|
|
|
«В СТАВРОПОЛЕ УВИДЕЛ Я...» В марте 1829 года А.С. Пушкин во второй раз отправился на Кавказ. Первая поездка состоялась в 1820 году. Память о днях, проведённых с семейством генерала Н.Н. Раевского, Пушкин, впервые посетивший «ужасный край чудес», увидевший Бештау, Эльбрус, испробовавший на себе «благословенные струи» знаменитых горячих вод, вытекавших из горы, называемой тогда Мечук, вкус кисловодского «нардзана», навсегда сохранил не только в своём сердце, но и в творчестве. В русской литературе Пушкина называют первым певцом Кавказа. С вершины Машука и со склонов Бештау поэт впервые увидел, записал и поделился с читателями грандиозной картиной Кавказа: Забытый светом и молвою, В черновом варианте предисловия к «Путешествию в Арзрум во время похода 1829 года» Пушкин так писал о цели второй поездки: «В 1829 году отправился я на Кавказ лечиться на водах». Но ещё раньше в мае 1827 года в письме брату Льву Сергеевичу, служившему в Тифлисе, Александр Сергеевич признавался: «Из Петербурга поеду или в чужие края, т. е. в Европу, или восвояси, т. е. во Псков, но вероятнее в Грузию, не для твоих прекрасных глаз, а для Раевского». С Николаем Николаевичем Раевским, офицером лейб-гвардии Гусарского полка, Пушкин познакомился ещё лицеистом. О знакомстве, перешедшем в дружбу с ним, поэт однажды написал брату Льву: «Ты знаешь нашу тесную связь и важные услуги, для меня вечно незабвенные». После событий 14 декабря 1825 года полковник Николай Николаевич Раевский-младший за «излишнюю близость» с участниками восстания был отстранён от службы, а затем отправлен командовать Нижегородским драгунским полком, входившем в Отдельный Кавказский корпус. Четвёртого марта 1829 года Пушкин взял подорожную за подписью санкт-петербургского почт-директора К.Я. Булгакова. В ней было написано буквально следующее: «Почтовым местам и станционным смотрителям от Санкт-Петербурга до Тифлиса и обратно. Г. чиновнику 10 класса Александру Сергеевичу Пушкину, едущему от Санкт-Петербурга до Тифлиса и обратно, предписываю почтовым местам и станционным смотрителям давать означенное в подорожной число почтовых лошадей без задержания и к проезду всякое оказывать пособие». Через пять дней поэт покинул Северную столицу России. Дорога от Петербурга до Москвы и от Москвы до Ставрополя заняла почти три месяца. Девять лет прошло с того дня, как Пушкин впервые побывал в Ставрополе, на Кавказских Минеральных Водах. В этот раз он ехал на Кавказ известным поэтом. Уже были напечатаны и вышли в свет отдельными изданиями дополненная поэма «Руслан и Людмила», повесть «Кавказский пленник», над которой поэт начал работать ещё в Крыму, сочинение «Бахчисарайский фонтан», первая, вторая, третья, четвёртая, пятая и шестые главы романа в стихах «Евгений Онегин». В номере за 29 декабря 1825 года газета «Северная пчела» известила своих читателей о том, что 30 декабря поступит в продажу отпечатанная в типографии департамента народного просвещения новая книга под названием: «Стихотворения Александра Пушкина», и что «получать её можно будет у здешних книгопродавцов по 10 рублей, а с пересылкою по 11 рублей». Через два года в Москве в типографии Августа Семёна при Императорской Медико-хирургической Академии напечатали поэму Пушкина «Цыганы» и два издания «Братьев разбойников». Известный издатель и книгопродавец Александр Филиппович Смирдин купил у Пушкина за три тысячи рублей право на второе издание «Бахчисарайского фонтана». И почти сразу, предложив семь тысяч рублей, приобрёл у Пушкин право на второе, дополненное, издание «Руслана и Людмилы» и «Кавказского пленника». И, наконец, после отъезда Пушкина из Петербурга в Москву в типографии департамента народного просвещения в марте была напечатана его поэма «Полтава». Десять экземпляров «Полтавы» поэт, критик и издатель Пётр Александрович Плетнёв, которому Пушкин посвятил свой главный роман в стихах «Евгений Онегин», отправил в Москву. Пушкин увидел отпечатанную «Полтаву». В Москве он задержался до конца апреля. В дороге поэта догнали журналы с первыми отзывами о его новой поэме. Петербургские и московские читатели с пафосом декламировали строки из «Полтавы»: Горит восток зарёю новой. На почтовой станции Новочеркасска поэт случайно встретил графа Владимира Алексеевича Мусина-Пушкина, сына известного собирателя рукописей. Мусина-Пушкина, в прошлом капитана Измайловского полка, арестовали в 1826 году за связь с членами Северного общества и по приговору суда заточили на семь месяцев в Петропавловскую крепость. Затем по повелению императора Николая I его перевели из гвардии в один из обычных полков 25-й пехотной дивизии, расквартированной в Финляндии. В 1829 голу Мусина-Пушкина отправили служить на Кавказ, в действующую армию. Владимир Алексеевич направлялся на службу в Тифлис вместе с братом своей жены Э.К. Шернвалем фон Валленом. Встретив Пушкина, далее они продолжили путь вместе до самого Тифлиса. В Ставрополь путешественники прибыли 14 мая 1829 года, остановились в шефском доме на Крепостной горе. В нём насчитывалось девять комнат, включая помещения для приезжих. Каким увидел Пушкин Ставрополь девять лет спустя после первого его посещения? В «Путешествии в Арзрум во время похода 1829 года» Александр Сергеевич писал: «В Ставрополе увидел я на краю неба облака, поразившие мне взоры ровно за девять лет до этого. Они были всё те же, всё на том же месте. Это – снежные вершины Кавказской цепи». Пушкин полюбовался окрестностями Ставропольской крепости. Северо-Западнее крепости зеленел роскошный лес, через который шла дорога на Новочеркасск. Внизу в долине Ташлы стояли мельницы, жернова которых превращали пшеницу в муку, цвели сады, роились пчелы, за рекой на лугу паслись коровы, овцы. Подгорненская слобода жила обычной сельской жизнью. В Ставрополе располагался штаб Кавказской линии. К этому времени был готов и Дом командующего Кавказской линии Г.А. Еммануеля. Из архивного документа 1829 года известно, что это был «...дом деревянный на каменном фундаменте, оштукатурен и снаружи выкрашен «красной мумиёй». На генеральном плане указано, что в Доме командующего были приёмная, гостиная, кабинет, библиотека, гардеробная, спальня, детская, девичья, столовая, буфет. Зимой дом отапливался голландскими печами. При доме были и хозяйственные постройки: каретный сарай, конюшня, амбар, прачечная, кухня, погреб, ледник, навесы для сена. В саду были парники, оранжерея, в вольерах олени, в клетках редкие птицы... Скорее всего, Пушкин видел все это. Есть версия о том, что тогда же в мае 1829 года Пушкин побывал в штабе Кавказской линии. Подтверждение этому факту находим в донесении начальника штаба Наместника Кавказа генерал-майор барон Д.Е. Остен-Сакена военному губернатору Грузии генерал-адъютанту С.С. Стрекалову: «Известный стихотворец, отставной чиновник Х класса Александр Пушкин отправился в марте месяце из С. Петербурга в Тифлис, а как по высочайшему его имп. Величества повелению состоит он под секретным надзором, то по приказанию его сиятельства (графа И.Ф. Паскевича) имея честь донести о том вашему превосходительству, покорнейше прошу не оставить распоряжением вашим о надлежащем надзоре за ним по прибытии его в Грузию». Но в дневниковых записках Пушкина нет упоминания о посещении штаба и Дома командующего. На следующий день, 15 мая, путешественники покинули Ставрополь. Перед дальней дорогой Александр Сергеевич зашёл в Кафедральный Троицкий собор. Это был первый каменный храм города, спроектированный и построенный на народные пожертвования. «...с каждой наличной души купцов и мещан», как гласит архивный документ, собирали по десять аршинных тёсанных камней и по одной четверти извести. Строительство храма было завершено в 1817 году. Дорога от Ставрополя до Георгиевска шла почтовому тракту через населённые пункты, которые поэт проезжал в 1820 году с семьей генерала Н.Н. Раевского. В Георгиевске, оставив Мусин-Пушкина в частной гостинице, поэт на один день решил съездить на Горячие воды. Здесь он увидел большие перемены. «В моё время, – писал Александр Сергеевич, – ванны находились в лачужках, наскоро построенных. Источники, большею частию в первобытном своём виде, били, дымились и стекали с гор по разным направлениям, оставляя по себе белые и красноватые следы. Мы черпали кипучую воду ковшиком из коры или дном разбитой бутылки. Нынче выстроены великолепные ванны и дома. Бульвар, обсаженный липками, проведён по склонению Машука. Везде чистенькие дорожки, зелёные лавочки, правильные цветники, мостики, павильоны. Ключи обделаны, выложены камнем; на стенах ванн прибиты предписания от полиции; везде порядок, чистота, красивость…Признаюсь: Кавказские воды представляют ныне более удобностей; но мне было жаль их прежнего дикого состояния; мне было жаль крутых каменных тропинок, кустарников и неогороженных пропастей, над которыми, бывало, я карабкался». Проведя в дороге еще почти три месяца, Пушкин побывал в Екатеринограде, Владикавказе, Ларсе, Тифлисе, Карсе, достиг действующей армии, где встречался с друзьями своей юности, с братом Львом, с разжалованными декабристами. И вернулся по Военно-Грузинской дороге в Горячеводск. На Кавказских Минеральных Водах поэт задержался до восьмого сентября. В Кисловодске поэт останавливался в доме историка и помещика А.Ф. Реброва, встретил М.И. Пущина, брата сосланного в Сибирь декабриста И.И. Пущина, пил с ним по несколько стаканов нарзана, принимал по две ванны. Оформив свою подорожную «в комендантском управлении при Горячих минеральных водах» с отметкой: «От Горячих минеральных вод до города Георгиевска господину чиновнику 10 класса Пушкину от казачьих постов, по два конно-вооруженных казака без малейшего задержания и к проезду всякое оказывать пособие», восьмого сентября, поэт покинул Горячеводск. Уезжал поэт не один, вместе с городничим из Сарапула Василием Дуровым, братом Надежды Дуровой, известной героини Отечественной войны 1812 года. Оставив позади холмистую степь, балки, небольшие речки, экипаж Пушкина и Дурова к вечеру добрался до Ставрополя. В город въезжали через Тифлисскую заставу. В те времена на въезде в Ставрополь стояла полицейская застава и всех въезжавших в город останавливали и спрашивали, кто такие и зачем едут. У Тифлисской заставы дежурный офицер караула потребовал у путешественников документы. В чиновнике десятого класса он узнал поэта Александра Пушкина. Дежурный офицер сделал отметку в журнале приезжающих в город и, возвращая подорожную, с улыбкой сказал Пушкину, что в Ставрополе есть его книга «Руслан и Людмила». Скорее всего, это было первое издание поэмы Пушкина «Руслан и Людмила». Проехав немного по Большой Черкасской улице, Пушкин и Дуров встали на постой в заезжем доме, неподалеку от Кафедрального Троицкого собора. Через час посыльный принес записку от городского головы: «Милостивый Государь! Достопочтенный Александр Сергеевич. Не откажите принять моё приглашение к вечернему чаю. Ваш покорный слуга, Илья Волков городской голова». Видимо, дежурный офицер известил городского голову о приезде Пушкина в Ставрополь, решили путешественники. Присев к столу, поэт тут же набросал ответ и передал посыльному: «Милостивый Государь! Крайне жалею, что мне невозможно будет сегодня явиться на Ваше приглашение по случаю недомогания. Ваш покорный слуга, Александр Пушкин». На следующий день Пушкин и Дуров покинули Ставрополь. Проследовав по Большой Черкасской, затем по Воробьевской мимо дома командующего войсками Кавказской линии, конный экипаж свернул на Кавалерийскую. Проехали почтовую станцию. Пушкин вспомнил, что здесь была его первая остановка во время поездки на Кавказ с генералом Раевским. Дорога пошла под гору. Лошади резво пробежали по мосту, переброшенному через речку Ташлу. По лесной просеке, в окружении столетних дубов, путешественники поднялись на гору. Пушкин обернулся и последний раз взглянул на город, крепость, долину Ташлы, крестьянские хаты Подгорненской слободы... «Прощай, Кавказ! – Пушкин махнёт шляпой и, повернувшись, скажет кучеру: – Домой, в Петербург!» * * * Первое издание поэмы А.С. Пушкина «Руслан и Людмила», которому почти двести лет, хранится в отделе редкой книги Ставропольской краевой универсальной научной библиотеки имени М.Ю. Лермонтова. Построенный на народные пожертвования в 1817 году Кафедральный Троицкий собор, в который перед дорогой на Кавказ заходили Грибоедов, Пушкин, Лермонтов, Толстой, время не сохранило: в тридцатые годы двадцатого столетия он был разрушен большевиками. На его месте построили среднюю школу № 4. Во время налёта самолетов немецко-фашистской авиации в августе 1942 года в неё попала бомба. В пятидесятых годах разрушенное здание разобрали и построили гостиницу «Ставрополь». Гостинице тоже не повезло. В конце XX века ее реконструировали и переименовали в «Интурист». «ВСЁ ТИХО – НА КАВКАЗ ИДЁТ НОЧНАЯ МГЛА…" Творческая биография одного из лучших стихотворений А.С. Пушкина, которое мы помним по первой строке «На холмах Грузии лежит ночная мгла...», стала известна благодаря замечательному знатоку пушкинских черновиков литературоведу, профессору Московского государственного университета С.М. Бонди (1891–1983). Сергей Михайлович расшифровал чрезвычайно трудный для прочтения пушкинский текст и ещё в 1930 году опубликовал результаты своего исследования. Оказалось, что прекрасное лирическое стихотворение Пушкина начиналось в рукописи совсем по-другому. В нём ещё недостает некоторых знаков препинания, но первая строфа, первые четыре строки, судя по автографу, считал С.М. Бонди, были уже придуманы. Они записаны твёрдым, ясным почерком: Всё тихо – на Кавказ ночная тень легла Печаль моя полна тобою В автографе над стихотворением поэт сделал надпись: «15 мая». Пушкинисты давно сошлись во мнении, что это, несомненно, 15 мая 1829 года. Далеко не все читатели помнят, что написано оно во время второй поездки поэта на Кавказ в 1829 году. Первая поездка состоялась в 1820 году, с семейством генерала Н.Н. Раевского. А начиналась дорога к известному стихотворению в Северной столице. Получив 5 марта 1829 года подорожную «до Тифлиса и обратно» за подписью Санкт-Петербургского Почт-директора Константина Булгакова, через четыре дня Пушкин выехал из Северной столицы. В Москве он сделал остановку и посетил Наталью Николаевну Гончарову, попросив её руки. Получив неопределённый ответ, Пушкин огорчился. Отставной гвардейский офицер Ф.И. Толстой сделал от имени Пушкина ещё одну попытку. Выступив посредником в сватовстве Пушкина, Фёдор Иванович 1 мая 1829 года побывал у Натальи Ивановны Гончаровой, матери Натальи Николаевны, и попросил руки её дочери. И снова был неопределённый ответ. Написав Наталье Николаевне письмо, Пушкин покинул Москву и отправился на юг. По дороге он заехал в Орёл к генералу А.П. Ермолову, бывшему тогда в отставке и в опале. Затем Пушкин ехал через Елец, Задонск, Воронеж, Казанскую, Павловск... «До Ельца дороги ужасны. Несколько раз коляска моя вязла в грязи, достойной грязи одесской. Мне случалось в сутки проехать не более пятидесяти вёрст. Наконец увидел я воронежские степи и свободно покатился по зелёной равнине», – писал Пушкин. Миновав Новочеркасск, Ставрополь, 15 мая 1829 года Пушкин, не заезжая в Георгиевск, приказал следовать на Горячие Воды. Александр Сергеевич пробыл на Горячих Водах весь день, до наступления темноты. «Здесь нашёл я большую перемену, – писал Пушкин в «Путешествии в Арзрум». – В моё время ванны находились в лачужках, наскоро построенных. Источники, большею частию в первобытном своём виде, били, дымились и стекали с гор по разным направлениям, оставляя по себе белые и красноватые следы. Мы черпали кипучую воду ковшиком из коры или дном разбитой бутылки. Нынче выстроены великолепные ванны и дома. Бульвар, обсаженный липками, проведён по склонению Машука. Везде чистенькие дорожки, зелёные лавочки, правильные цветники, мостики, павильоны. Ключи обделаны, выложены камнем; на стенах ванн прибиты предписания от полиции; везде порядок, чистота, красивость… Признаюсь: Кавказские воды представляют ныне более удобностей; но мне было жаль их прежнего дикого состояния; мне было жаль крутых каменных тропинок, кустарников и неогороженных пропастей, над которыми, бывало, я карабкался. С грустью оставил я воды и отправился обратно в Георгиевск. Скоро настала ночь. Чистое небо усеялось миллионами звёзд. Я ехал берегом Подкумка. Здесь, бывало, сиживал со мною А. Раевский, прислушиваясь к мелодии вод. Величавый Бешту чернее и чернее рисовался в отдалении, окружённый горами, своими вассалами, и наконец исчез во мраке…» Находясь под впечатлением увиденного, Пушкин возвращался в Георгиевск и вспоминал свою первую поездку на Кавказ, Александра Раевского. В тот же день, остановившись в частной гостинице Георгиевска, поэт достал из дорожного сундука большую переплетённую тетрадь и записал в ней стихотворение, которое отвечало его настроениям, его воспоминаниям о прежней любви. Всё тихо – на Кавказ идёт ночная мгла Мне грустно и легко – печаль моя светла Печаль моя полна тобою – Третью и четвёртую строки поэт оставил без изменений. Позднее Пушкин перенесёт место действия в Грузию, заменит первые две строчки и допишет ещё четыре новых: На холмах Грузии лежит ночная мгла; Ничто не мучит, не тревожит, Именно этот вариант стихотворения Пушкин опубликовал в журнале «Северные цветы на 1831 год», озаглавив его «Отрывок». Затем повторил его в третьей части книги «Стихотворения Александра Пушкина» 1832 года издания, но без названия. В оглавлении оно обозначено так: «(На холмах Грузии лежит ночная мгла). Отрывок». Пушкинисты разных поколений предполагали, что стихотворение «На холмах Грузии лежит ночная мгла...» – часть более крупного целого произведения и что оно имеет продолжение. Ответ на это предположение дал литературовед С.М. Бонди. Извлекая несвязные отрывки из черновика этого стихотворения, Сергей Михайлович кропотливо, день за днём, разбирал моменты творческой работы Пушкина и установил, что кроме напечатанных восьми строк, можно прочесть ещё целых две строфы – восемь строк, «вполне доделанных и законченных»: Всё тихо – на Кавказ идёт ночная мгла, Печаль моя полна тобою. Я твой по-прежнему, тебя люблю я вновь – И без надежд, и без желаний, И нежность девственных мечтаний. С.М. Бонди писал: «...пушкинский черновик – драгоценный документ, в котором зафиксированы все стадии творческого процесса, сохранена вся его последовательность, все постепенные наслоения, как разрез древесного ствола сохраняет всю историю роста дерева». Разобранный Сергеем Михайловичем черновик Пушкина даёт читателю не разрозненные «наброски продолжения», а следы большой работы. Учёный считал, что стихотворение «Всё тихо – на Кавказ идёт ночная мгла...» следовало бы печатать среди сочинений Пушкина рядом со стихотворением «На холмах Грузии лежит ночная мгла...», как вполне законченное произведение, как «прекрасную вариацию того же замысла». Возвращаясь из Закавказья, Пушкин вновь побывал на Горячих Водах. За три проведённых недели на водах, с 15 августа по 8 сентября 1829 года, он принял девятнадцать нарзанных ванн, уплатив за них, как свидетельствует запись в журнале принимаемых посетителями ванн, девятнадцать рублей. Восьмого сентября 1829 года Пушкин получил в Горячеводском комендантском управлении новую подорожную. В ней было записано: «От Горячих Минеральных Вод до города Георгиевска господину чиновнику 10 класса Пушкину от казачьих постов, по два конновооружённых казака без малейшего задержания и к проезду всякое оказывать пособие». В тот же день поэт покинул Горячие Воды. В Георгиевске Александр Сергеевич остановился в той же двухэтажной частной гостинице, близ Никольской церкви. Гостиница, в которой останавливался Пушкин и где родилось стихотворение «Всё тихо - на Кавказ идёт ночная мгла...», не сохранилось до наших дней. Здание разрушено в годы войны. Общий вид здания запечатлел для потомков художник Н. Васин, выполнивший рисунок по плохо сохранившейся фотографии и воспоминаниям старожилов Георгиевска. В Ставрополе Пушкин ещё раз сделал остановку, поселившись в заезжем доме на Большой Черкасской улице по соседству с Троицким собором. До наших дней не сохранились ни заежий дом, ни Троицкий собор. На месте собора стоит здание гостиницы «Интурист». На следующий день утром Пушкин отправился далее, на север, в Новочеркасск. Память о пребывании поэта в Георгиевске сохранена в названии одной из улиц. Центральная библиотека города носит имя А.С. Пушкина. Жаль, что до сих пор в Георгиевске нет литературного памятника, ведь, не побывай Пушкин второй раз на Кавказе, наверное, и не было бы одного из лучших лирических стихотворений в русской литературе, начинавшегося словами: «Всё тихо – на Кавказ идёт ночная мгла...» ________________________ © Блохин Николай Федорович |
|