О том, что отечественные театры нуждаются в реформе, разговоры идут как минимум десять лет. Имеется в виду не реформа художественных стилей и режиссерских методов, а перевод театра на самоокупаемость. Чиновники Министерства культуры и Министерства финансов неоднократно поднимали вопрос: как оптимизировать расходы на культуру? Ведь по большому счету отечественные театры существуют еще в советской системе координат – содержатся за государственный счет и приносят в казну не самый большой доход. 

 Если в советские времена на постановку спектакля из бюджета исправно выделялись крупные суммы, то теперь считается, что в условиях рынка театры должны сами зарабатывать деньги. В связи с этим президент Дмитрий Медведев в мае минувшего года подписал 83-й закон о бюджетных учреждениях (с 1 января он вступил в силу). Теперь, согласно закону, театры должны в ближайшие годы «оптимизировать» собственные расходы – иными словами, перейти на коммерческие рельсы. 

«Нужна грамотная реформа»

Предстоящие изменения вызвали много споров в среде деятелей культуры. В частности, художественный руководитель Александринского театра Валерий Фокин назвал ситуацию в российском репертуарном театре катастрофической. «Репертуарный театр по сути своей убыточен и требует солидного финансирования, – говорит Фокин. – А теперь чиновники намерены сократить расходы, закрыв часть театров, хотя напрямую и не признаются в этом. Они подходят к реформированию в основном только с финансовой стороны. Например, хотят оценивать деятельность театра по результатам. Но как такое может быть? Где критерии «результата»? Бывает шедевр, который оценят не больше двухсот зрителей, и он, конечно, не принесет никакого дохода. А бывает масштабная постановка, которую не сделаешь за месяц. И потому затраты на нее могут вообще не окупиться. Должен ли театр идти только по коммерческому пути? Чиновники предлагают такой вариант: мол, выделяются деньги на выпуск спектакля и еще на пять-шесть показов. Если коммерческого успеха нет, то государство отказывает этой постановке в дальнейших дотациях. Еще сложнее ситуация в провинции. Там многое будет зависеть от местной власти, и потому, принимая закон, кто-то предложил поощрять губернаторов, которые помогают театрам. По-моему, это абсурд».

Валерий Фокин сообщил также, что в России театров значительно меньше, чем, например, в Австрии, и благодаря новому закону еще целый ряд театров «пойдут ко дну». Хотя, с другой стороны, есть театры, «деятельность которых давно пора пересмотреть, – считает режиссер. – Они гримируются под живой организм, на спектакли ходят родственники, о постановках пишут знакомые журналисты. Но все же закрывать эти площадки нельзя. Нужна грамотная реформа, которая излечит этот больной организм. Репертуарный театр нужно спасать. Нельзя допустить, чтобы он погиб, поскольку весь цивилизованный мир завидует России именно потому, что у нас есть репертуарный театр».

Тарковский на обочине

Загадочная фраза нового закона о «повышении эффективности услуг, предоставляемых населению», вызывает нервную дрожь у деятелей культуры. Какие «услуги населению» оказывает театр? Если это спектакль, то как измерять его «эффективность»? И кто будет этим заниматься? «Эффективность услуг» – очередной канцеляризм, не имеющий реального содержания (хотя именно в параграфе закона каждое слово должно быть выбрано особенно аккуратно и не позволять кривотолков). Кроме того, в новом законе о бюджетных учреждениях никак не разведены такие разные сферы той же культуры, как театры, библиотеки, музеи. Хотя между музеем и театром колоссальная разница. «Я бы очень осторожно внедрял этот закон, если он очень уж необходим, – говорит режиссер Андрей Житинкин. – Поспешные действия приведут к тому, что в России многие театры подорвутся изнутри. У нас ведь совершенно особые культурные традиции. Нельзя разрушить нашу русскую модель репертуарного театра, «театра-дома». Это не контрактная система, когда человек отыграл спектакль, тут же сел в машину и уехал».

 Одна из частей 83-го закона касается конкурентоспособности учреждений культуры. То есть чем больше зрителей посещает театр, тем на большую финансовую поддержку от государства он может рассчитывать. Однако подобный критерий финансирования театральные деятели считают нелепым. Как быть театрам в провинции, которые редко собирают полные залы? Или как идти на творческий эксперимент, ведь не всякое новаторство интересно публике. Режиссер Театра на Малой Бронной Сергей Голомазов приводит такой пример: в конце 1970-х в кинозале на полторы тысячи мест сидели всего лишь 25 человек и смотрели «Сталкер» Тарковского. С точки зрения 83-го закона, режиссеру Тарковскому не место в искусстве. С другой стороны, по новым правилам в выигрыше остаются те театры, которые ставят ширпотреб и делают кассу на низкопробных комедиях.

«Контракт не должен быть дубинкой»

Впрочем, заместитель председателя Союза театральных деятелей РФ Геннадий Смирнов смотрит на ситуацию более оптимистично: «Ничего нового этот закон не привнес, – говорит он «Театралу». – Прежде государство выделяло бюджетным организациям дотации, а сегодня эта помощь осуществляется в виде субсидий на выполнение некоего государственного задания. То есть государство выдает театру задание и само же его финансирует. А задание, допустим, состоит в том, чтобы в течение года сыграть 250 спектаклей и поставить 4 новых. И учредитель, который выдает задание, исходит из того, что ты будешь делать это разумно. А если этого не произойдет, то наймет другого художественного руководителя. При этом, если в бюджете мало денег, учредитель может сократить театру задание, а значит, сократить и его финансирование. Не скрою: опасность такая есть. Но она была и в прежние годы. 

 Другое дело, что раз уж меняются механизмы финансирования, то учредитель и финансовые органы, безусловно, постараются сократить финансирование бюджетных учреждений. Потому что для них это единственный способ оптимизировать бюджетные расходы. Это отрицательная сторона 83-го закона. Но, как и в любом законе, есть положительные стороны. Одна из них заключается в том, что театр и все бюджетные учреждения получают бОльшую самостоятельность. Например, заработная плата работников не ограничивается единой тарифной сеткой: руководитель сам определяет, кто сколько будет получать». 

 И все же сокращение расходов на содержание театров неизбежно приведет к тому, о чем говорит Фокин: художественным руководителям станет невыгодно платить зарплату артистам, которые не заняты в новых постановках, и потому многие коллективы перейдут на контрактную систему. С финансовой стороны это гораздо выгоднее, нежели содержать патриархальный репертуарный театр. «Наверное, контрактов будет больше, – говорит Геннадий Смирнов. – Но я хочу через «Театрал» обратиться ко всем деятелям сцены: заключать контракты нужно не так легкомысленно, как это кажется многим. Когда актеру говорят: «Вот мы улучшили для вас условия труда, повысили зарплату, установили дополнительный социальный пакет», – это я считаю нормальными партнерскими отношениями между работодателем и работником. А когда ему говорят: «Значит, так, милый мой, я заключаю с тобой контракт, но если ты мне не понравишься, останешься без работы», – то ничего здесь хорошего нет. Никакого театра-дома, никакого коллектива единомышленников при этом построить невозможно. Контракт не должен быть дубинкой. Он должен быть нормальным инструментом построения цивилизованных отношений работника и организации. И ответственность должна быть взаимной. Работник отвечает перед организацией за то, что будет хорошим работником, будет повышать свою квалификацию, следить за своей физической формой. А организация будет ответственна перед ним за создание необходимых условий для реализации его творческого потенциала. Тогда и тот и другой будут заинтересованы друг в друге».

ОПРОС

«Репертуарный театр нужно спасать»

Нет сейчас в театральном сообществе темы более горячей, чем 83-й федеральный закон, вступивший в силу 1 января 2011 года. В его рамках театры должны стать более самостоятельными с экономической точки зрения. Поменяется система финансирования, и, как считают эксперты, это неизбежно подтолкнет российские театры к переходу на контрактную систему. О том, какие плюсы и минусы грозят театру, перешедшему на контракты, рассуждают наши гости. 

Юрий СОЛОМИН, художественный руководитель Малого театра:

– Русский театр не готов к таким переменам. Он не готов к работе на контрактной основе, слабо готов к многочисленным финансовым конкурсам и так называемым тендерам. А готов к государственной поддержке. Поскольку культура, и в частности театр, по сути своей не должны измеряться таким понятием, как окупаемость. Затраты государства на развитие культуры окупаются совершенно в других вещах. И этот закон, ведущий театры к контрактной основе, может перечеркнуть традиции, которые на протяжении нескольких веков существовали в России. Ведь все началось с указа императрицы Елизаветы Петровны, которая в 1756 году обозначила создание русского репертуарного театра. Если театры и перейдут на контракт, то поверьте мне – перейдут не по собственному желанию. Потому что уже и в регионах говорят о том, что контракт – это не для нас. Постсоветская Россия – молодое государство. Мы не прошли некоторых фаз в своем развитии, которые проходила Европа. Этого нельзя делать одним махом.

Нина ДРОБЫШЕВА, актриса:

– С точки зрения актера, контрактная система имеет много отрицательных сторон. Сейчас в репертуарном театре, когда труппа полнокровная, многие ведущие актеры не имеют работы. Играют один или два спектакля в месяц. При этом существует практика приглашать в постановку какое-то медийное лицо. Не потому, что в данном театре нет подходящего актера, а для того, чтобы таким образом привлечь зрителя. И не важно, что актер своей труппы намного интереснее и лучше справится с ролью, – зритель идет в первую очередь на «раскрученное» имя. Ситуация очень сложная. И беда здесь не только актера, но и администрации, потому что театр должен зарабатывать деньги, всегда иметь полные залы, только тогда будет какая-то окупаемость. У нас и сейчас безработных много, а если перейдут на контракт, тогда многие вообще останутся на нуле. А еще может так случиться, что по контракту в разные театры начнут приглашать одних и тех же актеров и везде будут мелькать одни и те же лица. 

Евгений СТЕБЛОВ, первый заместитель председателя СТД РФ:

– Когда в советское время мы с Анастасией Вертинской были делегированы на всероссийскую театральную конференцию в Новосибирск, чтобы рассказать там о преимуществах перехода на контрактную систему, – нас мало кто понял. Тогда театральный народ был совершенно неподготовленный, и актеры считали, что только работа в штате может быть гарантией защиты. Мы же пытались их убедить в том, что штаты будут распускать и только контракт сможет защитить членов Союза театральных деятелей. А потом распался СССР и было уже не до чего. Сейчас к этой идее возвращаются. Но, в принципе, все нужно делать с умом, решать конкретно. Кому-то выгодна антреприза. Ну на здоровье! Многим нравится работать на контрактной основе, потому что это дает определенную свободу и неплохой заработок. Мне кажется, все дело в институте директоров-продюсеров. Надо повышать их культуру. Надо воспитывать строителей – художников-строителей, администраторов-строителей, продюсеров-строителей. Потому что без строителей ничего не будет. Будут только прокатные площадки.

___________________________

© Борзенко Виктор Витальевич

Опубликовано в журнале "Театрал" - www.teatral-online.ru