 |
||||||||||||||||||
|
|
|
|
 
К юбилею Чехова Московский театр «Эрмитаж» представил премьеру спектакля «Тайные записки тайного советника» по мотивам чеховских произведений. Музыку к спектаклю написал композитор Владимир Дашкевич, который еще много лет назад стал главным «оформителем» классики в театре и кино. Он писал музыку к «Шерлоку Холмсу» и «Собачьему сердцу», к спектаклям по произведениям Пушкина и Достоевского, Булгакова и Хармса… В интервью Владимир ДАШКЕВИЧ рассказал, какую музыку нужно слушать, чтобы стать личностью.
- Владимир Сергеевич, многие думают, что музыку к «Шерлоку Холмсу» написал англичанин. А как, по-вашему, что отличает русскую музыку от произведений иностранных композиторов? - Все довольно просто: русская музыка и русская культура антинародная. - С вами многие не согласятся… - Дело в том, что русская культура спасает русского человека от русского народа. То есть от жлобства, пьянства, тления, рабства… И поэтому русская культура (равно как и музыка) чрезвычайно открыта для мира – как бы цепляется за другие культуры, чтобы развивать свою. Например, к иностранной тематике обращался родоначальник русской музыки Михаил Глинка, Чайковский написал «Итальянское каприччио» и оперу «Орлеанская дева», Римский-Корсаков создал «Испанское каприччио» - можно привести еще десятки примеров, как русские люди через музыку связывались с миром. И это один из очень важных источников для нашей культуры… - Традиция, если не ошибаюсь, сохранилась до наших дней, если вспомнить, например, произведения Гладкова или Тухманова для кино…
И я пришел к мысли: в русской культуре ХХ века родилось явление, которое я назвал бы уличным симфонизмом. И строительным материалом для него является киномузыка, потому что на самом деле именно кино вытащило музыку из той пучины, в которую ее погрузил авангард. Он разрушил обратную связь с массовой аудиторией. И эта связь восстановилась только в кино. - Композиторы, сочиняющие поп-музыку, считают, что истинную «связь с народом» дают их произведения… - Мои размышления на тему попсы, в общем, привели меня к печальным выводам. Попробую объяснить. Музыка - это самый динамичный способ создавать модели мышления. А мозг человека так устроен, что он зависит от формата. Когда в мозг «попадает» произведение малого формата (например, попсовая песня), то это соединяет соседние нейроны. А большой формат (классическая опера) соединяет нейроны в огромном пространстве мозга – задействуется в работе вся его площадь, весь объем. И мышление человека в этом случае становится принципиально иным – многогранным, необычным… Не случайно Шерлок Холмс и Эйнштейн играли на скрипке… Классическая музыка развивает мозг – вплоть до того, что появляются гении, творческие натуры, изобретатели, великие физики. Большой формат крайне необходим для русского человека, который в детстве уже привыкает к огромному территориальному размаху нашей страны. Даже улицы в российских городах значительно шире, чем в Европе – что уж говорить о бесчисленных лесах, полях и равнинах?! Наш территориальный формат в 50 раз больше, чем у бельгийца; в 20 раз больше, чем у индуса; и в 10 раз больше, чем у китайца.
- Но причем здесь музыка? - Музыкальный формат, я считаю, должен соответствовать территориальному. А попса – это уничтожитель формата. Она не просто клипирует мышление, а делает мозг человека недостаточно продуктивным, что для России очень опасно. Когда попса бурным потоком хлынула в СССР – он попросту развалился. - Вы думаете, что эти вещи связаны напрямую? - Я убежден в этом. Попса - как компьютерный вирус. Она разрушает ассоциативные связи между нейронами, которые и создают масштаб личности. Что такое распад страны? Это революция. Если есть революция, если есть война, глобальные потрясения, то причины нужно искать в головах людей. Страна распадается, когда формат мышления руководства не соответствует формату страны. - Сегодня мы живем фактически в эпоху попсы. Какие негативные процессы в связи с этим происходят в обществе? - Примеров могу привести очень много. Но вот, скажем, все ведущие журналы мира, кроме изданий нашей страны, написали обращение об опасности глобального потепления, поскольку потепление приведет к гибели человечества. Если не остановить работу целого ряда химических предприятий, не защищать повсеместно экологию, то половина населения останется без пищи, воды, половина земли будет затоплена. И за остатки воды разразится, безусловно, ядерная война. То, что русская пресса, это вообще не заметила, говорит о том, что мышление у нас нарушено. А главной частью мышления является воображение – когда человек, например, может представить неминуемую гибель собственной семьи. Почему человек так любит деньги? Потому что их можно потрогать. Но он не может потрогать прогноз, справедливость, он не может потрогать совесть. И вот здесь происходят страшные вещи, если у человека не работает воображение, значит, для него совести не существует – его мозг в этом формате не работает. И я считаю, что попса прямо и непосредственно в этом виновата… - Но ведь не бывает, чтобы культура складывалась только из великих произведений. Высокое невозможно без низкого… - Правильно, но в прежние годы популярная музыка не была настолько примитивной, как теперь. Да, в советское время она выполняла некий соцзаказ, но, как правило, делала это не пошло, почему и живут сегодня многие советские фильмы и советские песни. Музыка, рассчитанная на широкие массы, в ту пору побуждала к действию. Но ведь для войны маленький человек не подходит. Нужен человек с определенным большим масштабом личности, это должен быть человек, который способен пожертвовать своей жизнью. Малоформатный человек этого просто не понимает. Он не может погибнуть за Родину. Я помню, как в детстве (это были сталинские времена) услышал по радио Седьмую симфонию Шостаковича, которая продолжалась 70 минут. И это было для меня одно из сильнейших музыкальных впечатлений, хотя ведь по сути Шостакович, переданный по радио - это уличная музыка. И все мальчишки, с которыми я гулял во дворе, напевали что-то из это симфонии – такое впечатление произвел на всех Шостакович. Или я помню, как в годы войны возле единственной на всю Москву уличной радиоточки собирались толпы людей и три с половиной часа слушали оперу Чайковского «Пиковая дама». - То есть музыка воспринималась как защитник страны? - Совершенно верно. Она активно работала. И это очень важно для истории страны, потому что именно такая музыка создает масштаб личности. И создает тот масштаб, после которого солдаты начинают чувствовать себя не просто винтиками, а они готовы совершать подвиги и отдавать свою жизнь. Повторюсь, что при малоформатном мышлении это невозможно. У малоформатного мышления есть только «я», у него нет категории «мы». - Не это ли стало причиной, что лозунг современной молодежи: «Возьми от жизни все»? - Конечно, именно это. И я считаю, что одной из грубейших ошибок Путина было то, что он недавно посетил канал Муз-ТВ и вручил приз рэп-группе. Это грубейшая социальная ошибка. Потому что рэп - наихудший вариант попсы, в котором музыкальный формат фактически исчезает. Он там разлагается и поэтому рэп негативно влияет на мозг, это знают все во всем мире. Клип укорачивает мысль. Делает мысли маленькими, как у Буратино. И в итоге, приводит к тому, что мозг перестает работать, как мозг человека. Он начинает работать, как мозг некоего агрессивного животного. Потому что у него нет длинных ассоциативных связей… Я ни в коем случае не защищаю Сталина, но он, как правитель страны, считал, что его должны видеть именно на оперных постановках. Неспроста он посещал Большой театр и невозможно его было представить на концерте Клавдии Шульженко, хотя это очень уважаемая певица. Кроме того, Сталин очень много общался и с Шостаковичем, и с Хачатуряном… - Здесь позвольте не согласиться: если этот пример вы приводите в противовес поступку Владимира Путина, то это несправедливо, поскольку Путин тоже любит классические постановки – все помнят репортажи о посещении им Мариинского или Большого театра. А Сталин, хотя и встречался с Шостаковичем, сам же устраивал жуткую травлю против него… - И тем не менее, Шостаковича играли больше всех. Поверьте мне, для композитора важно, чтобы его играли, а не чтобы о нем говорили. Он был исполняем, он был кумиром, ему дали столько государственных премий!
- Но это была страшная игра. Он ночью выходил с чемоданчиком к лифту, чтобы арест, которого он ждал, произошел не на глазах у жены и детей... - Вы знаете, здесь есть один очень существенный момент – Шостакович был очень левым коммунистом, и вся его музыка про социальную справедливость (до него социальной музыки попросту никто не писал), поэтому он понимал, что раз началась травля, то за ним придут. Но я занимался этим вопросом и твердо могу сказать: на голову Чайковского современные критики вылили значительно больше гадости – Шостаковичу такие объемы и не снились. Значит, дело не в эпохе, а в том, что музыкальные критики почти всегда били по голове наиболее талантливых, наиболее гениальных… - Кстати, в эпоху сталинизма пострадал ведь и ваш отец? - Да, его репрессировали после того, как было написано два доноса. В ту пору, знаете, как было? Разрешалось заводить дело на человека только в том случае, если два доноса есть. Этого было достаточно, чтобы человека посадили. И когда доносы пишет десять человек – это одно, а когда каждый третий человек в СССР, - то это очень страшно. Это и есть голос народа, который хотел изменить что-то вокруг. Перед войной количество пишущих соответствовало количеству репрессированных. После реабилитации моему отцу показали его дело. И он встретил там как раз два доноса. - Он знал этих людей? - Соседи по квартире. Они всего лишь хотели увеличить свою жилплощадь. - Заметьте, это было не в эпоху попсы… - Но была идеология. И в рамках этой идеологии под влиянием музыки большого формата как раз и происходили страшные вещи, которые Сталин называл классовой борьбой. Он думал, что классовая борьба растет, поскольку с каждым годом увеличивается количество доносов. Но ведь вы не забывайте, что в ту эпоху действительно были большие успехи у нашей музыки. Потому что была четкая пирамида, на вершине которой стояли композиторы, а внизу исполнители. Верх занимали Шостакович, Рихтер, Свиридов, Прокофьев, Шнитке, Хачатурян, Кабалевский, Щедрин и многие другие. А уже в самом низу - Утесов, Бернес, Шульженко, Русланова… Никому бы и в голову не пришло назначить Шульженко руководителем, скажем, комитета по культуре. Это была нормальная, естественная пирамида и композитор определял критерии того, что происходило в музыке. - Получается, что в начале 1990-х годов пирамида перевернулась? - Конечно, и теперь попса оказалась на самом верху, в середине более-менее классические исполнители, а в самом низу – композиторы, которых стало явно меньше.
Опубликовано в «Новых Известиях» (январь 2010) |
       
|
