнь идея о возможности целенаправленного вмешательства не только в патологические процессы, но и коррекции нормальной жизнедеятельности человека, причем на всех уровнях – биологическом, социальном, психическом. Все большее внимание уделяется идее совершенствования человеческого рода по различным параметрам и при помощи самых разных биомедицинских, психофизиологических, социально-медицинских и других технологий.
В это время в области медицинской этики сохраняются многовековые традиции, идущие от Гиппократа. В то же время исследования в области медицинской генетики приводят к возникновению и необходимости осмысления проблем возможной модификации человека не только на органо-тканном, но и генетическом уровне. Идеи модификации человека, отбора «наиболее ценных» представителей общества для создания нового типа общества, членами которого будут здоровые, талантливые, работоспособные люди, достигают своего наибольшего выражения в теориях евгеники и эвтаназии.

ХХ век стал временем в истории медицинской этики, как никакое другое наполненным идеями конструирования, видоизменения, модификации человека. Это время предельного обострения проблемы причинения вреда человеку, риска негативных последствий от применения биомедицинских технологий не только на уровне одного человека, но и на уровне больших человеческих общностей, человечества в целом. Примерами таких негативных последствий стала практика эвтаназии в нацистской Германии, исследования на людях с нарушением норм медицинской этики и ряд других.
К концу ХХ – началу XXI веков, в связи с бурными социальными потрясениями, появлением возможности самоуничтожения человечества на первый план вышли общечеловеческие проблемы, связанные с признанием абсолютной ценности самой жизни человека и необходимости сохранить среду его обитания. В 70-х годах 20 в. начинает формироваться новая форма медицинской этики – биоэтика (биомедицинская этика).

Медицинская этика в России развивалась, как и вся отечественная медицина, в неразрывной взаимосвязи с историей русской культуры, медицинской наукой и практикой западноевропейских стран. В связи с длительным периодом существования только народной, а затем монастырской медицины профессиональная этика отечественных врачей имеет в своей основе ведущие моральные ценности христианства – милосердие, сострадание, благотворительность, самопожертвование.
Монастырская медицина включала в себя не только оказание лечебной помощи нуждающимся, но и другие формы оказания помощи – предоставление жилья, пищи, духовной помощи. Она была не только одной из основных форм оказания медицинской помощи широким массам народа, но и утверждала идеалы христианской морали применительно к медицинской деятельности. «Монахи считали врачевание больных делом своего подвижнического долга и усердно направляли заботы на призрение заболевших» [10].

В «Киево-Печерском патерике» [11] содержатся первые сведения о врачебной этике на Руси XI-XII веков. В нем говорилось о том, какими качествами личности должен обладать лечец, как вести себя в отношениях с больными, как относиться к своей работе. «Лечец должен был быть образцом человеколюбия вплоть до самопожертвования; ради больного выполнять самые черные работы, быть терпимым и сердечным по отношению к нему; делать все, что в его силах для излечения больного и не заботиться о личном обогащении и профессиональном тщеславии» [12]. Монахи-врачеватели пользовались большим уважением и почтением.
Монастырская медицина как система помощи людям была ориентирована на всестороннее, целостное оздоровление человека – и его тела, и его души. В связи с нашествием монголо-татар на Руси развитие медицины и медицинской этики на несколько столетий затормозилось на уровне народного врачевания и монастырской медицины.

В первой половине XVI в. в Московском государстве появляются иноземные врачи, аптекари, хирурги, имевшие не только знания в определенной области медицины, но и обладавшие этическими представлениями, соответствующими сложившимся в европейской медицине традициями.
До конца XVIII в. отечественная медицина развивалась под влиянием западноевройпейской. Иностранные врачи и фармацевты были преподавателями в российских учебных заведениях, оказывали медицинскую помощь. Первые отечественные врачи получали образование в европейских университетах.
Выдающиеся отечественные врачи большое внимание уделяли этическим проблемам медицинской деятельности. Они рассматривали проблемы профессионального долга медицинских работников, «врачебной тайны», этических норм и принципов взаимоотношений с больными, проблему аборта, проблему профессиональных ошибок, социальной ответственности (врача), этические проблемы медицинской науки и образования и другие.

Матвей Яковлевич Мудров (1772 – 1831) – крупнейший терапевт, профессор патологии и терапии, декан медицинского факультета Московского университета, основатель терапевтической школы выдвинул принцип медицинской деятельности «лечить не болезнь, а больного», который до настоящего времени признается как принцип признания больного человека во всей полноте его душевных, психологических, социальных и телесных качеств. Его система клинического обследования и индивидуального подхода к больным изложена в работе «Слово о способе учить и учиться Медицине Практической, или деятельному Врачебному Искусству при постелях больных». М.Я. Мудров писал: «Я скажу вам кратко и ясно: врачевание состоит в лечении самого больного. Вот вам вся тайна моего искусства, каково оно ни есть! Вот весь плод двадцатипятилетних трудов моих при постелях больных! … должно лечить самого больного, его состав, его органы, его силы» [13].
М.Я. Мудров посвятил отдельную работу проблеме врачебного долга и анализу качеств личности врача, соответствующих нравственным требованиям Клятвы Гиппократа – «Слово о благочестии и нравственных качествах гиппократова врача». В начале XIX в. он перевел на русский язык «Клятву Гиппократа», которая в адаптированном для российской действительности виде («Факультетское обещание») стала даваться выпускниками медицинских факультетов российских университетов.

Григорий Антонович Захарьин (1829 – 1897) – основатель крупной клинической школы, профессор Московского университета, создатель метода анамнеза. Придавал большое значение проблеме общения врача с пациентом, в процессе которого собирается информация об особенностях возникновения и развития заболевания. Он утверждал, что доверительное общение с пациентами способствует не только получению наиболее полной информации о состоянии больного и его болезни, но и ходу всего лечебного процесса.

Николай Иванович Пирогов (1810 – 1881) – выдающийся хирург, основоположник военно-полевой хирургии и топографической анатомии, один из главных организаторов первой в мире системы государственной сестринской помощи раненым во время военных действий. В конце жизни Н.И. Пирогов изложил свои наблюдения и размышления о медицинской деятельности в работе «Вопросы жизни. Дневник старого врача», оставшейся незаконченной в связи с его смертью. В ней он писал, в частности, о проблеме врачебных ошибок. Н.И. Пирогов считал, что необходимо быть честным и самокритичным и мужественно признаваться в своих профессиональных ошибках. «Я положил себе за правило… ничего не скрывать от моих учеников, и если не сейчас же, то потом и немедля открывать перед ними сделанную мною ошибку, будет ли она в диагнозе или в лечении болезни!». Эти слова Н.И. Пирогова высечены на его памятнике, который стоит в Клиническом городке Московского университета.

Врач и писатель Викентий Викентьевич Вересаев (1867-1945) в своем произведении «Записки врача», впервые опубликованных в 1901 г. обратил внимание общества на очень острые этико-профессиональные проблемы, существующие в медицинской науке, практике и образовании.
Размышляя над этическими особенностями медицинской профессиональной деятельности, В.В.Вересаев писал, что «во многих реальных ситуациях просто не бывает такого выбора, который был бы безупречен в моральном отношении». В.В. Вересаев обратился к проблемам врачебной тайны, ответственности медработников, врачебных ошибок, соблюдения принципа «не навреди» и многим другим, не теряющим актуальности и в наши дни.

Известный российский врач Вячеслав Авксентьевич Манассеин (1841 – 1901) был создателем и первым главным редактором журнала «Врач». Его называли «врачебной совестью», «рыцарем врачебной этики». Он считал, что лучший способ повышения морального уровня врачей – это широкая гласность. В журнале публиковались статьи, затрагивающие такие этические проблемы, как непричинение вреда пациенту, проблемы профессионального долга врачей, профессиональных ошибок в медицине, «врачебной тайны» и другие. В.А. Манассеин, обращаясь к проблеме взаимоотношений врача и пациента, отстаивал право пациента на сохранение врачебной тайны.
Главный врач тюремных больниц Федор Петрович Гааз (1780 – 1853) выступал за права заключенных на медицинскую помощь и, следуя своему жизненному принципу «Спешите делать добро», организовал на свои средства первую арестантскую (тюремную) больницу.
Своеобразие медицинской этики в России определяется сочетанием всеобщих для мировой медицины моральных принципов и норм («не навреди», «все – для блага больного», «все – для спасения жизни больного» и т.д.) с максимальным выражением жертвенности, самопожертвования, благотворительности, служения народу и Отечеству.

В начале XIX в. в России появляется служба «Сердобольных вдов» (1803 г.). «Сердобольными вдовами» были жены и вдовы солдат, которые осуществляли уход за больными, престарелыми, увечными и т.д. Они дежурили в Мариинской больнице для бедных в С.-Петербурге, а с 1818 г. в Мариинской больнице в Москве. Дежурные вдовы должны были осуществлять надзор за порядком в палатах, при раздаче больным пищи, лекарств, следить за содержанием в чистоте и опрятности больных и их постелей. Врачи давали указания по уходу за больными. Русская православная Церковь оценивала деятельность сердобольных вдов как истинное христианское служение больным. Сердобольные вдовы после прохождения испытательного срока своего служения в торжественной обстановке давали в церкви присягу, получали свидетельство и золотой крест, на котором было написано с одной стороны «Всех скорбящих радость», а с другой – «Сердоболие». В присяге сердобольных вдов было сказано: «Желая… подражать сердоболию…Иисуса Христа, из любви к страждущему человечеству исцелявшему всякий недуг и всякую болезнь…клянусь…что доколе сил моих достанет, употреблять буду все мои попечения и труды на богоугодное служение болящим…что буду тщательно соблюдать все, что по настоянию врачей призвано будет полезным и нужным для восстановления здравия вверенных моему попечению болящих…что по долгу христианского милосердия не только буду заботиться о телесном, но и о душевном здоровье болящих … буду, по возможности, стараться моим примером и советом располагать и самих болящих к молитве веры, спасающей больных…» [14].

В 1818 г. в Москве был создан Институт сердобольных вдов, где началась систематизированная подготовка женского медицинского персонала по уходу за больными. Первый организатор службы сестринской помощи в России Х. фон Опель писал: «Без надлежащего хождения и смотрения за больными и самый искусный врач мало или никакого даже в восстановлении здоровья или отвращения к смерти сделать не может» [15]. Институт сердобольных вдов просуществовал в России до 1892 года.
В 1844 г. в России была образована первая община сестер милосердия – «Свято-Троицкая». Впоследствии подобные общины были созданы в Петербурге, Одессе и других городах. В 1854 г. в Петербурге была организована Крестовоздвиженская община сестер милосердия для попечения о раненых и больных воинах. Сестры этой общины приняли активное участие в оказании медицинской помощи раненым в Севастополе в ходе русско-турецкой войны под руководством Н.И. Пирогова.
Большое значение для развития отечественной медицины и медицинской этики имели Пироговские съезды врачей, на которых кроме вопросов развития медицинской науки и практики обсуждались также этические, правовые, социальные проблемы деятельности медиков. Например, на XI (1910 г.) и XII (1913 г.) активно обсуждались этические и правовые проблемы искусственного прерывания беременности, которые в то время были запрещены.

В советский период развития российской медицины отношение к медицинской этике было очень неоднозначным. Оно колебалось от полного отрицания ее необходимости в связи с представлением о том, что все советские врачи (за редким исключением) являются носителями коммунистической морали, нацеленной только на благо человека, до признания ее необходимости и существования в настоящее время уже в форме современной биоэтики. В этот период профессиональная медицинская этика фактически отождествлялась с марксистской этикой, в соответствии с которой каждый советский человек (включая, разумеется, и медработников) нацелен на служение другим, исполнение своего долга перед народом, обществом, государством. Пациент рассматривался как представитель народа, которому служат медицинские работники, беззаветно отдавая все свои знания и силы.
Изменилось и положение в системе здравоохранения, и этические основания деятельности медицинских сестер. Общества сестер милосердия были упразднены, Российский комитет Красного Креста был реорганизован в Советский комитет Красного Креста и Красного Полумесяца, создана новая система подготовки медицинских сестер. С 1926 г. сестер милосердия стали называть медицинскими сестрами, что подчеркивало разрыв их деятельности с религией и ориентацию на нравственные идеалы коммунистической морали, которая пропагандировалась в Советском Союзе.

Рубежным событием в истории отечественной медицинской этики стала публикация книги «Вопросы хирургической деонтологии» (1944) известного отечественного онколога академика АМН Николая Николаевича Петрова (1876 – 1964). В своей книге он показал реально существующие этические проблемы медицины и обосновал право медицинской деонтологии на существование как самостоятельной науки и учебной дисциплины при подготовке медицинских кадров. По мнению Б.Г. Юдина, в его работе «был фактически сформулирован принцип информированного согласия», который является ведущим в современной биоэтике [16]. Н.Н. Петров писал о том, что информация больного о его болезни должна быть приспособлена к его пониманию, ее можно и нужно изложить в доступной и понятной форме как для высокообразованного больного, как для больного, не знающего медицины, так и для больного-врача.
В 1968 г. вышло Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мерах по дальнейшему улучшению здравоохранения и развитию медицинской науки в стране», в котором было сказано о том, что «выполнение задач по охране здоровья нашего народа налагает большую ответственность на медицинских работников и предъявляет к ним высокие требования в последовательном проведении в жизнь принципов коммунистической морали, норм этики и беззаветного служения своему долгу».
Академик АМН Борис Васильевич Петровский (1908 – 2004) внес значительный вклад в развитие медицинской этики и деонтологии в нашей стране. По его инициативе были проведены в 70-е годы 20 века две всесоюзные конференции по медицинской деонтологии. В своем выступлении на Первой Всесоюзной конференции по проблемам медицинской деонтологии (Москва, 1969) Б.В. Петровский говорил: «Для отечественных врачей характерна деонтология, проявляющаяся не столько в высказываниях и декларациях, сколько в поступках, в поведении. Подвиг, самопожертвование рассматривались и раньше, и теперь как норма поведения врача»[17]. Он считал, что профессиональным долгом медиков является непрерывное повышение уровня своих знаний и навыков, развитие исследовательских способностей, а также работа по предупреждению заболеваний.
В то же время в своем выступлении Б.В. Петровский отметил, что результаты и материалы данной конференции «должны с большой осторожностью освещаться в общей прессе…Больной может превратно понимать наши врачебные, научные рассуждения. …Только очень хорошо отредактированные материалы могут быть опубликованы» [18]. В этом отразилась общая этико-социальная концепция советской медицины, в которой сообщество медицинских работников представляло большую социальную группу, члены которой обладали «закрытой» для широких масс населения информацией (информация «для служебного пользования»), но обязанные в силу своего особо значимого для общества положения честно и беззаветно трудиться на благо народа.

Таким образом, медицинский работник наделялся огромными правами, но в то же время к нему и предъявлялись очень высокие в нравственном отношении требования. Б.В. Петровский сказал: «Мы всегда должны помнить о золотом правиле, которое рекомендовано нашими учителями, русскими врачами, о том, что мы можем предложить больному тот или другой метод, даже опасный, даже крупную новую операцию в том случае, если мы этот метод можем рекомендовать самому себе или своим близким» [19].
В 1971 году был разработан и принят текст «Присяги врача Советского Союза», которую в последующие годы давали все выпускники медицинских институтов страны. В 1994 г. на 4-й Конференции Ассоциации врачей России была принята «Клятва российского врача», Общественно-церковный Совет по биомедицинской этике при Московском Патриархате Русской Православной Церкви разработал текст «Присяги врача России», в 1999 году Государственная Дума РФ приняла текст «Клятвы врача», который составил статью 60 «Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан». Эти документы созданы в соответствии с главными моральными принципами «Клятвы Гиппократа» и с учетом культурно-исторических особенностей современного этапа развития медицины.

В 90-е годы XX в. начались изменения в области сестринского дела, и лабораторной диагностики, фармации и многих других областях организации медицинской и фармацевтической помощи гражданам РФ. Наиболее значительные перемены произошли в области сестринского дела, начало которых связывают с 1993 годом, когда прошла I Всероссийской научно-практической конференции по теории сестринского дела и была представлена концепция философии сестринского дела. Этическая составляющая этой концепции в сочетании с этическими принципами и нормами традиционной медицинской этики, деонтологии и биоэтики стала основанием для разработки «Этического Кодекса медицинской сестры России». Он был принят на 3-й Всероссийской конференции медицинских сестер, проводившейся в рамках деятельности Ассоциации медицинских сестер России в 1996 году.
Б.Г. Юдин, размышляя о развитии отечественной медицины и медицинской этики, отмечает: «Современный период развития отечественной медицины – болезненный, смутный, но необходимый – связан с поисками совместимости с мировым здравоохранением при сохранении основных достижений здравоохранения отечественного» [20].

Последние десятилетия XX века стали для России временем значительных перемен во всех областях общественной жизни. В области медицины и здравоохранения эти перемены обострили ряд традиционных этических проблем медицинской деятельности и обозначили ряд новых, связанных с неуклонным развитием медицинской науки и практики. Многообразие форм организации медицинской помощи различным категориям граждан, внедрение новых биомедицинских технологий в условиях российской действительности конца XX – начала XXI веков, проблемы материально-технического обеспечения научно-медицинских исследований и практики обусловили чрезвычайную актуальность традиционных этических проблем медицины и современных биоэтических проблем.

Литература:
1. Силуянова И.В. Биоэтика в России: ценности и законы. – М., «Грантъ», 2001, с.29
2. Корженьянц Б. Парацельс // Мир огненный. – 1994. - №5. с. 86-87.
3. Протоиерей Сергий Филимонов, кандидат богословия, д.м.н. Учебник для сестер милосердия. Изд-е 2-е, испр. и доп. – Санкт-Петербург, САТИСЪ, 2007. С. 12.
4. Швейцер А. Благоговение перед жизнью как основа этики миро- и жизнеутверждения. / Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности: Пер. с англ. И франц. / Сост. Л.И. Василенко и В.Е. Ермолаевой; вводн. Ст. Ю.А. Шрейдера. – М.: Прогресс, 1990., с. 340
5. Швейцер А. Культура и этика / Швейцер А. Благоговение перед жизнью. – М.: Прогресс, 1992, с. 218.
6. Швейцер А. Телеграмма (1953) // Человек, 2000, №1
7. Гусейнов, Апресян. Этика, с. 219
8. Швейцер А. Возрождение соколиной охоты (1932) // Человек, 2000, №1
9. Швейцер А. Благоговение перед жизнью как основа этики миро- и жизнеутверждения. / Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности: Пер. с англ. и франц. / Сост. Л.И. Василенко и В.Е. Ермолаевой; вводн. Ст. Ю.А. Шрейдера. – М.: Прогресс, 1990., с. 339.
10. Сорокина Т.С. История медицины…, с.203.
11. «Киево-Печерский патерик» - сборник рассказов о Киево-Печерском монастыре, его обитателях и их деятельности, составленный в начале XIII века.
12. Сорокина Т.С. История медицины…, с. 205.
13. Мудров М.Я. Избранные произведения. – М.: Изд-во АМН СССР, 1949, с. 240.
14. Протоиерей Сергий Филимонов. Учебник для сестер милосердия. Изд-е 2-е, испр. и доп. – Санкт-Петербург, САТИСЪ, 2007. С. 46.
15. Мухина С.А., Тарановская И.И. Теоретические основы сестринского дела: Учебное пособие. В 2 частях. Ч.1. – М., 1996, с.19.
16. Философия биомедицинских исследований: этос науки начала третьего тысячелетия. Отв. ред. Б.Г. Юдин. – М.: Институт человека РАН; Независимый институт гражданского общества, 2004. С. 81.
17. Петровский Б.В. Вступит. слово при открытии конф. / Первая Всесоюзная конференция по проблемам медицинской деонтологии. Москва 28-29 января 1969 г. – М., Изд-во «Медицина», 1970, с. 5.
18. Там же, с. 8.
19. Там же, с. 10.
20.Философия биомедицинских исследований…, С. 83.
____________________________
© Жарова Марина Николаевна