 |
||||||||||||||||||
|
|
|
|
 
Вести занятия на журфаке одного из коммерческих вузов Москвы я решил потому, что начинался финансовый кризис. Никаких иллюзий на этот счет не испытывал - не думал, что с моим появлением студенты непременно научатся писать. И уж тем более я не сочинял для себя «особой» роли: дескать, пять дней в неделю работаю в газете, а на шестой – преподаю. Смотрел на ситуацию трезво: контингент в коммерческом вузе, наверняка, тот еще, но нужны деньги – придется потерпеть. Терпел два с половиной года. Наконец, не выдержал. Меня не смущало, что наравне с аналитической журналистикой руководство просило прочесть курс по экономике СМИ (готовился и с удовольствием читал), я был доволен расписанием, чувствовал доверие со стороны деканата и выстраивал учебный процесс так, как мне удобно… Но всё равно есть вещи, которым я не перестаю удивляться…
Первое занятие (экономика СМИ у заочников V курса). Не спал полночи. Про себя повторял план лекции: хотелось интересно говорить о серьезных вещах. Волновался: думал, придет человек тридцать или сорок, нужно завоевать внимание. Пришла лишь одна девушка… - А где остальные? - Остальных не будет… - И что же делать? - У нас так часто: я староста, поэтому должна ходить. Вы рассказывайте, а они у меня перепишут. Бегу в деканат: мол, придется встречу перенести, ведь установочная лекция, а всего один человек. Декан смутилась: - Виктор Витальевич, у нас часто так. Вы ее не отпускайте, а спокойно проведите занятие. Возвращаюсь в аудиторию, но о чем говорить? Читать лекцию перед одним человеком так же нелепо, как доить корову вчетвером… Решил спросить у девушки: раз у них такая слабая посещаемость, может, она подскажет, как поступают в таких случаях мои коллеги… - Да никак не поступают: диктуют по тетрадке, а мы записываем, - сказала она. - В таком случае, я мог принести вам учебник – и учите его наизусть… Моя роль разве в диктовке конспекта? - Я не знаю… «Для затравки» принялся рассказывать всевозможные истории из своей журналистской практики (про то, как мы боимся всякий раз сорвать выпуск номера, про интервью с известными людьми, про риски нашей профессии, про трудности работы и т.п.). Я полагал, что благодаря этому моя скучающая собеседница узнает то, о чем не пишут в учебниках. Серьезное чередовал с забавным. И вдруг рассказываю журналистский анекдот - смотрю, конспектирует. Анекдот кончился. С ее стороны не последовало ни улыбки, ни смешка. - А зачем вы это записывали? - Не нужно?! Ну вы мне сразу скажите, что надо для зачета, а что – нет.
Кстати, на протяжении двух с половиной лет я только и слышал от студентов: - Что нужно для зачета? И старался на первом занятии не раскрывать карты. - Неужели вас профессия не интересует? Я ведь рассказываю о практике журналиста, о тех слагаемых нашей профессии, которые познал на собственном опыте… Но профессия не интересовала. Однажды в перерыве разговорился на кафедре со своей коллегой: женщиной, у которой к тому времени преподавательский опыт составлял, как минимум, десять лет. - Обидно бывает: вот так готовишься к лекциям всю неделю, а приходит пара человек... - Что вы, - ответила она, - зачем же растрачивать свои силы! Вот я беру учебник конспектирую всё в тетрадку, и мы идем по конспекту. - А если один человек пришел? - Всё равно ему диктую. Время ведь надо тянуть…
Я хотел возмутиться, но глядя в её глаза понял, что такому человеку бесполезно рассказывать, чем вуз отличается от ПТУ… Решил не обращать на это внимания, и начал преподавать словно для себя. Отклонился от учебного плана - рассказывал исключительном о том, что самому интересно. Это были и анекдотичные ситуации, случившиеся со мной в командировках, и разговор об ответственных редакционных заданиях, и воспоминания о первых шагах в журналистике… Публики было немного: два, три человека, которые постоянно менялись, поэтому всякий раз я видел новые лица. Прошло полтора месяца: как обычно, беру на вахте ключ, поднимаюсь в аудиторию, но вдруг вижу перед дверью множество студентов. Думал, ошибся аудиторией. Но оказалось, что это мой курс в полном составе… Обрадовался не сразу, ведь не так просто было заинтересовать двух, трех собеседников, а тут сразу целый курс! Две недели спустя ко мне подошла декан: - Скажите, как вам это удается? - Что именно? - Они ходят только к вам: другие преподаватели полный курс видят лишь на зачете… Что я мог ответить?! Что не надо читать лекции по учебникам и как важно быть практиком?
Впрочем, радость продолжалась недолго. Едва я отклонился от рассказов о журналистике и перешел к теории, - студенты мгновенно заскучали, и посещаемость стала снижаться. Тогда я решил, что надо искать общие интересы и, ориентируясь на них, проводить занятия. Разработал анкеты с самым элементарным кругом вопросов про СМИ, телепрограммы, кинофильмы, театры, музеи, про журналистов, общественных деятелей, писателей и так далее. И здесь оказалось, что студенты журфака не знают совершенно ничего (причем опрос я проводил не только на первом курсе, но и на всех остальных вплоть до пятого). Из журналистов они называли лишь Познера, Доренко и Соловьева, из телепрограмм – «Время», «Сегодня» и Comedy Club, из кинофильмов – сплошь американский ширпотреб, вроде «Короля Артура», «Звездных войн», «Техасской резни бензопилой» и прочего. Когда я перечислял имена выдающихся деятелей культуры и просил указать, кто эти люди, - студенты терялись. Из их ответов получилось примерно следующее: Дмитрий Лихачев – физик, Евгений Евтушенко – певец, Алла Демидова – поэтесса, Зиновий Гердт – предприниматель (с кем они его перепутали?), Андрей Вознесенский – гитарист, Нонна Мордюкова - балерина и т.п. Это писали люди, которые, казалось бы, осознанно выбрали профессию журналиста и живут в той же стране, что и я, смотрят те же фильмы, читают те же газеты, ходят по тем же улицам… В моей журналистской практике было множество интервью. В этом жанре я накопил неплохой опыт, которым готов был поделиться со студентами. Но и это оказалось крайне сложно. Чтобы рассказать об интервью с Геннадием Хазановым, мне приходилось сперва полчаса объяснять, кто такой Хазанов. То же и в отношении Олега Басилашвили, Валентина Гафта, Светланы Крючковой, Армена Джигарханяна, Александра Ширвиндта, Ольги Аросевой, Светланы Немоляевой, Юлии Рутберг, Владимира Этуша, Романа Карцева, Авангарда Леонтьева, Александра Калягина, Константина Райкина и многих других. Людмилу Гурченко они знают лишь потому, что она пела с Борей Моисеевым, Олега Табакова потому, что озвучивал Матроскина, Юрия Никулина потому, что играл в «Бриллиантовой руке». А из фильмов Никиты Михалкова первокурсники могли назвать лишь «Утомленных солнцем-2». Мои опросы повторялись регулярно. Через два года, я устал слышать одни и те же нелепые ответы. С досадой рассказал об этом преподавательнице на кафедре. - А что вы удивляетесь? – сказала она. – Мы на лекции по литературе инсценировали «Репку». И студенты полчаса выясняли, кто за кем тянуть должен: Внучка за Жучкой или Жучка за Внучкой? Бабка за Дедку или, наоборот, Дедка за Бабку? А вы от них фильмы Михалкова хотите услышать… Правда, зачем инсценировать в вузе (!) «Репку», я так и не понял.
На зачетах я непременно интересовался у студентов их дальнейшими планами. Садится передо мной девушка. Отвечает крайне слабо: видно, что даже жизненного опыта ей не хватает, чтобы смоделировать ответ на ходу. Решил ей помочь: - Давайте поговорим о вашей профессии. Зачем вы поступали на журфак? - Мама так решила… (об этом студентка признается на зачете!) - А если без мамы… Вы ведь хотите в СМИ работать? - Да. - В какой сфере? - Ну писала бы про кино… - Отлично. Про кино и поговорим. Какие фильмы смотрите, о чем бы могли написать? - Не знаю… - Ну какой фильм вы посмотрели недавно? - «Американский папаша» - И как? - Понравилось. А русские фильмы я не смотрю. - Почему? - У нас играть не умеют. Мне ничего не нравится. Я не могу русское кино смотреть. - А что же вы смотрели, что оно вас так разочаровало? Девушка очень долго думала и вспомнила лишь… «Кавказскую пленницу». Что с ней делать? Ставить вопрос о профнепригодности (тем более что и к зачету не готова)? Дал последний шанс: - Назовите 5 (всего пять) фильмов Эльдара Рязанова. Не назвала ни одного… - Назовите хотя бы три фильма Михалкова… И снова прокол.
Увы, это не исключение. Подобных примеров за два с половиной года я накопил множество. Чтобы рассказать о том, как в день смерти Андрея Вознесенского многие журналисты обратились за интервью к Юрию Любимову, мне пришлось половину занятия рассказывать о Театре на Таганке, потом о поэте Вознесенском и о режиссере Любимове. И лишь затем следовал короткий эпизод, связанный с профессиональной деятельностью журналиста. Однажды после окончания моего рассказа первокурсница спросила: - А вы не путаете, этот театр точно в Москве? Я продиктовал адрес.
Курс, посвященный мастерству журналиста, я вел в паре с молодой преподавательницей, которая гордилась своим докторским званием и публикацией в научном сборнике Сорбонны. В общении приятная женщина. Наши занятия чередовались: первую неделю веду я, другую – она. Четко оговорили тематику занятий. Между делом решил узнать у студентов, о чем им рассказывали в мое отсутствие. И получил ответ: дама приятная во всех отношениях, оказывается, читает курс… по риторике – о метафорах, эпитетах, аллегориях, многосоюзии и прочем. Мало того, разбирает с ними «Войну и мир», приводит примеры из поэзии. И всё бы хорошо, но какое отношение это имеет отношение к журналистике, тем более что курс называется «Выпуск учебной газеты»? Решил поговорить с преподавательницей – толку никакого. Сказал в деканате: мол, давайте соберемся на кафедре и еще раз обсудим цели и задачи учебного курса. Мне посочувствовали, но развели руками: поделать ничего не можем. Вскоре появились плоды ее «риторической» деятельности. В рамках курса я просил, чтобы студенты писали материалы для учебной газеты (результаты учитывались при выставлении зачета). Как правило, все тянут до последнего, но однажды студентка К. буквально на первом занятии заявила: - Могу сдать текст хоть сейчас. Вы учтете это на зачете? - Смотря какого качества текст. - У меня все отлично, потому что бабушка руководит журналом, я могу написать за пять минут. - Это и настораживает. А что за тема? - Секс без обязательств… Можно такую тему? - Можно какую угодно, главное чтобы подход был профессиональный и вы, как журналист, раскрыли бы тему. Кстати, а почему именно про секс? - Бабушка считает, что секс без обязательств – это плохо, а все подруги говорят, что хорошо. - А причем здесь журналистика? - Ну, я вам напишу – вы убедитесь, что это можно печатать в журнале. После занятия она представила свой текст, написанный в худших традициях школьных сочинений, не содержащий полноценных мыслей. Обрывки фраз о сексуальных подругах и «неправильной» бабушке определяли суть ее материала. Подробно объяснил, как надо выстраивать план материала, чтобы он обрел журналистскую форму, расписал проблематику и т.д.. Снова получаю по электронной почте текст – качество ничуть не изменилось. Вернул повторно и опять объяснил, как пишутся материалы в СМИ. В ответ приходит раздраженное письмо: - Я поняла, что нужно сделать, чтобы получить у вас зачет. Скажите - когда и где?... В письме ответил гневно, что за подобное поведение студентов отчисляют, пригрозил сообщить о ее «методах» в деканате. Но если бы что-то изменилось! На зачет принесла то же самое гнусное сочинение. Отправил на пересдачу. Но поскольку пересдачи принимала моя коллега, - решил ее предупредить. Позвонил: дескать, не попадитесь на удочку, а то окажетесь в неприятной ситуации – я такой-то текст отклонил, он не имеет отношения к журналистике, поэтому не идите у студентки не поводу; вы по доброте души поставите ей зачет, а она будет смеяться, что вас можно вокруг пальца обвести. - Виктор Витальевич, - закричала коллега в трубку, - я доктор наук, а студентка К. - моя лучшая ученица, и я уж разберусь. - Да, но если будет текст, который я не принял, - отнеситесь и вы к нему профессионально. Такие безграмотные вещи ни в одной газете не печатаются. Это не имеет ни малейшего отношения к журналистике, поскольку ничуть не отличается от безграмотных записок в личной тетради. Там даже по мыслям ничего не выстроено. - Я доктор наук и решать буду сама! - Вот, тем более, раз доктор наук, над вами же будут смеяться, что ставите зачеты за подобные «отписки». - Она лучшая студентка. И раздались короткие гудки… Зачет она поставила не глядя. |
       
|
