В 1915 году Императорский Варшавский университет волей судеб оказался в Ростове-на-Дону. Предполагалось что временно, но в связи с известными историческими событиями – навсегда. Повинуясь эпохальным переменам менял названия – после февраля 1917 года потерял монархический признак, и несколько месяцев именовался просто Варшавским университетом, затем Донским (май 1917-1924), Северо-Кавказским (1925-1930), Ростовским-на-Дону (1931-1956), и с 1957 г. по ноябрь 2006 г. – Ростовским государственным университетом, в настоящее время – Южным федеральным университетом. Но, несмотря на географические изменения, частичную смену профессорско-преподавательского состава и студенческой молодежи, оставался и остается до сего времени Русским Классическим Университетом.

Польские ученые выделяют три периода в истории Варшавского Университета в первое столетие его существования, а именно:

1. Царский Варшавский Университет (1816-1831гг.)

2. Варшавская Главная Школа (1862-1869 гг.)

3. Императорский Варшавский Университет (1869-1915 гг.)

В первые два периода Варшавский Университет был польским. Обучение велось на польском языке, учебный процесс регулировался польским законодательством и соответствовал польским традициям. Третий период характеризуется переходом на российскую систему образования. 

История Варшавского Университета в ранний период его существования отличается рядом специфических особенностей, связанных с общественно-политической ситуацией Царства Польского. Хотя Варшавский Университет был основан в 1816 году, его история начинается ранее с открытием в Варшаве Юридической школы в 1808 году и Врачебной школы в 1809 году, послуживших основанием Царского Варшавского университета. Учрежденный 19 ноября 1816 года Университет был подведомственен Правительственной комиссии вероисповеданий и общественного просвещения, возглавляемой министром Станиславом Потоцким. Преподавательский состав привлекался в основном из местной среды и обучение в Варшавском Университете было направлено, прежде всего, на профессиональную подготовку специалистов для нужд Царства Польского.

Этим в большей степени характеризуется и специфика отбора литературы в университетскую библиотеку. Ценные средневековые рукописи и старинные печатные тексты, поступавшие в библиотеку на протяжении последующих лет благодаря закупкам, пожертвованиям и обмену, постепенно складывались в уникальную национальную коллекцию [1]. 

В 1831—1834 гг., после известных польских волнений, из Варшавы в Россию были вывезены: Кабинет гравюр, 1851 рукопись, 90.505 томов печатных текстов, нумизматическая коллекция и 984 атласа и карты. Так впервые была утрачена целостность уникальной коллекции.

В 1862 г., когда в Варшаве было создано высшее учебное заведение под названием Главной школы, библиотека начала чрезвычайно быстро пополнять свои фонды и опять стала принимать характер национальной. В этот период удалось приобрести ценную коллекцию юридических и исторических сочинений и несколько средневековых пергаментных рукописей, в том числе кодекс IX века, заключающий в себе Breviarum Alarici и Lex salica, книжные собрания разных учреждений, подлежавших или закрытию, или реорганизации, а также - частные коллекции. Кроме того, к ней была присоединена библиотека медико-хирургической академии (1857-1862). 

Самым выдающимся из руководителей Главной библиотеки того периода был Кароль Эстрейхер [2]. 

В 1869 г. польская Главная школа была преобразована в русский классический университет. В 1871 г. Главная библиотека была передана в непосредственное ведение университету и переименована в Библиотеку Императорского Варшавского университета. Польский персонал библиотеки был сменен русским. Этот период ознаменовался богатым снабжением библиотеки русскими книгами. До сих пор из всех польских книгохранилищ библиотека Варшавского университета является наиболее обеспеченной русскими изданиями XIX века. 

Период с 1869 по 1888 гг. в жизни библиотеки университета практически не изучен. 

Долгое время библиотеку Императорского Варшавского университета возглавлял С.И.Вехов [3].  Выпускник Московского университета, ученик профессора И.В.Цветаева, он пришел в Варшавский университет в 1882 году и отдал ему 37 лет жизни, из них почти 26 лет прослужил директором библиотеки.

Полномочия Библиотекаря (т.е. директора библиотеки – в нашем понимании) он сложил с себя в начале 1914 года, уже после того, как в ноябре 1913 года был избран ректором Императорского Варшавского университета. Более 25 лет Сергей Иванович Вехов собирал уникальную коллекцию книг, достойно занимавшую третье место после Императорской публичной библиотеки в Санкт-Петербурге и библиотеки Румянцевского музея в Москве, и являвшейся одной из лучших университетских библиотек в России. С.И.Вехову было очень важно найти достойного преемника. Выбор пал на профессора кафедры славянской филологии Варшавского университета, В.А.Погорелова [4], который трепетно относился к славянским рукописям и старопечатным книгам и имел богатый опыт общения с древней литературой.  

На долю С.И.Вехова и В.А.Погорелова легло тяжкое бремя эвакуации библиотеки вместе с университетом из Варшавы в период первой мировой войны и организации библиотеки на новом месте.

На момент эвакуации библиотека состояла из 607.822 экземпляров книг. Однако удалось вывезти 2.816 томов (1.332 – рукописей; 1.484 старопечатных книг). И это все...

65 ящиков [5] библиотечного имущества прибыли в Ростов-на-Дону осенью 1915 года [6].  По данным на 1 января 1916 г. в библиотеке университета было 5.562 томов книг. 

В конце 1915 – начале 1916 гг. в библиотеку Императорского Варшавского университета стали поступать дары от Военно-медицинской академии, Исторического музея, Петроградской публичной библиотеки, библиотеки Московского университета, Московского общества испытателей природы и др. – в общей сложности 7.793 томов книжных изданий и 8.973 периодических издания. 

В мае 1916 г. из Наркоминодела в университет пришла бумага, требующая в срочном порядке прислать сведения об эвакуированном имуществе Варшавского университета, в связи с ведущимися переговорами в Риге с Польским правительством о его возврате. В последствии, часть лабораторного имущества и библиотека, вывезенные из Польши, были возвращены в Варшаву. А вот с возвратом личного имущества профессоров Императорского Варшавского университета, оставленного в Польше, вопрос стал только в середине 20-х годов XX в. [7].

В начале 1917 г. библиотека приобретает собрание книг госпожи Е.Г.Шнейдер, а также получает в дар книги, от вдовы председателя Ростовского-на-Дону окружного суда Самсона-фон Гиммельштиерна и полный комплект «Этнографического обозрения» от Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии при МГУ.

В июне 1918 г. доктор философии Швейцарского университета Сергей Григорьевич Сватиков предлагает университетской библиотеке свое собрание русских периодических изданий: «Дело», «Отечественные записки», «Образование», «Русское богатство», «Мир Божий», «Русская старина», «Русский архив», и др. [8].

В.А.Погорелов пишет запросы в ростовское общество истории и древностей, статистический комитет ОВД, инспектору донской духовной семинарии А.А.Кириллову с просьбой выслать в дар библиотеке университета записки, труды, сборники, памятные книжки, все выпуски «Донской церковной старины» и сочинения самого А.А.Кириллова [9]. 

Несмотря на сложности военного периода университет для библиотеки (из собственных средств) в 1918 г. приобрел 3.234 экз. книг. К 1 января 1919 года в библиотеке Донского университета находилось уже 102.624 издания. Отношение числа русских книг к иностранным составляло 4:3, подаренных и купленных 2:1. 

И все же, 1919 и 1920 годы, пожалуй,  самые сложные в истории университета и его библиотеки. Гражданская война, разруха, голод, сыпной тиф. В 1919 году ушел из жизни ректор С.И.Вехов, в 1920 г. в эмиграции оказывается профессор В.А.Погорелов. Несколько сотрудников библиотеки переболели сыпным тифом [10]. Существенно изменился состав служащих библиотеки. 

Наличный состав Академической библиотеки Донского университета в 1921 г. выглядел таким образом:

Новая власть менее всего заботилась о пополнении фондов Академической библиотеки университета. Яркий тому пример: в 1921 г. силами библиотечной секции Донобнаробраза была произведена массовая «выемка книг у частных лиц». В ГАРО хранится докладная записка и.о. директора библиотеки университета Н.Н.Никольского следующего содержания: «…сосредоточив реквизированные книги в коллекторе Донобнаробраза (до 70.000 томов), а затем передав почти целиком все научные книги в Ростовскую общественную библиотеку (до 50.000 томов), Академическая библиотека не получила из коллектора ни одной научной книги» [11].  Приходилось обходиться своими силами.

С середины 20-х годов XX в. университетская библиотека стала пополняться изданиями научных обществ, учреждений, а также университетов Москвы, Казани, Харькова, Киева, Одессы, Томска, Владивостока  и др.

Не оставляли надежды вернуть свое имущество и личные книжные собрания профессора университета. В 1924 г. профессор Д.Д.Мордухай-Болтовской, у которого в Варшаве осталась уникальная коллекция рукописных и старопечатных книг, а также новейшая математическая литература, ходатайствует о возвращении его библиотеки за счет средств университета. При этом ученый отказывался от прав собственности на нее. Он просил правление университета лишь предоставить возможность пользоваться ею для научных занятий «при крайней бедности университетской библиотеки книгами математическими» [12].

В том же 1924 г. Надежда Алексеевна Зайцева передала в дар библиотеке собрание книг по геологии и петрографии, принадлежавшее ее отцу профессору А.М.Зайцеву.

В Правление университета 11 октября 1924 г. с пространной запиской обращается профессор Е.А.Бобров [13].  В частности он пишет: «Неоднократно я уже поднимал вопрос о спасении моей библиотеки… Будучи и библиографом, и страстным библиоманом, я всю мою жизнь, куда бы меня не забросила судьба, собирал книги. Большая библиотека собрана мною и здесь в Ростове-на-Дону. Одна моя (небольшая) библиотека осталась в Варшаве. Главное же собрание книг, приобретенных мною до 1915 года, числом около 4.000, находится в Юрьеве, где всегда проживало мое семейство…» [14].

В 1915 г. семейство Е.А.Боброва «из страха перед наступавшими германцами» перебралось к нему в Ростов, а все имущество, включая и библиотеку, оставили на хранение владельцу дома Эльмару Гроссу. «Ввиду приближения, несомненно, близкой по моему возрасту смерти, я желал бы вырешить судьбу моего имущества так, чтобы оно никоим образом не осталось за Эстонией, а было бы отдано моему отечеству России» [15].

Далее в записке следует пространный перечень книжного собрания профессора Е.А.Боброва. Среди совершенно уникальных изданий составлявших собрание Боброва были библиографические редкости: инкунабула Ямблиха (на лат.яз.), «Анатомия» знаменитого брюссельского медика XVI в. А.Везалия, несколько книг редчайших изданий Н.Е.Струйского – его сельской Рузаевской (Пензенская губ.) типографии XVIII в. в переплетах из белой кожи и белого атласа внутри.

Основу собрания профессора Е.А.Боброва составляли издания по философии (редкие старые диссертации и издания Лейбница), иностранные классики в подлинниках и переводах, литература по истории религий, богатое собрание сочинений, относящихся к истории г.Казани и его университету, такое же собрание о Дерпте, запрещенные заграничные русские издания (Лондонские, Женевские), литература XVIII века  и многое другое.

«Всю вышеуказанную библиотеку я приношу в дар Донскому университету с тем условием, чтобы я мог оставить за собой все то, что необходимо мне для окончания моих ученых трудов и все то, что соединено для меня лично с какими-либо воспоминаниями, а равно, чтобы моя племянница и приемная дочь, избирающая себе научную карьеру, Александра Николаевна Розанова, научный сотрудник Донского университета, также могла отобрать то, что ей нужно для ее работы…» [16].

Наркоминдел, по ходатайству университета с 1924 г. хлопотал о возвращении личного имущества профессора Е.А.Боброва из Эстонии в Ростов-на-Дону. В ГАРФе хранится «Дело о переводе в Россию библиотеки профессора Боброва, находящейся в Эстонии» [17]. Но там нет сведений о том, был ли все-таки доставлен груз из Эстонии в Ростов-на-Дону. Поэтому некоторые исследователи при описании данного события ограничиваются фразой: «О дальнейшей их судьбе известий не обнаружено» [18]. 

Имя Е.А.Боброва было хорошо известно в научных кругах. В периодических изданиях было опубликовано громадное количество, более трехсот, работ по философии, истории русской литературы, истории науки, логике, психологии, педагогике, истории просвещения, которые свидетельствовали о необычайной эрудиции и разнообразии научных интересов Е.А.Боброва. Поэтому вещи Евгения Александровича, прибывшие в Ростов-на-Дону в октябре 1926 г. принимала специально созданная комиссия Правления университета, о чем говорят некоторые документы ГАРО (Ф.Р-46). Книги были досмотрены и пересчитаны, причем их оказалось не 4.000, как предполагал Е.А.Бобров, а 18.000 томов. 

Профессор Бобров вновь обращается к ректору университета: «… при обсуждении деталей дела о моем даре в Правление прошу сообщить, что я … не намерен ограничиваться этим даром, и впредь буду жертвовать в библиотеку книги по мере накопления их у меня.

Кроме того, я бы желал:

1) Чтобы пожертвованные мною книги хранились в особой комнате, в особых шкафах и с другими книгами не смешивались…

2) Чтобы эти книги вообще не выдавались на дом, а служили лишь для занятий на месте в библиотеке, ибо мои книги чрезвычайной чистоты и сохранности и предназначены на долгое хранение, а многие редки и их не удастся восстановить.

3) Чтобы я принимал непременное участие при разборе, описи и оценке книг, рукописей … ибо будучи ученым библиографом и доселе следя за ценами книг и антикварного рынка, я лучше, чем кто бы то ни было из персонала библиотеки, могу выявить настоящую стоимость дара… В рукописях моих, архивных выписках кто же сумеет разобраться, кроме меня самого, а я еще жив и надо меня использовать, ибо по моему возрасту и болезни могу умереть в одночасье… Профессор Е.А.Бобров. 26.10.1926» [19].

Евгений Александрович практически сам занимался разбором и описанием своего собрания. Приступив к этой работе в октябре 1926 г. он закончил ее 24 июня 1927 г., о чем отписал в Правление университета: «…закончив разбор своей библиотеки, пожертвованной университету, я должен констатировать, что не доставленный 33-й ящик (вероятно, утерян при транспортировке – М.Т.) с книгами заключал в себе большое количество важных и старых книг и рукописей. В нем была вся моя переписка лет за 30 – ученая и семейная. (У меня не осталось даже ни одного письма моих покойных родителей)» [20].

Е.А.Бобров передал университетской библиотеке около 10.000 изданий. Это был уникальный дар. И в довоенное время многим было позволено работать с его коллекцией. К сожалению, во время Великой Отечественной войны, университетская библиотека лишилась всего этого уникального собрания даров профессоров университета, научных обществ, личных пожертвований «в пользу читающей публике».

Хочется верить, что традиция дарения личных книжных собраний будет продолжена.  

Примечания и комментарии:

1. Начиная с 1819 г. по распоряжению властей Королевства Польского все типографии страны были обязаны доставлять Публичной библиотеке при университете по одному экземпляру печатаемых ими сочинений. В 1818 г. университет приобрел у наследников последнего польского короля Станислава Августа Понятовского королевский кабинет гравюр. В том же году Станислав-Костка Потоцкий, тогдашний министр просвещения, пожертвовал университету свою коллекцию эстампов и рисунков. Оба эти собрания легли в основу Университетского кабинета гравюр (Варшавский университет. 1808-1818. 1958 / Под ред. А.Гейштора, М.Стшеменьского. – Варшава: Arkady, 1958. – С. 24.).

2. Эстрейхер (Estreicher) Кароль (1827-1908) - библиограф, историк книи, автор монументального труда - польской библиографии, охватывающей всю польскую письменность с момента изобретения печатного станка до конца XIX века. Степень доктора Эстрейхер получил в Главной школе и в ней же читал лекции по библиографии. Именно при нем был каталогизирован  библиотечный фонд.

3. Вехов Сергей Иванович (03.07.1857-15.03.1919) – профессор римской словесности. Среднее образование получил в Смоленской гимназии, где его учителями были латинист Василий Петрович Басов (известный переводчик учебников по латинскому языку) и эллинист Иосиф Освальдович Гобза.  Первый нередко рекомендовал С.И.Вехова как опытного и сведущего репетитора, а второй уже тогда подметил в своем ученике «тонкое филологическое чутье». В Московском университете его преподавателями были известные профессора: Г.А.Иванова (проф.римской словесности, знаток латинской и русской стилистики); Ф.Г.Корш (проф.римской словесности, специалист по истории римской литературы, италийским диалектам, санскритскому стихосложению, древнеперсидской литературе); И.В.Цветаев, читавший историческую грамматику латинского языка, историю римской литературы и эпиграфику и др. 

В феврале 1882 г. С.И.Вехов был утвержден в должности помощника библиотекаря в библиотеке Московского университета, и хотя он пробыл в сем статусе около 4-х месяцев, именно этот период заложил в нем любовь к библиотечному делу и стал хорошей школой для будущего Библиотекаря Имп. Варшавского университета. По рекомендации И.В.Цветаева 1 июня 1882 г. С.И.Вехова утверждают в должности и.д. доцента Имп. Варшавского университета по кафедре римской словесности. 15 октября 1888 г.  попечителем Варшавского учебного округа С.И.Вехов назначается на должность Библиотекаря Варшавского университета временно – на 6 месяцев, а затем, по истечении этого срока Министром Народного Просвещения был утвержден в этой должности с оставлением в должности профессора университета. С.И.Вехова часто направляли в командировки за границу «для занятий в библиотеках с научной целью» (1884, 1891, 1892, 1896, 1897, 1898, 1899, 1900, 1902, 1904). Помимо научных исследований он обстоятельно изучал постановку библиотечного дела в университетах Западной Европы, что позволило ему поставить богатую книжными сокровищами библиотеку Имп. Варшавского университета на должную высоту. Обязанности секретаря и декана историко-филологического факультета, Библиотекаря университетской библиотеки, активное участие в делах университетского правления и библиотечной комиссии  способствовали выработке у С.И.Вехова административных навыков и практических знаний, которые в последствии весьма пригодились при  занятии им должности ректора университета. 

Одновременно с научными изысканиями по своей специальности С.И.Вехова занимало и прошлое Варшавского университета и особенно близкое ему библиотечное дело: «Варшавский университет и бывшая Варшавская Главная Школа» (Россия за 1908 г. – СПб., 1908); «Библиотека Императорского Варшавского университета и ея новое здание: Очерк» (Варшава, 1896); «Библиотеки в древнем мире: [Очерк, составленный к годичному акту Императорского Варшавского университета в 1899 году]» (Варшава, 1899); «Краткий очерк библиотечного делопроизводства» (Киев, 1908). К примеру, на последнее издание последовал такой отзыв: «Очерк г.Вехова … так богат материалом, что может в смысле полноты поспорить с многими несравнимо большими по размерам работами. … Блестяще изложенный. Строгая безупречная логичность и последовательность в изложении предмета, краткая, но всесторонняя критика существующих в теории и на практике систем разрешения той или другой из задач библиотечного дела – все это дает читателю возможность войти в самую суть дела… В этом отношении книжка г.Вехова не имеет себе равных…» (Библиотекарь. – 1910. - № 1. – С.79).

4. Погорелов Валерий Александрович (1872-1939), из дворян. Статский советник, профессор. Родился в Санкт-Петербурге.  В 1890 г. поступил на историко-филологический факультет Варшавского университета, но в 1891 г. перевелся в Московский университет, который и закончил с оставлением на преподавательской работе. С мая 1903 г. преподавал в Варшавском университете. Вел курс сравнительной грамматики славянских языков и курс по исторической грамматике славянских языков (болгарского, сербского, чешского и польского). 27 февраля 1914 года В.А.Погорелов был назначен Библиотекарем Императорского Варшавского университета, и утвержден в этой должности Попечителем Варшавского Учебного Округа 28 марта 1914 г.

5. Все университетское имущество поместилось в 224 ящика. Из 65 ящиков, принадлежащих библиотеке, 24 ящика были с документацией библиотеки: книги выдачи, инвентарь, книги заказов, описи, документы библиотечной комиссии и т.д.

6. ГАРО, Ф.527, оп.1, д.274.

7. Со временем выяснилось, что часть имущества  профессоров университета была реквизирована, часть похищена, у небольшого числа ученых – уцелела. Более всего профессора сожалели об утрате своих личных библиотек. Например, у профессора П.Н.Черняева уцелела лишь мебель; серебро и вещи были реквизированы; библиотека похищена. У профессора В.А.Погорелова утрачено все имущество. У профессора А.М.Придика уцелела лишь мебель, библиотека утрачена. У профессора Ф.Ф.Зигеля часть имущества была реквизирована, часть похищена, в том числе личная библиотека. Примеры можно продолжать до бесконечности…(ГАРО, Ф.Р-46, оп.3, д.870, лл.53-69). 

8. ГАРО, Ф.96, оп.1, д.5, л.72.

9. ГАРО, Ф.96, оп.1, д.5, л.43.

10. ГАРО, Ф.96, оп.1, д.1, л.12, 20, 21,22.

11. ГАРО, Ф.Р-46, оп.1, д.36, л.247.

¹² ГАРО, Ф.Р-46, оп.1, д.190, л.142-143.

13. Бобров Евгений Александрович (1867—1933), историк русской литературы и рус. общ. мысли, философ, переводчик, педагог. Родился в Риге. Сын землемера, вышедшего из крестьян. Окончил Екатеринбургскую гимназию. Учился в Казанском, затем (1889) в Юрьевском университете, который окончил по историко-филологическому и философскому отделениям. Перевел на русский язык «Монадологию» Г.Лейбница. Преподавал в Юрьевском (1893–96), Казанском (1896–1903) и Варшавском (1903–15) университетах. После 1917 г. – заслуженный профессор Донского (Северо-Кавказского) университета. Собственную систему взглядов называл «критическим индивидуализмом». Автор фундаментального труда (в 6 т.) по истории русской философии. В ИРЛИ РАН (Пушкинский Дом) существует личный фонд Е.А.Боброва (Ф. 677; 491 ед. хр.), где собраны статьи Боброва об Е.А.Боратынском, Н.В.Гоголе, И.А.Гончарове, А.С.Грибоедове, В.И.Дале, Г.П.Каменеве, Н.А.Некрасове, Б.И.Ордынском, В.С.Печерине, А.С.Пушкине, Н.Е.Струйском, Л.Н.Толстом, Т. Г. Шевченко и др., воспоминания об А.А.Ибрагимове, Д.Н.Начуевском, рецензии, конспекты докладов, подготовительные материалы к лекциям по истории русской литературы XVIII -XIX вв., рассказы, стихотворения, переписка, материалы о роде Струйских: подорожная Н.Е.Струйского, воспоминания М.П.Струйского, и др., а также автобиография Е.А.Боброва, воспоминания, послужной список и фотографии.

14. ГАРО, Ф.Р-46, оп.1, д.190, л.210.

15. ГАРО, Ф.Р-46, оп.1, д.190, л.210.

16. Там же, л.211 (об.).

17. ГАРФ, Ф.2306, оп.1, д.3220.

18. Липатова З.Н., Шаханов А.Н. Судьба рукописного отдела и архивов профессоров Варшавского университета // Отечественные архивы. – 1992. - № 3. – С.27.

19. ГАРО, Ф.Р-46, оп.1, д.197, л.25.

20. ГАРО, Ф.Р-46, оп.1, д.197, л.31.

____________________________

© Тарасова Марина Николаевна