 |
||||||||||||||||||
|
|
|
|
 
http://www.aup.com.ua/miry-sozdayutsya-i-razrushayutsya-v-nashikh-g/ Миры создаются и разрушаются в наших головах, или Как коммуникации изменяют человечество 4.02.2020 Человечество претерпевает существенные изменения. Эти трансформации, которые сегодня кажутся, возможно, и не такими существенными, по сути делают завтрашний мир совершенно иным. Например, Фейсбук, являющийся синтезом технологий и коммуникаций, на сегодня, как отмечают исследователи, становится настоящим отдельным государством на международной арене, число жителей которого больше любой страны мира. Сегодня он еще учитывает как-то «чужие» для себя законы, завтра он возьмет и уйдет в свою собственную юрисдикцию. Сформированы также граждане новой страны Телесериалии. Они живут в разных странах, но предметом их разговоров являются все новые и новые сериалы. В семье муж и жена делятся друг с другом не подробностями своей жизни, а тем, что именно они смотрят на данный момент, поскольку они часто смотрят разные сериалы. Мир уходит в какую-то другую сторону, трансформируясь на наших глазах. Меняются востребованные специальности, над системой образования висит меч изменений, которые она должна пройти, чтобы выжить. Вчерашнее образование должно смениться новым. Обсуждая проблему образования в 2040 году, а образование – это вновь коммуникации, только особого вида, исследователи задумались о таких изменениях, которые должны прийти: – традиционные колледжи заставят выполнять пожелания работодателей, – возникнет множество альтернатив традиционным колледжам, – мягкие умения будут продолжать быть нужными, однако на многих работах будет нужна технологическая компетентность, – специалисты будут важнее «генералистов», – из-за постоянной смены потребностей будут цениться умения в микрообластях, – выживут те, кто будут постоянно учиться, и компании, поддерживающие культуру обучения [1]. Причем если образование так кардинально не менялось на протяжении веков, то больше этого не будет. Люди со старыми вариантами образования могут легко потерять свою работу, если не будут постоянно перестраиваться. Один советский фильм (и песня в нем) когда-то назывались «Если завтра война», что должно было отражать готовность к отражению нападения врага, поскольку именно это стояло в центре всей идеологии того времени. Однако сегодняшнее понимание ситуации таково, что такой фильм должен был бы называться «Завтра уже не будет, сразу придет послезавтра», поскольку изменения будут очень глубинными, чтобы просто называться завтрашними. На наши головы обрушивается все возрастающее число самых разных воздействий. Но мы уходим от этих влияний, поскольку они не достигают нужного порога интенсивности. Бизнес, как и политтехнология, может достигать этих порогов, воздействуя на нужных людей с помощью тщательно подобранных индивидуально сообщений, что реализуется в так называемой технологии микротаргетинга или психологического таргетинга. Государство совмещает свое вербальное воздействия с физическим в виде наказаний или штрафов. Протестные акции создают свою интенсификацию как концентрированным воздействием на массы типа ораторского искусства, например, Троцкого, либо созданием массовости, приводящей к тому, что, с одной стороны, индивид подавляется поведением толпы, повторяя ее, либо созданием ощущения, что на улицы вышли все, что заставляет индивида присоединиться к массе. В этом плане находкой майдана Ющенко было использование оранжевых ленточек, которые манифестировали даже визуально массовую поддержку. Во многом это чисто биологические реакции человека, сформировавшие его успешность в далеком прошлом и, зафиксировавшись в нашем организме, переносятся в наше время. «Толпа» – это более безопасное место для обитания, здесь не так страшны внешние «ветры». Но в самой толпе безопасно только тогда, когда повторяешь ее мысли и поступки. И в принципе человек легко перенимает их, вскоре считая своими собственными. Телесериал делает то же самое на время нахождения внутри его мира. Можно считать это тоже своеобразной толпой, созданной виртуальными технологиями. Жить в такой виртуальной толпе является нашим будущим. Вначале люди жили в физической толпе, которая их оберегала от возможных врагов. Уже в наше время мы стали жить в информационной толпе, реагируя на приходящие все время сигналы. Эти сигналы могли поднимать людей на покорение целины или на завоевание космоса. Виртуальная толпа уже носит индивидуальный характер, поскольку каждый уверенно сидит в своем собственном кресле у себя дома. Он вместе с нами только своими мозгами. И вместе мы погружаемся в очередной сериал. Крупные политические сдвиги тоже могут подводиться под действия толпы, которую подталкивают на это сильные политические игроки. Все путчи и майданы не так легко совершать без соответствующего организационного и финансового обеспечения. По этой причине, например, первый майдан 2004 его противники называли ´бунтом миллионеров против миллиардеров. Организационная составляющая очень важна, поскольку большие массы людей не могут вырабатывать решения, тем более когда это касается вопросов жизни и смерти. Августовский путч, например, который похоронил СССР, был создан совсем под другие цели, чем те, к которым пришли в результате. Сегодня странным образом возрастает значение и разных эпидемий, которые проверяют власть на крепость. Это возврат к наиболее древнему физическому воздействию. Эпидемия не щадит никого. Уже сейчас видят причину пришедшего нежданно и негаданно коронавируса в жесткой китайской системе однопартийности: «Чтобы удержать свою власть китайская компартия должна удерживать население в убежденности, что всё идет строго по плану. Это означает необходимость прикрывать скандалы и недостатки, которые могут плохо отразиться на коммунистическом лидерстве, вместо того, чтобы делать, что необходимо для реагирования. Патологическая секретность мешает возможности быстрой реакции на эпидемию. Атипичная пневмония 2002-2003 могла бы быть остановлена намного раньше, если бы китайские власти, включая министра здравоохранения, не прятали информацию от общественности. Когда необходимый контроль болезни и меры предосторожности были запущены, атипичная пневмония была остановлена в течение нескольких месяцев» [2]. Сегодняшний мир вроде еще находится в старых физических границах, но на самом деле они давно стали условными. Благодаря коммуникациям мы реально живем в других измерениях, становясь гражданами одного большого мира. И даже с эпидемией коронавируса и с фейками о ней сегодня борются мировые техгиганты, начиная с Фейсбука [3]. Несут изменения и трансформации способов коммуникации. Когда не было письменности и нельзя было поставить свою подпись, роль устного сила была намного выше. Никто не мог нарушить данного слова. Когда люди стали опираться на письменную фиксацию, например, договора о продаже земли, устное слово девальвировало. Пересев за компьютер, мы разучились писать нормальным почерком, поскольку постепенно исчезает опыт письма. Японцы же считают, что мелкая моторика рук, особенно детей очень важна для развития: «Еще во втором веке до нашей эры китайским целителям было известно о влиянии на развитие мозга мануальных (ручных) действий. Ученые и специалисты утверждали, что активные игры с участием пальцев и рук приводят в отношение полной гармонии тело и разум, активизируют мозговые системы. Намикоси Токудзиро, японский врач, в системе своих открытий и исследований создал методику оздоровления и воздействия на руки. Он доказывал, что на пальцах рук расположено огромное количество рецепторов, которые посылают свои импульсы в центральную нервную систему человека. Китайские ученые и восточные целители пришли к выводу, что каждый палец несет влияние и взаимосвязь с определенным внутренним органом. Работу по развитию мелкой моторики нужно начинать с самого раннего детства, массируя пальчики младенцу, мы воздействуем на активные точки, связанные с корой головного мозга» [4]. Возможно, это связано с тем, что это не просто привычные сигналы, а именно те, на которых строились когда-то коммуникации человечества, поскольку не было вокального языка. Сегодня сохранилось, к примеру, иное резонансное буддийское пение. Этот же тип пения характерен для оперного искусства, поскольку там нужна большая громкость. Музыка порождается нашими мозгами, поэтому ее эволюция должна отражаться как в направленности нашего мышления, так и в других виртуальных продуктах, которые наш мозг производит. В отношении эволюции музыки японские исследователи отталкивались от следующего: «Эволюция – это алгоритмический процесс, применяемый к популяции людей. Эти индивиды должны отличаться в некотором роде, например, во внешности или поведении. Они должны иметь возможность передавать конкретные характеристики новому поколению индивидов. Они должны существовать в среде, которая отбирает одни характеристики и откидывает другие. Наконец должен быть процесс итерации, который повторяет эти шаги несколько раз. Исследователи говорят о возможности переноса их модели на другие виды культурной продукции… Более того, предложенный подход можно применять для изучения эволюции других культурных феноменов» [5, 6]. Правда, можно добавить, что есть жесткие системы не принимающие инноваций, и мягкие системы, не возражающие против инноваций. В самой культуре тоже могут быть разные периоды ñ открытости инновациям или закрытости от них. Советская культура, например, имея официально введенную модель соцреализма, привязанную к идеологии, очень жестко относилась ко всем инновациям. Не зря газета «Правда», набросилась, в 1936 году на оперу Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда» с весьма четким заголовком статьи: «Сумбур вместо музыки». Тоталитарно управляя советским мышлением, нельзя было допустить отклонения от него: «Слушателя с первой же минуты ошарашивает в опере нарочито нестройный, сумбурный поток звуков. Обрывки мелодии, зачатки музыкальной фразы тонут, вырываются, снова исчезают в грохоте, скрежете и визге. Следить за этой «музыкой» трудно, запомнить ее невозможно. Так в течение почти всей оперы… Это музыка, умышленно сделанная «шиворот-навыворот», — так, чтобы ничего не напоминало классическую оперную музыку, ничего не было общего с симфоническими звучаниями, с простой, общедоступной музыкальной речью… Мелкобуржуазное «новаторство» ведет к отрыву от подлинного искусства, от подлинной науки, от подлинной литературы. Автору «Леди Макбет Мценского уезда» пришлось заимствовать у джаза его нервозную, судорожную, припадочную музыку, чтобы придать «страсть» своим героям» [7]. Это была реакция не газеты «Правда», а Сталина, как главного идеолога. Кстати, как оказалось, он никогда не сидел в царской ложе Большого театра. Туда вместе с иностранными гостями он отправлял Молотова. Акцент в довоенное время делался не только на технологическом строительстве, но и на идеологическом: «Сталину была остро нужна «советская классика» на балетных и оперных подмостках. Созданная на современный сюжет, идеологически выдержанная и обязательно талантливая… Но результат никоим образом не удовлетворял Кремль. С идеологией в свежеиспеченных опусах было все в порядке, с талантом – никак. Кроме того, Сталина, вероятно, беспокоил тот факт, что музыка по самой своей природе плохо поддавалась партийному руководству. Она то и дело норовила отбиться от рук» [8]. Управление идеологической системой ñ это тоже управление коммуникациями, но только наиболее базовыми, приравниваемый в данный исторический период к сакральным. Ведь политика и политики всегда хотят видеть себя именно в сакральном ореоле, поскольку их слова и действия предопределяют жизнь целой страны. Автором этой разгромной статьи в «Правде» был Д. Заславский, который в 1953 г. описал в частном письме ее историю: «Я никогда не решился бы написать подобного рода статью. И вдруг совершенно неожиданно я получил задание от высшего руководства. Указаний было точным счетом только два: заглавие статьи «Сумбур вместо музыки», идея: музыка такого рода может привести к мейерхольдовщине. Но это были не просто указания. Это была богатейшая по своему содержанию формула. Я помню свое первое впечатление от нее. Она словно озарила меня. Все то, что созревало в моей голове, не приведенное в порядок, не оформленное, а главное, нерешительное, — сразу построилось в законченную систему, все стало ясно…» [9]. Имеется в виду, что никто бы не решился изменить одобренные Сталиным формулировки. В это время ответственным редактором «Правды» был Л. Мехлис, который, как считается, никогда не спал, поскольку вычитывал газету вдоль и поперек. Это ему принадлежит авторство формулы «великий Сталин». Вскоре так писать стали все. Коммуникация породила идеологию. Подобное же превращение произошло и из формулы Рейгана «империя зла». Наверняка, если поискать, то мы найдем имя спичрайтера, реально написавшего так, но все равно своим употреблением Рейган также соединил идеологию с коммуникацией, сделав из слов оружие, хотя и идеологическое. Интересно, что его оборонная инициатива тоже получила такого же типа название. Ее стали именовать «звездными войнами». Мы живем и умираем в мире коммуникаций, которые часто выстраивают для нас мир не физический, а именно виртуальный. Если в физическом мире иногда может быть холодно и грустно, то виртуальный мир всегда готов подстроиться под то, что нужно на данный момент пользователю. И в этом его всепобеждающая стратегия. Литература
* https://rezonans.kz/proizvodstvo-contenta-kak-glavnaya-industriya-v-mire/ 19.02.2020 Производство контента как главная индустрия в мире Производство продукции для мозга всегда стояло в центре любой цивилизации, поскольку в иерархии ценностей разум всегда стоял выше тела. Это делали разные религии и разные идеологии, создавая свои модели мира в мозгах граждан. Видимо, нам следует понять, что после аграрной и индустриальной цивилизаций, работающих в первую очередь на обслуживание тела, пришел черед новой цивилизации – цивилизации разума, на обслуживание которого брошены все силы. Параллельно этому растет и сфера досуга, как время, где разум уже не работает, а отдыхает. Ментальные модели, сформированные в одной сфере, легко переносятся в другую. Телесериалы и кино могут влиять на бизнес, политику и военное дело. “Игра престолов” изучается с точки зрения политологии [1], с точки зрения экономики [2], с точки зрения теории игр [3]. Военные аналитики изучают “Игру престолов” и “Звездные войны” в поиске моделей будущих войн [4], а бизнес-аналитики рассматривают модели из “Звездного пути” [5]. Кстати, эмблема созданных сейчас Космических сил США сделана похожей на логотип Star Trek [6]. Психологи перечисляют фильмы, имеющие терапевтический эффект [7]. Этим переносам мышления и поведения также способствует метафоричность мышления человека. Об этом много писал Дж. Лакофф [8]. Метафора войны, например, работает и в спорте, который также трактуется по модели войны. Вспомним, как “Эй, вратарь” готовься к бою” пелось в одной из советских песен… Это же делает и образование, поскольку оно формирует мозги. Мы все любим цитировать Бисмарка, который якобы сказал великие слова о роли в победе в войне прусского учителя, хотя его реальной цитатой была другая: “Отношение государства к учителю — это государственная политика, которая свидетельствует либо о силе государства, либо о его слабости“ [9]. Реальность была несколько иной, хотя по смыслу той же: “В июле 1866 г. после победы при Садовой, одержанной прусской армией в ходе австро-прусской войны профессор географии из Лейпцига Оскар Пешель написал в редактируемой им газете «Заграница»: «…Народное образование играет решающую роль в войне… когда пруссаки побили австрийцев, то это была победа прусского учителя над австрийским школьным учителем». Но кто такой Пешель? И что такое австро-прусская война по сравнению с катастрофой Франции, надолго изменившей политическую ситуацию в Европе. Ведь именно в результате блистательной победы Пруссии в этой войне возникла Германская империя. Вот почему в общественном сознании прочно утвердилось: «Бисмарк после победы над Францией сказал: эту войну выиграл прусский школьный учитель». Впрочем, вполне возможно, что Бисмарк и на самом деле сказал что-нибудь подобное, со ссылкой, допустим, на того же Пешеля. Вот только документально это ничем не подтверждается. На самом деле, нам не так уж важно, кто именно и по поводу чего именно высказал эту мысль. Важно то, что вскоре после этого многие и очень многие страны, в первую очередь Англия, Франция и Россия, почему-то начали усиленно внедрять прусскую, а к тому времени уже германскую гимназическую систему” [10]. По сути, мы говорим все время о производстве и тиражировании ментальных моделей. Причем, если образование и наука навязывают свои модели, как это делали когда-то религия и идеология, то сфера досуга, например, кинофильмы и сериалы продают свои модели, получая за этот тип “навязывания” еще и коммерческую выгоду. Ментальность не столько рождается вместе с человеком, сколько формируется под влиянием получаемых информационных и виртуальных потоков. Но есть и определенная биологическая составляющая. Например, М. Кашулинский так излагает идеи Р. Сапольского: “Посадите либерально настроенных людей в комнату, где сильно пахнет из мусорного ведра, и они начнут выдавать более консервативные ответы на вопросы теста. То же самое происходит, если ответы нужно давать в спешке, когда человек не успевает рационализировать свой выбор. А также — на голодный желудок. (Известная статистика про судей, которые выносили больше положительных решений об условно-досрочном освобождении после обеда). При этом у людей консервативных взглядов в целом более низкий порог отвращения. Но если консерватора попросить стать более эмоционально отстраненным при виде чего-то неприятного, то он неожиданно станет либеральнее. А еще консерваторам свойственна увеличенная миндалина –– часть мозга, которая вступает в права, когда дело касается страха и восприятия угрожающих ситуаций. (Республиканцам в три раза чаще, чем демократам, снятся кошмары!) Отсюда же –– боязнь нового: а вдруг чего случится?” [11]. Те или иные рамки нашего поведения задает весь поток получаемых текстов: сказки и стихи – для детей, песни и анекдоты – для взрослых. Раньше религия и запрещала и разрешала, идеология – тоже, но цивилизация досуга разрешает все, почти ничего не запрещая. У. Мазлтов пишет о советских песнях: “Советские песни должны были вызывать только советские чувства. Которые ни сострадания, ни милосердия, ни страсти (за исключением случая, когда страстно обличались враги) не допускали. Преследование Советской Властью страстности, страстности как таковой, будь то поэзия, журналистика, проза, выступление на собрании, хоровое пение или романс, логически объяснимо. От человека страстного можно ожидать всякого. Особенно от страстной толпы, которая непредсказуема и опасна. Чувства народных масс и каждого её винтика (каковым в Советском Союзе по мудрому указанию товарища Сталина объявлен был человек) должны находиться под строжайшим контролем. Правило, в СССР выполнявшееся неукоснительно и повсеместно” [12]. Не реальность, а контент правит миром, поскольку контент может быть настолько насыщен эмоциональностью, что поднимет людей на смену своих правителей. “Желтые жилеты” идут за эмоциональностью толпы, а не за рациональностью власти. Впервые определенную синхронность продемонстрировал 1968 г., когда Париж и Прага поднялись на разрушение имевшейся власти. Истории всех государств построены на рассказах о точках наибольшего эмоционального потрясения. Именно такими являются все войны и революции, а не съезды партии, которые стали главными точками отсчета в советской истории. Каждую неделю политические ток-шоу сотрясают эфиры, являясь искусственным поддержанием в обществе температуры борьбы. В прошлом СССР активно таким же образом боролся с Западом со страниц газет. Одновременно постсоветское пространство перешло на западные научные модели, о чем много осуждающе писал В. Багдасарян. Следует признать, что никогда не было ядерной физики западной и отличной от нее советской. Но это всегда было в области наук гуманитарных. В. Багдасарян отследил смену ценностных ориентиров страны, обнаружив в нем, что Англия, Германия, США (и на горизонте сейчас Китай) сначала были идеализированы, а потом между ними начинались войны: “Парадокс заключается в том, что чаще всего России приходилось воевать именно с той страной, которая наиболее идеализировалась до того российской интеллигенцией. Случаен ли был этот ценностный выбор? Сценарная повторяемость сюжета войны со страной — «идеалом» позволяет говорить о наличии здесь проектной составляющей” [13]. Однако это может быть вызвано конкуренцией в той новой сфере, куда страна втянулась, взяв себе за идеал другую страну. Она захотела быть похожей на Англию-Германию-США, и поднявшись по ступенькам в это пространство, оказалась в конкуренции с ними. Но это модель скорее пряника, чем кнута. В руках у государства были и есть все рычаги. Но наука в этих руках тихо умирает. Она была нужной и сильной, когда поддерживала оборону. Для мирных целей государству она неинтересна, поскольку государству неинтересны попытки выводить страну вперед мирными средствами. Это долгий процесс, а война – процесс моментальный. В то же время наука была в хороших отношениях со властью в советское время: “Подъем Советского Союза соотносится с увеличением вложений финансовых средств в научную сферу. И наоборот, минимизация этой статьи расходов непосредственно предшествовала распаду советской государственности. После 1991 г. данная тенденция приобретает характер обвала. Таким образом, можно утверждать, что снижение интереса государства к науке явилось не столько следствием распада СССР (хотя и следствием тоже), сколько его причиной, одной из факторных составляющих гибели государственности” [14]. Те страны, которые живут по модели закрытия, не стоят в списке сильных: ни экономически, ни политически. Наученные горьким опытом СССР, конфликтующие с Западом, в первую очередь с США, эти страны убирают западное “присутствие” в игрушках, книгах, мультипликатах. Наиболее масштабно это делает Иран. Китай также пытается корректировать контент виртуальной продукции, предназначенной для него. Это две разные модели борьбы. В случае Ирана возникает конкурентная своя анимация и свои куклы вместо Барби. Китай цензурирует уже готовый контент, поскольку Голливуд разрешает ему это делать из-за большого количества зрителей в Китае. Как пишут аналитики: “Китайский рынок стал столь важен для американских структур, что они вежливо принимают цензурные требования. […] Китай не экспортирует государственную идеологию так, как это делал Советский Союз . Но он хочет, чтобы мир был более подвержен его идеологии, поэтому он требует экстратерриториальной цензуры, подчинения других принятию ограничений свободы слова за его пределами. Годами Голливуд соглашался вырезать материал из своих фильмов, чтобы они попадали в Китай. “Богемская рапсодия”, фильм, получивший Оскара, о группе Queen, вышел в Китае в 2019 году после того, как его отредактировали, чтобы убрать любое упоминание о сексуальной ориентации Фредди Меркури. Цензура ради прибыли базируется на привлекательной логике, что попасть в Китай с отцензурированным портретом мира лучше, чем не попасть вовсе. Кстати, люди по сути слабо различают воображаемое и реальное. Дж. Диспеза подчеркивает, что 50% наших воспоминаний — вымышлены, что мы придумали события на основе эмоций и ощущений [15]. Контент побеждает материальное и будут его побеждать и дальше. Виртуальный контент вполне может говорить о реальном. А. Витухновская подчеркивает: “в который раз мы наблюдаем, как современный кинематограф становится носителем актуальной социально-политической повестки, проговаривая темы, которые в силу политкорректных или моральных ограничений не могут озвучить ни другие виды искусства (литература нынче жестко табуирована), ни форматная журналистика” [16]. Здесь речь идет о кинопродукте, но это могут быть и мемы, которые тоже несут влияние на реальность: “Мемы и соцсети прививают нам мысль о том, что отсутствие энтузиазма и любви к жизни — это естественно. Токсичность этой культуры уже усвоена многими молодыми людьми, включая меня. Я словила себя на мысли, что, если бы ко мне пришел человек с действительно серьезной проблемой и поделился своими переживаниями, я бы просто отшутилась. Получается, я сама стала мемом” [17]. Самое главное – одно: мы находимся в новом мире, где меняются и средства воздействия, и контент этого воздействия. Он бурно расцветает еще и потому, то в этом новом мире резко возросла, с одной непонятность этого нового мира, а с другой, отсутствие внятной картины будущего. Т. Нестик говорит: “Наши исследования показывают, что россияне, как и китайцы, пока еще верят в светлое будущее, в то, что их дети будут жить лучше, чем они сами. В США и Европе это уже не так. И реакцией на растущую неопределенность оказывается упрощение, возвращение к традиционным ценностям, та консервативная революция, которую мы сегодня наблюдаем” [18]. Е. Ивахненко видит эту проблему так: “наше будущее во многом будет связано именно со способностью выдерживать большое количество неопределенностей. То есть, проще и понятнее уже не станет” (Там же). Правда, А. Столяров видит перед собой страшный образ будущего, что, возможно, и объясняет наше желание к нему стремиться: “В современной фантастике, как западной, так и российской, будущее — это либо глобальная катастрофа, либо миры до такой степени темные, жестокие и чуждые нам, что жить в них совершенно не хочется. И если даже фантастика, которая в силу своей лабильности всегда очень чутко реагирует на запросы времени, не видит позитивного будущего, то это значит, что его у нас просто нет. Никто больше не хочет будущего. Никто уже не верит, что какие-либо перемены могут сделать мир лучше. Все хотят удержать настоящее.” [19]. Новые типы контента должны давать ответы на все эти проблемы. К сожалению, мы только сейчас стали видеть эти проблемы как самые важные. Сначала мы потеряли прошлое, а потом и будущее. Первое массово произошло в перестройку, второе – после нее. Внятная картина мира прошлого постепенно исчезла. Литература 1. Beauchamp Z. Who will win Game of Thrones, explained by political science https://www.vox.com/culture/2019/4/15/18311189/game-of-thrones-season-8-episode-1-recap-war 2. Winter is always coming for economy on 'Game of Thrones' https://www.journalnow.com/townnews/economics/winter-is-always-coming-for-economy-on-game-of-thrones/article_3e5bdbc9-1d03-531d-828d-bec5242971fd.html 3. Weingast B.R. Game of thrones https://mcnollgast.stanford.edu/game-of-thrones/ 4. Star Wars: How Military Tactics Cost Both Sides Badly In The Last Jedi https://www.forces.net/news/star-wars-how-military; Bracknell B. The force of law awakens: "Star Wars" and the laws of war https://mwi.usma.edu/force-law-awakens-star-wars-laws-war/; Cavanaugh ML What Game of Thrones can teach us about real wars to come 5. Laux C. Star Trek: Picard: Why Trekkies are the greatest fans of all http://www.bbc.com/culture/story/20200123-star-trek-picard-why-trekkies-are-the-greatest-fans-of-all 6. Эмблема Космических сил США оказалась очень похожа на логотип Star Trek https://www.bbc.com/russian/news-51245589 7. Российские психологи назвали 30 фильмов с терапевтическим эффектом https://www.intermedia.ru/news/343718 8. Lakoff G. The political mind. A cognitive scientist's guide to your brain and its politics. - New York etc., 2009 9. Отношение государства к учителю // ru.citaty.net/tsitaty/463243-otto-fon-bismark-otnoshenie-gosudarstva-k-uchiteliu-eto-gosudarstven/ 10. Державин В. Война, которую выиграл прусский учитель https://topwar.ru/37776-voyna-kotoruyu-vyigral-prusskiy-uchitel.html 11. Кашулинский М. Лучшие идеи 2019 года. Часть 1-я https://medium.com/reminder-magazine/reality-hid-by-evolution-octopus-fe311d0db7e 12. Мазлтов У. Советский Человек определялся совокупностью разрешенных и запрещенных чувств. http://newconcepts.club/website/articles/3752.html 13. Сулакшин С.С., Багдасарян В.Э. Квазинаучные, когнитивные и информационные операции прикрытия мировых проектов http://rusrand.ru/forecast/kvazinauchnye-kognitivnye... 14. Якунин В.И., Сулакшин С.С., Багдасарян В.Э. Новые технологии борьбы с российской государственностью http://rusrand.ru/files/13/07/22/130722030135_Nov_tehnologii_3-new.pdf 15. Николаев С. Нейробиолог: "Мозг не знает разницы между воображением и реальностью" https://proman.com.ua/25674-nejrobiolog-mozg-ne-znaet-raznitsy-mezhdu-voobrazheniem-i-realnostyu/ 16. Витухновская А. Паразиты в кино и в реальности: почему их не стоить жалеть и понимать https://newizv.ru/article/general/12-02-2020/parazity-v-kino-i-v-realnosti-pochemu-ih-ne-stoit-zhalet-i-ponimat 17. Мещерякова Е. Как мемы делают нас несчастными и заставляют ныть еще больше https://vctr.media/lol-kek-35818/ 18. Семенец А. Почему мы потеряли будущее https://www.rosbalt.ru/moscow/2020/01/21/1823707.html 19. Столяров А. Путин и будущее https://www.rosbalt.ru/blogs/2020 * Как цифровой мир постепенно нас поглощает 23.02.2020 Цифровой мир — это новые методы фиксации, хранения и передачи информации в киберсреде. Но когда мы смотрим фильм на компьютере, мы тоже пользуемся этими же механизмами, и они же работали при создании фильма, поскольку без новых технологий сегодня невозможно создать ни одного информационного или виртуального продукта. Даже печатная газета или книга имеют в своей цепочке цифровые технологии, хотя в конечном потреблении его нет, если мы просто читаем книгу традиционным образом. Сегодня цифровые игроки перестраивают под себя мир и сверху — на законодательном уровне, и снизу — захватывая наши мозги. Обустроившись внизу, техгиганты хотят получатьсвободу действий и наверху: «На фоне фармацевтической, энергетической и финансовой индустрии сфера высоких технологий выглядит скромным новичком в попытках лоббировать свои интересы. "Технари" практически не представлены непосредственно в правительстве, однако с каждым годом объем их инвестиций в лоббирование растет. В 2018 году Google потратила больше всего денег на лоббирование своих интересов в Конгрессе, Белом доме и в ключевых федеральных агентствах — около 21 млн долларов. А вместе Google, Amazon, Apple, Facebook и Microsoft вложили больше 64 млн долларов в отстаивание своих интересов — это на 10 % больше, чем в 2017-м. Одним из основных вопросов, по которым Кремниевой долине приходится отстаивать свои интересы в Вашингтоне, стала разработка законодательства вокруг сбора личных данных пользователей. Для технологических корпораций информация — то же, что нефть для нефтяных компаний или банковские операции для финансового сектора. Пока что кремниевые гиганты добывают ее стихийным образом и практически бесплатно, но прямо сейчас на государственном уровне вырабатываются новые правила добычи и обработки данных о пользователях». И еще: «Новые цифровые олигархи влияют на политику по всему миру, причем не столько своими деньгами, как это традиционно делали старые элиты, сколько своими платформами и технологиями. Джордж Сорос, ярчайший и старейший представитель американских финансовых элит, играющих в мировую политику, уже несколько лет называет социальные сети в целом и Цукерберга в частности врагами демократии номер один. Пожалуй, самое досадное для Сороса то, что цифровые олигархи не тратят деньги на политику, а зарабатывают на ней, попутно влияя на политические ландшафты стран и не имея четких идеологических установок». Наш будущий мир будет скорее более похож на нынешний китайский, чем на наш сегодняшний. У государств и крупных корпораций скапливается огромный объем информации о каждом из нас. В результате они могут знать и прогнозировать наше поведение лучше, чем мы сами. Аузан сказал о будущем варианте цифрового тоталитаризма, акцентируя дешевизну его построения: «Цифровая технология делает возможным как авторитаризм и демократию, так и теперь возможную цифровую консенсусную демократию и тоталитаризм. Кстати, 5/6 стран являются авторитарными в мире, остальные — демократическими, здесь ничего трагического, иногда они "перетекают" друг в друга. Но возможны и цифровая демократия, и цифровой тоталитаризм. Начнем с консенсусной цифровой демократии: когда не нужны парламентарии, министры. Вы фактически в сетях можете принимать решения. Сейчас референдум делают в Швейцарии и Калифорнии. Технически можно хоть каждый день это делать. Правда, вот сейчас был Брекзит — народное решение, которое ни один политик не может реализовать. Другой полюс: цифровой тоталитаризм. В чем была проблема тоталитаризма 20-го века? Он был очень дорогим. Мы с Арсением Рогинским в Германии обсуждали вопрос исследования архивов Штази, политической полиции ГДР. По их статистике на одно дело наблюдения требовалось 17 человек. Просто завели на человека дело, стали собирать информацию. 17 человек! Тоталитаризм — дорогая система, как только рушится идеология — падает тоталитаризм. А сейчас это очень дешево. В Китайской народной республике автономный Синьцзян-Уйгурский район уже создал цифровую идентификацию лиц, в ряде регионов действует социальный рейтинг, когда ваше поведение — то, что вы покупаете и едите, то, как вы общаетесь — является основанием давать или не давать вам кредиты, продавать ли билеты! Впереди угроза реального цифрового тоталитаризма». Китайский вариант изучается сегодня более чем активно. Китай, сохранив контроль политический и отпустив на свободу экономику, первым создал мир будущего. Кстати, телесериалы массово демонстрируют это будущее для всех и для каждого. Одновременно Харари в своих многочисленных выступлениях, включая Давос, предсказывает такое же печальное будущее для всего мира. И это вполне естественный прогноз, поскольку сила технологий может только расти, а не уменьшаться. Человек при этом остается таким же бесправным — но уже против мощностей современных технологий. Плюс к этому мир достигнет новых высот не только в распространении лжи, что будут на иных уровнях, включая телесериалы, делать крупные игроки. Но и в распознавании лжи на уровне индивидуального человека, не давая ему возможности уклониться от государственного отслеживания. Создается впечатление, что технологии начинают все меньше нуждаться в человеке, Да, он нужен для зарабатывания денег техгигантами, но это как бы нужда в домашнем скоте — корове, которая дает молоко. С одной стороны, нужда в человеке-работнике становится все меньшей, с другой — он и сам не стремится к труду на благо родине, а скорее отдаст время просмотру очередного сериала. Так же, как ранее, когда если перед ним лежал роман Томаса Манна или комикс, большинство тянулось за комиксом. Мало делается для включения самых разнообразных факторов демократизации. Аузан, например, сказал: «На городском уровне пространственное развитие также играет важную роль. Я был поражен, насколько оказался сильным эффект Петровского Санкт-Петербурга. Например, Летний сад, по которому Александр II до выстрела Дмитрия Каракозова гулял практически без охраны, с публикой. Оглядываясь на столицу, городские сады стали тиражировать в губернских и уездных городах. Это задавало другой стиль отношений с властью, снижало ее дистанцию. Сегодня в том же направлении работают большие пешеходные зоны в городах». И еще Азуан говорит о том, что наши действия всегда будут работать на уменьшение неопределенности: «Глобализация — процесс не линейный, а волнообразный, колебательный. В конце XIX века, а затем в 1913 году был достигнут непревзойденный до сих пор максимум глобализации по показателям открытости финансовых, товарных рынков и миграции. Сейчас мир распадается на региональные блоки. Но потом он вновь начнет собираться, потому что это процесс циклический. Страны неизбежно двинутся навстречу друг другу при одном условии — если не будет мировой войны. "Конечно, все эти прогнозы очень вероятностны. Мы не можем знать, что будет в 2035 г. Но значит ли это, что нам не нужно иметь ориентиры, чтобы двигаться? Нет, не значит". На этот вопрос очень хорошо ответил директор Глобального института McKinsey Джонатан Вотцель: "В ситуации структурной неопределенности ваши собственные действия являются способом структуризации и снятия этой неопределенности". Стратегия необходима не для того, чтобы плыть к точно угаданному будущему, а для того, что это для нас есть способ двигаться, а для будущего — способ его структуризации. Одно можно сказать точно: разработав самую прекрасную стратегию, мы будем менять ее уже через пять лет». Из этих слов следует то, что наше прекрасное будущее может и не быть таким прекрасным. Оно точно будет, но каким оно будет, не знает никто. Мы должны быть готовы к любому варианту, даже самому тяжелому для нас. При этом некоторые плюсы могут оказаться минусами, когда в действие вступают новые факторы. Система отслеживания лиц Китая, например, оказалась обезоруженной с приходом коронавируса, поскольку на улицы вышли люди в медицинских масках. И это поломало все. Овчинский, скажем, отмечает: «Тотальное ношение противовирусных масок практически свело на нет одно из технологических достижений Китая — систему распознавания лиц. Как отмечают эксперты Московского Центра Карнеги, еще в 2017 году функцией распознавания лиц в Китае было оснащено, по меньшей мере, 20 млн камер наблюдения. Согласно прогнозам, к концу 2020 года в Китае будет более 600 млн камер наблюдения. Китай активно внедряет технологии распознавания лиц в самые разные области. Более 100 млн китайцев уже подключили себе поддержку оплаты с помощью лица. Сделать это несложно: нужно просто загрузить образцы собственных фотографий в специальное мобильное приложение. В 2019 году власти КНР обязали всех абонентов сотовых операторов проходить процедуру распознавания лиц при покупке сим-карты. Вспышка коронавируса в Китае выявила слабую сторону "большого брата". Оказалось, что инвестиции в систему контроля над обществом можно обнулить обычной маской». Однако эта проблема уже решается в развитых демократиях, так что Китаю не надо особо беспокоиться: «В мире уже существуют разработки, позволяющие идентифицировать личность по изображению, даже если лицо закрыто на 50 %. К примеру, на такое способно программное обеспечение для распознавания лиц с использованием технологии глубокого обучения от Panasonic. Но программное обеспечение компании может распознать человека в маске только в том случае, если его лицо зарегистрировано в базе данных. Похожие исследования ведутся в Кембриджском университете. Там система уже научилась точно определять людей, скрывающих лицо шарфом, в 77 % случаев; людей в шапке с шарфом на нижней части лица — в 69 % случаев, а с шапкой, шарфом и очками одновременно — в 55 % случаев.». Газета New York Times цитирует реакцию на системы распознавания в школе: «Наши дети превратились в лабораторных крыс в высокотехнологичном эксперименте по вторжению в приватность». А там возникает множество ошибок, такие системы от в 10–100 раз чаще дают фальшивую идентификацию для афроамериканских и азиатских лиц, чем для европейских. То есть система ошибается только в одну сторону. Так что не столько цифровой мир не готов к нам, как мы не готовы к цифровому миру. На каждое наше действие там быстро найдется противодействие. Еще до того, как мы об этом подумаем. Литература 1. Жданов С. Эпоха цифровых государств: как Facebook, Google и Amazon выигрывают войну с правительством США https://knife.media/corporations-vs-state/ 2. Аузан А. Цифровая экономика: человеческий фактор https://polit.ru/article/2019/06/25/auzan/ 3. Ларина Е. и др. Председатель Си: «Данные предпочтительнее слов» http://zavtra.ru/blogs/predsedatel_si_dannie_predpoc... 4. Ларина Е. и др. Китайская система социального кредита: традиции и технологии http://zavtra.ru/blogs/kitajskaya_sistema_sotcial_no... 5. Hoffmann S. Engineering global consent: the Chinese Communist Party’s data-driven power expansion https://www.aspistrategist.org.au/engineering-global-consent-the-chinese-communist-partys-data-driven-power-expansion/ 6. Pei M. The coming crisis of China’s one-party regime https://www.aspistrategist.org.au/the-coming-crisis-of-chinas-one-party-regime/ 7. Ахмеджанова Р. «Вы можете улыбаться и хлопать в ладоши, но уже завтра окажетесь в ГУЛАГе»: автор Sapiens напугал Давос https://www.forbes.ru/tehnologii/391789-vy-mozhete-ulybatsya-i-hlopat-v-ladoshi-no-uzhe-zavtra-okazhetes-v-gulage-avtor?utm_source=facebook&utm_medium=social&utm_campaign=izrailskiy-istorik-i-filosof-yuval-noy&fbclid=IwAR0CRqUEOew02cb2fQBteY94egvO0PXn7-ssAR5EaZw3HLWVZY8wdOMf0No 8. Аузан А. Сменить колею в развитии России возможно. Лет через 30. Если начать действовать сейчас http://pltf.ru/2020/02/10/aleksandr-auzan-br-smenit-... 9. Овчинский В. Поствирусный Китай https://izborsk-club.ru/18775 10. Ковачич Л. Коронавирус против "большого брата". Как эпидемия подорвала систему слежки в Китае https://carnegie.ru/commentary/80944 11. Большой брат растерялся: эпидемия в Китае угрожает системе тотальной слежки https://newizv.ru/article/general/10-02-2020/bolshoy-brat-rasteryalsya-epidemiya-v-kitae-ugrozhaet-sisteme-totalnoy-slezhki 12. Alba D. Facial Recognition Moves Into a New Front: Schools https://www.nytimes.com/2020/02/06/business/facial-recognition-schools.html * Виртуальность правит бал, или постепенное “убийство” физического мира 28.02.20 Мы всегда подчинялись виртуальностям. Религия и идеология задавали нам правила не только наших поступков, но и наших мыслей. Причем делали это в определенной степени с нашего согласия, поскольку мы всегда признавали их авторитет над нами. Правда, когда не признавали, то не только нас осуждало общественное мнение, но и государство “огнем и мечом” заставляло нас признавать их правоту. Если физическое обладает сильным сопротивлением, нельзя мановением руки построить мост, то виртуальное не знает таких границ и ограничений. В нем есть сила возвышения над физическим пространством, которому часто самому приходится подстраиваться под пространство виртуальное, например, признавая некрасивое красивым, скучное – увлекательным, если того требует, например, политика данного момента или общественное давление на индивида. Виртуальное стоит выше физического, являясь явлением стратегического уровня. Физическое в этом плане становится тактической реализацией виртуального. Можно вспомнить образы героев и врагов в довоенном кино. Каждый типаж сразу виден, их не перепутать. Но это все разные физические реализации того, что задано виртуально. Виртуальное поднимает людей на борьбу, на революцию, на войну. Чтобы выигрываться, война должна быть справедливой. Враг может быть коварным, но это только усиление его отрицательной сущности. Но это тоже нужно, чтобы доказать силу нашей победы. Ярким примером такого черно-белого повествования является комикс. Это вновь хотя бы частично связано с его визуальной основой. Телесериалам, создаваемым сегодня на базе комиксов, приходится “разбавлять” эту однозначность, поскольку они уже принадлежат иному жанру. Погружение в телесериалы меняет страны и общества. Чтобы досмотреть турецкий телесериал с неправильными с точки зрения радикального ислама героями, где жена является владелицей модельного агентства, а муж – моделью, мусульмане из стран, где этот сериал запрещен, едут на отдых в Турцию. О телевидении сегодня пишут так: “Телевидение управляет нашим вниманием. Конечно, это развлечение, потеха и привлекательность, но это также и очень эффективный коммуникативный инструментарий. Телевидение показывает нам, кто мы есть, за что мы выступаем в обществе и как далеко мы можем уйти в достижении равенства для всех. Исследования показывают, что телевидение как сообщество, церковь и школа помогают нам порождать идеи о нашем мире, формируя наши отношения и представления. То, что мы видим на экране, вводит нас в жизнь людей всех рас, сообществ и классов, влияя на сознание и подталкивая людей к действиям. Многие активисты признают, что Will & Grace заложили основы равенства браков, а Mary Tyler Moore Show запустили феминистский взгляд на мир и поддержали одиноких работающих женщин. Новостное отражение протестов в сфере гражданских прав сдвинули общественное мнение в сторону причин расового неравенства, в то время как Julia, Good Times и Roots помогли продемонстрировать белой Америке, что значит быть черным в Америке”. Мы живем в мире подсказок, поскольку индустриальные формы передачи информации всегда будут сильнее устного общения. А индустриальные формы передачи виртуального в виде кино и телесериалов делают индустриальным не только саму передачу, но и воздействие, поскольку работают на уровне эмоций, то есть используют то лучшее, что есть в человеческой коммуникации лицом к лицу. Трансляторы эмоций всегда будут сильнее трансляторов просто информации. Стратегическим инструментарием виртуальности можно лечить стратегические проблемы, например, в качестве отдельной такой проблемы рассматривается привлечение женщин в эти сферы, поскольку обычно им более интересны гуманитарные науки. В фильмах также одна женская героиня приходится на пятнадцать мужских героев, работающих в таких сферах. В Европе выпускников мужского в этих науках в два раза больше, чем женщин. Наибольший интерес, с нашей точки зрения, представляет инструментарий канализации, рассмотрение которой они иллюстрируют примером рекламы: “Реклама типично направлена на канализацию уже существующих поведенческих моделей или отношений. Она редко занимается установкой новых отношений или созданием новых поведенческих моделей. Реклама работает, так как обычно имеет дело с простой психологической ситуацией. Американцу, который привык пользоваться зубной щеткой, не так важен сорт зубной пасты, которой он пользуется. Когда модель поведения или общее отношение установлено, оно может быть канализировано в том или ином направлении. Сопротивление будет незначительным. Массовая пропаганда обычно сталкивается с более сложными ситуациями. Она может иметь цели, которые будут противоречить глубинным отношениям. Она будет стараться изменить, а не канализировать существующую систему ценностей. Успехи рекламы могут только усилить провалы пропаганды. Большая часть современной пропаганды, направленной на борьбу с глубинными этническими и расовыми предубеждениями, например, имеют малую эффективность”. И еще одно наблюдение: “Массовая пропаганда, не будучи ни монополистической, ни канализацией, тем не менее может быть эффективной, если работает третье условие: дополнение с помощью личных контактов”. Сегодня медиа система изменилась. То, что нельзя было сделать в сороковые годы, стало возможным сегодня, когда на арену вышли техгиганты. Газета Washington Post пишет: “Экономические и технологические изменения создали медиа среду, которая удовлетворяет точным условиям Лазарсфельда и Мертона для успешной пропагандистской кампании. В прошлом авторитарные режимы работали с государственными медиа, то есть имели монополизацию, чтобы направить пропаганду на использование уже существующих представлений, отношений и страхов, то есть канализацию. В то время как государственная медиа-инфраструктура не существует в Соединенных Штатах, благодаря микротаргетингу с помощью Фейсбука индивидуальные граждане могут оказаться в информационных пространствах, монополизированных одной из сторон” [1]. И еще: “Фейсбук также является машиной для канализации. Людей “обстреливают” на основе интересов, заказов, демографии, политических характеристик – и синергетикой между этими категориями. Фейсбук позволяет политическим кампаниям создавать списки пользователей для направленного воздействия с помощью рекламы. Эти списки обычно опираются на файлы избирателей, предоставляемые партиями или консультирующими фирмами, а также списки электронной почты, полученные от сторонников или от других кампаний”. Мир поменялся, и у нас уже нет возможности вернуться назад в более спокойные и предсказуемые времена. Теперь, наоборот, нас определенно будет ждать скачок неопределенности непредсказуемости, а к таким вещам достаточно трудно подготовиться заранее. И именно от развития виртуальности мы можем получить новые типы неожиданностей. Проведены также исследования на тему, как фиктивный мир влияет на политические предпочтения читателей/зрителей [2 – 3]. Оказалось, что в процессе “погружения” в иной мир перенимаются и политические взгляды героев. То есть Советский Союз не зря тиражировал “Как закалялась сталь” или “Молодую гвардию”. В случае США те, кто больше книг о Гарри Поттере прочитали, скорее голосовали за Обаму, чем те, кто не делал этого. Объяснением этого феномена стало то, что в мире Гарри Поттере спокойнее относятся к стигматизированным социальным группам, что больше соответствует взглядам демократов, чем республиканцев. Чем больше люди погружаются в фиктивную действительность, тем больше у них веры в справедливый окружающий мир. И это во многом связано с идеей счастливого конца, свойственного художественной литературе и кино. Люди имеют то, что они заслуживают. Однако это иллюзия, как и эскапизм людей в мир развлечений. Такая иллюзия справедливого мира имеет последствия в виде поддержки тех или иных вариантов политики. Возможные политические последствия таковы: “Если вы верите в справедливый мир, вы скорее всего будете верить и в то, что бедные люди заслужили свою бедность. И неудивительно, что эта модель мира ассоциируется с малой поддержкой программ по борьбе с бедностью. Она также ассоциируется негативным отношением к бедным и поддержкой авторитаризма” [4]. Нарративная информация носит достаточно яркий характер, по этой причине она легко и быстро восстанавливается, когда мы оцениваем риски или планируем свое поведение. К тому же, нарративная транспортация работает в условиях отсутствия контраргументов. Виртуальность ярче и сильнее воздействует на нас, а поскольку она и дольше хранится в нашей памяти ее воздействие сохраняется с нами. Отсюда должно следовать и поразительное влияние тоталитарной пропаганды, поскольку она также ведется в условиях отсутствия другой точки зрения. Вспомним, что получив даже малый объем чужих радиоголосов советская пропаганда стала терять всю свою силу и мощь. В этой же плоскости лежит воздействие на зрителей просмотра работы экспертов сериала “Место преступления” [5]. Эксперты на экране трудятся, а в головах у зрителя рисуется картинка того, как следует искать преступников. Исследователи констатируют последствия этого воздействия так: “Эффект криминального расследования описывался в медиа как феномен, проистекающий из смотрения криминалистических телевизионных шоу. Это эффект влиял на присяжных в получении нереалистических ожиданий от криминалистической науки во время расследования, порождая решения по осуждению или оправданию. Исследования показывают, что этот эффект несет предубеждению в пользу защиты, поскольку присяжные менее готовы осуждать при отсутствии определенных криминалистических доказательств” [6]. Для “чистоты эксперимента” следует добавить, что есть и анализы, которые так не считают. Вот их результирующий вывод: “Материал показывает, что, вынося вердикт “не виновен” частые зрители “Места преступления” не более подвержены фактору фильма, чем не столь частые зрители. Фактически, меньшинство зрителей, которые учитывали фильм в своих вердиктах, материал предполагает, что на них не влияли подобные факторы” [7]. Тут, правда, можно возразить, что мы, наверное, не проникаем так глубоко в человеческую психологию, чтобы утверждать уверенно подобное. Не может полученное даже таким путем знание вовсе не иметь эффекта. Виртуальный мир столь серьезно влияет на нас, поскольку ежегодно растут объемы времени, проводимого у экранов. Взрослые в США в 2019 году достигли уже уровня 12 часов и 9 минут в день. Правда, тут учитывается и то, что человек может сидеть у двух экранов одновременно, что засчитывается дважды [8]. Если мы добавим сюда и время сна, то у человека как бы и вовсе не остается времени на физическую реальность. Все это вполне естественно, что, перейдя в постиндустриальный мир, растет статус нематериальных объектов, которых мы производим все больше и больше. Есть также набор негативных последствий, например, потеря грамотности у пользователей соцсетей, возникшая, когда все внезапно стали “писателями”. С. Волков сетует по этому поводу, объясняя поголовную неграмотность так: “народу стало доступно как печатное, так и электронное слово, и он активно себя в этой сфере утверждает. Можно вполне снисходительно отнестись к тому, что люди забывают закрывать причастный оборот, ставят лишние запятые или делают ошибку в малознакомых словах и т.д., но пишущий, скажем, «плоцкие страсти», не отождествляя таковые со словом «плоть», вызывает уже несколько более сложные чувства. Совершенно не обязательно помнить определения и свойства местоимений, частиц и предлогов, но не сознавать, что то или иное написание меняет смысл… Сейчас вот, например, не видят разницы между «то же» и «тоже» («так же» и «также»), в употреблении «не» и «ни» (а равно слитным/раздельным их написанием в разных случаях) и т.д. Это стало чуть не всеобщим явлением не только в блогах, но в электронных и даже печатных СМИ (кажется, до книг еще не дошло). Видимо, люди мало читают «нормальных» текстов, а в основном – тексты себе подобных и пребывают в убеждении, что они всё пишут правильно” [9]. В результате возникает и набирает силу новый вид социального управления – с помощью виртуального мира телесериалов. Здесь лидирует как в теоретическом, так и в практическом плане Центр Нормана Лира Университета Южной Калифорнии. Они начинали с интервенций в сериалы “квантов” здорового поведения, причем условием продюсеров было отсутствие вмешательства в сюжет. Сегодня делаются попытки управления не только здоровым поведением, но и множеством проблем социального и политического толка. Например, о предпочтениях консервативно настроенных зрителей говорится, что когда они “смотрят развлекательное телевидение, они выбирают сериалы, которые дают им позитив и имеют героев, с которыми они могут идентифицировать себя” [10]. И эти конкретные сериалы перечисляются, как и сериалы для других политических ориентаций. Мир виртуальный окончательно побеждает в наше время мир физический. Если раньше под знаменами борьбы за справедливость менялись миры революционным путем, то теперь все это происходит эволюционным путем, воздействуя на коллективное поведение через экран. Эволюция виртуального победила революцию физического. Мы вошли в мир постепенных изменений, которые идут через голову человека в кресле перед экраном. А он для себя плохого не выберет, только то, что увидит в телесериале. Литература:
___________________________ © Почепцов Георгий Георгиевич |
       
|
