Главная
Главная
О журнале
О журнале
Архив
Архив
Авторы
Авторы
Контакты
Контакты
Поиск
Поиск
Обращение к читателям
Обращение главного редактора к читателям журнала Relga.
№05
(407)
21.07.2023
Культура
Актриса Алена Бабенко: «К себе я отношусь очень критично»
(№17 [255] 16.11.2012)
Автор: Виктор Борзенко
Виктор Борзенко

    Когда-то актеры делали себе имя и карьеру в театре и лишь потом становились звездами кино. Затем пришло время, когда было принято думать лишь о сиюминутной выгоде, и выпускники театральных вузов побежали сниматься в сериалах, появляясь на сцене лишь в антрепризах. Сегодня самые успешные и яркие представители актерского цеха стараются не только запомниться широкому зрителю на экране, но и попасть в труппу известного столичного театра. Выпускница ВГИКа Алена БАБЕНКО – звезда фильмов «Водитель для Веры», «На Верхней Масловке», «Каникулы строгого режима» и многих других – начала свой третий сезон в театре «Современник». О том, как ей работается на этой сцене, Алена БАБЕНКО рассказала нашему корреспонденту.

– Алена, не первый год вы работаете в «Современнике». При Ефремове он создавался, как театр-дом… Времена изменились. А каков «Современник» сегодня?

– Вы спрашиваете меня, как будто я когда-то давно уже служила в этом театре, потом на какое-то время ушла и год назад наконец-то вернулась. Что ж, в этом что-то есть… Иногда мне действительно кажется, что я давно в этом театре и другого у меня никогда не было и не будет. Несмотря на то, что мое положение здесь – детский сад, подготовительная группа, могу уверенно сказать, что театр современный в том смысле, что не безразличен к явлениям нынешнего дня и все премьеры и планы связаны именно с нынешним днем. 

– По-моему, вы скромничаете. Вы ведь успешно сыграли в спектакле «Бог резни»…

– Для артистки без театрального опыта – это, конечно, подарок и большая удача: в первом же сезоне сыграть премьеру. Я чувствую себя, как в неосвоенном космосе, познавать который можно бесконечно. За это я и люблю театр. В кино невозможна работа над ошибками, и не от тебя зависит, какой дубль войдет в картину. В театре в каждом спектакле возможна проба, вариация, импровизация. Это и есть самый сладостный процесс для актера.

– Как вы решаете, удалась роль или нет?

– К себе я отношусь очень критично, поэтому не могу сказать, что мне удалось. Как правило, лишь по прошествии какого-то времени я могу посмотреть фильм, в котором снималась. Мне кажется, я неправильно подхожу к себе. Надо нормально, спокойно относиться к получившейся роли. А я первое время очень уж переживала. «О, ужас! Не получилось… Я хотела иначе сыграть». Слава богу, что в театре все-таки возможна работа над ошибками.

– В «Трех сестрах» Галина Волчек ввела вас на роль Маши. Вы сравнивали, как ту же роль играли на сцене до вас? 

– Нет, не сравнивала. И не делаю это даже когда знаю, что роль играла выдающаяся актриса. Не отвлекаюсь на «трактовки». На чужую работу смотрю, когда свою роль уже сделала. Так интереснее. Артист ведь, прежде всего, зависит от режиссера, от его взгляда, решения и только во вторую очередь от собственного отношения к персонажу. Поэтому подсматривать все это у кого-то другого, пока ты сам не справился, бессмысленно. Другое дело – ввод в спектакль, которому много лет. Здесь твоя задача – максимально быстро постараться в нем зажить. Не скрою, что с большим удовольствием разговаривала о роли Маши с Мариной Мстиславовной Нееловой, которая была первой исполнительницей. Она знала про Машу все. И это была для меня очень большая помощь в понимании уже моей Маши. 

– Где для вас порог: что можно и чего нельзя на сцене?

– В принципе, можно все, но только в том случае, если режиссер меня убедит, что это необходимо. Если докажет, что, скажем, раздевание продиктовано законом роли. Хотя мат на сцене я, наверное, никогда не приму. Жизнь есть жизнь, а со сцены должны звучать иные слова. Особенно в наше время, когда все так принижено, театр все-таки должен задавать планку. 

– А что таланту нельзя простить?

– Любому человеку можно все простить, потому что он склонен по природе своей ошибаться. Человек не создан идеальным.

– Вы человек негламурный, но тем не менее бываете в «свете». Что вас раздражает в том обществе?

– Мне кажется, все эти «светские тусовки» делаются только ради того, чтобы вынести свою натуру (я подчеркиваю: натуру, а не внутренний мир) на всеобщее обозрение. Что меня раздражает? Пожалуй, это совершенно наивные разговоры, которые ведут «представители гламура». Об очевидных вещах они говорят с видом знатоков: якобы открыли что-то невероятное. И находиться долго среди этих фальшивых чувств и суждений мне тяжело. Я не понимаю, ради чего это все, не вижу в этом смысла – одним словом, я никогда и не тревожилась: вписываюсь я в гламур или не вписываюсь. Каждый выбирает то, что он выбирает. Вспомнила почему-то «Фауста» Гете: «Весь мир, любя лишь игры и забавы, в конце концов один огромный шут».

– А вообще от оценок окружающего мира вы как-то зависите?

– Самое драгоценное, мне кажется, заключается в том, чтобы слушать режиссеров, коллег по сцене и тех людей, чье мнение для тебя дорого и кому ты по-настоящему небезразличен, кто о тебе заботится и тревожится, А весь мир слушать нельзя. Например, критические публикации я читаю редко. У меня остается ощущение, что современные критики оценивают спектакли и фильмы по каким-то своим правилам игры, при этом друг другу подыгрывают. Редко встретишь критика, который внимательно относится к твоей работе. Скажем, я снялась в фильме «Андерсен. Жизнь без любви». И вышла замечательная статья журналиста, который с большим вниманием, с уважением и личным отношением рассказал о своих впечатлениях. На мой взгляд, это и есть высочайший профессионализм для человека, который не просто оценивает твой труд, но и рассказываем об этом всему миру. А сейчас в основном как?.. Даже не хочется об этом говорить, потому что зачастую просто обижают и оскорбляют личность! А главное, непонятно, какое отношение это имеет к работе? Вот, например, смешной случай. Читаю статью ну очень известной критикессы (из уважения не стану называть ее фамилии) на фильм, в котором я не снималась. И вдруг она упоминает меня – сравнивает с актрисой, исполнившей главную роль. Да еще почему-то обзывает меня выскочкой… Вот уж я подивилась! При чем тут я – до сих пор не пойму.

– Вы снимались в фильмах Станислава Говорухина, Константина Худякова, Ивана Дыховичного… Но сказали в одном из интервью, что не сразу решились устроиться в театр. Что же вам мешало?

– Я не знала, как это сделать. Просто так ведь не придешь с улицы. Кроме того, мне казалось, что везде уже набранные труппы, я взрослая и меня не возьмут. Сомнения терзали мою душу. Но вдруг Галина Борисовна пригласила меня в «Современник», и я поверила, что чудо существует. Ведь именно о «Современнике» долгое время и мечтала.

– А есть ли что-то, за что театр можно не любить? 

– Трудно сказать… Театр учит принимать все, даже то, что тебе не нравится. Ты попадаешь в среду очень разных людей, которые здесь работают давно. Ты их узнаешь. Ты с ними сталкиваешься. Попадаешь в какие-то ситуации. Тебе что-то не нравится… Но, в конце концов, это хорошо. Чем сложнее, тем интереснее. Есть у Стругацких фраза: «Там, где асфальт, ничего интересного, а там, где интересно, – там нет асфальта».

- В этом сезоне вы сыграли в спектакле «Враги: история любви» - постановка, которой театр продолжает публицистическую линию своего репертуара. А как еще артисты театра выражают свою гражданскую позицию, ведь название театра ко многому обязывает?

- Часто возникают ситуации, когда нас просят поставить подписи под тем или иным открытым письмом. Вот была история с Домом ветеранов кино на Можайском шоссе – кто-то намеревался отнять особняк у пожилых кинематографистов. Я хорошо знаю это место и знаю, что старикам там уютно, они не брошены, а продолжают жить в мире кино. Конечно, я подписала это письмо в защиту. Потому что к таким намоленным местам даже прикасаться нельзя: там сложившаяся жизнь, свои традиции, ломать которые никто не имеет права. 

Люди пенсионного возраста – это вообще моя боль. Когда мы снимали «Комедию строгого режима» в Псковской области и ехали на машине, я думала, как хорошо было бы основать там центр для пожилых людей. Природа удивительная! И, кстати, эта мечта никуда не делась: я хотела бы построить в красивом месте огромный центр для людей, у которых никого нет, чтобы там были и развлечения, и медицина, и уют. Но пока это только мечта… Я очень радуюсь, когда вижу передачу о какой-нибудь женщине, которая в 80 лет начинает петь или рисовать. Значит, человек смог и в пожилом возрасте найти повод для радости.

Что касается гражданской позиции артистов «Современника», про себя скажу так: если театр начнет какую-то борьбу, я пойду с театром. Но сама не возьму флаг и саблю, не сяду на коня, не побегу на баррикады, не буду сражаться с недосягаемыми силами. Поднять артиста на бой не такая сложная задача, поскольку актер эмоционален и моментально откликается, когда его что-то задевает.  Пойду со своими. Вникну в ситуацию и пойду.

- СМИ заявили недавно еще об одной проблеме: началась очередная волна эмиграции из России…

- Уезжают по-прежнему ради детей, ради их образования. Но я никогда не думала покидать страну, поскольку руководствуюсь принципом, где родился – там и сгодился. Не представляю, как жить без своих корней, как можно начинать новую жизнь вдали от родных мест, когда у меня здесь столько всего произошло. Правда, среди моих знакомых есть семьи, которые уезжают, например, в Канаду. И многие неплохо устраиваются, но к этому нужно сознательно себя готовить, а лично мне и вовсе не хотелось бы такой жизни. Даже если вспомнить, что за рубежом много русских, - мой зритель все равно здесь, в России. 

И я счастлива, что в моей жизни несколько лет назад появился «Современник». Кстати, я ведь могла играть в антрепризах до «Современника», но не играла. Снималась в кино, но и там только однажды сказала себе: «Сейчас я зарабатываю деньги». Никогда не осуждаю актеров-мужчин, которым надо содержать семью, не могу их обвинять, хотя  понимаю, о каком внутреннем подлоге идет речь: «Съемки проходят в Австралии, и мне это очень интересно». Раньше такого не было, чтобы актеры снимались параллельно в трех сериалах. А сейчас все так живут, очень много работают. 

- А вы?

- Я тоже решила попробовать: вдруг получится интересный результат? Но мне такой ритм категорически не понравился, и я оставила эту затею.

- Какие задачи вы ставите перед собой как актриса?

- Чем дольше работаю, тем труднее отвечаю на такие вопросы. Роль позволяет что-то новое открыть в человеке. От этого меняется отношение к людям. И чем дольше играю в театре, тем легче оправдываю человека, какие бы поступки он ни совершал. Потому что работа над ролью требует выяснения причин поведения. И как только ты доходишь до выяснения причин, человек почти всегда вызывает сочувствие.

Вот простой пример. Когда я только приехала в Москву, - познакомилась с одной москвичкой. Меня страшно раздражало ее поведение. Не могла понять, почему она так живет, а не иначе. Я очень раздражалась, но была вынуждена с ней общаться. И когда я узнала и поняла, как она росла, кто у нее мама, какие обстоятельства в семье, как ее воспитывали, - все раздражение мгновенно исчезло. И уже много лет я ее обожаю. Она раздражает миллион моих подруг, а меня – нет, потому что я все про нее знаю.

Так же и театр. Это работа человеческой души, работа, которая тебя учит, делает из тебя человека, что самое ценное.

_______________________

 

© Борзенко Виктор Витальевич

 

Почти невидимый мир природы – 10
Продолжение серии зарисовок автора с наблюдениями из мира природы, предыдущие опубликованы в №№395-403 Relga.r...
Чичибабин (Полушин) Борис Алексеевич
Статья о знаменитом советском писателе, трудной его судьбе и особенностяхтворчества.
Интернет-издание года
© 2004 relga.ru. Все права защищены. Разработка и поддержка сайта: медиа-агентство design maximum