Любая мечта достигается тем,
что я делаю здесь и сейчас…
Это сказано ясно и точно,
то есть просто по-дзэнски.
Но что такое дзэн?
Двое ростовских врачей, чтобы его практиковать,
отправились в увлекательное путешествие
в Селение Слив – прекраснейший дзэн-монастырь.
Это была их мечта, и вернувшись из нее,
они рассказали, что такое дзэн, не скрывая
своих чувств…

Что с нами происходит, когда к нам неожиданно возвращается способность переживать что-то в первый раз? По крайней мере, мы перестаем жить автоматически. И это очень приятно, потому что когда мы полностью ощущаем, осознаем, что делаем сейчас и как, мы перестаем иллюзорно надеяться на завтрашний день, не раскручиваем в голове сюжеты неудавшегося прошлого, а чувствуем сиюминутность происходящего с нами здесь.

Вдох-Выдох – легкий танец легких. Сейчас я сижу, скрестив ноги, на маленькой напольной подушке, справа от меня в той же непринужденной позе расположилась психолог Александра Емельяненко, справа от нее неспешно разливает оливково-золотистый чай ее муж – Президент Ассоциации Восточной медицины и психологии Владимир Емельяненко. Владимир и Саша – преподаватели дзэн-медитации. Совсем недавно они вернулись из знаменитого на весь мир Селения Слив. В Селение Слив Владимир и Саша мечтали попасть с тех пор, как прочитали двухтомник «Будда» Тик Нат Хана. Его они случайно увидели на одном из книжных прилавков Кисловодска шесть лет тому назад. Умиротворенный слог Тик Нат Хана тогда избавил их от бессонницы. И с этого маленького чуда началось их искреннее приобщение к дзэн-медитации.

ТИК НАТ ХАН
«Делая вдох, я успокаиваю свое тело. Делая выдох, я улыбаюсь. Пребывая в настоящем моменте. Я знаю, что этот момент удивителен», – в этом поэтическом ритме медитации проходят за днями дни в Селении Слив. Оно расположено среди живописных виноградников французской провинции Бордо. В Селении – два буддийских монастыря: женский и мужской. Монахи занимаются сельскохозяйственной деятельностью в просторных угодьях, среди плодоносных слив, яблонь, хурмы, кустов черники, а четыре раза в год принимают, на ритриты, гостей из разных стран.
Душой этого уникального сообщества людей, предпочитающих городской суете покой и безмятежность сельского труда, является Тик Нат Хан, поэт, мастер дзэн, автор 37 книг, номинант Нобелевской премии мира. Невысокий, тихий, проницательный и скромный человек: «нечто среднее между облаком, улиткой и хорошо сработанным механизмом с наличием подлинной религиозности» [по первому впечатлению одного из участников нью-йоркской Конференции Почтительного Отношения к Жизни, 1982 год]. Впрочем, за свою долгую семидесяти восьмилетнюю жизнь Тик Нат Хан удостаивался множества других описаний, ни одно из которых, конечно же, исчерпывающим образом не объясняет его феномена.
Родился Тик Нат Хан [или Тхьят Ньят Хань] в центральном районе Вьетнама в середине двадцатых годов. В 1942 году, в возрасте шестнадцати лет, он принял монашеский постриг. Когда в его стране началась война, Нат Хан вместе со многими монахами из его братства покинул монастырь и стал активно помогать жертвам войны, а также публично проповедовать идеи примирения. В 1966 году Общество Примирения предложило ему совершить турне по Соединенным Штатам, чтобы рассказать о трагической войне во Вьетнаме. Тик Нат Хан встречался с такими деятелями, как министр обороны США Макнамара, доктор Мартин Лютер Кинг, Томас Мертон и Папа Павел. По этой причине Нат Хан не смог вернуться на Родину из-за угрозы ареста.

После окончания войны Нат Хан вместе с коллегами из Мирной делегации буддистов Вьетнама в Париже пытался найти пути легальной помощи голодающим детям Вьетнама, но потерпел неудачу. Через год группа активистов отправилась в Малайзию и Сингапур, чтобы постараться обеспечить безопасность эмигрантов, пересекающих на лодках неспокойный Сиамский залив, однако усилиями различных правительств эти планы также были расстроены. Тогда Тик Нат Хан основал под Парижем коммуну «Сладкий картофель», где смогли найти приют сотни вьетнамских беженцев. Позже, когда коммуна разрослась, Нат Хан уединился на юге Франции, создав в этих благодатных местах дзэн-центр «Селение Слив». В последние годы Нат Хан ежегодно выезжает в Северную Америку для проведения лекций и семинаров; с его легкой руки и в Москве в 1992 году был открыт дзэн-буддийский центр. Похоже, Тик Нат Хан - бесконечный человек в своих проявлениях любви и сострадания… В «Руководстве по медитации при ходьбе» он пишет: «Можно испытывать сострадание к другим только тогда, когда испытываешь сострадание к самому себе. Вы почувствуете это сострадание, когда увидите, что привязаны к сооружению из забот и печалей».

ДЗЭНСКО-КИТАЙСКАЯ МЕДИТАЦИЯ С ЧАЕМ
Низенький столик из бамбука, как после дождя залит водой. Это Владимир создал некое ощущение тропического натюрморта, обильно поливая кипящей водой изящный глиняный чайничек, в котором распускает лепестки чай «Железная Бодхисаттва сострадания». Древняя исинская глина, обожженная некогда мастерами Китая, сейчас щедро увлажненная, как будто возвращается к своему бесформенному состоянию, когда на ней произрастали растения. На фарфоровых чашечках (по две для каждого участника медитации) кружат бледные рыбы. Владимир передает мне укутанный в махровое одеяние чайник, в глубине которого рождается новый аромат чая, который расцветает, насыщаясь эмоциями и мыслями, что витают над столиком.
В медитативном чаепитии все немногословны и сосредоточены на процессе: в удлиненную чашечку разливают свежий чай, с ним можно пообщаться; потом ее накрывают сверху широкой чашечкой; теперь для того чтобы вкусить напиток, необходимо сделать незатейливый жест – зажать чашечку с чаем между указательным и средним пальцем и, придерживая конструкцию большим пальцем, легко перевернуть ее, так что бы чай заполнил пустоту новой чашки. Одна, две, три, четыре чашки… Чай тихо меняется, а я все продолжаю предлагать Владимиру с Сашей соотнести то или иное понятие из западной философии с дзэн-буддизмом. Процесс сопоставления весьма затруднен.
Владимир: Философия – это слишком западное понятие, некий способ умопостроения, мироописания, на основании которого мы потом строим свою жизнь. На Востоке, а он весьма разноликий, есть, например, философия даосизма, можно сказать, что конфунцианство - философия, а вот дзэн нам привычнее понять как образ жизни. Если искать точки соприкосновения Востока и Запада, конечно, можно их найти. В частности, немецкий философ Хайдеггер, размышляя, пришел к понятию пустоты, как ее понимают буддисты. Но сама жизнь Хайдеггера весьма далека была от жизни дзэнского мастера… Она преисполнена противоречий; и вот, с точки зрения дзэн, это обстоятельство означает, что Хайдеггер ни к чему не пришел…
Саша: Читая книжки про дзэн, просто-напросто запутываешься. Авторы зачастую противоречат сами себе, и у каждого – своя правда. Поэтому необходимо непосредственное переживание, достижимое в практике дзэн. Отсюда все эти анекдоты про дзэнских мастеров. Вот типичный: Как-то раз пригласили одного из мастеров прочитать лекцию… Он выходит на кафедру, у ее подножия собрался весь город, все замерли в смиренном ожидании, а мастер вдруг заявляет: «Комментировать сутры может комментатор сутр, читать тексты может чтец текстов, а я – мастер дзэн, я пойду практиковать», - поворачивается и уходит…
Чай в хрупкой чашечке теперь мне кажется заваренным на пыльце болотных цветов. Все мысли в моей голове кружат мотыльками вокруг огненного дзэнского глагола «понимать».
Процесс понимания в дзэн имеет основу не аналитическую, а интуитивную. Человек как бы прислушивается ко всему, концентрирует «чувства на чувствах», и постепенно звуки, образы, запахи, которые раньше он воспринимал пространственно [«внутри меня» или «снаружи меня»], ощущаются в единой целостности. Это состояние буддисты именуют «самадхи» [остановка].

САМАДХИ
Несмотря на знакомство Владимира Емельяненко с руководителем московского Дзэн-центра Б.В.Орионом, учеником Тик Нат Хана, ему с женой долго не удавалось посетить Селение Слив.
Саша: Когда финансовые вопросы разрешились, мы отправили по Интернету одно за другим три письма в Селение Слив с просьбой об официальном приглашении. Ни ответа, ни привета. Дозвониться тоже не получалось. Наступила зима, и когда мы уже решили отказаться от этой затеи, приглашение, слава Богу, пришло.
Владимиру и Саше лишь оставалось точно рассчитать день приезда во Францию, так как заезд и выезд гостей в монастырь происходит строго по пятницам. Все прошло гладко, и во вторник вечером 30 ноября 2004 года они были в Париже, а в пятницу утром отправились в Селение Слив: три часа на скоростном поезде мчались в Бордо, оттуда – на электричке до Сент Фой Ля Гранд, где никто не говорит по-английски и дивный воздух, с этого крошечного вокзальчика они продолжили путешествие на мини-вэне с двумя безмятежными монахами-вьетнамцами – и через полчаса оказались в монастыре.
Каждый день приезда, пребывания и расставания с Селением Слив Саша подробно описала в своем дневнике.
Из дневника Саши: «… Мы ехали в туманной тьме, пока не оказались в Верхнем Селении; монастырь состоит из нескольких деревушек, и та, куда мы едем – для мужчин и пар. Нижнее Селение – для женщин. Есть еще Среднее и Новое селения. В Верхнем, кроме нас, было еще две пары – из США и Швейцарии, остальные девяносто восемь человек – мужчины, пятьдесят три из них – монахи, остальные – гости. Невозможно передать радушие встретивших нас людей. Невероятна искренность этих широких улыбок, как будто бы именно нас все здесь очень ждали…»
За три тысячелетия развития буддизма из книг, его растолковывающих, можно было бы сложить гигантскую гору, но вместе с тем почти в каждом тексте вы найдете строку о том, что чтение, то есть понимание через рациональное мышление, – ложный путь, истинное понимание дается посредством духовной практики. Дзэн – как раз одна из таких практик. Посторонние и неофиты поначалу верят, что общение с великими гуру дзэн сакральны и сами по себе могут открыть некие тайны мира, но это традиционное заблуждение.
- Мы тоже, - вторят друг другу Владимир и Саша, - когда отправлялись в Селение Слив, - еще питали в глубине души надежду, как нашим глазам откроется нечто неведомое и мы немедленно приобщимся к ордену избранных или что-то в этом духе… Но все оказалось так просто и прекрасно. Монахи трудятся, медитируют, принимают гостей и радуются каждой минуте жизни.
Весьма часто буддистов изображают людьми, отстраненными от забот и страданий общества, своего рода отшельниками, уснувшими наяву, отключенными от реальности своим искусственно измененным сознанием, полусумасшедшими, погруженными в экстазы и нирваны. Однако принципы медитации, которые практикуют последователи Тик Нат Хана, - иные. Медитации, гатхи [буддийские стихи], коаны [парадоксальные загадки], в которых ежедневно совершенствуются дзэн-буддисты являются лишь способами успокоить ум и привести его в состояние ясного видения вещей. Последнее же необходимо, чтобы человек принимал верные решения и был полон сил помочь страждущим. Приведу простейший пример: когда Тик Нат Хан в книге «Обретение мира» убеждает человека съедать в повседневной трапезе ровно столько, сколько ему нужно, а не чревоугодничать, он просит вспомнить его о сорока тысячах детей, ежегодно умирающих в странах Африки и Азии. И к Тик Нат Хану тянутся, по всей видимости, люди, не равнодушные к чужому горю. Они далеко не фанатики, много среди гостей Селения Слив – христиан, встречаются иудеи, вероисповедающие другие религии. Это не противоречит одной из основных заповедей дзэн-буддизма, которая гласит, что верить надо, но так, чтобы не быть привязанным к вере, ибо слепая привязанность помешает человеку открыть истину, когда она постучится в его сердце. Подобная не-привязанность касается и дзэн-буддизма.
Владимир: Буддизм использует метод последовательного отрицания ложного: не то, не то, не то… Пока не откроется истина…
И я понимаю, что это «не то» - не перебор фактов капризного философа, а деятельная позиция человека, который, к примеру, в известном ростовчанам «Доме у Дороги» облегчал участь людей, зависимых от наркотиков, алкоголя и другой вредной химии [Владимир Емельяненко работал главным врачом этого медицинского учреждения]. Что особенно хорошо в Саше и Владимире – это их поворот к дзэн-медитации, как эффективному способу помочь своим пациентам избавиться от различного рода физиологических и душевных расстройств.

ИНТОНАЦИЯ ИНТУИЦИИ

Из дневника Саши: «”Хлеб в твоих руках – это тело Вселенной”, “Наслаждайся каждым мгновением” – эта чудная каллиграфия украшает столовую Селения. Каждые пятнадцать минут часы в столовой играют коротенькую музыкальную фразу. В этот момент все находящиеся там люди замирают и становятся очень сосредоточенными, некоторые закрывают глаза, возвращаясь к своему дыханию. Одна или две минуты – и столовая «отмирает»; люди продолжают прерванные разговоры, шутят, отправляются по своим делам… Первый вечер заканчивается очень рано, почти сразу после ужина нас провожают в комнату, и мы разбираем вещи, потому что завтра подъем в пять утра, так здесь заведено. В комнате все очень лаконично: две кровати, душевая кабинка с горячей водой, туалет, настольная лампа, откидной столик и стул. Все очень просто, удобно, без излишеств. Правда, двери в комнату, а также в душ и (о, ужас!) в туалет не закрываются… После ужина и до окончания завтрака предлагается практиковать молчание. Ложатся тут рано, но нам уснуть удается не сразу – слишком много впечатлений…»
- Дзэн – говорит Саша, демонстрируя яркие слайды, что они сделали во время пребывания в Селении Слив, - это передача знаний прямым образом, от сердца к сердцу, как принято говорить путем печати на сердце ученика… По этому поводу тоже существует множество историй. В одной из них рассказывается, как прожив с мастером три года, озадаченный ученик, наконец, спрашивает его: «Ну что же ты меня не учишь?». А мастер отвечает: «Каждый раз, когда ты мне приносишь рис, я тебе кланяюсь; каждый раз, когда ты подметаешь двор, я радуюсь; почему же ты говоришь, что я не даю тебе учения?» Для практикующих дзэн слова не так важны, как сознание того, что происходит…
- А насколько важно общение для тех, кто практикует дзэн? - интересуюсь я.
Владимир: В дзэн есть разные практики, одни [«практика благородного молчания» и др.] совершают в уединении, другие, такие, как практика слушания и ясной речи, требуют активного общения. Кроме того, традиционно считается неправильным все время практиковать дзэн в одиночку – это опасно для сознания. Ведь в каждом человеке - много заблуждений, разобраться в них самостоятельно трудно. В общении с другими людьми человек быстрее разберется со своими мороками и тем самым лишится их.
Саша: Я, например, не очень люблю путешествовать. Просто интуитивно я чувствовала, что общение в Селение Слив с дзэнскими монахами, людьми из разных стран, нас обогатит духовно. И в Селение мы с мужем действительно обрели некий компас, ориентир.
- Интуиция – одно из ключевых ощущений не только в дзэн, но и в других восточных практиках. По-вашему, что подразумевает «интуиция»?
Владимир: Каждый, кто говорит об интуиции, знает, о чем он говорит. Когда человек делает так, как подсказывает ему интуиция – это и есть дух дзэн. Наверное, интуиция - это то, о чем все время молчит дзэн.
Саша: Для меня интуиция - такое ценное действие, когда ты разрешаешь себе в чем-то не копаться, а поступить так, как ты чувствуешь.
- Как не спутать это внутреннее ощущение с теми, что ложны, привиты логикой здравомыслия? Есть советующие, которым трудно не верить… Прислушиваешься невольно, вопреки своей интуиции…
Владимир: Если практиковать внимательное самонаблюдение – то можно легко обнаружить, где что. В природе своей надо искать опору. Когда я точно знаю, что мне сейчас надо уйти с работы, я ухожу.
- Но как избежать конфликта с теми, кто вашей интуиции не поймут? Вас обвинят: Вы нас подвели…
Саша: Конфликты всегда возникают, потому что мы все разные и все вокруг нас меняется. Тик Нат Хан предлагает следующий способ их разрешения: в любой ситуации надо всегда остановиться, прислушаться к своему дыханию, успокоить ум, тогда видение проблемы будет действительно глубже.
- Но как раз остановиться, сбросить с себя груз эмоций нелегко, ведь есть инерция негативного движения…
Владимир: Медитация очищает сознание, в результате мы соприкасаемся с реальностью - с такой, какая она есть, а не такой, какой она кажется, например, в «почти буддийском» фильме «Матрица». Концептуализм, идеализм – все эти иллюзии очень быстро рассеиваются при соприкосновении с живой реальностью.
- Цепочки совпадений [события, де жавю] в жизни, которые порой выглядят чуть ли не мистическими, как к ним относится дзэн?
Владимир: Да, дзэн внимательно относится ко всему необычному, что происходит с человеком в жизни. В Селении Слив нам рассказали столько странных историй про то, как люди, абсолютно мирские, вдруг совершили монашеский постриг. Но, по сути, правильно в дзэн обращать внимание на все, не различая, где необычное, а где нет.
- Вы занимались восточными единоборствами, потом обратились к медитации дзэн. Этот интерес к Востоку, как он рождался?
Владимир: Пожалуй, все происходило постепенно. Увлечение боевыми искусствами, восточные философские тексты, знакомство с ведической и буддийской традицией медитации. Все это сочеталось с профессиональными занятиями психотерапией и поиском ее корней на Востоке, где культура исследования сознания насчитывает тысячелетия. Помню, как впервые соприкоснулся с восточной поэзией: танка, хайку. Удивительно, как один стих трансформирует твое сознание, делает его ясным, чистым. Потом меня восхитил Тик Нат Хан, его книга «Будда», где невероятно просто объясняются сложнейшие представления буддистов. В целом ход событий, который привел меня к практике дзэн, был пронизан некой непрерывной интуицией. А еще запомнился пронзительный эпизод, из путешествия по Кавказу, в студенческие годы. Пожилой горец резал барашка. Старец вначале подошел к нему и прошептал на ухо: «…Я прошу прощения всем своим сердцем, что отбираю у тебя жизнь, чтобы прокормить своих детей, и обещаю, что, когда умру, меня похоронят в земле, чтобы и твои дети питались… мной. И я молю Аллаха, чтобы все случилось именно так». После ритуальных извинений, он резким и быстрым движением перерезал барашку горло, тем самым избавив животное от боли. Тогда я оценил по достоинству мудрость горцев и понял, что мудрые люди, они везде одинаковы, вне зависимости от религиозной веры.

СИДДХИ
Когда духовный уровень человека растет, считают буддисты, проявляются cиддхи – сверхъестественные способности. Однако если использовать их для удовлетворения тщеславия, гордости, это становится большим препятствием на пути к Освобождению. Поэтому практикующему прежде всего необходима внутренняя свобода от восьми Мирских Дхарм (которые есть привязанность к выгоде, удовольствию, похвале, славе, и неприятие потерь, боли, порицания, плохой репутации), а истинная свобода от них есть Просветление.
Из дневника Саши: «Утренние медитации начинаются в шесть… Потрясающее переживание, когда в холодном тумане молча и неторопливо люди собираются в залу, разуваются, аккуратно ставят обувь и проходят внутрь. Набитые гречневой шелухой подушки на ковриках оказываются удивительно удобными, но есть и стулья. Очень уютно устроиться на подушке и замотать ноги курткой или платком, потому что внутри довольно холодно. Зал отапливается дровяными буржуйками, и многие медитируют в шапках и верхней одежде. По-видимому, температура никого не смущает, хотя то и дело волшебные моменты тишины и сосредоточенности в обществе двухсот людей нарушаются чьим-то кашлем или чиханием… Большие колокола в форме чаш стоят в каждом зале для медитации и в столовой. В начале медитации и в конце ее их звук «собирает внимание, прокатываясь по телу низкими волнами…»
- Ради чего люди начинаются заниматься дзэн-практикой?
Саша: Разные причины, наиболее распространенные – ради оздоровления или приобретения сверхспособностей. Владимир, например, без труда испытывает яркие, необычные переживания, я, напротив, ничего особенного не ощущаю. По этому поводу Тик Нат Хан замечательно рассуждает: « …Моя правая рука пишет прекрасные стихи, а моя левая рука не пишет никаких стихов, но у моей правой руки нет совершенно никакого комплекса превосходства и она счастлива, а у моей левой руки совершенно нет никакого комплекса неполноценности, видимо, она тоже очень счастлива».
Владимир: Важны не сиддхи, главное - определить свой путь, это самое большое благо в жизни человека. Случай тут ни при чем. Вся наша жизнь является результатом наших действий. Как известно, учитель возникает тогда, когда ученик готов. А эта готовность проистекает из суммы усилий, которые совершает человек в одном и том же направлении. Мы ищем, исследуем, пытаемся найти, и неожиданно, когда количество усилий переходит в качество, мы находим нужное слово, того самого человека, и чувствуем себя счастливыми…

ТРИ ДРАГОЦЕННОСТИ
Если вы звоните в Селение Слив, то не ждите, что трубку снимут сразу. Звонок телефона, так же, как и звучание дзэнских и католических колоколов, – там сигнал к совершению практики. Считается, что это голос Будды, поэтому монахи и гости сначала вслушаются в свое дыхание, прежде чем кто-либо из них, сняв трубку, ответит вам: «Алле?»
Я спрашиваю Владимира и Сашу, вкусно ли готовят монахи. Они восторженно перечисляют изыски вегетарианской кухни: много овощей, знаменитый сыр, свежеиспеченный хлеб, каши, вкуснейшие добавки в виде изюма, орехов, семечек, несколько видов джема, пироги; а у входа в столовую стоят ящики с яблоками, сколько ни бери, - их количество не уменьшается. Но девиз в Селении строгий: «День без работы – день без еды». Это значит, что работа тоже может приносить счастье и стать медитацией. Однако есть здесь и Ленивый День, когда самое главное - ничего не делать. Впрочем, труд практикующим дзэн не в тягость, а в радость. По этому поводу мне рассказывается очередная забавная история про монаха весьма преклонного возраста, у которого отобрали мотыгу, после чего, огорченный, он вообще отказался принимать пищу, пока ему не вернули его орудие труда.
Из дневника Саши: «...Люди – одно из важных переживаний этого места. Монахи спокойны, доброжелательны, расслабленны. От такого скопления счастливых, безмятежных людей сначала было не по себе. “Не может быть, им положено, вот они и спокойные”, - лихорадит нас от потока защитных мыслей. Потом понимаешь, что это на самом деле не подобие правды, а реальность: они прогуливаются, моют посуду, работают, всегда внимательные и мягкие. Их сначала не замечаешь, но лишь только попадешь на беседу о дхарме или дискуссию, осознаешь, как много здесь больших мастеров, как они потрясающе скромны. Один из наставников, который приезжал год назад в Москву, встретил нас в Селении. “Правда, здесь удивительно красиво?! - сказал он, обводя рукой окрестности. - Я живу здесь уже десять лет, но никак не могу привыкнуть”. Голос его звучал тихо, а улыбка напоминала нежный цветок…
Всю дорогу обратно – из Селения Слив в Россию - мы иногда разговаривали, больше молчали, иногда плакали…»

Для завершения первого круга знакомства с дзэн остается лишь вспомнить о «трех драгоценностях», без которых немыслим буддийский путь. Саша и Владимир в своем повествовании о Селении Слив нередко их упоминали – это Будда, Дхарма и Сангха. Будда — пробужденный человек; Дхарма — путь постижения и любви; Сангха — сообщество, живущее в гармонии и осознанности. «Все три драгоценности взаимосвязаны, - пишет Тик Нат Хан в «Обретении мира», - и порой бывает непросто отличить одну от другой. У каждого человека имеется способность к пробуждению, к постижению и к любви. Стало быть, в нас самих находится Будда, а также Дхарма и Сангха». Вероятно, чувствуя это, все дзэн-буддисты так оптимистичны и улыбаются даже в грустнейший момент прощания с Селением Слив. Кто знает, может, слышат они искусное утешение Басё:
Колокол смолк вдалеке,
Но ароматом вечерних цветов
Отзвук его плывет.

_________________
© Анжелика Авижас