Формирование типологии советских женских журналов происходило в 20-е гг. ХХ в. Именно в это время в развитии отечественной периодики наблюдалось возникновение и становление новых типов прессы – массовых партийных периодических изданий. Процесс типологического реформирования коренным образом видоизменил женскую периодику, в результате чего в стране стали выходить исключительно общественно-политические женские журналы.

До революции женские издания занимали значительное место на рынке прессы. Среди них выделялось несколько групп: литературно-общественные, журналы мод и политическая женская пресса. Но наибольшей популярностью пользовалась пресса, принадлежавшая к первому виду. Она адресовалась широкой аудитории. Постоянными читательницами журналов были домашние хозяйки (тогда они составляли большую часть женского населения), женщины-служащие, общественные деятельницы, то есть те, кто интересовался социально-политической информацией, имеющей непосредственное отношение к женщине и семье, принимал активное участие в общественной жизни.

Подобных женских изданий в царской России выходило немало, они привлекали аудиторию тем, что предлагали материалы о моде, домоводстве, рукоделии, семейном быте, педагогике, новости социального характера (о развитии женского образования, труда, расширении сферы прав женского населения и т.д.). Журналы отличались познавательной, развлекательной и дидактической направленностью. Выпускали их частные издатели.

После подписания Декрета о печати правительство стало уделять особое внимание прессе, не была исключением и периодика для женщин. Более того, в силу своей адресной специфики она стала рассматриваться как особый вид массовой информации, позволяющий реализовывать не только коммуникативные функции, но и вести образовательно-воспитательную работу в заданном идеологическом направлении: влиять на мировоззрение женского населения, образ жизни, формировать идеалы и представления о новом обществе, семейном быте. Для достижения поставленных задач был открыт целый ряд журналов для работниц, крестьянок, политических активисток. Партийная женская пресса обращалась к новой аудитории, перед ней стояли задачи иного плана, чем перед литературными изданиями для домохозяек, кроме того, в своем развитии она исключила традиции массовой дореволюционной периодики.

Из выходивших до революции изданий смогли продолжить свою работу в 1924 г. «Журнал для хозяек» (был основан в 1912 г.) и «Журнал для женщин» (1914 г.). Однако в 1926 г. ЦК ВКП/б/ Постановлением «Об очередных задачах партии по работе среди работниц и крестьянок» настоял на «необходимости борьбы с влиянием частных изданий», к которым непосредственно относились «Журнал для женщин» и «Журнал для хозяек», после чего эти журналы были закрыты.

Прекращение выпуска этих изданий было очевидным. Их авторы обращались главным образом к читательницам-домохозяйкам, игнорируя теорию о классовом разделении аудитории, то есть, писали для женщин, не принимая во внимание их общественно-политическую деятельность и социальное положение. Всем без исключения журналы стремились предложить помощь в различных сферах домашнего хозяйства, что не соответствовало основным приоритетам советской женской прессы, установленным партийным руководством. Освещение общественно-производственной жизни, привлечение к ней новых женщин, тех, которые по-прежнему свое основное предназначение видели в семье, формирование коллективного сознания аудитории – именно таковой была позиция партийных женских журналов.

В соответствии с обозначенными задачами была разработана и типологическая структура женского общественно-политического журнала, где ведущее место занимали отделы политического воспитания и производственной деятельности. А рубрики по домоводству первоначально вообще не выходили, они стали появляться лишь со второй половины 20-х гг., им стали отводить последнюю страницу. Потому модель женского литературно-общественного издания не соответствовала идеологическим представлениям о коммунистической женской прессе.

В год закрытия «Журнала для хозяек» и «Журнала для женщин» акционерное издательское общество «Огонек» приступило к выпуску «Женского журнала». По замыслу издателей, он должен был способствовать «скорейшему достижению наиболее совершенных форм женского быта» и адресовался всем женщинам, не принимая во внимание «в платке она или в шляпке», то есть классовые и социальные различия читательниц редакцию изначально не интересовали.

Итак, среди политических женских изданий вновь появляется журнал, видевший свою аудиторию среди женщин-хозяек, семейных женщин и общественниц, то есть тех, кто интересуется общественной жизнью и участвует в ней. Сами издатели рассматривали его как «домашне-хозяйственный и модный». Журнал выходил ежемесячно, имел ряд приложений (например, в виде кулинарных книг, листов выкроек, а также бесплатных премий для постоянных подписчиц – книг «Библиотеки Огонек»). В первый год издания тираж «Женского журнала» составил 50 тысяч экземпляров, в следующем достиг 100 тысяч. Примечательно, что тираж «Работницы» в это время равнялся 150 тыс. экземпляров. Таким образом, с момента своего появления «Женский журнал» составил конкуренцию политической прессе.

Предугадать степень популярности нового издания было несложно, в качестве ведущих тем им были выбраны те, от освещения которых отказывалась власть. Планируя разработку журнала, рассчитанного на массовую аудиторию, работники парт- и женотделов не предусматривали освещение хозяйственно-практических проблем. Между тем читателей интересовала, в первую очередь, информация семейно-бытового характера: советы, уроки домашнего мастерства и красоты, беседы врачей и педагогов. И пока женотделы разрабатывали программы, направленные на популяризацию политического журнала и планировали произвести «революцию быта», которая упразднила бы домашнее хозяйство, АО «Огонек» предложило аудитории именно те материалы, которые были интересны и востребованы. Правильность выбранного направления подтвердили и письма, приходившие в редакцию, читатели писали о том, что журнал «делается другом и спутником женщины» [1].

Тематика «Женского журнала» отражала социальные преобразования в обществе, ведь авторы обращались к всесторонне развитой женщине, чей интерес был непосредственно связан с событиями, способными изменить стиль ее жизни. Если еще несколько лет назад большинство домохозяек не представляло себя за пределами дома и семьи, то теперь, благодаря новой политике партии, они могли наравне с мужчинами принимать участие в общественных мероприятиях, работать, получить образование. Основной задачей рубрик «Передовая статья» и «Общественная и политическая жизнь» было представление новых возможностей советской женщины, знакомство с неизвестными для нее сферами деятельности, приобщение к новому образу жизни. Так, в 1926–1927 гг. издание открывали статьи «Помогайте школе», «Октябрь и возрождение женщины», «Самодеятельность», «Первое мая», «Быт и дети» и др., а под рубрикой «Общественная и политическая жизнь» были помещены материалы М.К. «Беспризорные должны быть обустроены», «Организация воспитания беспризорных», Л. Бронштейн «Охрана женского труда», Е. Демезер «Роль женщины в обороне нашей страны», А. Коллонтай «Женщины-борцы в дни Великого Октября» и др. Данные публикации занимали первые страницы, но несмотря на то, что они выдвигались в качестве главных тем номера, основное внимание авторского состава было сосредоточено на других разделах, которые в содержании журнала были обозначены как отделы «Рукоделие», «Питание», «Дом и хозяйство», «Мать и ребенок», «Здоровье женщины», «Моды в красках», «Детский уголок».

Такая позиция редакции являлась вполне обоснованной: читательницам предлагались только общественно-политические журналы, к концу 20-х гг. их насчитывалось 18, а общий тираж достиг более миллиона экземпляров. Следовательно, у аудитории была возможность повысить политические знания, используя сразу несколько специальных женских журналов, а область семейной, бытовой жизни не затрагивалась ни в одном из них. Этот «пробел» и попытались восполнить авторы «Женского журнала».

К выполнению поставленных задач редакция издания подошла довольно ответственно и профессионально. «Детский уголок» занимал 4 страницы (через год – 8), отделу по домоводству отводилось 5 страниц, а «Мода» и «Рукоделие» размещались на 17 страницах (общий объем журнала составлял 40 страниц, в 1927 г. – 44 страницы). Необходимо отметить, что модные страницы выходили цветными (отсюда и название «Мода в красках»), цветной была и обложка журнала.

Отдел моды подразделялся на ряд рубрик: «Хроника моды», где часто писалось о зарубежных модных тенденциях, «Для эстрады» (здесь публиковались материалы о применении косметических средств) , «Кройка и шитье». В «Рукоделии» давалось подробное описание различных видов ручного труда (вышивания, плетения кружев, вязания и др.). В отделе «Дом и хозяйство» печатались советы и статьи по домоводству, в «Питании» – меню комплексных обедов, кулинарные рецепты, материалы о диетическом питании.

«Детский уголок» редактировала известный педагог, театральный деятель Н. Сац (с 1927 г. она возглавила Московский театр для детей). Здесь вниманию читателей предлагались детские рассказы, игры и т.д. Частыми авторами отдела «Мать и дитя» были врачи, педагоги, сами родители, они затрагивали разнообразные темы, касающиеся детского воспитания и здоровья (например, развитие детского творчества, режим дня, оказание первой помощи при заболевании и др.).

Если темы моды, домоводства и педагогики были привычными для дореволюционных изданий домохозяек, то многие из вопросов, поднятых в «Здоровье женщины», в прессе подобного вида публиковались впервые. «Оплодотворение и наследственность», «Гигиена беременности», «Гигиена послеродового периода», «Нормальная и ненормальная половая жизнь женщины» – статьи, написанные врачом Н. Микулиной-Ивановой, значительно отличались от «интимных бесед» и медицинских советов, к которым привыкла дореволюционная аудитория. Темы, затронутые «Женским журналом», ранее не входили в перечень дозволенных широкому обсуждению, но были интересны читательницам. Партийная женская пресса данных тем избегала, в небольших медицинских рубриках помещались лишь заметки о вреде аборта, венерических болезней, что способствовало снижению знаний у аудитории и вытеснению вопросов о женском здоровье за рамки женских изданий.

Медицинский отдел «Женского журнала» предлагал также материалы, связанные с укреплением здоровья, лечением (проф. Н. Афонский «Женское сердце», Р. Борисов «Курортное лечение», «Неврастения», «Физическое воспитание женской молодежи», В. Никитин-Горский «Лечение перхоти и выпадения волос»).

Кроме отделов в издании существовали рубрики. Постоянно выходили: «Юридическая консультация», «Почтовый ящик», «Библиография», «Письма читательниц». Последние две появлялись не регулярно.

В «Юридической консультации» публиковались ответы на вопросы читательниц, чаще всего они были связаны с семейным и трудовым законодательством. Декрет о браке, подписанный сразу после революции, предоставил населению возможность свободного регистрирования и расторжения семейных отношений. Именно на 20-е гг. пришелся небывалый всплеск свадеб и разводов. Свобода личного выбора, о которой мечтали еще отечественные феминистки, была реализована, но она имела многочисленные негативные последствия: отказ отца от выплаты алиментов, имущественные споры при разводе, рождение внебрачных детей. Сталкиваясь с такими проблемами, женщины не знали как себя вести и что делать – им не хватало специальных знаний, без них пострадавшие не могли отстаивать свои интересы.

То же самое происходило и в профессиональной сфере. Число работающих женщин увеличивалось. Само же явление трудящейся женщины было довольно новым для России, женское население привыкло к домашней деятельности, его основы и правила передавались из поколения в поколение. Теперь женщина могла трудиться на предприятии, куда она приходила довольно часто не только без опыта, но и без четких представлений о своих непосредственных профессиональных правах и обязанностях. Потому редакция «Женского журнала» отвечала на такие вопросы, как порядок начисления и размер пенсии, обжалование увольнений, социальное обеспечение, получение премий и т.д.

Часть ответов на письма, затрагивающих основы права, попадала в рубрику «Почтовый ящик». Помимо них здесь предлагались разъяснения на самые разные темы, например, сведения о работе профессиональных и рукодельных курсов, рекомендации по чтению литературы (художественной, учебной, кулинарной), советы бытового плана, адреса магазинов, которые могли выслать наложенным платежом определенные товары.

Довольно близким по тематике рубрике «Юридическая консультация» был раздел «Беседы с читательницами». Его публикации вызывали со стороны читательниц немалый интерес, так как в них шла речь о свободе женщины, предоставленной ей законодательством, о новых образах женщины и семьи. Данную рубрику вела Т. Плетнева. Ей принадлежат многочисленные работы, посвященные идеальной женщине советского общества, помимо «Женского журнала» она также сотрудничала и с другими женскими изданиями, где публиковала материалы о советской семье, ее проблемах и дальнейших перспективах существования. Но именно в данном журнале вопрос об изменяющемся статусе советской работницы, крестьянки, жены и матери получил наиболее полную и правдивую трактовку.

«Женский журнал» довольно внимательно следил за изменением положения женщины, картины женских судеб представали не только в беседах, которые вела Т. Плетнева, но и в работах других авторов, очерках, рассказах (разделы «Беллетристика», «Статьи и очерки»).

Об идеальной женщине политическая пресса 20-х гг. писала постоянно, журналисты, публицисты и партийные деятели показывали в многочисленных статьях, очерках новую женщину–труженицу, жившую интересами производства, для нее заботы о семье отходили на второй план. Но реальные женщины, а не героини журнальных текстов после рабочего дня не переставали мечтать о семейном счастье и благополучии.

Тема семьи из советских изданий исчезла надолго, вследствие чего понятия о женском счастье и любви приобрели общественно-производственный оттенок: счастье каждой советской гражданки заключалось в ее стремлении внести свой вклад в развитие страны. Авторы доказывали, что, став на одну профессиональную ступень с мужчиной, женщина вне дома добьется значительных успехов, это повысит ее значимость в обществе, увеличит степень ее самоуважения к себе. С таких позиций истинный смысл любви раскрывался в беспредельной преданности государству, родине, правительству.

Д. Маллори, автор рассказа «Машинистка», опубликованного в «Женском журнале», представляет образ новой соотечественницы следующим образом: «…вы [женщины] должны быть довольны, вы зарабатываете, помогаете семье, имеете работу. Сколько девушек сочли бы себя счастливыми на вашем месте! Надо только учиться, побольше читать, быть общественницей..» [2]. Очевидно, что в данном случае героиня, работающая машинисткой, отнюдь не чувствует себя счастливой – ей не хватает любимого человека.

Обретя же полноценную семью, советская женщина сталкивалась с другими препятствиями, которые мешали ее счастью. Выполнять производственные и домашние обязанности было слишком тяжело («…в этом труде нет перерыва, нет отдыха. Хозяйка, у которой есть дети, занята всегда: утром, вечером, ночью, в будни, в праздники» [3]). Советская периодика активно призывала женщину занять рабочее место, что на практике обернулось двойной трудовой нагрузкой, а освободить соотечественницу от ведения домашнего хозяйства не представлялось возможным – в стране отсутствовала сеть учреждений бытового обслуживания.

Несмотря на усиленную трудовую и политическую пропаганду, тема счастья, любви не переставала волновать женское население, более того, женщины по-прежнему хотели оставаться красивыми, хорошо одетыми («Клавдия, бесконечно нежный друг и испытанный революцией товарищ, устраивает ему… мещанскую сцену из-за какой-то пары фильдеперсовых чулок» [4]).

Пресса писала о том, что «советская женщина… стала свободна в своем выборе, она в любой момент может изменить свой образ жизни» [5], но как конкретно она должна это делать и чем на самом деле может обернуться неограниченное право выбора в семейной сфере, авторы большинства изданий не сообщали.

Семейный кодекс гарантировал свободу выбора каждому гражданину советского государства и не препятствовал неоднократному вступлению в брак, при этом бывшие жены оставались экономически не защищенными – большинство из них вели домашнее хозяйство и после ухода мужа лишались средств к существованию. Алименты на детей не покрывали всех расходов, и, как писала Т. Плетнева, у женщин, «состоящих на иждивении», не было того «бодрого, веселого настроения», как представляла массовая периодика [6].

Свобода любовных отношений, свобода брака несла женщине неприятности, разочарования, лишения: «Неудачная жизнь до брака и после, а брак – “брак в квадрате”… я совсем одинока. Есть где-то бывшие, давно бывшие друзья, и бывший муж, и совсем чужие – родные» [7]. Причем если горожанка могла устроиться на работу и таким образом наладить свой быт, вырастить и воспитать ребенка, то в деревне такой возможности не было. Семья не всегда принимала обратно «заблудшую дочь», боясь общественного мнения, осуждавшего многочисленные, кратковременные и не зарегистрированные браки, культ патриархальной семьи с ее традициями и обязанностями был слишком силен.

В одной из «бесед с читательницами» приводится письмо, написанное деревенской женщиной: «Если бы вы знали, сколько… жизней уродуется, сколько муки переносится женщинами. Увечат себя, убивают ребят (а нередко и себя) и страдают потом физически и морально, страдают так сильно, что доходят до истерии, кликушества, умопомешательства… Бани, хлева, овины хранят тайны жутких мук и зверских убийств» [8].

Анализируя негативные последствия свободных брачных отношений (недовольство женщин домашней перегруженностью, экономическая незащищенность, рождение внебрачных детей и т.д.), Т. Плетнева связывала их с кризисом семьи, которая как форма совместного существования людей устарела, а потому нуждается в замене на другие отношения между мужчиной и женщиной [9].

Теория об исчезновении семьи была довольно распространенной. Ее активно разрабатывала в начале 20-х гг. А Коллонтай [10], поддерживали столь «прогрессивную» идею и другие партийные лидеры. Предполагалось, что в будущем функцию воспитания подрастающего поколения государство возьмет на себя, благодаря «революции быта» число столовых, прачечных и других бытовых предприятий увеличится настолько, что женщине не придется больше вести домашнее хозяйство, а, значит, надобность в нем отпадет: «Любящие друг друга люди будут встречаться в общественных местах… когда есть настроение и желание, но насиловать свои привычки и вкусы, жить вместе, обмениваться дурными настроениями… – будет незачем. Любовь будет свободна» [11].

С 1928 г. журнал постепенно отходит от данной темы, что было связано с проблемно-тематическими и функциональными изменениями в издании. В одном из номеров редакция сообщила о том, что мнения читательской аудитории относительно целей и задач журнала разделились: часть из них удовлетворяла его «домашне-хозяйственная» направленность, другие же настаивали на превращении в «культурно-бытовой, общественный, помогающий разбираться в общественно-политических вопросах» [12].

Но на преобразования журнала оказали влияние, в первую очередь, не читатели, а партийные структуры. Именно под их влиянием изменяется тематика журнала, от освещения ряда вопросов, например, таких, как беседы о любви, правах женщин, журнал отказывается. В № 1 за 1928 г. было опубликовано начало рассказа И. Ренца «Новая любовь», а в № 6 редакция поместила сообщение, что по независящим от нее обстоятельствам окончание не будет напечатано.

Постепенно авторы журнала начинают уделять все больше внимания политической и производственной тематике («Трудящаяся женщина, готовься к борьбе», «Под знаменем революционной мощи» «Советский восток» и др.), в издании регулярно появляются материалы, посвященные советским юбилейным датам, вождям (С. Огурцов «К ленинской годовщине», А. Буткевич «Ленин в литературных силуэтах», В. Бонч-Бруевич «Вождь народов» и др.). Открывается рубрика «Наша страница», где публикуют письма общественниц, домохозяек, добровольно участвующих в группах по наведению порядка во дворах, парках, в комиссиях по контролю за организацией общественного питания в школах, детских садах, на предприятиях, а также занимающихся другой общественно-полезной деятельностью.

В журнале наблюдается оформление типологических признаков, характерных для советской периодики данного времени: начинают публиковаться очерки, репортажи (В. Кутюрье «Париж – город дурного вкуса», М. Санд «В доме беспризорной матери», «На первом съезде», А. Кальма «Конфетчицы и бисквитчицы») и фоторепортажи (А. Нухрат «Советский восток», Е. Никифорова «Женщина на работе», «Укрепляем здоровье»). Станицы заполняются лозунгами-призывами (например, «Труженицы востока! Следите за проведением в жизнь советских законов: они дадут вам освобождение», «Матери, организуйте летние площадки для своих ребят», «Трудящаяся женщина – готовься к обороне») [13].

В журнале публиковались Т. Тэсс, М. Шагинян, Н. Крупская, В. Бонч-Бруевич [14].

Меняется и литературное направление. Темы личного мира героев, духовных исканий счастья, любви заменяются размышлениями о смысле новой жизни – массово-общественной, о гражданском и трудовом героизме, которому противостоит «маленький, серый» человек с «мещанским» бытом (С. Резник «Точка приложения», С.Г. «Иван Иваныч», А. Пильчевский «Весеннее», А. Карцев «Буквы на штыках»). Начинают публиковаться фельетоны (Н. Сандомирский «Женская тема»)

Желая приблизить работу литературного отдела к действительности, к проблемам, которые действительно волнуют читателей, к идеям соцреализма, редакция «Женского журнала» объявляет литературные конкурсы, а, чтобы присылаемые непрофессиональными авторами работы соответствовали необходимым литературным требованиям, на страницах издания проводятся специальные уроки, «приобщающие к писательству».

В 1930 г. программа журнала была представлена следующими отделами: «Общественно-политическая жизнь», «Статьи и очерки», «Беллетристика и стихи», «О детях», «Здоровье семьи», «Наша страница», «За повышение реальной зарплаты», «Домоведение», «Ремесло и прикладное искусство», «Культурный досуг», «Моды», «Детский уголок». «Юридическая консультация» и «Ответы читательницам» за год вышли всего несколько раз.

Уроки рукоделия перестали отличаться широким разнообразием, в основном предлагалось шитье и вязание. Отдел «Моды» был значительно сокращен, из него исчезли рубрики, а количество страниц к концу года сократилось с девяти до двух.

Столь значительные тематические и типологические перемены редакция объяснила в одном из номеров следующим образом: «“Женский журнал”сильно изменил свою программу. Из домашнее-хозяйственного он стал деловым практическим журналом, стремящимся организовать своих читательниц вокруг перестройки быта» [15]. Был затронут и вопрос несоответствия названия издания его целевому назначению и аудиторной направленности: «Название нашего журнала “Женский журнал” не удовлетворяет в настоящее время ни читательниц, ни редакцию журнала. Это название подчеркивает какую-то специфичность, напоминая о том, что журнал должен служить интересам женщины вообще. Это название не определяет сущности журнала: во-первых, потому, что он обслуживает интересы не женщины вообще, а женщины трудящейся: домашней хозяйки, трудовой семьи, служащей работницы. Во-вторых, в журнале освещаются вопросы, касающиеся не только женщины, но и всей семьи» [16].

На самом ли деле название журнала не удовлетворяло редакцию? Скорее всего, им не были довольны партийные чиновники. Выходившие центральные, республиканские и местные журналы для женщин имели довольно схожие названия («Работница», «Крестьянка», «Работница и крестьянка» (Ленинград, Минск), «Советская женщина» (Карелия, Крым), «Красная тулячка», «Красная сибирячка», «Свободная женщина» (Казань), «Освобожденная женщина» (Алма-Ата)), которые сразу определяли читательскую аудиторию – советская труженица.

Название «Женский журнал» с этой точки зрения не выполняло функцию выделения определенной читательской группы. А понятие о широкой массовой аудитории, куда наряду с трудящимися женщинами могли входить и домохозяйки, не устраивало партийных руководителей. В действительности, несмотря на усилия партии сократить численность домохозяек и меры, предпринятые «Женским журналом» по превращению издания в политический орган, адресованный трудящимся женщинам, его основную читательскую массу по-прежнему составляли именно неработающие женщины. Опрос, проведенный редакцией, показал, что 43 % читателей составляют жены служащих и 12 % – жены рабочих, 28 % – женщины-служащие, 12 % – работницы [17].

Таким образом, журнал выходил для женщин-домохозяек, и, став общественно-политическим изданием, он предлагал аудитории материалы, темы которых соответствовали задачам, поставленным партией перед советским народом. В данный период правительством был задан курс на индустриализацию, коллективизацию, усиление общественного быта, усиление обороны страны, распространение атеизма, повышение культуры и образования населения. Исходя из чего, стали формироваться основные тематические направления «Женского журнала».

Процесс политизации отразился и на отделах «О детях» и «Домоведение». Авторы первого рассматривали воспитание не только с позиции педагогических теорий, но и с точки зрения коммунистического учения (А. Гроссман «Октябрьский праздник», Н. Параклаб «Дети советской деревни», «Религия и ребенок», М. Рейхурд «Что такое “военизация” в пионерском отряде?»).

В разделе «Домоведение» стали публиковаться статьи об организации общественного питания («Обед из столовой на дом», «Беседы по коллективизации быта», «Организация коллективных прачечных»), организации сельских артелей («Из практики женских артелей», «Вывод цыплят без наседки», «Через сепаратор – к молочной артели»). Советы по домоводству, кулинарные рецепты теперь занимали значительно меньше места.

Редакция стала использовать новые методы работы: проводились кампании-смотры «лучшей культурницы», общественных и самодеятельных столовых, организации детских площадок, яслей. На страницах журнала регулярно предлагались темы для писем, сообщений читательниц, наиболее актуальными были вопросы общественного питания, организации домов отдыха, участия домохозяек в общественной жизни. «Женский журнал» объединял 265 корреспонденток, домохозяек и трудящихся женщин. Их письма выходили в специальном разделе «Наша страница».

Но, несмотря на все попытки реформировать направление издания и изменить социальный состав аудитории, деятельность «Женского журнала» была приостановлена. Такое решение было неожиданным для сотрудников журнала – в предпоследнем номере издания сообщалось, что деткомиссия при ВЦИК совместно с редакцией «Женского журнала» намерены открыть фонд, средства которого будут идти на создание детского учебно-производственного учреждения для беспризорных девочек. Планировалось, что новая организация получит имя «Женского журнала».

О причинах, которые заставили партийное руководство запретить дальнейший выход журнала, сообщалось в журнале «Книга и революция». По мнению автора А. Субботина, «Женский журнал» являлся внеклассовым, у него отсутствовала четкая читательская установка. Вместо подробного освещения важнейших политических задач издание «со смаком описывало “шик” парижских магазинов». Потому предлагалось его либо закрыть, либо «коренным образом реорганизовать, превратить… из обывательского и внеклассового “журнала для хозяек” в орган, обслуживающий широкие женские массы, в первую очередь, домашних-хозяек – общественниц» [18].

Но партийные чиновники посчитали, что издание лучше закрыть.

Однако на этом история советской прессы для домохозяек не прекратилась. В 1936 г. открывается журнал «Общественница», общественно-политическое издание адресовалось неработающим женщинам, по структуре оно напоминало «Женский журнал»: выделялись два крупных тематических блока – общественно-политический и семейно-бытовой. Издание появилось благодаря развитию движения общественниц, что произошло вследствие принятия очередных правительственных постановлений, именно таким способом правительство решило приобщить неработающее женское население к общественным процессам. Примечательно, что в новом журнале слово «домохозяйка» заменялось «общественницей». В связи с началом Великой отечественной войны журнал прекратил издаваться.

Итак, «Женский журнал» стал ярким примером того, как с помощью специальной политики партии и административных мер популярный вид женской прессы – массовый литературно-общественный журнал был заменен политическим женским журналом. Однотипность изданий стала основным фактором, препятствующим удовлетворению информационного спроса аудитории и, следовательно, полноценному развитию интересов аудитории.

Литература
1. Первый год и его результаты // Женский журнал. – 1926. – № 9. – С. 1.
2. Маллори Д. Машинистка // Женский журнал. – 1926. – № 4. – С. 4.
3. В помощь хозяйке //Женский журнал. – 1927 .– № 9. – С. 36.
4. Ветлугин С. Фильдеперсовые чулки // Женский вестник. – 1927. – № 5. – С. 12.
5. Октябрь и возрождение женщины // Женский журнал. – 1926. – № 8. – С. 1.
6. Плетнева Т. Еще раз о том же //Женский журнал. – 1927. – № 5.
7. Сандомирский М. Счастливая женщина // Женский журнал. – 1927. – № 10. – С. 9.
8. Плетнева Т. Беседы с читательницами // Женский журнал. – 1928. – № 8. – С. 12.
9. Плетнева Т. Любовь, брак, семья, развод // Женский журнал. – 1927. – № 7. – С. 10.
10. Коллонтай А.М. Новая мораль и рабочий класс. – М., 1919.
11. Плетнева Т. Семейные отношения будущего // Женский журнал. – 1927. – № 9. – С. 12.
12. Женский журнал. – 1928. – № 6. – С. 31.
13. Женский журнал. – 1928. – №№ 1-6.
14. Тэсс Т. Столица отдыха; Шагинян М. Лицо вора; Крупская Н. Вопрос, поставленный Октябрем, Бонч-Бруевич В. Мать Владимира Ильича // Женский журнал. – 1930, №№ 1, 2, 4, 6.
15. Женский журнал. – 1930. – № 7. – С. 5.
16. О названии нашего журнала // Женский журнал. – 1930. – № 3. – С. 17.
17. Женский журнал. – 1930, – № 12. – С. 11.
18. Субботин А. «Женский журнал» // Книга и революция. – 1929. – № 24. – С. 49.

____________________________
© Боннер-Смеюха Виктория