Главная
Главная
О журнале
О журнале
Архив
Архив
Авторы
Авторы
Контакты
Контакты
Поиск
Поиск
Обращение к читателям
Обращение главного редактора к читателям журнала Relga.
№05
(407)
21.07.2023
Общество
Уроки уходящей эпохи. Размышления писателя
(№2 [370] 10.02.2020)
Автор: Николай Ерохин
Николай  Ерохин

   Несмотря на то, что минувший век был веком идей, при попытках их воплощения не родилось ничего путного, разве что четыре категории «скопления» народонаселения: война, строй, очередь, толпа. Себя я отношу к категории «человек строя». Да, я хотел выйти из тисков коммунистического воспитания обрести «свободу от обыденности», при которой ничего нельзя решить: чтобы что-то решить, из обыденности нужно выйти.

      Наша история, если вдуматься, – история самоубивания нации. У наших людей безымянная, одинаковая для всех судьба. Русское сознание – архаичное, а страна – совсем-совсем немонолитная. Мы не знаем, что делать с нашим общим прошлым. С этим русским Апокалипсисом, с этой русской античной трагедией. Тут многое могли бы подсказать историки, авторитетные мыслители. Но они тоже, как и мы, грешные, то самодовольны, то слишком самоуверенны в своём праве думать так, а не иначе. Пример? Да сколько угодно. Как говорил Михайло Ломоносов, историографом должен быть «человек надежный и верный и для того нарочно присягнувший, чтобы никогда и никому не объявлять и не сообщать известий, надлежащих до политических дел критического состояния». Диаметрально противоположно мнение А. Миллера: «Обязанность историка трудно выполнить: ...он должен казаться человеком без отечества, без веры, без государя... Всё, что историк говорит, должно быть строго истинно, и никогда не должен он давать повода к возбуждению к себе подозрения в лести». Современники, между прочим. И характеры схожие. 

       А точку здесь пусть поставит Даниил Гранин. В 2017 году ему задали вопрос: какой, по его мнению, самый честный период в истории России? Писатель не смог ответить, а лишь назвал этот вопрос нерешаемым. И ответом своим он навёл меня на мысль хотя бы попытаться сформулировать или хотя бы осмыслить и, возможно, попытаться усвоить уроки, заданные нам эпохой. Задача для меня почти непосильная, но я всё-таки хотя бы попытаюсь расшифровать-расколдовать полученные мною уроки.

    Итак, задачей первого урока будет моя попытка понять, что он из себя представляет – мой народ.

     Я долго изумлялся жесткому умозаключению Гегеля о невозможности помочь (внимание!) даже демократическому (!) народу, который гибнет от собственной глупости. Почему гибнет? А потому, что нельзя помочь народу с его своекорыстными гражданами – легкомысленными, надутыми, сварливыми, лишёнными веры и здравого рассуждения, болтливыми, суетными, хвастливыми. Как я ни старался подвести мой народ под этот интеллектуальный приговор, ничего у меня не получилось.

      Тогда я обратился к мыслям Вл. Соловьёва, вроде бы нашедшего русскую идею в Справедливости: «Ни один народ не может жить в себе, через себя и для себя, но жизнь каждого народа представляет лишь определённое участие в общей жизни человечества».

    Бедный Соловьёв, ему, наверное, и в страшном сне не могли присниться масштабы деградации значительной части населения ещё этой, но уже во многом и другой России, в которой на практические рельсы было поставлено уничтожение генофонда нации. И стали мы и народом, и страной «как бы»! Мы «как бы» существуем, «как бы» живём. За нами нет жизни как роста, увеличения собственного жизненного потенциала.

      Совсем напротив, наша страсть – ломать, уничтожать, осквернять... И всё это непотребство нам, прости Господи, хорошо удаётся. Еще бы не удавалось, если позади нас осталось целое столетие слишком самых разнообразных и изощрённых усилий. Страшное инфернальное явление.

    Или взять наше легендарное долготерпение. А ведь это просто привычка к рабскому состоянию. И ничего больше. Сознание людей на удивление легко удалось перекодировать именно что в пользу рабского состояния. Иначе чем объяснить, что вождь (неважно, кто он там) презирает, терроризирует, облапошивает, за человека не считает, а он, «как бы» народ, его обожает, боготворит, любит.

    Стоит добавить к этому твердое ощущение, что в России живёт не один, а несколько народов, как бы только говорящих на одном языке. И дружно марширующих и голосующих «за».

     Вспоминаю еще и еще раз слова А.П. Чехова об отношении нас, русских, к прошлому, настоящему и будущему, и прихожу к выводу, что мы, кроме всего прочего, обожаем свой, созданный для остального мира, образ и ненавидим собственную жизнь – неуверенную и безрадостную. В нас много звериного, безжалостного, беспощадного. Да и сострадать мы не так чтобы умеем. А об отсутствии у наших людей социальной инициативы размышлял ещё Чаадаев…

     Веками мы говорим о легендарной своей соборности, не имея при этом ни умения, ни желания, ни способности прислушаться к чужому мнению, приблизиться к необходимости подлинного сострадания, порадоваться чужому успеху и удаче.

      Мой второй урок: пришло понимание, что Россия – печальная и преступная (прежде всего по отношению к себе) страна. Хотя признавать это чрезвычайно тяжело.

    Трагедия современной России – это ее «вечная правда несуществования». Возможно, здесь рождается комплекс неполноценности и страны, и народа.

     Такое ощущение, что страна распадается. И гниющее время убыстряет этот распад.

      А пока будут Родина и Государство восприниматься с заглавной буквы – добра ждать не приходится.

      – Западные ценности?

      – А это что такое?

     Между тем, это очень просто и понятно: верховенство права, правá человека, гендерное равенство, уважение прав меньшинства.

     – Эк, чего захотели! Не бывать этому в нашей богоспасаемой стране. Не бывать!

      Так и случилось! В 2014 году страна показала себе и миру свой привычный образ, стремительно вернулась к своим истокам, стала снова сама собой: злобной, агрессивной, подозрительной, лицемерной – сталинской… И внешняя изоляция и внутренняя отсталость опять сошлись в одну точку.

       Будущее России?

     Ох, сомнительное. Вот уже тридцать лет страна живёт в условиях депопуляции. Миллионы покинули страну. И новые миллионы будут покидать...

    Такое знобящее душу ощущение, что нынешний режим ведёт, а народ доверчиво идёт к трагическому концу, что нынешняя Россия развалится на куски, распадется на национальные территории. Станет ли это реально трагедией? Не знаю. Вполне возможно, что и нет.

     Я долгие годы лелеял в себе надежду, что страну спасёт провинция, которая живёт, не меняясь. Нравы, образ жизни, уклад в деревне, в принципе, сохраняются веками. Режимы,  вожди приходят и уходят, а люди остаются самими собой. Пока не увидел, не понял, что деревня русская, вековая – умерла. Районные центры ещё как-то держатся, а деревня – умерла.

    И если остающийся пока русский народ не хочет тихо умереть, он должен готовить себя к грядущим событиям...

     Третий урок – это, конечно, урок о власти, которую представляют ныне эти силовики, это «новое дворянство», которые так безжалостно и беспредельно когтят свой затурканный народ.

   Что такое – и советское, и нынешнее постсоветское – государство? Это несвободное авторитарное государство власть предержащих, а не граждан страны. Тут ни убавить, ни прибавить, ибо всегда, при всех режимах, русское государство существовало как тираническое.

      Власти уродуют историю страны, лишая, день за днем, её какой бы то ни было человечности. Только войны, только кольцо врагов, только победы, парады, оголтелые крики на праздничных площадях. И сонм святых – Владимир, Невский, Грозный – почти святой. А уж Сталин – точно, рвётся в святые.

    Этот чудовищный разворот, при котором становится возможным превратить музей репрессированных в музей ВОХРы, при котором страна снова стала покрываться памятниками палачам. А социальная энергетика направляется в сторону агрессивной политичности и откровенного мракобесия.

     На наших глазах идёт погружение государства в новое средневековье.

      – А народ?

    – А что народ?! Он самим собой остаётся. Он, кажется, плохо представляет себе, что такое нравственность, что такое пробуждение от кошмара безнравственности. А бал правят «патриотические» идиоты и хамы. Кто бы им взялся растолковать, что патриотизм – это, прежде всего, чувство своей неотделимости от родной земли. Это любовь к ней, а не ненависть к чужой.

       Ставя диагноз как обществу, так и отдельному человеку, я напомню ещё раз о полной потере нравственного чутья при предельно агрессивных формах мышления.

        * * *

      На мой взгляд, пик распада социальных связей пришелся на 2014 год. Люди боятся быть самими собой. Сильные, настоящие люди выбиты злобным двадцатым веком – большевиками, советами, чекистами и прочими, захватившими власть над страной и людьми. Между тем, в числе убитых противников власти имена двух общественных, государственных деятелей, которые могли бы, как я думаю, быть прекрасными лидерами страны – Президентами, Премьерами... Я говорю о Галине Старовойтовой и Борисе Немцове.

   Вспоминая о них, я обязательно должен сказать еще о Горбачёве и Солженицыне. М.С. Горбачёв – фигура трагическая. Каждый дурак со своим дурацким же самомнением считал себя куда как умнее и патриотичнее Горбачёва. А у него налицо и масштаб личности, и политическое ясно-видение, и пристрастность, и верность избранному пути. Он был и остался одержимым великой идеей примирения. Немецкий писатель Вернер Херцог спросил М. Горбачёва, о том, что должно быть написано на его надгробии. «Мы старались!» – ответил Горбачёв и тем самым записал посмертную историю своей жизни и судьбы. 

      А причём тут имя Солженицын? А притом, что нынешний российский мир, через силу, через губу отметивший столетие Солженицына как мыслителя, как мудреца, – как морального авторитета его не признаёт. А это означает, что мерзкое наше прошлое, язвы которого открыл миру Солженицын, сегодня нагло лезет в будущее.

   Моё поколение искалечено своим прошлым – рабством, ханжеством, двоемыслием, лицемерием. Мы так и не вылезли из своего крепостничества.

    Время расцвета моего поколения совпало со временем Брежнева – застойным, пыльным, побитым молью. В состоянии крайней растерянности мы прожили и пережили свою советскую историю, в которой нас неплохо научили искусству «ставить клизму марксизму-ленинизму».

       И, наконец, нас догнало нищенское безвременье...

    Характерная черта моих ровесников – они не имеют или потеряли такое качество, как критическое восприятие действительности, критическое отношение к тому, что происходило с нами в прошлой жизни – комсомол, целина, БАМ и всё такое прочее.

   Оказалось, что в большинстве своём мои современники неспособны сформулировать свои мысли. За век мы сумели создать мироненавистническое общество, необратимо изувечив при этом свой народ опытом подлости, хамства, трусливого молчания… И получились у нас не судьбы, а всего лишь обломки судеб. Придут ли к нам какие-то решительные перемены? Буду ли я к тому времени жив? И буду ли верить, что «не прошло время ужасных чудес?» Будет ли в душе моей жить надежда, которая и даёт смысл всей моей жизни?

    Полагаю, что моё позднее, уже при закате советского строя, развитие определялось тем, что я прочитал написанное В.Т. Шаламовым, Б.А. Чичибабиным, А.И. Солженицыным, А.Н. Рыбаковым, Б.Л. Пастернаком, Ю.В. Трифоновым, Л.З. Копелевым, А.Д. Синявским, Е.С. Гинзбург, А.П. Платоновым, М.А. Булгаковым, В.П. Астафьевым, В.Н. Войновичем…

     Это и составило, по слову Чуковского, моё «счастье работы». Ну и конечно, счастливые, порой, правда, и мучительные поиски своего предназначения. Это трудная наука – говорить правду – прямо, как думаешь, а не вокруг да около. Это та самая сила сопротивления, о которой писал Солженицын, тот самый «внутренний сучок», который не даёт развалить полено. Это всё то, что защищает от несвободы, удушья, жлобства, беззакония.

     Как всё это важно! Если к тому же вспомнить, что для нашего человека в общественном плане очень важно неличное, когда стремление к личным достижениям для себя самим человеком воспринимается как нескромность, недостойность, как грех.

     Советизм – это среда, определяющая страну, в которой я родился, прожил жизнь и в которой буду помирать. Что скрывать, за страну мою мне часто бывает стыдно и обидно до слёз. Стыдно каждый день, каждый час, каждый миг, ибо содержание нашей жизни ужасно во всём, везде, всегда, впрочем, как и нынешняя ностальгия по советскости. Не поняли люди, не захотели понять, что всё советское не поднимало, не возвышало забитых, обездоленных, бесправных людей куда-то повыше той ступени развития и жизни, на которой они находились, а прямо наоборот – опускало всех, кто был выше, до подлого состояния и существования низов.

      Умные люди, как, например, Н.А. Бердяев, это поняли сразу, поняли, что СССР – это только людской заповедник, что если в России упразднят свободу предпринимательства и книгоиздания, то «...останется мыслима лишь свобода невоплощённого человеческого духа. И дух человеческий развоплотится». Пророческие мысли и слова.

      Действительно, советское в людях не выкорчевано и прорастает тиранией и несвободой. Государство Властителя и его присных, в котором люди обречены на мерзкое постсоветское существование... Хотя кто только ни пытался выяснить отношения с советским временем или гражданским обществом, которого у нас и не было никогда, и родиться-зародиться оно никак не могло.

       Мы и сейчас продолжаем жить по-советски, несмотря на то, что вся советская жизнь давно уже прожита и сама советская страна распалась на чужие, иногда враждующие между собой, государства.

    У абсолютного большинства из нас сохранился и не меняется советский характер. И кроме нас самих он никому из числа тех поколений, которые пришли в жизнь после нас, не нужен, он не имеет и не может иметь практического приложения и предложения. Не предложишь же, в самом деле, молодому человеку, а то и вовсе тридцатилетнему мужику, поехать бог знает куда «за туманом и за запахом тайги». Хотя и подобные чудеса случаются. К примеру, сценическое действие по случаю столетия родного университета шло под хоровое исполнение песни «Широка страна моя родная...» Других мелодий и слов по этому случаю как-то не нашлось.

  Горько сознавать, что наше настоящее потеряло оптимистическую определенность, а про оптимистическое будущее и говорить не приходится. Корни этого понимания уходят в суть коммунизма-социализма – принести сейчас протекающую жизнь в жертву жизни будущей.

           * * *

     Свой век моё поколение доживает в экстремальной стране. В своё историческое время фашизм, возможно, стал ответом на коммунизм, и геноцид по классовому признаку был заменён на геноцид по признаку национальному. Две грани зла, образно говоря. Когда-то я записал мысли Анджея Вайды на этот счёт. Вот они:

«...чтобы поработить другую страну, тоталитарному режиму необходимо стереть с лица земли соль нации. Тогда нет ни общественного сознания, ни иммунитета против диктатуры. Народ превращается в безликую массу, с которой можно делать что угодно».

      Идея мировой революции, рожденная гением Маркса, всколыхнула Европу, но перевернула Россию, которая так и осталась перевернутой, а потому нежизнеспособной. А в таком положении построение «дивного нового мира» оказалось категорически невозможным, ибо «на зеркало неча пенять, коли рожа крива».

      В конце-концов, грандиозная ложь, что «всё вокруг колхозное и всё вокруг моё» победила здравый смысл, а несбыточная мечта о коммунистическом обществе превратилась в морок, несовместимый с любым проявлением и обликом свободы. Из страха и зашоренности может родиться только тоталитаризм. Ничего удивительного или неожиданного в этом не будет: духовная галлюцинация от советского возрождённого счастливого прошлого сейчас достигла новых заоблачных высей.

     Страна рвется назад в СССР – в страну, пусть лицемерного, но единомыслия!

     И зачем нам становиться европейцами!?

     Говорят, что если мы не станем европейцами, то нас просто не будет!

     Врут! Лгут! Одурачивают народ, который назло всем будет всегда!

     Всегда!

    Так устанавливается повседневное, а потому малозаметное безумие. Как истинно советские люди, мы остаёмся, в сущности, детьми, наивными и легковерными.

     Хотя и понятно уже, что попытка просто жить, не спрашивая себя зачем, закончилась катастрофой – и для страны, и для каждого из нас. На одном полюсе оказалось растерянное и потерянное поколение, на другом – жалкие фигуры политиков, которых иной раз просто разглядеть трудно из-за их личностной мелкости и невзрачности.

         И только лицемерное, как всегда, буйно цветёт и пахнет.

      И снова, из века в век, за десять лет у нас меняется всё, а за двести – ничего... Дам на этот счёт две потрясающие иллюстрации.

      В одной из своих книжек я рассказал, как лежал в больнице, как воспринимал обслуживающих меня молодых медицинских сестричек представителями другой планеты. И вот, во время чтения «Дневников» Корнея Чуковского, нахожу запись о молодом поколении. А сделана она автором тоже в больнице, в 1959 году:

«...все они знают историю партии, но не знают историю своей страны, знают Суркова, но не знают Тютчева – словом, не просто дикари, а недочеловеки. Сколько ни говори о будущем поколении, но это поколение будет оголтелым, обездушенным, тёмным...»

      Еще раз: это 1959 год, год, в который только-только вступило моё поколение..

           * * *

    В конце 2018 года по стране прокатилась эпидемия переименования аэропортов, во время которой какое-то мурло в генеральских погонах смешало с грязью имя Иммануила Канта. А я вспомнил слова мыслителя, изречённые им в своё время. Сейчас они попали прямо в точку:

«Различие между ложной и здоровой моралью состоит в том, что первая ищет лишь средства против зла, а вторая заботится о том, чтобы не было самих причин этого зла».

      Так и есть. В примитивной России существуют и сосуществуют два народа. Как бы Народ – его много, и Граждане, которых мало-мало.

   Так же есть два типа людей. Люди, поколения, съеденные беспощадным двадцатым веком и люди, которые обожествляют всё советское, люди-калеки, с головой, вывихнутой назад. А мозги им промывают, по выражению К. Чуковского, «дурацкие мозгологи». В моём даже близком дружеском кругу есть люди, живущие всё еще при советской власти, которые вспоминают советское время с придыханием: как было здорово, красиво, весело, дружно.

      Образ страны, в которой жили и живут эти зачарованные люди, кто только ни рисовал – от жертвенных святых до победительных мракобесов, от крайних революционеров до крайних реакционеров. А потому образ всегда получался противоречивым при всём его величии и непобедимости.

      А какие бы я предложил штрихи к портрету великой моей державы, не очень при этом умничая и остроумничая? Я бы начал с того, что люди, захватившие власть в стране век тому назад, называвшие себя революционерами и установившие новый экономический, политический, социальный порядок, ничего общего с марксизмом не имели. Вернее сказать, марксизм с ними ничего общего не имел. А сталинская программа «большого скачка» содержала в себе только одно – ускоренную индустриализацию страны за счёт национальных ресурсов и перераспределения средств, в том числе и людских, от аграрного сектора к промышленному.

     Нерыночная индустриализация стала фундаментальным событием в истории страны ХХ века. А крайне дорогостоящие симулякры величия, влияния и силы обернулись просто пропагандистским пшиком. А то куда там – геополитическая катастрофа века...

    Торжество большевистской террористической власти – вот и трагедия, и геополитическая катастрофа минувшего столетия. Да, пожалуй, и нынешнего, когда люди, прикормленные властью, растащили страну, её капиталы по офшорам, по воровским «общакам». Сегодня офшорный капитал так называемых россиян в три (!) раза превышает уровень валютных резервов страны. В офшорах хранятся суммы, равные трём четвертям национального валового дохода.

     Короче говоря, сто лет назад народ, ведомый большевиками, сбросил царя, чтобы тут же посадить себе на шею бесконечных гопников. В своё время безоглядно смелый Солженицын в своём «Письме вождям Советского Союза» предупреждал наших властвующих охлократов:

  «Ваше заветное желание, чтобы наш государственный строй и идеологическая система не менялись и стояли вот так веками. Но так в истории не бывает. Каждая система или находит путь развития, или падает».

      Вдолбить бы эти слова в головы современных идеологов и творцов «русского мира».

     Впрочем, напрасные это желания и надежды в «фасадной империи», стоящей непоколебимо со времён маркиза де Кюстина. Всё складывается так, как уже не раз складывалось в точном соответствии со словами Дм. Филатова: «Стол накрыт на сто революций, а за ним сидит безвременье».

         Вот, кажется, и всё. 

        Однако, нет, вовсе не всё. И мне никак не обойти стороной возврат страны, общества к феномену сталинизма. Этот возврат указывает на то, что «свидетельство о смерти нации выписано». Любимый вождь… А народ, кажется, и не попытался даже вытеснить Сталина и сталинское прошлое из памяти. И ни намёка на раскаяние, осмысление себя в этом сталинском мире.

Не надо околичностей,

Не надо чушь молоть.

Мы – дети культа личности,

Мы кровь его и плоть...

      Вряд ли думал Андрей Вознесенский, что и полвека спустя эти его строки будут звучать признательными показаниями при вынесении приговора историей. 

     Я не знаю, как и чем избыть нашу общую травму – травму революции, Гражданской и Отечественной войн... Травмы наши крайне разнообразны и, по существу, ряд их бесконечен. И именно они, снова и снова, выводят на первый план подлый метод выживания – не высовываться, не лезть, куда не просят, тогда, может быть, и останешься жив...

      В этом месте мне показалось интересным посмотреть как бы со стороны на наше, четверть века несменяемое, не раз переназначенное, правительство. На cтиль его руководства со стороны. На внешнем направлении для цивилизационного мира мы давно стали международным хулиганом, который ломится в любой цивилизационный дом.

    На внутреннем фронте наш лидер выигрывает одну битву за другой за коллективное бессознательное народа. Его политический курс пользуется реальной поддержкой ЕГО народа, а НЕ ЕГО народ поразил вирус пессимизма: не вздумайте ничего менять, иначе придут другие и всё развалят ещё больше, разворуют последние остатки; не трогайте Систему, не открывайте ящик Пандоры, в котором скрыты новые неисчислимые испытания. Короче говоря, русское правительство, по мысли Герцена, «как обратное провидение: устраивает к лучшему не будущее, но прошедшее».

      Ну, это всё дворцовые хитроумные заморочки, хорошо известные со времён Макиавелли, а то и вовсе с библейских, фараоновых времен. А что же матушка наша Россия, Святая наша Русь?! Она-то что? А она как раз занимается самоуничтожением. Страшно это признавать, но признавать приходится. Мы как народ опростились, потому как из предложенных историей двух образов жизни – вольного новгородско-псковского и московского монголоидного – мы выбрали второй. И героев получили соответствующих.

      В книге Дэвида Ремника я увидел ряд исторических персон новейшего времени и сразу же представил, как презрительная гримаса скривила лица моих современников.

А ряд имён выглядит так:

Ельцин. Внесистемный лидер и деятель.

Сахаров. Святой. Моральный лидер позднесоветского мира.

Солженицын. Пророк. Сокрушитель коммунизма.

Яковлев. Идеолог перестройки.

Мень. Пастырь интеллигенции...

     Далее я просто делаю отточие, потому как живём мы в стране, в которой правда никому-никому не нужна. И эти имена – тоже. Ни тем, которые наверху, ни тем, которые внизу. Главная правда – это вбить в башку каждого, что Родина наша – это и есть наше преславное, лучшее в мире государство. Бисмарк когда ещё заметил: «Россия страшна пространством, морозами и полным отсутствием потребностей».

   В конце концов, надо набраться мужества посмотреть правде в глаза и признать: в России установилась не та власть… Умные люди ввели в оборот понятие, соответствующее текущему времени: гопник. Страна, где ни помочь, ни повлиять, ни доказать ничего невозможно. Никому, ничем, никогда.

      Однако, как мне кажется, до людей кое-что начинает доходить. Например, что весь, какой бы он ни был, созидательный потенциал страны, народа уходит на производство танков, пушек, ракет, бомб, причём, самых убийственных, самых беспощадных и неотразимых в мире. Вроде как любого сотрём в порошок, в радиоактивный пепел.

      Расточительно? Затратно? Ну а что же вы хотели? Если треть бюджета, а это пять триллионов рублей, только в открытой, незасекреченной части идёт на правоохранительную (точнее, охранительную) и оборонительную деятельность. При этом численность военнослужащих и сотрудников МВД – 900 тысяч человек, Минобороны – 1 миллион 900 тысяч человек (на 2019 год, согласно Википедии, со ссылкой на указы президента), Росгвардии (по данным Рамблера) – свыше 430 тысяч человек. И эти три с лишним миллиона человек получают своё небедное обеспечение, в отличие от 110 миллионов взрослых граждан страны, не находящихся в заключении.

       Круг замкнулся. Когда-то нас ядовито иронично называли Верхней Вольтой с ракетами, теперь (недавно услышал) величают Березовой Угандой.

      И другое сказать: в России русские не дома. Они живут в стране, которую не чувствуют своей. В России, например, боятся Чечни, которой мы фактически платим дань, я так понимаю...

   Нами правит ненависть, которой пропитана вся наша жизнь. Можно не сомневаться, что зловещий нарыв ненависти рано или поздно, но лопнет, прорвётся.

        * * *

     Нравится ли это кому или не нравится, но приходится признать, что нашим людям не хватает критического мышления. У нас сохраняются архаичные, дремучие формы мышления, при которых многие остаются умытыми самодовольством незнания. Да, мы слишком долго жили в «в благости полусвободы», получив в итоге полное затмение мозгов – и у низов, и у верхов, а также победное установление единомыслия в стране. И выхода из этого нет, разве что мы станем европейцами и тем самым спасёмся. Иначе нас сомнут и уберут с мировой карты азиаты, экспансии которых нам противопоставить нечего.

     Я вот всё думаю: а как устроен наш деревенский человек, славянин или просто русский? Не татарин, башкир, бурят, горец, а русский? И как он живёт? В отличие от меня и мне подобных, эти русские живут поближе к земле, они полагают, что и к небу они тоже поближе нас будут. И хотя такие же безбожные, как и мы, грешные, но без Бога на устах – ни на шаг. Ходят в церковь, хотя что там в церкви происходит и делается, понимают плохо, или совсем не понимают. Они всегда во всем правы, им неведомо сомнение, в чём бы то ни было. Они ценят простые, и только простые, решения. Не любят тех, в ком чувствуют непохожесть на себя.

    Вот это всё вместе взятое и образует наше «мычащее» общество, образует понятие «народ», в состав которого мне и мне подобным попасть трудновато будет. Мы для них или предатели, или враги народа, ну, на худой конец, «пятая колонна»...

    Всегда врагами народа как были всякие музыканты Шостаковичи, писатели Солженицыны, возмутители спокойствия Сахаровы, так и теперь будут…

    Великая это вещь – здравый смысл, которым живёт простой народ и как-то умудряется выживать. В любые времена – какими бы они ни были – надо выживать.

      Сейчас я понимаю, что золотые годы моей жизни пришлись на время перемен 60-х годов уже прошлого века. Во всём мире, во всех сферах царствовало время перемен, только не у нас. Только в нашем косном советском мире всё оставалось в неизменности: социализм, коммунизм, советизм, марксизм...

     А тем временем, судьба поколений обернулась синопсисом трагическом романа.

    Бисмарку приписывают высказывание о том, что «социализм-то построить, конечно, можно, но для этого нужно выбрать страну, которую не жалко». Выбор истории выпал на нас.

     Не знаю, как учение марксизма в целом, а марксизм в русском, в советском исполнении – это чистейшая выдумка, умственная спекуляция, которая и стала руководством к действию. Карлу Юнгу, кажется, принадлежит мысль, что идея коммунизма убила больше людей, чем бацилла чумы.

     Опорной же точкой в моём, установившемся, наконец, мировоззрении, стала мысль Л.Н. Толстого о душевном, умственном расстройстве, которое лежит в основе многих наших бед и общего неустройства. Свидетелем душевного расстройства и общего неустройства жизни – речь идёт о 1918 годе – был и Василий Розанов. В память мою навсегда врезались его рассуждения:

– Что делать? – спросил нетерпеливый петербургский юноша.

– Как что делать: если это лето – чистить ягоды и варить варенье; если зима – пить с этим вареньем чай.

      Прекрасная формула, если забыть, что автор этого правила умер от голода холодной зимой 1918 года в Сергиевом Посаде.

       И что бы там ни изрекали наши великие мудрецы, а проживать надо каждый день, учиться жить с тем, что есть, что может обрушиться на наши головы в любое мгновение жизни.

       Да, я бы хотел жить своей жизнью, а мне навязывают другую. Эта драма не только моя, это драма поколений. Нам выпало быть молодыми в эпоху одряхления коммунизма, а жизнь заканчивать в эпоху безвременья. Но сначала пришлось пережить время геройское и напрасное, жестокое, лживое. И племя сложилось, подстать времени, – великое и несчастное, дерзкое и задавленное, живучее, но вымирающее.

       У нас уже вымерло поколение с прямой спиной. Нынешние же люди потеряли навыки самостоятельной свободной жизни. А ведь понятно при этом, что выбрать свой путь может только сам человек, никто другой за него это не сделает.

       Авторы «невосторженного» образа мыслей оставили нам отчаянные вопросы на каждый, нами прожитый, день. Да и выводы сделали.

       Вот один из них: если во имя идеала человеку приходится делать подлости, то цена этому идеалу – дерьмо.

     Наше нынешнее (да, пожалуй, что и завтрашнее) время – это абсолютно точное отражение миров Стругацких. Желаешь получить прогноз на будущее? Так, кроме книг Стругацих больше и читать ничего не надо...

         Что нас ждёт? Или-или.

      Или социальный взрыв, или внешняя агрессия. И нам предстоит, в который уже раз, пройти через мучительное, болезненное отрезвление: «Остановите век – и дайте мне сойти…». [Строка из стихотворения Бориса Чичибабина, 1978)].

     То «сегодня», о котором я собираюсь рассказать, по срокам укладывается в пять последних лет – в январе 2014 года я сделал первую запись. И я никак не могу определиться с канвой повествования – за это время происходили и произошли всякие всячины на всех уровнях бытия – войны, убийства, обманы, безверие, безвременье. Поддаться желанию пустить свой повествовательный чёлн по воле воли? Это значит, уйти в обличительный жанр, где мне нечего будет сказать, ибо всё уже и без меня сказано-пересказано сотни раз...

     Обращусь-ка я лучше к приметам времени, которые коснулись и зацепили непосредственно меня.

   Во-первых, уходит в небытие образ писателя, этакого седобородого и подслеповатого благообразного старичка, склонившегося над магическим листом бумаги с наливной авторучкой в дрожащей руке. Буйство жизни и творчества стремительно перемещается в новые информационные системы, в интернет, в многообразие и многоголосие мнений, принципов и убеждений. Я и сам уже многое делаю с помощью компьютера – пишу, читаю, общаюсь, о чём-то спорю, чему-то ужасаюсь, чему-то радуюсь. И отчётливо сознаю, что литература, в её старом виде и назначении, остаётся уделом одиночек, одним из которых являюсь и я.

      Во-вторых, эта стремительная девальвация и переоценка любых ценностей – исторических, традиционных, вековых. Я ждал, причём с тревогой ждал, столетий исторических дат: сто лет с начала Первой мировой войны, сто лет Февральской и Октябрьской революций в России, сто лет, как окончилась Гражданская война...

       И чего дождался? Непристойно громкой суеты по поводу столетия ленинского комсомола. Эти восторженные старики и старушки, звонко распевающие: «не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым»! И это венец века? Мученического, тернового, рокового?

     В-третьих, вот уже два десятилетия страна и её народы, два новых, родившихся в эти десятилетия поколения, живут в условиях удручающего безвременья. Это и нам, старикам, чужое время, в котором мы принуждены доживать свой век. Мы – отработанный людской материал. Это без нас, без нашего участия будут решаться задачи смены власти, которая ненавидит и обворовывает людей, выбрасывает их из жизни.

      В конце минувшего века закончилась советская эпоха. С началом нового века делалась робкая, острожная попытка модернизации постсоветской России. А сейчас наступил конец и этой эпохи. И всё завершилось крахом, на страну опустилась длинная ночь. Нынешняя Россия оккупирована арендаторами страны, её паразитами. Когда наступит развязка – лишь вопрос времени.

     У страны, у народа нет будущего. Власть его, будущее, фактически отменила. Мы живём, дай бог, одним годом, если не меньше. Мы стоим у своей покосившейся калитки и смотрим, как мимо нас проходят «другие народы и государства», которые знают, куда и зачем они идут. А нас сама природа не выдержит. Вот вырубят китайцы Приморье, вырубят тайгу, завладеют Байкалом. Арктику мы и сами без помощников испоганим. И природа взбунтуется, и сметёт нас с лица Земли. А что пока? А пока мы как страна только и можем, что испортить жизнь другим, в первую очередь тем, кто стоит к нам поближе географически, тем, кто победнее. Это и есть наша геополитика, где мы никогда, ни в чём, ни перед кем не были виноваты. Никогда! Ни в чём. Ни перед кем!

      Тут надо заметить, что наша ненависть, равно как и наша ярость и презрение, могут быть и священными и благородными. Все наши люди – все снизу доверху – заражены бациллой нечаевщины, на нас наползает (наползла уже) ненависть к другим, не похожим на нас. Над всей страной установилась атмосфера всеобщей ненависти.

     Один из умных людей – руководитель Центра исследований идеологических процессов Института философии РАН Александр Рубцов – заметил, что «Россия опять взваливает на себя миссию предупреждения человечества "как не надо"». Да и сами мы давно уже живём на развалинах России. Устоим ли?

      Государство становится жалким, оно теряет реальный контроль над ситуацией в стране, и это не могут скрыть всё более пышные военные парады и клятвы патриотов. Вспоминается мысль Н. Бердяева:

«Государство существует не для того, чтобы превращать земную жизнь в рай, а для того, чтобы помешать ей окончательно превратиться в ад. Ад нужен не для того, чтобы злые получили воздаяние, а для того, чтобы человек не был изнасилован добром и принудительно внедрен в рай».

     Действительно, вот так подумать, новое время несёт новое добро, но всё равно дорога прежняя – в обход нового – в старый тупик. И мы здесь так активны! А Артур Кёстлер предупреждает: «Всех смертных грехов опаснее восьмой – ложно ориентированная самоотдача».

         * * *

       Наше государство страсть как любит прикидываться Родиной, что ничуть не мешает ему красть нашу идентичность. Так было, так есть, так будет. Да, мы живём в обществе, в таком устройстве общественной жизни, которое большинство цивилизованных людей не понимает и понять не может. Мы живём в вековом кафкианском абсурде и делаем вид, что абсурд – это и есть норма жизни. Вот и я уже который год (а может и десятилетия) живу со страшным ощущением: страна прошла в своём бытии точку невозврата. Старые понятия утратили свой смысл и значение, а новые не вписываются в представления о должном.

        Мы – и люди, и страна – быстро беднеем, обесцениваются не только какие бы то ни было накопления, обесценивается сама жизнь. Как дети России, мы знаем, что Россия любит силу, которой она компенсирует все унижения. 

      Удивительно, конечно, как это отдельные люди и целый народ отказались от управления своей жизнью, перепоручив эту работу кому угодно. Позволив управлять своей судьбой вышестоящим и не доверив эту работу себе, по принципу: «Умные не надобны, надобны верные...» Надобно агрессивное невежество или, по Ю.Афанасьеву, – «агрессивно-послушное большинство». Скорее, просто послушное, просто тупое. Которое знает, что если будешь что-то вякать, – будет ещё хуже. Поэтому никто ничего не хочет делать...

      Вот ежели царь на войну позовёт... Тогда что ж? Тогда пойдём, деваться некуда... Это отсюда пришло понятие, что мы люди войны, что мы всегда только воевали, только теряли и отвоёвывали потерянное. Теперь государство делегирует насилие добровольным помощникам – так называемым «спортсменам», «казакам», «ополченцам». А ведь это начало конца государства.

       И, наконец, пришло победившее упрощенчество – везде, всегда, во всём...

      Может, так нам и надо?! Может, о том кричат ужасающие наше воображение цифры и факты: минимальная зарплата, минимальная пенсия, пособие по уходу за ребёнком, социальная пенсия у инвалидов детства… Посмотришь на эти цифры, – вот оно – расейское величие!

      А результаты опросов социологов просто удручают. Процитирую данные самых крупных и авторитетных социологических служб:

    В июне 2018 года ВЦИОМ представил список деятелей начала ХХ века, вызывающих симпатию у россиян, первые три места в нем заняли Николай II (54%), Сталин (51%) и Ленин (49%).

        А вот оценка отношения к Сталину уже в ноябре 2019-го:

     Роль Сталина в истории положительно оценивают 70% россиян, показал опрос Левада-центра. Это рекорд за все годы исследований. Почти половина респондентов готовы оправдать репрессии сталинской эпохи. Число людей, которые называли человеческие жертвы сталинской эпохи неоправданными, за десять лет сократилось с 60 до 45 процентов. О своем восхищении Сталиным, уважении или симпатии к нему заявил каждый второй участник опроса (51%). Наиболее значительный рост (на 12 процентных пунктов) пришелся на «уважение» — такое отношение к Сталину у 41% респондентов, и оно самое распространенное. Доля тех, кто негативно относится к Сталину, испытывая раздражение, страх или отвращение, втрое ниже — 14%.

     А вот отношение к смертной казни:  69% участников опроса считают: в принципе допустимо приговаривать преступников к смертной казни. 52% – за возвращение высшей меры наказания, 23% – за продолжение моратория на неё, 4% – за её полную отмену - также ноябрь 2019.

      Какие взгляды у граждан на страну:

Считают Россию богатой 49%. Передовой считают Россию 58%,. Свободной считают нашу страну 60%, несвободной – 31% (здесь наблюдается сильная негативная динамика) - январь 2019.

     Как смотрят на свое положение:

     Хорошим называют своё материальное положение 10% россиян, плохим – 27%, чаще всего люди считают ситуацию с доходами средней (62%). - март 2019

       Как-то лет пять-шесть тому назад на глаза мне попалась фраза, что «в России диктатура плебса закончилась». Да нет, думаю, напротив, она расцвела. И, как это часто бывало с нами, прошлое в очередной раз заменило будущее.

   Наступает... Да в общем уже наступило время, когда граждан страны преследуют, отправляют в лагеря, сажают в тюрьму. И всё это лишь за попытки обычного обывателя что-то делать, думать, говорить. Как всегда, во все времена и эпохи, – пришла расплата за рабское сознание.

     Конечно, можно попытаться и в этих условиях дать некоторые прогнозы и наметить какие-либо перспективы. Мы не можем пройти мимо того факта, что у молодой постсоветской страны были пассионарные и грандиозные мобилизационные проекты, которые позже бесславно угасли.

     Порадует ли нас чем-то ближайшее будущее? Нет, не порадует ничем, а огорчит многими тревожными опасностями – удушением гражданского общества, уничтожением остатков свободной прессы, а также разгулом карательной машины, которая кажется, уже пошла вразнос; не дай бог, террором и даже войной.

     Когда-то Солженицын заключил, а я уже останавливался на этом его выводе, что Россия ХХ век проиграла. Думаю, что проигрывает она и двадцать первый. Во всяком случае, приближение катастрофы чувствуют многие.

     Повторюсь, что по моему разумению в ближайшие двадцать-тридцать лет страна будет разваливаться. Дальнейший путь России прост и горек и предрешен тем фактом, что нет у нас нормального здорового чувства национального достоинства. А чувство это могло бы стать мотором выживания. Ордынский образ жизни, видно, с нами навсегда, до самого конца.

     Россия – это вечная тоска. Россия – это отчаянная безутешность во всем, всегда, во все времена. С этой мыслью нам, моему уходящему поколению и предстоит умирать.

     Страна тонет в беспросветной лжи, оказывающейся убедительней правды. Вот и ставь после этого перед собой роковые вопросы... Чем обернётся «развитие» деградирующего общества?

      Удастся ли пережить судьбу страны? 

    «Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа» .

_____________________

© Ерохин Николай Ефимович


Белая ворона. Сонеты и октавы
Подборка из девяти сонетов. сочиненных автором с декабря 2022 по январь 2023 г.
Почти невидимый мир природы – 10
Продолжение серии зарисовок автора с наблюдениями из мира природы, предыдущие опубликованы в №№395-403 Relga.r...
Интернет-издание года
© 2004 relga.ru. Все права защищены. Разработка и поддержка сайта: медиа-агентство design maximum