Почему спектакли российских театров сложно рекламировать

 После пожара в пермском клубе «Хромая лошадь» по России прокатилась волна противопожарных проверок: в итоге в прошлом году вынуждены были приостановить свою работу многочисленные досуговые учреждения, в том числе и театры. И хотя позже они возобновили свою деятельность, – опыт показал, что после многомесячных простоев театрам сложно вернуть своего зрителя в зал – приходится заново раскручивать свои постановки. Впрочем, причина не только в «простоях». 

Сегодня у театра много конкурентов. DVD-диск с артхаусным фильмом или блокбастером стоит дешевле, чем билет на спектакль. Да и посмотреть фильм можно в более комфортных условиях (к тому же не один раз). Какие у театра шансы выжить в этой конкурентной борьбе – вопрос из разряда вечных. Но точно известно: в XXI веке российским театрам стало сложнее бороться за своего зрителя. Дело не столько в цифровых технологиях, сколько в самой организации театрального дела. 

 В ожидании продюсера

Сегодня в России на раскрутку блокбастера тратится примерно половина бюджета, выделенного на фильм. Производство «Антикиллера-2» Егора Кончаловского стоило 3 млн. долларов, из них 1,3 млн. ушло на рекламу. Аналогичное распределение средств было при раскрутке фильмов «Обитаемый остров», «Любовь-морковь», «Самое лучшее кино» и так далее. Эту схему российские кинематографисты переняли у Запада: съемки «Перл-Харбора» стоили 50 млн. долларов, но еще 50 млн. долларов потрачено на мировую промоакцию, съемки «Титаника» стоили 200 млн. долларов, но 100 из них ушло на рекламу. 

Но если за рубежом огромные средства вкладываются и в раскрутку спектакля, то у нас эта традиция развита слабо. На первый взгляд российский репертуарный театр боится утратить накопленные годами традиции. Как бы громко коммерциализация ни стучалась в дверь, во множестве театров художественные руководители по-прежнему относятся к своему детищу, как к «кафедре, с которой можно сказать людям много добра». То есть коммерческая цель спектакля особо и не преследуется, театр воспринимается, прежде всего как духовная миссия. 

В регионах (например, в Таганроге, Хабаровске, Липецке, Мичуринске, Кургане, Твери) раскруткой премьерных постановок занимаются только распространители билетов, которые ходят по школам и предприятиям с афишами новых спектаклей. По пальцам можно пересчитать и театры, в которых работают пиар-директора, не говоря уже о такой важной должности, как продюсер. Впрочем, откуда возьмутся эти специалисты, если средств, выделяемых на театр, едва хватает для новых постановок? Получается замкнутый круг: у театра нет денег нанять человека, который будет «продавать» спектакли.

 «Я стою миллион долларов»

За рубежом давно вывели правило: чтобы театр имел успех, нужно его полноценно финансировать, поскольку, в отличие от кинематографа, в театре многое зависит от саморекламы. В США репертуарные (!) театры тратят 85% от своего бюджета на зарплату артистов. В переводе на российские деньги это немыслимые суммы. Но они позволяют артистам время от времени покидать свой коллектив и повышать квалификацию на специальных курсах. В России такая практика совершенно отсутствует. В итоге наши артисты – той самой психологической школы – с годами теряют форму. Не говоря уже о том, что им негде обрести современные профессиональные навыки. Часто ли актеры бывают на международных театральных фестивалях? Часто ли принимают участие в мастер-классах? Да и проще сказать: часто ли посещают спектакли своих коллег, приехавших в город на гастроли? По сведениям экспертов, сегодня зрительский опыт российских артистов отстал от мирового на много лет.

В отличие от США в России при советской власти на зарплату артистов тратилось 55% бюджета театра. Сейчас эта сумма еще меньше и составляет 40–45%. В провинциальных театрах зарплата народного артиста в среднем 8 тыс. рублей, начинающий актер получает – 5–7 тыс. рублей. Как повышать квалификацию при таких доходах?!

Кстати, однажды на съемках фильма «Ватерлоо» Сергея Бондарчука западная звезда Род Стайгер, исполнявший роль Наполеона, спросил у знаменитого советского актера: «Сколько вы стоите?» Наш не понял. Стайгер повторил: «Ну, я, например, стою миллион долларов, а вы?» Наш побледнел от чувства униженности, мысленно сравнив гонорары. Ответил крепким народным выражением в собственный адрес, которое Стайгеру не перевели. 

 Бюджет для «Трех товарищей»

В Москве и Петербурге ситуация с «раскруткой» спектаклей обстоит, понятно, иначе, чем в других регионах страны. Такие именитые театры, как «Ленком», «Современник», МХТ имени Чехова, Мариинка не нуждаются в рекламе – их залы всегда переполнены благодаря одним только туристам (не говоря уже о местных зрителях). Казалось бы, театру можно не беспокоиться о раскрутке и жить лишь за счет собственной славы. Но, оказывается, и славу нужно подпитывать мощной рекламой. Чтобы окупился спектакль «Три товарища», поставленный Галиной Волчек в 2000 году, театру «Современник» понадобился большой рекламный бюджет и несколько лет частого «проката» спектакля, поскольку на производство «Трех товарищей» ушел не один миллион рублей (точная сумма по просьбе спонсоров «Современника» не называлась). Для сравнения: возобновление в репертуаре «Трех сестер» в те же годы обошлось театру в 3 млн. рублей, а спектакль по пьесе Николая Коляды «Уйди, уйди» считается самым дешевым – на него театр потратил 1,3 млн. рублей. 

За минувшие десять лет суммы на постановку спектаклей (во всех столичных театрах) возросли в несколько раз, отчего отношения со спонсорами не стали легче. Причем в России до сих пор не принят закон «О меценатстве». Следовательно, развивать эти взаимоотношения с каждым годом все труднее. В итоге театры, стремясь к самоокупаемости, вынуждены завышать цены на билеты. Для сравнения: билеты в «Комеди Франсез» стоят (в переводе на русские деньги) в пределах 160–2000 рублей, в МХТ имени Чехова – 250–10 000 рублей; билеты в «Современный театр» (Польша) стоят 100–850 рублей, в московский «Современник» – 300–3000 рублей. Демократичные цены и за океаном. В Вашингтоне, например, средняя стоимость билета 25–40 долларов. Но если же на гастроли приезжает, например, Большой театр, то цены могут доходить и до 300 долларов, поскольку театр должен окупить затратный перелет через океан, перевезти тонны декораций, заказать масштабную рекламу… 

Едва во Франции в 2003 году был принят закон «О меценатстве», местные театры перестали ежегодно повышать цены на билеты – увеличилось количество спонсоров, ведь закон дает значительные налоговые послабления тем, кто поддерживает искусство. Иная схема действует в Англии. После того как Маргарет Тэтчер сократила расходы на культурную сферу, лондонский National Theatre открыто опубликовал свой банковский счет. В итоге крупные банки, торговые фирмы и предприятия стали перечислять средства на развитие театра. В благодарность за это главный зал National Theatre регулярно меняет свое название – в честь того человека, кто последним сделал наибольшее пожертвование. Таким образом театр «раскручивает» имидж своих спонсоров, а спонсоры, соответственно, имя театра. Не хуже обстоят дела и в США, где пожертвования частных лиц не облагаются налогом. У нас же меценат должен заплатить полноценный налог.

 Дефицит общения

 И все же как театрам «раскручивать» свои постановки? Над этим вопросом ломает голову не одно поколение театральных деятелей. И вроде бы известен западный опыт, и вроде перед глазами схемы раскрутки отечественных фильмов, и вроде понятно, что сегодня «нужно зрителю», а все равно ни одна из схем не подходит отечественному театру. У него, как известно, особый путь в русской культуре. Иными словами: кино – искусство массовое, театр – элитарное. Даже в советские времена, когда театр должен был стать искусством, доступным для рабочего зрителя, в залах было не более 7–8% рабочих. Товстоногов гордился, что в его театре эта цифра достигала 12%. Выходило, что и через полвека после «великой социалистической революции» театр не стал искусством рабочего класса. А из репертуарных сводок было видно, что лидерами сезона становились не протежируемые властями пьесы о победе коммунизма, а работы явно не тех авторов – Володина, Горина, Рощина, Петрушевской…

Театр оставался искусством интеллигенции. Является таким и сейчас (об антрепризе разговор особый). Поэтому у него, с одной стороны, много конкурентов, но с другой – нет конкурентов вообще. Театр предлагает зрителю не только динамичное зрелище (оно есть у кино), но дает еще и живое человеческое общение. Ведь с развитием цифровых технологий возникает все больший дефицит такого общения. 

Сегодня в России 640 театров, которые финансируются государством из бюджетов разных уровней (доля бюджетного финансирования в них составляет 25–35%). При этом театральная система постоянно развивается, количество театров растет, и соответственно, увеличивается нагрузка на бюджеты. В таких условиях многим театрам крайне сложно найти деньги на рекламу. «Наш театр вынужден работать в рамках того бюджета, который нам выделяет департамент культуры, – говорит Наталья Комардина, заместитель художественного руководителя по работе со зрителями Театра Армена Джигарханяна. – Но сумма, заложенная на рекламу, настолько крошечная, что на нее невозможно заказать полноценную продукцию. Наверное, наверху решили, что театр в рекламе не нуждается».

___________________________

© Борзенко Виктор Витальевич

Комментарии театральных деятелей на тему: Почему спектакли трудно рекламировать?

Вячеслав СПЕСИВЦЕВ, художественный руководитель Московского молодежного театра:

 – Очень многие театральные коллективы тешут себя странным ковырянием в мастерстве: дескать, смотрите, какие мы оригинальные. Но при этом не думают о том, что на самом деле беспокоит зрителя. А театр – это ведь часть общества. Следовательно, для успешной раскрутки спектакля надо знать зрительские потребности, надо участвовать в военной реформе, образовательной, медицинской – жить вместе со страной. То есть так, как живет сегодняшний зритель. А не ковыряться в собственных домыслах по поводу пьесы. Когда говорят, что на раскрутку нужны деньги, – это смешно. Для раскрутки нужно знать необходимость: что мы хотим сказать через этот спектакль? Вот человек идет на автобус, поскольку ему нужно доехать до работы. Так же и театр ему нужен, чтобы доехать до собственной души, а может, до души своих друзей или до души любимой женщины. И когда театру удается осуществить этот «маршрут» – спектакль становится популярным. Это и есть раскрутка. 

 Иосиф ПРИГОЖИН, продюсер:

– В раскрутке спектакля несколько составляющих. Но особенно важен состав. Люди идут не только на спектакль, они идут еще и на актеров. По сути, кассовые сборы делают звезды. И чем больше звезд играет в спектакле, тем больше желающих пойти на этот спектакль. Это мое глубочайшее убеждение. Я думаю, что каждый профессионал в области искусства скажет вам то же самое. Если театр делает ставку на конкретного актера, то важно, чтобы этот актер появлялся на телевидении, давал интервью журналам, появлялся на обложках… А чтобы этот процесс проходил, у каждого театра должен быть свой пресс-секретарь. Он будет привлекать представителей СМИ: мол, смотрите, в нашем театре есть подающие надежды талантливые люди. Это называется «коммуникация», и она очень важна для того, чтобы донести эту информацию до общественности. Я знаю, что благодаря очень многим телегероям, которые мелькают на центральных каналах, театры делают огромные сборы. Но тут важно не перегнуть палку. Например, публика очень любит Театр наций Евгения Миронова, но это потому, что Евгений поступает мудро: появляется на экранах «дозированно», не балует телевидение, но в то же время не позволяет забыть о себе. 

Алла СИГАЛОВА, хореограф:

– В Москве я порой наблюдаю картину: театру особо нечем удивлять зрителя, но реклама – на каждом шагу. И публика, видимо, покупает билеты. С другой стороны, с театральным «продуктом» ситуация особая. Нельзя рассчитывать, что на спектакли Камы Гинкаса будут приходить 1200 человек, сколько приходит в Театр Моссовета. У каждого ровно столько зрителей, сколько должно быть. И конечно, многое зависит от вкусов зрителей. Например, спектакль «Иисус Христос - суперзвезда» в Театре Моссовета идет с успехом уже 25 лет. Нужна ли ему раскрутка? Конечно, нет. Впрочем, можно посмотреть на ситуацию еще проще: бюджеты театров мизерные – зарплату платить нечем, денег на ремонт крыши нет… Был бы бюджет, вся Тверская давно бы была завешана плакатами репертуарных театров.

________________________________

Статья и комментарии опубликованы на сайте журнала "Театрал"