4 июля с. г. постоянному автору RELGA писателю Олегу Афанасьеву исполнилось 75 лет. В вышедшем недавно объемистом справочнике Сергея Чупринина «Малая литературная энциклопедия. Русская литература сегодня» (М.: Время, 2012) о юбиляре приводятся такие сведения:

Афанасьев Олег Львович (4.07.1937, Ростов-на-Дону). Окончил среднюю школу. Работал на предприятиях Ростова токарем, электросварщиком, строителем.  

Печатается как прозаик с 1980 г. Автор книг: Годы взрастания (М., Молодая гвардия, 1987); Праздник по-красногородски (Ростов-на-Дону, Ростиздат, 1990); Праздник по-красногородски, или Легкая жизнь (М., Молодая гвардия, 1991); Тихий Ростов-Дон (Торонто, Канада, Booklandpress, 2007); Праздник по-красногородски (Торонто, Канада, Booklandpress, 2009); Под монументом: Пьеса (Таганрог, Нюанс, 2010); Рождение червя по имени Антон Ященко: Рассказ (Таганрог, Нюанс, 2010); Юрка Лютик: Повесть. В 2 кн. (Таганрог, Нюанс, 2010). Печатался в журналах «Дон», «Аврора», «Молодая гвардия», «Ковчег», в альманахах и газетах. 

Является членом Союза российских писателей (1991). Отмечен премией журнала  «Ковчег» (2007). Живет в Ростове-на-Дону.

   Поздравляя Олега Афанасьева с очередным юбилеем, попытаюсь коротенько вспомнить, как мы с ним познакомились. С той встречи тоже как раз круглая дата – тридцатник… Итак, начало 1982-го. В отделе критики журнала «Дон» мне поручили подготовить обзор так называемого молодежного номера – последнего за 1981 год. Там я и увидел впервые имя сегодняшнего юбиляра как автора повести «В стороне далекой». А на обсуждении – и его самого. Повесть я отметил как удачную и многообещающую, раскритиковав лишь заглавие и концовку. Как нетрудно было догадаться, и то и другое представляло собой плод «творческой помощи» начинающему автору со стороны редакторов, дабы пригладить ее и привести к дозволенному общему знаменателю. После обсуждения Олег подошел ко мне поблагодарить за сказанные слова, и на том наша первая встреча и кончилась.

   С тех пор мы двигались в литературу, можно сказать, нога в ногу. Почти одновременно пробились в центральные журналы, выпустили первые книжки в Москве, прошибли лбами железобетонные барьеры в «родном» Ростиздате, а последнее десятилетие постоянно встречались на борту «Ковчега», где Олег Афанасьев регулярно печатается, стал лауреатом премии журнала, а позднее и членом редколлегии. Путь сегодняшнего юбиляра в литературу был неразрывно связан с этапами жизни Олега Львовича Афанасьева, ибо наш автор каждой написанной строкой утверждает критерий жизненной правды, определяющий для эпохи шестидесятников, когда он начинал пробовать свои силы в писательстве, и практически выведенный за пределы эстетических категорий в литературе нынешней.

     «Вообще-то я могу писать только о себе, всё остальное постольку, поскольку это касалось меня», – сознаётся автор. И это можно бы счесть за скромность авторских амбиций, но не стоит. Касалось-то его всё, что выпало пережить поколению «детей войны». И голодное, полусиротское детство под аккомпанемент бомбежек и артобстрелов, так впечатляюще отразившееся в ставших хрестоматийными повестях «Детство», «Годы взрастания», «Юрка Лютик». И отчаянно трудные попытки найти себя в бесшабашной юности – на фоне разрухи и нищеты, лживости господствующей идеологии и приспособленчества. И не менее тяжкий путь к писательскому ремеслу в ту пору, когда поминавшийся выше критерий правды жизни расценивался власть имущими как «очернительство» и прямая угроза тоталитарной власти (роман «Легкая жизнь, или Праздник по-красногородски»). И, наконец, зрелость в пору слома эпох, когда пахнувший было свежий ветер перемен так быстро и непредвиденно сменился атмосферой всеобщей продажности, бездуховности и беспредела (повесть «Построить дом»). 

В Венеции

Принято считать, что в своих жизненных воззрениях и творческих установках О. Афанасьев – последователь Виталия Сёмина. Это и так, и не совсем так. Их близость основывалась как на случайных житейских обстоятельствах (что позволило Сёмину изобразить юного Афанасьева в персонаже знаменитой повести «Семеро в одном доме» Вальке Длинном), так и на общем неприятии идеологических догм. Несомненны были и отношения учитель – ученик. Но Афанасьев попытался пойти дальше своего наставника в обнажении сути эпохи, вынося за скобки тогдашние правила литературного поведения. И в итоге, как заметил, характеризуя повесть «Юрка Лютик» В. С. Сидоров, «у Афанасьева тот же материал, что у В. Семина (″Ласточка-звездочка"), но свой, оригинальный художественный результат!..».

И такая же невписанность в социум, внеполагание ему стали важнейшей приметой личной судьбы Олега Афанасьева. «Я не был даже пионером» – так назван один из автобиографических рассказов. Всю жизнь добывая средства к существованию физическим трудом, он мог бы заявить, что не был и рабочим. Потому что всегда шел по непроторенной, абсолютно самобытной жизненной стезе. То же можно сказать и о его месте в литературе. «Вышли мы все из народа, – повторил он как-то избитую фразу. И добавил: – А я не вышел. Я остался».

   Остался Олег Афанасьев и в литературе. И поздравляя его с юбилеем, хочу от редколлегии нашего издания, от лица всех читателей пожелать ему здоровья, творческой энергии и новых писательских достижений.

В Монте Карло