Мемориальная табличка на угловом доме по улицам Шаумяна и Голенева, в котором жил и работал известный русский драматург и писатель, уроженец Ставрополя Илья Дмитриевич Сургучёв, в мае 2019 года вернулась на своё место. Вернулась вновь, благодаря Комитету культуры и молодёжной политики администрации города Ставрополя.

Табличка отсутствовала почти целый год по довольно банальной причине: дому, известному больше как «Калужское подворье», сделали капитальный ремонт: поменяли крышу, окна, покрасили фасад, прилегающую к дому территорию замостили красивой тротуарной плиткой. Других причин для временного снятия таблички не было.

История «Калужского подворья» началась 137 лет назад, когда крестьянин Дмитрий Васильевич Сургучёв – выходец из деревни Ишутино Тарусского уезда Калужской губернии, приобрёл в июне 1882 года «усадебное место с постройками на нём» у коллежского регистратора Лавра Ермолаевича Павлова за 2600 рублей.

Восточной стороной усадьба выходила на улицу Хопёрскую (ныне ул. Голенева), южной  – на улицу Армянскую (ныне ул. Шаумяна), а западной – на Первую Ясеновскую. В том же 1882 году Дмитрий Васильевич заложил угловой каменный одноэтажный дом.

В середине восьмидесятых годов XIX столетия, получив в городской Думе разрешение на надстройку второго этажа, Д.В. Сургучёв пристроил к зданию левое крыло, которое фасадом выходило на улицу Хопёрскую. Надстроил второй этаж с арочным въездом во двор. Завершив перестройку здания, Д.В. Сургучёв, к тому времени уже купец 2-й гильдии, открыл на первом этаже ресторацию, на втором устроил гостиницу, дав ей наименование «Калужское подворье».

В гостинице останавливался всякий деловой люд – купцы, заводчики, прасолы (по-другому перекупщики), зажиточные крестьяне, лица духовного сословия... Заезжали к Дмитрию Васильевичу и земляки-калужане. 

Дом стоял на перекрёстке двух улиц: внизу с раннего утра и до позднего вечера шумел «Нижний базар». У Дмитрия Васильевича была здесь своя лавка. В ней торговали разным скобяным товаром. 

На западной стороне усадьбы Д.В. Сургучёв возвёл, накрыв зелёной крышей, полутораэтажный флигель. Во флигеле жила вся большая семья Сургучёвых: Дмитрий Васильевич, его жена Соломонида Петровна и их дети. В этом доме родились все братья и сёстры писателя Гавриил (1882–1883), Ефросинья (1883–1884), Гавриил (1885–1918), Иоанн (1886), Анна (1889), Василий (1892–1893), Серафима (1893), Елизавета (1899). Пятеро из них умерли в младенчестве (брат Николай родился и умер до рождения Ильи).

В этом же доме родились и дочери писателя Клавдия (1902–1967) и Вера (1904–1972).  До преклонных лет дожили брат Иоанн, сёстры Анна, Серафима, Елизавета и дочери писателя Клавдия и Вера.

Дом под зелёной крышей писатель не раз вспоминал в своих произведениях. Он очень узнаваем в романе «Ночь», повести «Чёрная тетрадь», рассказах «Родители», «Следы вчерашнего», «Смерть», «Студенческие годы», «Китеж»...
По описаниям Ильи Дмитриевича Сургучёва дом был небольшим. В нём семейству Сургучёвых было тепло и уютно. В доме было несколько жилых комнат: спальня для родителей, комнаты для девочек и мальчиков, столовая, «зала», в которой в день Пасхи собиралась вся семья: «...Все оживлённо разговаривают, рассказывают, кто в какой церкви был и какой батюшка служил, и какой регент регентовал. Рассаживаемся, и возле матери ставят высокое детское креслице: на нём усаживается кот Лапкин-Бабкин, которого знает вся губерния по моим очеркам в газете «Северный Кавказ». Кот, сохраняя спокойствие, внимательно следит за справедливостью раздачи. Когда его забывают, он тихонько трогает мать лапкой...»

В «зале» происходили все главные события семьи: здесь отмечали дни рождения, поминали усопших, встречали новый год, рождество... В Троицын день в доме пахло чабрецом, мятой. В полуподвальном этаже были устроены кухня, ванная.            

Сургучёв и через много лет мог с закрытыми глазами показать дорогу от железнодорожного вокзала до родительского дома. Будучи студентом Санкт-Петербургского университета, он приезжал утренним поездом в Ставрополь, усаживался на своего извозчика и лихо катил мимо Тифлисских ворот, Троицкого собора, городского училища... Затем «Абрамка-мороженщик, приказчичий клуб, бульвар, потом поворот направо и ещё поверни в горку... И вот он, дом, родительский, святой и знакомый, как старый карман».

И улица такая родная и пустынная, обсаженная липами и акациями, трава на пригорке. На Крепостной горе Казанский кафедральный собор и колокольня работы архитектора Павла Воскресенского. Домашние смотрят из всех окон. Заметили извозчика и зашумели: «Илья приехал!» Сколько раз вот так Илья Сургучёв приезжал в дом под зелёной крышей, где его встречала старая нянька, а затем он попадал в объятия матери, отца, братьев, сестёр. 

Зимой 1907 года он приезжал хоронить отца, а в марте навсегда попрощался со своей женой. Всё перевидал он в этом доме: боль, страдания, муки, кровь, голод, смерть. Но этот дом помнил и другое: в 1898 году в его стенах семнадцатилетний Илья Сургучёв написал свои первые рассказы «Трёшница», «Независимая жизнь», «Неудавшаяся жизнь», «Пятнадцать клевретов». Здесь из-под его пера вышла и первая повесть «Из дневника гимназиста», которую напечатала газета «Северный Кавказ». Сюда приходили письма с острова Капри от Максима Горького, когда Сургучёв дорабатывал повесть «Губернатор», правил пьесу «Торговый дом». Почтальон приносил газеты «Северный Кавказ», «Северокавказский край», «Наш край», «Новый Северный Кавказ», «Народная речь»,в которых печатались рассказы и фельетоны молодого журналиста и прозаика, чаще под псевдонимом «Феникс».    

Отец, оценив успехи старшего сына, однажды сказал ему: «...если пойдёшь по театральной части, то сочини три пьесы: купеческую, адвокатскую и царскую... Это всё, что тебе надо».   

Оказавшись в эмиграции, сначала в Константинополе, затем в Праге, потом в Париже, Сургучёв всегда поминал завет отца. Уже были написаны и поставлены на театральной сцене «Торговый дом», «Осенние скрипки», «Реки Вавилонские», «Письма с иностранными марками», «Женщина», «Рука Бетховена»...  По пьесе «Игра» снят фильм «Человек, который сорвал банк в Монте-Карло». Спектакли по его пьесам шли на сценах ведущих европейских театров. Его очерки, рассказы и повести печатали все известные русские журналы того времени, выходившие в Белграде, Софии, Праге, Берлине, Париже. В 1939 году начнётся публикация его повести «Детство Императора Николая II».

А писатель никак не может отрешиться от воспоминаний. Память вновь и вновь возвращает его в белые снега России, на Первую Ясеновскую, в рабочий кабинет, который он устроил на втором этаже «Калужского подворья». Увлёкшись фотографией, Сургучёв из окон кабинета снимал улицу, Нижний базар, аптеку, булочную, где турок выпекал лаваши и чуреки, вывески магазинов, дома мещан... 

«...много дал бы, чтобы пройтись сейчас по Первой Ясеновской, чтобы прикоснуться губами к медной ручке отцовского дома, украдкой заглянуть в окно своей комнаты, сорвать листок с липы, которую когда-то лечил от царапин на коре... Боже мой, сколько пустяков, которые можно постигнуть», только оказавшись далеко от дома.          
     Писатель до конца жизни беззаветно любил родной город. Об этом говорит всё его творчество: «После смерти моей матери все, жившие под зелёной крышей нашего дома на Первой Ясеновской, разлетелись в разные стороны и отцовский дом, уютный и сладостный, опустел и отдан внаймы какому-то неизвестному мне «хозяйственному» человеку...»
      Из дома под зелёной крышей по Первой Ясеновской, о котором пишет Илья Дмитриевич, его дочери Клавдия и Вера продали мебель в стиле «Луи Филиппа», рояль вывезли в Ростов-на-Дону, а книжный шкаф, знавший, по словам И. Сургучёва, всего его тайны, рассыпался. 

 А «Калужское подворье» Сургучёвы продали Семейному собранию города Ставрополя ещё в марте 1918 года.

Переписка писателя с родными оборвалась ещё в 1937-м. Из последних писем он знал, что дочь Клавдия вышла замуж за инженера Н.А. Ильинского, и что живёт она с мужем в Ростове-на-Дону. Вторая дочь Вера живёт в семье Ильинских. И в Ставрополе не осталось ни одного человека, кто бы помнил И. Сургучёва: «Все, кого любил, давно умерли или казнены. С отцовской могилы снята мраморная плита. Кругом – племя молодое, незнакомое и диковатое...» 

Писатель всегда помнил свой родной город: «Тяжело и больно – и в эту минуту, такой затерянный и такой от всего родного отрешённый, я хочу хоть через эти печатные столбцы, хоть мысленно, хоть только прикосновением луча сердца быть с тобой, мой родной, мой милый и незабываемый с древнегреческим именем, самый для меня прекрасный и цветущий город на земле».

Эти строки И. Сургучёв писал на закате своей жизни. В очерке «Китеж» он в последний раз вспомнил Ставрополь, дом, и что на празднике «в светлую заутреню ни в Рядской церкви, ни в Варваринской, ни в Кафедральном соборе, ни в Троицком не будет ни одного человека, принадлежащего к нашей семье».
Память о Ставрополе Илья Сургучёв пронёс через всю свою эмигрантскую жизнь: «Город погасил свои торговые огни: золото, серебро и медь переложил из одних карманов в другие, между семьюдесятью тысячами разделил хлеб, вино и елей. И притих».

Никто, никогда из русских писателей не писал о Ставрополе так возвышенно и благоговейно, как это сделал Илья Сургучев. Жизнь, биография Ильи Дмитриевича Сургучёва воспринимается сегодня, по оценке профессора Александра Алексеевича Фокина, «как талантливо сочинённая и не менее талантливо сыгранная пьеса, в которой был свой первый акт – флейты весны, акт второй – трубы лета, третий – скрипки осени и четвёртый – молчание зимы».

А мемориальная доска на доме его отца – напоминание о том, что писатель Илья Сургучёв не одинок в этом мире. Ставрополь помнит его: В Ставропольском академическом театре драмы имени М.Ю. Лермонтова прошли спектакли по его пьесам «Осенние скрипки», «Игра», при поддержке Правительства Ставропольского края изданы четыре тома из Собрания сочинений И. Д. Сургучёва, ежегодно в Ставропольской краевой универсальной научной библиотеке имени М. Ю. Лермонтова, в Доме русского зарубежья имени А.И. Солженицына в Москве проходят «Сургучёвские чтения», российские газеты и журналы публикуют статьи о жизни и творчестве русского драматурга, прозаика, очеркиста И.Д. Сургучёва, который мечтал «вернуться в Россию стихами».   

______________________

© Блохин Николай Федорович