ЦВЕТНЫЕ ГОРОДА

"In the obsidian city
abode of the unfree
Desdemona dies
for an imagined infidelity..."

Jena Woodhouse, “Song of Five Cities”

Однажды совершив свой первый грех -
Позавтракав плодами древа жизни,
Уверовав, что впереди - свобода,
Заколотив эдемские дома,
Дождавшись понедельника, с утра
Цветные города усердно строим...

На красное не требуют настроя
Глаза, привыкшие к цветам греха
За время путешествия по жизни,
В том городе, где граждане свободно
вывешивают флаги на домах
И смотрят телевизор по утрам.

В мышиный цвет затянуты утра
В суконном городе, где ходят строем
И верят, что в убийстве нет греха,
И что однажды вместо этой жизни
Здесь жителям дарована свобода
Навеки стать иконами в домах.

Вот улица. Здесь - желтые дома,
Здесь делают уколы по утрам,
И жителям такой покой устроен,
Что редко вспоминаются грехи,
Оставленные в предыдущей жизни.
Не это ли – желанная свобода?

В том городе, где правит несвобода,
Из черного стекла стоят дома.
В них граждане гордятся по утрам
Прозрачностью общественного строя
А вечером не знающим греха
Там дездемонам прерывают жизни.

На берегу у океана жизни
Устали пенелопы от свободы
Улиссов беглых дожидаться дома,
Вставая в одиночку по утрам...
Так синий город издавна устроен -
В нем странникам прощаются грехи...

Какие бы ни строились дома,
Я знаю, в них вставая по утрам,
Что в жизни нет свободы без греха.

* * * 

разнообразию наречий
под сенью южного креста
предпочитаю в знойный вечер
невинность белого листа
нарушить и на стрекот тучи
цикад не сдавшихся жаре
ответить строчками созвучий
на чистом русском языке

ТРАГИК ШУТУ

 «…Да, трагик - амплуа.
Но шут - предназначенье!»
Геннадий Нeйман, «Шут-Трагику»
( http://kotlet.net/article.php?story=20030115130552970 )

Когда, мой друг, тебе наскучит строить рожи
И глупости болтать, чтобы смешить царей,
Подумай и скажи, кому сошли дороже
Несвежая постель и миска кислых щей.

Ах да, помимо щей тебе достаться может
От царственных щедрот и пожирней кусок.
Но плата за него – и стыд тебя не гложет –
Всегда готовым быть на царственный пинок.

Его ты примешь так, как принимает плату
На рынке городском бродячий музыкант –
Небрежно медяки народ кидает в шляпу,
А он кивает всем, но не сбивает такт…

Но если в сей игре – обычные законы –
Когда один – дурак, тогда другой – подлец,
То кто есть кто из нас – вопрос вполне законен.
И кем назвать того, чьим кровом стал дворец?

И кем назвать того, кто думает, что слово
Пробудит у толпы сознание святого?.. 

МАЛЕНЬКОЕ ЭССЕ О ПИРАМИДЕ

"Трудно быть богом"
А. и Б. Стругацкие

Нет здания прочнее пирамиды.
Какое ювелирное искусство!
Как все продумано, как совершенно!
Цепляются частицы друг за друга
Под силою земного тяготенья.
Чем выше, тем количество частиц
Все меньше. Как иначе тем, кто снизу
Управиться с положенным страданьем?

Незыблемы законы сохраненья.
Количество страданья постоянно.
И если взбунтовавшейся частице
Захочется уменьшить бремя ноши,
То больший груз придется на соседей.
Довольно редки в пирамиде бунты.
Частицы строго смотрят друг за другом. -
Пусть ноша ближних остается ближним.

И счастью тоже неоткуда взяться.
Чем больше удается одному,
Тем меньше остается для другого.
Дать вволю хлеба, зрелищ и вина,
Тепла, одежды, крова и надежды
Создатель не рассчитывал и прежде,
Да и теперь не слушает молитв. -
Дашь слабому - в прибытке будет сильный,

Поскольку есть отдельные частицы -
Сильнее и умнее, чем другие,
По головам несчастным тех, кто снизу,
Спешащие к вершине пирамиды.
В их наказанье тоже мало смысла.
На смену им появятся другие,
Слабее и глупее предыдущих,
Но также неразборчивые в средствах.

Вот почему так трудно Богом быть.
Вот почему молитвы бесполезны,
И не находится конструкции прочнее
Столь безнадежно вечной пирамиды. 

КЛЮЧ 

(Вилланель -вариация на тему из Зинаиды Гиппиус)

 «Был дан мне ключ заветный,

 И я его берёг.

Он ржавел незаметно...»

Зинаида Гиппиус, «Ключ»,  1938 г.

Был дан мне ключ заветный,
Но адрес не был дан
Двери той незаметной.

Не знаю - цель предметна,
Или сокрыт обман
В ключе моем заветном?

Богатства там несметны,
Или стоит капкан
За дверью незаметной?..

Как день осенний блеклый
Уходит в никуда,
Ржавеет ключ заветный...

А я же в час рассветный
Люблю смотреть, когда
Проснёшься незаметно.

Хочу тогда бессмертья
С тобою навсегда. –
Зачем мне ключ заветный
К двери той незаметной? 

СТАРЫЙ СЛАЙД

(вилланель)

Переведен в компьютер старый слайд -
О, восхитительная сумма технологий!
И я влюблен, как жизнь тому назад.

Твой сквозь улыбку долгий грустный взгляд.
Московский вечер за окном один из многих -
Переведен в компьютер старый слайд.

Забыты Псков, Пицунда и Арбат,
Забыты авторы несбывшихся теорий,
Но те же мы, что жизнь тому назад.

Проходит всё, и нет пути назад,
И вдалеке уже увиден спуск пологий.
А на экране – тот московский слайд.

Другой народ, других событий ряд,
Вокруг другие проповедники утопий.
Но та же жизнь, что жизнь тому назад.

Другие окна и вечерний сад,
И ароматы эвкалиптов и магнолий.
Но рядом ты, как жизнь тому назад.
И на экране – тот московский слайд.

_____________________________________ 

* Вилланель - «деревенская песня». Жесткая поэтическая форма с повторяющимися строфами.

 Жанр вилланеллы — один из важнейших (наряду с фроттолой) предшественников итальянского мадригала. 

СТИХИ ПОСЛЕДСТВИЙ НЕ ИМЕЮТ...
(вилланель)

«Poetry makes nothing happen»
Wistan Hugh Auden

Стихи последствий не имеют -
Поэтов chorus - не слышней.
Мир не становится добрее.

Добро чем старше - тем дряхлее,
Уже не впрок ему елей.
Стихи последствий не имеют.

А зло чем старше - тем умнее,
Всё больше дамок и ферзей.
Игра не сделалась добрее.

Встречаются все реже феи,
Все чаще вижу крыс и змей.
Стихи последствий не имеют.

Гиганты гибнут, не старея,
А властью тешится пигмей.
Жизнь не становится добрее.

Ни, амфибрахий со спондеем,
Ни ямб, ни дактиль, ни хорей
Сей мир не сделали добрее.
Стихи последствий не имеют.

АВРААМ
(вилланель)

«И воззвал к нему ангел Господень с небес и сказал: Авраам, Авраам!..» 

Бе-решит (Бытие), 22:11 

Чей голос слышал ты во сне, глупец?! –
Для жертвы этой время не настало.
Тебе ли знать, кто – жертва, кто – отец.

Вокруг пасутся сонмища овец.
Кому приплода их недоставало?
Ты что затеял, выскочка, глупец?!

Подумал ты, что сын твой – образец,
Что агнец непорочный он – тот самый?
Тебе ли знать, кто – жертва, кто – отец.

Вот горлица, вот овен, вот телец,
Вот праведников хор поет осанну…
Твой дар нужнее, думаешь, глупец?

Смотри! Что ни властитель, то - подлец -
В строй под ружье юнцов отряды ставит,
Не думая, кто – жертва, кто – отец.

Что от ножа, что на кресте конец -
Адамову отродью дела мало.
Не важно вам, кто – жертва, кто - отец.
Все это зря. Ступай с горы, глупец. 

 БРОСИВ РУСЬ...

 (вилланель)

“Мне голос был...”
(Анна Ахматова)

Бросив Русь, поселившись на время в раю, -
Я другого такого не видывал рая, -
Ностальгических песен я в нем не пою.

Не бывал я давно в бледнолицем краю,
Но случается – мимо границ проезжаю,
Бросив Русь, поселившись на время в раю.

А тогда, еще больше свободу ценю,
Вспоминая ярмо приказного раба я,
И поэтому новым князьям не пою.

Как же жаль, что и верные прежде царю
О свободе отечества снова мечтают,
Бросив Русь, поселившись на время в раю.

Как прохлада лесная мила сентябрю
На Руси и в просторах заморского края,
Вместо оды и гимна я лучше спою.

Но проверив засечку по календарю,
Слов не знав никогда и мотива не зная,
Бросив все, поселившись навечно в раю,
Ностальгических песен я не пропою.

КОСТОЧКИ ХОТЯТ ОСТАВАТЬСЯ В ВИШНЯХ...
(вилланель)

 Косточки хотят оставаться в вишнях.

Чешутся плечи – без погон.
Офицер не бывает бывшим.

Денег никогда не бывает лишних,
Будь то доллар, или миллион.
Косточки хотят оставаться в вишнях.

Пусть их самолеты летают выше.
Будет заграница нам бить челом.
Офицер не бывает бывшим.

Пряников на всех? Где же взять их тыщи?
Ставим те что есть поскорей на кон.
Косточкам много сытнее в вишнях.

Ум холоднее, руки чище,
Сердце горячее – и весь закон.
Чекист никогда не бывает бывшим.

Пахан ухмыляется в усище,
Глядя, как бабанов* берут на понт**.
Урка никогда не бывает бывшим.
Косточки хотят оставаться в вишнях.
_____________________________________
*Бабан (феня) – простак, деревенский мужик
**Брать на понт (феня) - обманывать 

Переводы

* * *
(Из Филиппа Сидни) 

Не сразу, как от выстрела картечью,
Но ранен был, и кровоточит рана,
И знаю, - может быть, сегодня - рано,
А завтра покорит любовь навечно.

Увидел. Нравится. Влюблен ли? – Нет.
И вот, когда страданье полновесно,
Когда сопротивленье бесполезно,
Приходится принять любви декрет.

Свободу безвозвратно потеряв,
Как московит, родившийся в неволе,
Не устаю твердить, что всем доволен -
Ужасен и жесток тиран, но прав.

И верю сам, как я безмерно рад,
Что каждая минута жизни – ад.

***

(Из Эмили Дикинсон)

За красоту я умерла
И вот – лежу во тьме.
Того, кто рядом, скрыла мгла
За правду на Земле.

Спросил он ласково: «За что?» -
«За красоту. А ты?» -
«За правду – мы с тобой одно –
Красивы и честны»....

И так беседовали мы
До той поры пока
Мхом не покрылись наши рты
На долгие века.

МЕНЕСТРЕЛЬ
(Из Лэнгстона Хьюза) 

И если мой рот
Разрывает улыбка,
И песня все так же
Слышна, как и прежде,
Не думайте – я
Беззаботен и счастлив,
И боль уступила
Подмостки надежде.

И если под свист
И под возгласы «Браво»
Еще раз на бис
Я сплясал вам свой нумер,
То только чтоб скрыть
До конца представленья,
Что боли – конец
И танцор уже умер.

***

(Из Уистана Хью Одена)

Нет прошлого
У красоты луны,
Достигшей совершенства
В этот вечер;
А та, которая
Возникнет после –
Другая красота
И новая любовь.

И это как мой сон,
Прервавшийся на день -
Потеряно для сна
Дневное время.
Ведь время это дюймы
И те движенья сердца,
Что посещает дух,
Потерянный, желанный.

Визиты – не его
Предназначенье,
Но и прервать
Не в силах он стараний.
Пока он здесь,
Ни чувства сладость,
Ни печали горечь
Нe привлекут
Его бездонный взгляд.

СЛОВА

(Из Сильвии Плат)

Топоры,
От ударов которых звенит дерево,
И эхо!
Эхо как лошади,
разбегающиеся из центра.

Древесный сок,
Текущий как слезы, как вода,
Стремящаяся вернуть свою зеркальность,
Нарушенную
Брошенным камнем,

Белый череп,
Заросший зелеными сорняками.
Годом позже
Я нашла их на дороге –

Слова – сухие и неоседланные,
Неутомимые удары копыт.
А в это время
неподвижные звезды со дна бассейна
Правят миром. 

ПЕСНЯ

 (Из Тэда Хьюза)

Не хотела ни воздуха
Ни далекого неба

Песня
Не хотела склона холма от которого отражалась

Не хотела листьев
Вибрировавших от её звука

Не хотела камней - безразличных
Но всё равно участвовавших в игре

Не хотела воды

Песня не хотела своего рта
Не заботилась ни о своём горле
Ни о легких или венах
Из которых лилась

Песня сделанная из счастья
Как элегия искала

Того что не существует

Разливалась над пустой могилой
Того что еще не родилось 

МЕЖДУ ОСТРОВОМ И КОНТИНЕНТОМ (АВСТРАЛИЯ)
(Из Джины Вудхауз)

Моя страна - как континент усталый,
изъеденный бессмысленностью ветра,
расписанный узорами из камня
на месте полноводных рек потоков,
долины, разделенные хребтами
на герцогства исчезнувших рептилий,
метафора первичности сознанья,
где слово побеждается молчаньем,
где в тишине дыханье –
словно бездна.

Моя страна - как остров в океане,
вокруг резвится хоровод дельфинов,
старее, чем религия, где мудрость
необъяснима, где пылает день,
где ночь пересекает астероид
и оставляет звездам на раздумье
переживать бессмысленную тьму.

Здесь жителям присуща непокорность
большому миру из-за океана,
здесь в споре между «здравствуй» и «прощай»
нет победителя, но взгляд островитян
привычно отражает свет печали.