Главная
Главная
О журнале
О журнале
Архив
Архив
Авторы
Авторы
Контакты
Контакты
Поиск
Поиск
Обращение к читателям
Обращение главного редактора к читателям журнала Relga.
№05
(407)
21.07.2023
Образование
Реформа образования в России
(№16 [118] 16.10.2005)
Автор: Владимир Тулупов
Владимир Тулупов
В 1999 году в Болонье ряд европейских министров образования подписали совместное заявление, которое впоследствии послужило началом Болонского процесса в европейской системе образования. Согласно этому общеевропейскому документу, правительства Европейского союза объявили о своих намерениях инициировать масштабную реформу интернационализации образования, результаты которой ожидаются после 2010 года.

Болонский процесс: за и против


В Декларации сформулированы принципы реорганизации системы образования, среди которых выделим основные:
принцип автономии с ответственностью (вузам предоставляется право формировать свою стратегию, выбирать свои приоритеты в обучении и проведении научных исследований, расходовать свои ресурсы, профилировать свои программы и устанавливать свои критерии для приема профессоров и учащихся);
принцип образования как ответственности перед обществом (предполагается широкий и открытый доступ как к достепенному, так и послестепенному обучению; делается акцент на образовании для развития личности и обучении в течение всей жизни, на гражданственности);
принцип высшего образования, основанного на научных исследованиях (предполагается создание Зоны европейских научных исследований).
Среди ключевых вопросов выделены следующие:
Качество как фундаментальный камень формирования, как основное условие для доверия, уместности, мобильности, совместимости и привлекательности в Зоне европейского высшего образования.
Формирование доверия на основе уважения национальных, лингвистических и дисциплинарных различий.
Совместимость с европейским рынком труда (должна различным образом отражаться в программах).
Свободная мобильность учащихся, персонала и выпускников также является необходимым условием существования Зоны европейского высшего образования (ввиду важности формирования преподавательского состава с европейским опытом, университеты хотели бы устранить требования к национальности и другие препятствия и препоны для академической карьеры в Европе).
Совместимые квалификации на достепенном и послестепенном уровнях.
Привлекательность. Специфические меры включают адаптацию программ; степени, ясно понимаемые как внутри, так и вне Европы; необходимые средства обеспечения качества; программы, преподаваемые на основных мировых языках; адекватную информацию и маркетинг; доброжелательный сервис для иностранных учащихся и ученых, а также стратегическую работу в рамках сетей.
Это – конспективное изложение идей Болонской декларации, которую несколько лет назад подписала и Россия.
Реформа – радикальная. Но необходимая ли в таких масштабах? Да, времена меняются стремительно, и образование оперативно должно откликаться на «вызовы времени» (хотя существует мнение, что именно сфера образования должна быть по определению консервативной). Наша начальная, средняя, высшая школа, как известно, основана на немецкой традиции. И до сих пор давала неплохие результаты: тысячи российских специалистов прекрасно проявляют себя на Западе, более того: адаптировавшись, вскоре выходят и на лидирующие позиции (пусть не везде и не всегда). Сегодня уже абитуриенты, понимающие, что без одного из европейских языков теперь никуда, демонстрируют хорошее знание английского, немецкого, французского, испанского, а в вузе совершенствуют его так, что некоторые блестяще защищают дипломы на иностранном языке. Гармоничное сочетание фундаментального и прикладного подхода, закрепленное в действующих государственных стандартах, также была высоко оценено вузами (по сути, это и была своеобразная реформа нашего высшего и среднего профессионального образования, охватившая прошедшее десятилетие). И вот – новые веяния, еще одна перестройка… Которая, кстати, неоднозначно принимается даже на Западе. Вот лишь два мнения экспертов из Франции.
Профессор Ани Винокур: «Мы находимся на стадии экспериментирования в масштабе жизни (наблюдателя). Вдохновители и исполнительные реформы вряд ли прикладывают необходимые усилия, чтобы предсказать возможные системные эффекты».
Координатор международного форума по проблемам реформы образования Кароль Сигман: «…Сказано, что студенты должны учиться в разных странах, и Европа должна помогать их передвижению. Но это будет возможно (и уже реализуется по этой схеме) с помощью системы «кредитов» или «очков». Например, ты занимаешься правом полгода в Париже, набираешь столько-то очков, потом продолжаешь в Вене и там занимаешься историей искусства или чем угодно. В конце концов набираешь достаточно очков, чтобы получить черт знает какой диплом. Но самое интересное, что поддерживают этот проект предприятия и все их лобби. Почему? Нам кажется, что причина кроется в том, что работник, получивший такой диплом, вряд ли сможет требовать определенную зарплату, ссылаясь на уровень его образования. Таким образом, политика ЕС приводит к уничтожению диплома как ориентира для установления шкалы зарплат. Надо отметить, что европейские элитарные вузы (Кембридж, Парижский институт политических наук и т.д.) отказались участвовать в этом процессе. Это означает, что Европейский союз строит дерегламентированную сферу образования для «обычных» людей, но остается нормальная сфера образования для элиты. Мы считаем, что надо изучать все эти процессы в параллель с новыми правилами игры, определенными ВТО, поскольку цель ВТО – превратить образование в рынок. Отсюда и вопросы наших исследований: что такое государственные услуги, государственные обязательства перед своим гражданами, где кончается государство и начинается рынок, как образование превращается в рыночную ценность?»
Итак, что же нам предлагают: систему, позволяющую качественно готовить профессионалов будущего, или некую унифицированную облегченную систему? Нам говорят, что Болонский процесс – лишь инструмент совершенствования учебного процесса, что он демократичен (и автономия университетов сохраняется, и вуз сам решает: включаться в него или, подобно Кембриджу, продолжать идти своим путем, сохраняя апробированные принципы и методы), что он удешевит образование. Но гладко на бумаге – жизнь много сложнее.
Двухуровневая подготовка – бакалавр и магистр – в России не повсеместно, но осуществляется по системе 4 года плюс 2 года. Теперь предлагается вариант: 3 – бакалавриат, бакалавр, 2 – магистратура, магистр, 3 – аспирантура, доктор наук (нынешние доктора будут именоваться «заслуженными» или «почетными» – что такое «кандидат наук» в Европе, оказывается, не понимают…). А есть еще: 4 плюс 1 плюс 3; 3 плюс 1 плюс 3… Выпускнику не исполнится двадцати лет, а он будет защищать магистерскую диссертацию, еще через три года сможет получить и звание доктора…
Говорят, надо изменить планы: например, отказаться от таких предметов, как «Русский язык», «Иностранный язык», «Литература», «География», «История» (этому, мол, должны хорошо учить в школе), и тогда 3 года вуза – вполне приемлемый срок. Знакомы ли сие провозглашающие с реальной ситуацией в школьном образовании в России, знают ли с какими знаниями приходят в вузы городские абитуриенты, не говоря уж о выпускниках сельских школ? Естественно, знают! Между тем уверен: даже у лучших столичных вузов, ратующих за болонский подход, непременно возникнут проблемы, о которых ниже.
Наши стандарты предусматривают попредметное обучение, а Болонский процесс предполагает переход на образовательные модули, изменение систему оценки знаний. Хотя даже сегодня возникают трудности при переходе студента из одного вуза в другой, поскольку, несмотря на единые стандарты, учебные планы заметно разнятся. В большинстве вновь образованных вузов не хватает квалифицированных преподавателей, обеспечивающих циклы дисциплин общепрофессиональных и специальных дисциплин.
Вот что думает по этому поводу Ю. Афанасьев (РГГУ):
«Модульная система означает отказ от предметного преподавания и введение целенаправленно расширенных образовательных программ, в которых дисциплинарные границы расширены и рассматриваются совсем иначе, чем в архаичных традиционных формах. Кредиты же в данном случае – лишь вспомогательный инструмент для решения такой задачи – это критерии поэтапного продвижения к усвоению образовательной программы в целом.
Здесь-то и возникают опасные ножницы. Если вдуматься, переход на модульный принцип организации учебного процесса оказывается невозможен, так как он противоречит стандартам, утвержденным в России. Российские стандарты составлены попредметно. И здесь прежде всего потребуется перекройка всей системы довузовского образования, что вообще выпускается из виду. Пути решения, направления стыковки здесь не найдены.
И следом возникает другая серьезная проблема – социальная, кадровая, если хотите. Переход на модульный принцип в нашей ситуации вызывает вторую нестыковку: Поскольку наше штатное расписание университетов ни в коей мере не соответствует новому содержанию образования, примерно на одну треть придется сокращать состав преподавателей, а это, согласитесь, для всех непростая и крайне болезненная операция.
<…>
Однако на этом пути стоит одна фундаментальная проблема – проблема целостности научного знания.
…Соотношение между специальным, ориентированным на применение знанием и знанием общим, целостным сводится к созданию определенного баланса. Между чем и чем? В первую очередь – между освоением операциональных форм в образовании и синтезом гуманитарного, общекультурного смысла научного знания. Решение этой последней задачи требует абсолютно новой информационно-образовательной среды, какой бы ни была ступень образования.
Без нее потенции Болонской модели так и останутся нереализованными, утопичными, а порой – и угрожающими. И здесь я не вижу каких-то корневых различий между проблемами российской и европейской высшей школы. В этой точке они во многом схожи. Просто Болонский вопрос должен быть сформулирован и должен обсуждаться не в технической, а прежде всего в политической и содержательной системе координат».
Теперь о едином контроле качества. К новой – европейской, на основе академических кредитов, – системе также следует подготовиться. Причем – и студентам, и преподавателям. Пока неясна сама технология перехода на академические кредиты, которых должно быть всего 60 в год (на каждый предмет должны выделяться не часы, как прежде, а целые числа кредитов – дробные не разрешаются). Предметную систему придется преобразовать в модульную, что само себе нелегко – будут потери, хотя декларируется, что уникальные дисциплины должны сохраниться. Но ведь потребуется основательный содержательный переход, мощное методическое обеспечение… Вместо привычной пятибалльной системы предлагается шестибальная система оценок: A – отлично, B – очень хорошо, C – хорошо, D – удовлетворительно, E – посредственно, F – неудовлетворительно (Fx – с правом пересдачи, F – без права пересдачи). К ней бы тоже надо бы еще в школе приспособиться… Рейтинговая система, считающаяся способствующей ритмичности работы студента (и Министерство в свое время обещало поддержать ее), также еще не прояснена. Известно, что она учитывает оценку не только знаний, но и личных деловых качеств обучающегося (европейское приложение к диплому содержит 8 пунктов: кадровая характеристика, квалификация, характеристика учебного плана, количество кредитов и др.).
Академическая мобильность студентов (в странах Западной Европы она распространяется и на преподавателей, и на учебно-вспомогательный состав) предполагает обязательное обучение/стажировку в течение одного семестра в другом вузе (5 % кредитов) и дает право на получение двойного диплома. Для этого создается сеть вузов, заключающих договоры между собой, назначающих для начисления кредитов национальных координаторов. При этом проживание, бытовые расходы оплачиваются студентами (договорники платят только дома). Существующее положение (20 % – обязательные кредиты, 80 % – по выбору) не устраивает и Запад, где дебатируется вопрос о переходе на другое соотношение: 60 % – обязательные, 40 % – по выбору. Попутно заметим: реестр специальностей в РФ не совпадает с европейским (а значит, Болонский процесс вызовет неизбежное сокращение количества наших специальностей)…
Язык образования? Отвечают: конечно, английский! На Западе-то проблемы нет: абитуриент приходит со знанием трех языков, свободно переходит с одного на другой (в Европе два языка присутствуют в учебных планах лишь филологических факультетов)… У нас преподавателей, которых могли бы свободно читать лекции на английском, нет – дай бог, если владеют разговорным… И в связи с тем, что в российских вузах много времени уходит на языки, реформаторы предлагают изучать иностранный язык в течение года до поступления. Несоответствие сроков обучения (в России 4 плюс 2, в Европе 3 плюс 2) предлагается устранить следующим образом: для иностранных студентов язык выносится за рамки учебного плана, хотя язык специальности вроде бы должен остаться («Деловая переписка», «Коммерческая переписка» и т.п.)…
Среди причин, побудивших начать Болонский процесс, называют следующие: глобализация, необходимость повышение конкурентоспособности европейского образования, интеграция стран Восточной Европы и стран Балтии в европейское пространство, желание сделать образование более современным, повысить его уровень, наконец, необходимость удешевить образование для студентов и родителей. Если рубить с плеча, то эти цели вряд ли будут достигнуты, если только мы не получим совершенно противоположные результаты.
Еще два соображения в заключение этой главки.
На одном из семинаров, посвященных Болонскому процессу, лектор-тренер доступно проиллюстрировал мысль: не так страшен черт, как его малюют. То есть объяснил, что вводимая система действительно предполагает массу альтернатив, что, по сути, все зависит от конкретного вуза. Но ведь, как часто у нас случается, верхи предлагают всего лишь один путь, и, как правило, не самый верный.
А, возможно, и заведомо (осозанно?) неверный, потому что порой возникает мысль о некой заданности действий чиновников – в сторону разрушения сложившейся системы. Складывается впечатление, что как будто поставлена задача по свертыванию государственной системы образования, по преимуществу бесплатной. Иначе как объяснить, например, такой факт: условия госпроверок все усложняются и усложняются (что правильно!), но вот многие вновь открытые коммерческие вузы, которые по определению еще не могут соответствовать установленным нормативам, с очевидной легкостью лицензируются, аттестуются, получают аккредитации…


Проблемы журналистского образования


Журналисты-практики во все времена предъявляли претензии к отделениям и факультетам журналистики: мол, не так и не тех готовите… Тем не менее, если опросить сегодня сотрудников ведущих российских СМИ, подавляющее большинство квалифицированных кадров имеют специальное образование (что не отменяет прихода в редакции «людей со стороны» – журналистика всегда была открытой профессией).
До сих пор существует миф, что лучшие журналисты получаются из филологов. Да, грамотный человек, корреспондент или редактор, любящий и знающий литературу, нужен газетам, журналам, телевизионным и радиоканалам. И неслучайно, наши учебные планы содержат много предметов, связанных с лингвистикой и филологией – это правильно, это верно, поскольку слово остается нашим главным средством, нашим «оружием». Но иногда для человека, изящно излагающего, словотворчество, художественное самовыражение становится самоцелью. А журналиста-профессионала отличает не только языковая подготовка, но и прежде всего владение методикой журналистского творчества, знание правовых и этических норм профессии, социологии, психологии, экономики журналистики и многого другого, чему и обучают (причем постепенно, в рамках продуманного учебного процесса) сегодня на журфаках.
Преподаватели журналистики, кажется, уже устали повторять: наши учебные планы включают массу практических предметов, они сориентированы на подготовку практических работников СМИ, хотя не снимают с себя обязанности и по подготовке медиапрофессионалов, чему способствует разветвленная система кодифицированных специализаций. Студенты проходят круглогодичные практики, выпускают собственные газеты и журналы, телевизионные и радиопрограммы. Более того, многое из того, что они готовят, отличаются в лучшую сторону от того, что порой предъявляют аудитории некоторые официально зарегистрированные СМИ. К сожалению, среди их учредителей, владельцев да и редакторов немало тех, кто не просто не понимает природы и назначения журналистики, а даже и не стремятся понять. Потому что у них другие цели: либо агрессивно пропагандистские, либо сугубо коммерческие (получить прибыль, и немедленно!).
Отсюда и катастрофическое падение рейтингов СМИ. Что связано, правда, и сдругими причинами. Перечислю лишь ряд обострившихся за последние годы проблем: мы перестаем быть нацией читателей; в информационной политике продолжаем надеяться на власть (но не всегда наши интересы совпадают с интересами власть предержащих); большинство общественно-политических СМИ излишне политизированы; СМИ охвачены безоглядной коммерциализацией; отсутствует подлинная связь с читателем, редакции не заботятся о действенности, что и приводит к падению доверия к журналистике и журналистам. Кстати, все это хорошо известно журналистам, остающимся верными профессии – только они не знают или не имеют сил, чтобы переломить сложившуюся ситуацию (власть же в СМИ продолжает захватываться, увы, другими…). Может, молодая смена вернет журналистику на позиции середины 80- начала 90-х годов, когда рейтинг СМИ был необыкновенно высок, когда пресса пусть недолгое время, но была свободной?
Мы, преподаватели, серьезно озабочены существующим положением дел и с болью наблюдаем, как порой ломают судьбы вчерашних романтически настроенных студентов. К сожалению, и в молодежной среде наступила какая-то апатия: юные уже не митингуют, не дискутируют по поводу судеб страны, предпочитая пресс-клубам клубы ночные; некоторые из них порой большие консерваторы и прагматики, чем преподаватели, сформировавшиеся в далекие шестидесятые и семидесятые…
Ремеслу можно научить за 1-2 года, а вот подготовить культурного, широко образованного человека, способного легко адаптироваться в специализированной среде, – задача много сложнее. Особой заботой высшей школы должна стать воспитательная работа. Вузы должны уделять повышенное внимание внеуадиторной работе, создавать такие условия и стимулировать студентов уже в университетских стенах к активной общественно-политической деятельности. Ведь гражданственность, служение высшим ценностям и идеалам, на наш взгляд, такие же важные, если не важнейшие составляющие нашей профессии, как и владение технологией журналистского мастерства. Поэтому-то мы говорим и пишем об усиливающемся конфликте между работодателями (издателями, владельцами СМИ), нацеленными либо на получение прибыли, либо на выполнение политического заказа, и выпускниками, понимающими роль журналистики так, как предписывает наша наука. Напомним: подлинная журналистика – это социальный институт, система средств массовой информации (печать, радиовещание, телевидение, информационные агентства), которая несет рассредоточенной, разнородной, относительно анонимной массовой аудитории актуальную, оперативную, общезначимую, социально-ориентирующую информацию, необходимую для оптимального функционирования и развития общества в соответствии с объективными, глубинными потребностями и интересами аудитории.
Как же готовить квалифицированных коммуникаторов, что положить в основу образовательной концепции, какие методики применять в современных условиях? Что взять от прошлой системы обучения и что принципиально нового предложить, на какую перспективу рассчитывать?
Думается, следует сохранить традиционную для российской высшей школы фундаментальную (в нашем случае гуманитарную) составляющую. И повторяя еще раз, что, журналистика суть не филологическая, а скорее социальная, политическая наука (дисциплина, профессия), мы убеждены в следующем: помимо таких курсов, как «Философия», «Культурология», «Отечественная история», «Правоведение», «Социология», «Политология», «Психология», «Экономика», ГОСы направления и специальности «Журналистика» непременно должны включать – и в большом объеме – предметы филологического цикла: «Основы теории литературы», «История отечественной литературы», «История зарубежной литературы», «Современный русский (и родной) язык». Наше мнение особенно укрепилось в последние годы, когда уровень филологической подготовки абитуриентов заметно снизился. Это – общая тенденция, связанная с тем, что дети стали меньше читать, что количество часов, выделяемых на литературу, уменьшается, что из школ уходят опытные педагоги и т.д. Между тем именно умение грамотно и образно писать, ассоциативно мыслить, оформлять логику рассуждений в письменную или устную речь – одна из базовых составляющих журналистского мастерства. Тем более, в профессиональной среде российских журналистов уже растет понимание: будущее именно за качественными медиа, объективно востребованными гражданским обществом, и, как показывает мировой опыт, не менее экономически выгодными, чем массовая, бульварная пресса.
Чтобы создавать прецеденты экономически успешных качественных СМИ, опирающихся на эффективные правовую и экономическую базы, следует уделять особое внимание таким дисциплинам, как «Правовые основы журналистики», «Профессиональная этика журналиста», «Международное гуманитарное право и СМИ», «Экономика и менеджмент СМИ», «Основы рекламы и паблик рилейшнз».
Понятно, что актуальные проблемы диктуют особые требования к кадровому, учебно-методическому и материально-техническому обеспечению учебного процесса, к организации практик. Возможности классического университета таковы, что цикл общих гуманитарных и социально-экономических, общих математических и естественнонаучных дисциплин ведут представители экономического, математического, филологического, исторического, философского-психологического и других факультетов университета. Это позволяет выдерживать высокий теоретический уровень образования. Такие же требования предъявляются к преподавателям общепрофессиональных дисциплин. В России создана прекрасная школа журналистики, опирающаяся на разработанную методику. Замечательно и то, что за последние годы вышло много серьезных учебников, написанных авторитетными авторами, поступивших в библиотеки факультетов и отделений журналистики на бесплатной основе по программам «Открытого общества». Развитие компьютерных технологий, оперативной полиграфии дало возможность и провинциальным вузам активно заниматься издательской деятельностью – выпускать учебники, пособия, методические указания, монографии, обеспечивающие современный учебный процесс.
Следует углублять дисциплины специализаций, на которые теперь выделяется немало часов; заявлять более дробные курсы, приглашая для их ведения практиков. Среди профессионалов немало журналистов, которых привлекают сам факт преподавания в вузе, желание обобщить и передать накопленный опыт молодому поколению, наконец, возможность приобщения к совместной деятельности наиболее одаренных студентов. При этом крайне важно найти возможности и финансовой привлекательности вузовского преподавания. Например, на факультете журналистики ВГУ действующие журналисты разрабатывают и читают спецкурсы в рамках спецдисциплин, ведут сугубо практические предметы («Выпуск газеты», «Фотодело» и т.п.), руководят учебно-ознакомительной и производственными практиками.
Что же касается претензий некоторых практиков, считающих, что в вузе журналистике не научишься, то еще раз подчеркнем следующее.
Во-первых, «привязка к местности» специалиста происходит в производственных условиях: сегодня, когда сфера массовой коммуникации бурно развивается, нерентабельно, да и нереально готовить слишком узких специалистов. Фундаментальность знаний в сочетании со специальной подготовкой дает возможность человеку в течение короткого времени адаптироваться к условиям и задачам конкретной редакции. Это и происходит в жизни: наши выпускники-журналисты в течение двух-трех лет занимают ведущие позиции не только в местных, но и в некоторых центральных СМИ.
Во-вторых, обучение – процесс обоюдный, здесь важны как личность преподавателя, так и личность ученика. (Надо сказать, что в последние годы заметно повысилась мотивация студентов к получению профессиональных знаний – возможно, сказывается и ранняя профориентация наших абитуриентов).
В-третьих, следует обратить внимание на объективные трудности, связанные с изменением демографической ситуации. Очень скоро количество выпускников превысит количество бюджетных мест в вузах страны (еще неизвестно, решит ли проблему качественного набора единый экзамен). На факультетах и отделениях журналистики 90 % обучающихся – девушки, что связано с их лучшей школьной подготовкой, более ранней социализацией (как известно, раньше на факультеты журналистики принимали людей с двухлетним стажем редакционной работы или отслуживших в армии).
Кстати, мы развиваем профессиональную программу переподготовки «Журналистика» на базе высшего образования: ведь в местной прессе даже на руководящих должностях немало таких, что не имеют специального образования. Думается, профессиональная переподготовка действующих журналистов, периодическое повышение их квалификации будет одним из приоритетных направлений нашей педагогической деятельности (ведь только печатных СМИ в Воронежской области насчитывается около четырехсот).
В-четвертых, пока не изменится отношение государства к высшей школе, текучести квалифицированных кадров не избежать. Студенты, аспиранты, преподаватели сегодня вынуждены подрабатывать на стороне (хорошо, если это работа – по профессии). Журналисты – особенно телевизионщики – неохотно идут на преподавательскую работу по причине мизерной оплаты, аспиранты меньше, чем прежде, защищают диссертаций по тем же причинам. Единственное, что помогает удержать кадровую ситуацию, – сохранившийся в обществе престиж вузовского специалиста, энтузиазм одиночек и надежда на светлое будущее.
И еще – о проблемах медиаобразования, которые тесно увязаны с проблемами журналистского образования (ведь мы должны «воспроизводить» качественного читателя, зрителя, слушателя). Что касается медиаобразования, то система обучения владению СМИ, осознанному, критическому отношению к прессе, телевизионным и радиоканалам также формируется. Например, на факультете журналистики ВГУ уже много лет действуют специальные классы, в которым старшеклассникам преподаются основы журналистики, где ученики под руководством наших преподавателей готовят журналистские публикации, сами выпускают учебные газеты. В 2005 году открыта и школа юных журналистов – для учащихся 8-10 классов школ г. Воронежа. Многие годы на факультете работает Воскресная школа журналистов, основной задачей которой является подготовка к профильному экзамену «Творческий конкурс». Хотя и ученикам спецклассов, и слушателям школы предоставляется свобода выбора: некоторые по окончании понимают, что журналистика – это не их будущее, но со спецификой этой деятельности, профессии они уже знакомы…
В последние годы набирает ход медиакритика, и преподаватели журфака активно в нее включены: публикации в местных СМИ по проблемам взаимоотношения власти и прессы, этике профессии, обзоры печати стали уже привычным делом. Монографии, учебники, учебные пособия российских преподавателей и исследователей журналистики продаются в многочисленных книжных магазинах города. В Воронеже стали традиционными Фестивали, Дни прессы, областные и городские конкурсы журналистов (в том числе среди школьников, студентов, представителей спортивной, деловой и др. прессы). У нас защищается немало дипломных работ и диссертаций междисциплинарного характера.
Немало места мы уделяем рассмотрению практики конкретных СМИ, типологии СМИ на страницах научного альманаха «Акценты. Новое в массовой коммуникации», на наших ежегодных Всероссийских научно-практических конференциях аспирантов и студентов (ноябрь), преподавателей и исследователей массовой коммуникации (май), для участия в которых приглашаются все желающие.

Что происходит на рынке журналистского образования


Сегодня – возможно, как всегда и как повсюду, – журналистика переживает нелегкие времена. Хотя, казалось бы, количество российских СМИ перманентно растет: только печатных периодических изданий зарегистрировано в стране около 50 тысяч. Правда, фактически в свет выходит меньше половины; газеты и журналы читает всего лишь треть населения… Качественной, независимой прессы мало, зависимость от владельцев, учредителей, издателей велика. Подавляющее число журналистов вынуждено заниматься «информационным сервисом» по обслуживанию власти, бизнеса или политической элиты. Корреспонденты и репортеры, получающие мизерные зарплаты (особенно в провинции), вынуждены писать «на заказ», подрабатывать в качестве рекламистов или пиарменов. Одну из причин сложившейся ситуации следует искать в уже далеких девяностых, когда издательский рынок, по сути, был взорван массой газет-однодневок, «пустышек», «игрушек», заполонивших информационное пространство, когда были рассеяны профессиональные кадры. Уровень журналистики резко снизился, в результате упало доверие аудитории к СМИ.
Нечто подобное произошло и в сфере журналистского образования. Сегодня вы, пожалуй, не найдете ни одного областного центра, где бы специальность «Журналистика» не преподавалась в местном вузе (причем новоявленные кафедры стремительно преобразуются в факультеты). Кто-то скажет: ну и замечательно! Рынок, конкуренция! Но давайте разберемся: что за рынок, что за конкуренция?..
Прежде, чтобы открыть новую специальность, в вузе заявляли соответствующую специализацию, готовили кадры, закупали литературу, оборудование, постепенно осваивали спецкурсы, методику преподавания и т.д. На это уходили годы, и когда руководство факультета (как правило, филологического, в рамках которого реализовывалась, а кое-где реализуется и поныне специальность «Журналистика») приходило к выводу: все – или почти все – готово, принималось решение об открытии отдельной кафедры. Набор же студентов осуществлялся лишь после рекомендации научно-методического совета учебно-методического объединения университетов России и приказа Минвуза. Нередко сначала на заочное отделение, а затем – через несколько лет! – и на дневное. Сегодня этот процесс иногда занимает год-два, а то и месяцы. Неудивительно, что у практиков все больше претензий к выпускникам таких «скоропалительных» отделений и факультетов журналистики. Не хватает квалифицированных преподавателей, учебников и учебных пособий, не хватает техники (ведь наша специальность очень затратная, если реально оснащать телестудию, радиостудию, типографическую и фотографическую лаборатории, компьютерные классы, Интернет-центр современным оборудованием).
Но что делать: губернатор (ректор) дал отмашку… Всем хочется иметь престижную специальность, престижный факультет. К тому же есть и объективные причины: обучаться вдали от дома сегодня ой как накладно! Все верно, но разве это оправдывает заведомо слабую подготовку кадров? Ведь уже к курсу третьему студент все понимает: он, сотрудничающий с редакциями, уже в состоянии адекватно оценить уровень профессиональной – теоретической и практической – подготовки в вузе. Даже в сложившихся, богатых традициями центрах журналистского образования (Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Воронеж, Ростов-на-Дону, Томск, Владивосток) возникает немало проблем. Ведь социально-политическая и экономическая ситуация в мире, в стране, в регионах, читатели, зрители, слушатели, сама журналистика, ее содержание и технологии стремительно меняются, и необходимо оперативно откликаться на требования дня. Что уж говорить о новичках…
Но вот читаю интервью с известным журналистом и государственным деятелем, в прошлом главным редактором одной из самых популярных газет «Советская Россия» М.Ф. Ненашевым, опубликованном в «Журналисте» под заголовком «И здесь будут учить профессии, но совсем не так, как другие». Беседа приурочена к открытию в Московском госуниверситете печати (бывшем полиграфическом институте) кафедры периодической печати, которую и возглавил Михаил Федорович. Что же нового предлагает опытный практик?
Комплектование студенческого состава из тех, кто уже окончил один вуз и имеет склонность к журналистской деятельности? Так второе высшее образование, а также годичные программы профессиональной переподготовки успешно реализуются на серьезных факультетах.
Новая модель вузовского образования? Так государственные стандарты, в которых учтен и положительный западный опыт подготовки журналистов (бакалавры, магистры), уже прошли апробацию и признаны как прогрессивные в среде теоретиков и практиков – другое дело, конкретные учебные планы конкретных вузов… Но базовый учебный план предоставляет массу возможностей – за счет регионального, вузовского компонентов, спецкурсов по выбору и т.д. – для импровизаций, «привязки к местности».
Действующие методы страдают общим недостатком: обучение ведется в отрыве от организационной и творческой практики газет и журналов? Так кто мешает вводить круглогодичные практики, заключать договоры с серьезными редакциями, организовывать практику непосредственно в вузе (для чего и необходимы соответствующие площади, материально-техническая база, факультетские СМИ).
Новые курсы? Так «Газетный бизнес», «Интернет в газете и журнале» и другие дисциплины, перечисляемые новым заведующим кафедрой, возможно, под другими названиями, давно и успешно читаются будущим журналистам.
Много теории? Во-первых, ничего нет практичнее фундаментальной теории, во-вторых, любой теоретический курс можно и должно «оснастить» семинарами, практическими, лабораторными занятиями – часов хватает. Вот только кто это будет проводить? Практики? Известен случай с Григорием Козинцевым, обижавшимся на ВГИК и решившим самому заниматься со студентами. Знаменитого режиссера хватило на два месяца, после чего он признался: «Я им рассказал все, что знаю!..» Необходимо давно понять, что журналист и преподаватель журналистики – разные профессии. Идеально, когда «два в одном», но не всегда получается…
Вообще, двухстраничное интервью вызвало удивление: еще ничего не сделано, еще все только в планах, а всероссийский профессиональный журнал отдает беседе две полосы, да еще выносит фотографию интервьюируемого на обложку. Конечно, М.Ф. Ненашев – личность, знаковое имя для российской журналистики и издательского дела, но тем более был важен профессиональный подход к подготовке публикации (ведь об этом, собственно, и говорят собеседники!), чтобы у читателя не складывалось подозрение в «скрытой рекламе» или «мягкой пропаганде»…
В последнее время стало модным открывать курсы для начинающих журналистов, предлагать на платной основе проходить практику студентам журфаков непосредственно в СМИ. Хорошее дело! И мы в свое время организовали школы юных и молодых журналистов в редакциях (правда, на общественных началах). Только сколько же сил это отнимало! И времени! Если открывать курсы (да еще за деньги!), надо отчетливо осознавать: это будет отдельным видом деятельности вашего СМИ. Для чего нужны – смотри выше – квалифицированные кадры педагогов-тренеров, современные и освоенные методики, площади, техника, время и т.д. и т.д.
Что же касается студентов-практикантов, то в семидесятых – восьмидесятых – начале девяностых годов прошлого века, мы, тогда действующие журналисты, с нетерпением ждали их: свежая кровь! новые идеи! И не только обучали, но и сами многое брали у них. Молодое не всегда оказывалось зеленым… Сегодня же нередко, видимо, боясь конкуренции, в редакциях на дух не переносят практикантов, ставят многочисленные преграды при опубликовании.
Заключение же договоров с практикантами на платной основе – тупиковый путь. Ни один бюджет ни одного вуза такой системы не выдержит. А потом не перевернуто ли здесь все с ног на голову? Вот в профессиональном спорте все достижения всегда связывают не только с именами спортсменов, но и с именами их тренеров, самых первых в том числе. Может быть, редакции, принимающие выпускников на работу, согласны отчислять некие суммы вузам? А ведь есть еще детский сад, школа, семья, наконец?.. Особенно удивительно, когда подобное затевают государственные СМИ, предъявляющие финансовые претензии государственным вузам. Причем возглавляют эти редакции люди, не так давно закончившие эти же университеты или институты. Заметьте в подавляющем большинстве – на бесплатной основе.
Что же делать? Как работать уже открывшимся кафедрам, отделениям и факультетам журналистики? Ведь обратной дороги нет. Ответ один: работать в два-три раза интенсивнее, потому что придется одновременно решать массу сложнейших проблем:
учиться на ходу самим, знакомясь с научно-методическим опытом передовых центров журналистского образования, обучаясь на ФПК, проходя стажировки, сотрудничая со средствами массовой информации;
приглашать наиболее известных в России преподавателей и исследователей журналистики для чтения лекций и проведения семинарских занятий;
привлекать к учебному процессу практикующих журналистов, склонных к преподавательской деятельности;
находить законные способы материального стимулирования приглашенных преподавателей;
готовить наиболее способных студентов для учебы в аспирантуре по специальности 10.01.10 – журналистика (лучше – на заочном отделении с привлечением к работе у себя – говорят, что лучший способ научиться – учить самому…);
формировать библиотечный (бумажный и электронный) фонд учебников, учебных и учебно-методических пособий, указаний, программ, монографий по журналистике;
развивать материально-техническую базу;
создавать условия для прохождения студентами практики непосредственно в вузе (издавать собственные СМИ) и заключать договоры с серьезными редакциями
и так далее и так далее…
Очень многое придется делать на ходу для сохранения репутации как нашей специальности, так и конкретного вуза. Дабы не допускать брака в работе…
Справедливости ради, следует заметить: уже немало новообразованных кафедр, где пошли именно по этому пути. Что обнадеживает.

Высшее образование
в сфере рекламы и связей с общественностью (паблик рилейшнз)


Сегодня нередко практики высказывают претензии вузам, которые, по их мнению, поставляют выпускников, трудно приспосабливающихся к современным требованиям рекламы и паблик рилейшнз. Нынче претензии звучат особенно резко, поскольку изменившиеся социально-экономические и политические условия в стране, законодательства о средствах массовой информации, о рекламе настойчиво требуют от высшей школы оперативной и адекватной реакции. Готовы ли мы к решению этой серьезной проблемы? Что делается или уже сделано нами в этом направлении?
Обновленные стандарты специальности «Связи с общественностью» и особенно специальности «Реклама» стали лучше: логичнее, компактнее. Принципиальные изменения произошли в содержательном наполнении общих гуманитарных и социально-экономических, общих математических и естественнонаучных, общепрофессиональных и специальных дисциплин – некоторые статьи Госстандарта по сути представляют собой развернутые программы курсов. Каждый вуз самостоятельно разрабатывает и утверждает основную образовательную программу для подготовки дипломированного специалиста на основе ГОСа, и у вузов есть немало возможностей отразить в своем учебном плане специфику региона, классического университета, творческого факультета – имеются в виду национально-региональный (вузовский) компоненты, дисциплины и курсы по выбору студентов, специальные дисциплины, факультативы. Так на факультете журналистики ВГУ в рамках специальностей «Реклама» и «Связи с общественностью» во все четыре блока за счет вузовского компонента и курсов по выбору введены различные дисциплины (например, у рекламистов это: «Психология личности», «Политология и социальные исследования», «Компьютерная верстка», «Работа в Internet», «Основы журналистики», «Экономика СМИ», «Техника СМИ», «Стилистика и литредактирование», «Газетно-журнальная реклама», «Печатная (полиграфическая) реклама», «Реклама на ТВ и РВ», «Психоанализ в рекламе», «Реклама в Internet», «Композиция», «История стилей» и др.).
Понятно, что актуальные проблемы диктуют особые требования к кадровому, учебно-методическому и материально-техническому обеспечению учебного процесса, к организации практик. С ведущими агентствами, отделами рекламы редакций, предприятий, пресс-службами заключены или заключаются договоры о приеме на практику студентов.
Конечно, стандарты должны совершенствоваться. Например, на наш взгляд, у рекламистов следует разделить дисциплины «Психология и педагогика», «Искусство и литература», в содержании предмета «Математика и информатика» сделать упор на второй части. Но отрадно узнавать, что вузовские преподаватели уже сегодня не ограничиваются достигнутым и,задумываясь о будущем, ставят серьезные вопросы, разрешение которых приведет к установлению системных связей между рекламной (СО) индустрией и рекламным (СО) образованием. Какие же это были вопросы?
Чему отдавать предпочтение в процессе обучения студентов – теории или практике, фундаментальным или прикладным дисциплинам?
Кто наш будущий выпускник – человек широких знаний с высокой степенью профессиональной адаптивности или узкий специалист?
Какую специализацию выбрать – ту, что уже сегодня востребована рынком труда, или ту, которая ориентирована на следующее десятилетие, когда придет осознание рентабельности лишь качественной коммуникации (интегрированной по преимуществу)?
Если мы согласимся с мнением, что ХХ1 век – век коммуникаций, и главной проблемой становится качество информации, если мы примем утверждение, что, например, пиармен будущего – прежде всего стратег, а стало быть, определяющим для советника станет наличие стратегического мышления, то стоит ли отказываться от традиционного для российской высшей школы акцента на фундаментальную (в нашем случае гуманитарную) составляющую? Ведь ремеслу можно научить за 1-2 года, а вот подготовить культурного, широко образованного человека, способного легко найти себя в специализированной среде, – задача много сложнее. Это вовсе не означает, что высшая школа должна ограничиваться лишь теоретическим обучением (есть система лабораторных занятий, ежегодная практика и др.), но всегда «доводка» специалиста происходит в производственных условиях. Да, подлинный пиармен – это прежде всего специалист, влияющий на принятие судьбоносных для фирмы решений, но лишь в реальном деле формируются профессионалы, становятся неформальными лидерами. Трудно представить вуз, который бы сразу готовил директоров производств или президентов рекламных или Пр-агентств…
Система образования, в том числе и высшего, все-таки ориентирована на массовое обучение; рассчитывать лишь на «штучный товар», – значит, оставаться вузовским мечтателем. Хотя и здесь действует закон диалектики: чем больше мы будем готовить специалистов, тем вероятнее, что зажгутся новые «звезды». К тому же высшая школа осознанно преодолевает объективно существующее противоречие, стремясь к разумному балансу теоретического и практического обучения: в учебных планах появляются «узкие» дисциплины специализаций, начинают действовать творческие лаборатории (студии, мастер-классы), студент имеет возможность разрабатывать проблему, имеющую научно-практическое значение, на протяжении 5-6 лет, готовя курсовые, преддипломные и дипломные проекты, апробируя результаты теоретических изысканий на практике, в профессиональной среде…
На дисциплины специализаций теперь выделяется немало часов, и есть реальная возможность заявлять более дробные курсы (например, не 36 часов, а 12+12+12), приглашая для их ведения практиков. Да, не каждый рекламист, пиармен от практики умеет преподавать, не всякий согласится и с вузовской оплатой почасовых (это особенно болезненная проблема для провинциальных вузов, где оплата за обучение на порядок ниже, чем в столичных университетах и институтах, а также для государственных учебных заведений, где обязательным является наличие бюджетных – бесплатных – мест, а значит, оплата преподавательского труда производится по государственным ставкам), но все же немало среди профессионалов людей, которых привлекают сам факт преподавания в вузе, желание обобщить и передать накопленный опыт молодому поколению, наконец, возможность приобщения к совместной деятельности наиболее одаренных студентов.
Думается, что утвержденные учебные планы именно в разделе «Дисциплины специализации» должен быть наиболее свободными, то есть предоставлять возможность ежегодно обновлять предметы, хотя бы на 25 %, ведь и рекламная и СО-отрасли проходят в России этап становления, рынок труда постоянно обновляется, какие-то преподаватели уходят в бизнес и, наоборот, практики, довольно высоко оценивая емкость рынка образовательных услуг, уже сами идут навстречу высшей школе… В связи с этим следует сказать о необходимости соблюдения вузовских, университетских требований при составлении и утверждении программ, рабочих планов, о необходимости проведения открытых занятий с последующим их обсуждением опытными коллегами, о важности овладения методикой преподавания рекламы и СО (поэтапный «лабораторный» характер обучения), подготовки методических указаний, учебных пособий, учебников. Настало время организации ФПК – системы повышения квалификации в области рекламы и СО.
Мы видим свою задачу в повышении среднего уровня рекламного и ПР-образования – в Центрально-Черноземном регионе появилось очень много газет, журналов, телевизионных и радиоканалов, программ, специализированных, многопрофильных и полносервисных агентств, отделов рекламы и ПР в организациях, на предприятиях, и потребность в профессиональных рекламистах и пиарменах велика, будь то рекламные менеджеры, координаторы рекламы или креаторы, текстовики, художники, фотографы, имиджмейкеры, специалисты по предупреждению и разрешению конфликтов. Но рынок труда очень чуток, он ставит все новые и новые задачи перед высшей школой, которые следует решать оперативно. Среди наших преподавателей, ведущих общепрофессиональные и специальные дисциплины, все больше тех, что связаны с практической деятельностью, и прежде всего – с творчеством: люди, владеющие устным и печатным словом, профессиональные художники, дизайнеры, компьютерщики, фотографы…

И напоследок…


Недавно в «Новой газете» было опубликовано любопытное интервью с историком реформ образования – профессором, членом-корреспондентом РАО, главным научным сотрудником Института теории и истории педагогики Михаилом Богуславским. Читатель, познакомившись с этим авторитетным мнением, касающимся всех уровней образования, может легко сделать свои выводы…
Говоря о «Проекте развития образования до 2010 года», принятом Минобрнауки в прошлом декабре, эксперт выделил в нем три направления: попытку вписать образование в социальный контекст; попытку вписать российское образование в международную образовательную систему и возможное снятие гарантий государства в сфере образования. Последнее означает, что государство, по сути, выводится из законодательно гарантированной базы, с него снимаются все обязательства по финансированию образования: оно «сняло с себя финансирование дошкольного образования, дополнительного, сняло законодательные гарантии по финансированию негосударственного образования. Очень много всего. Есть вещи, которые абсолютно нельзя принять! Попытались сократить учебный план на 25 процентов и вывести эту часть на оплату родителям. Таким образом уменьшалась зарплата учителей и снижался уровень подготовки учеников. Высшее образование фактически становилось четырехлетним, потому что магистратура (кроме некоторых специальностей: подготовка кадров для ФСБ, редких военных специальностей) объявлялась платной. То есть зона бесплатного высшего образования с теперешних пяти-шести лет, кроме медицинского, опускалась до четырех. Из ПТУ предполагалось вообще убрать общее образование. Сделать их такими тупиковыми учебными заведениями, которые должны давать только профессию, и не за три года, как сейчас, а за два – хорошо, за год – еще лучше».
То, что в последнее время перестали упоминать про 25-процентное сокращение и платную магистратуру, что ЕГЭ, профиль и стандарт переведены с авансцены в кулуары, М. Богуславский связывает с выборными процессами: «Президенту нужен сытый, обустроенный и лояльный учитель. Почему повышают зарплаты именно участковым врачам, учителям начальной школы? Потому что это люди, которые работают «в поле», постоянно общаются с народом, и от их отношения – что они будут говорить, будут ли они ругать власть или хвалить – многое зависит, и люди президента это понимают. Хирургам не повысят, профессорам в вузе не повысят. Потому что хирурги и профессора не связаны с народом, к хирургу не каждый день ходишь, к участковому и учителю начальных классов – очень часто».

______________________
© Тулупов Владимир Васильевич
Белая ворона. Сонеты и октавы
Подборка из девяти сонетов. сочиненных автором с декабря 2022 по январь 2023 г.
Почти невидимый мир природы – 10
Продолжение серии зарисовок автора с наблюдениями из мира природы, предыдущие опубликованы в №№395-403 Relga.r...
Интернет-издание года
© 2004 relga.ru. Все права защищены. Разработка и поддержка сайта: медиа-агентство design maximum