https://www.svoboda.org/a/30999906.html?ltflags=mailer 

20 декабря 2020

Руководство Иркутской области объявило наступающий 2021-й "годом Байкала", и предложило федеральным верхам поддержать эту инициативу, и верхи благосклонно кивнули. "Год Байкала" – ёмкое понятие и может быть наполнено разным содержанием.

Вот, например, заголовок в прессе: "Байкал под опекой. Модернизация БАМа и Транссиба – ответственность РЖД". И стучат по шпалам километры славословий "природоохранным начинаниям" транспортной госкорпорации, в функции которой охрана природы доселе не входила. В переводе с оруэлловского языка это означает что Государственная дума издала специальный закон, "временно" (до 2025 года) позволяющий строить "магистральную инфраструктуру" без экологической экспертизы, без согласования с планами развития территорий и без всякого обсуждения с жителями. Вдоль Байкала РЖД еще и получила именное разрешение валить под эти задачи лес. Закон приняли, но громкий скандал вынудил корпорацию подписать с каждым байкальским субъектом федерации планы "компенсационной природоохранной деятельности", никакими законами не регламентированные. И теперь придворные средства массовой информации взахлеб хвалят "природоохранные начинания" РЖД. РЖД же не собирается останавливаться на достигнутом и лоббирует изменения в байкальском законодательстве, продляющие индульгенцию гадить вдоль трассы навечно. При этом кусок, выпиленный на охраняемом берегу озера для РЖД – самая невинная из текущих инициатив по ослаблению охраны Байкала. 

В каком-то смысле "год Байкала" уже начался, и это скорее год произвола, ведущего к деградации озера. В сентябре 2019-го, Владимир Путин дал правительству поручения о том, как именно охранять Байкал и выполнять Конвенцию ЮНЕСКО о всемирном наследии, но они остались невыполненными по сию пору. Контрольное управление президента до сих пор пытается разобраться, как чиновники ухитрились продинамить и замылить дюжину конкретных поручений. Меж тем ну ничего удивительного тут нет – Байкалом управляет не правительство (недавно создавшее для этого высокую комиссию), а проектный офис федерального проекта "Охрана озера Байкал" национального проекта "Экология". Изначальная задача офиса, по всей вероятности – поделить деньги нацпроекта между влиятельными организациями и красиво отчитаться о достижении запланированных результатов. Большая часть денег запланирована на очистные сооружения и ликвидацию залежавшихся на побережье отходов Байкальского целлюлозно–бумажного комбината, а также выпуск искусственно выращенных мальков омуля и осетра.

Для управления Байкалом в Министерстве природных ресурсов создан профильный департамент ООПТ и Байкальской природной территории, но реальное управление байкальской проблематикой передано в департамент по отходам, где она непрофильная и никому не нужна. Так как еще недавно "нацпроекты" были державной сверхидеей, то чиновникам показалось логичным записать Байкал в отходы. Естественно, что департамент отходов, барахтающийся в мусорной реформе, в Байкале ничего не понимает, а посему почти все байкальские вопросы находятся на аутсорсинге в "проектном офисе по Байкалу", который является не федеральным органом исполнительной власти, а временным негосударственным образованием.

Любое поручение решить ключевые проблемы Байкала, данное министру хоть президентом, хоть премьером, соскальзывает в проектный офис, не имеющий ни полномочий, ни квалификации этим заниматься. Задача офиса – в срок тратить деньги нацпроекта так, чтоб никого за это не посадили. С первых его шагов выяснилось, что больше всего работе мешает байкальское природоохранное законодательство, не позволяющее быстро расходовать деньги "на экологию". Например, очистные на берегах должны очищать воду до байкальской чистоты, а это требует особых нестандартных подходов к проектированию и реализации проектов. Строить же эти очистные нельзя на "незатронутых природных территориях", где еще сохранилась естественная флора и фауна, то есть для выбора площадки надо прилагать большие усилия и т.д. и т.п.

Байкальский проектный офис нашел свою нишу: возглавил и скоординировал движение за ослабление байкальского законодательства, которое так мешает тратить госсредства на "экологические проекты". Начали с "норм допустимых воздействий на уникальную экосистему озера Байкал", предъявлявших "избыточные" требования к концентрациям загрязнителей в сбросах очистных сооружений. К счастью, на пути огульного ослабления норм встали ученые и общественные активисты. Соответственно, нормы не получилось сильно ослабить, и в результате работы "согласительной комиссии" их даже удалось усовершенствовать.

Следующим объектом трудов проектного офиса стал главный подзаконный акт "Закона об охране озера Байкал" – "Перечень видов деятельности, запрещенных в центральной экологической зоне Байкальской природной территории". К обновлению перечня подготовились основательно: отменили в рамках "Регуляторной гильотины" старый перечень, действовавший почти двадцать лет. Теперь, если ничего не принять – с нового года запретов, охраняющих Байкал, не останется.

Чтобы обновить перечень, Минприроды запросило влиятельных интересантов, каких изменений и послаблений они хотят, и регионы, ведомства и акулы бизнеса составили длинный список ослабления режимов охраны. По мере того, как в проектный офис по Байкалу заглядывают разные лоббисты, проект списка запретов скукоживается и выхолащивается, а также меняется до неузнаваемости от одного обсуждения к следующему. При этом сей хаотический процесс лоббирования ведомство выдает за "широкое общественное обсуждение", ибо несколько общественных деятелей и ученых все же приглашены в укомплектованные в основном лоббистами "согласительные комиссии", работа которых напоминает бои без правил.

Летом 2020 года выставленный по настоянию общественности на сайте обсуждения нормативных актов новый проект перечня набрал рекордные 11.000 дислайков, а формальные ответы людям, подавшим письменные замечания, занимают сотни страниц. Но так как в основе разработки новых норм охраны Байкала не лежит ни научного обоснования, ни грамотной оценки рисков, то никакого толка от поступления дельных замечаний нет.

Интересанты же самые разные: от юристов и иркутских депутатов, лоббирующих упрощение раздачи земель побережья под застройку гостиницами и коттеджами под предлогом "восстановления попранных прав населения", до Корпорации развития "ВЭБ", полагающей, что свобода от природоохранных ограничений – залог "устойчивого" развития Байкальска и промзоны БЦБК. Фразеология участников этого хора роднит с Байкалским проектным офисом общий рефрен: "Байкальское природоохранное законодательство мешает зелёному развитию территории" (знакомая до боли фразеология "мир – это война, свобода – это рабство…").

В результате Министерство природных ресурсов собирается подать на подпись Мишустину проект в котором: за РЖД навечно закрепляются "привилегии", полученные по недавно принятому закону о магистральной инфраструктуре; ВЭБ и Росатом получают право строить объекты любой категории опасности для производства любых работ по рекультивации территорий, подвергшихся негативному воздействию в связи с деятельностью БЦБК; по настоянию региональных властей все свалки (более 60) могут оставаться на своих местах, а их содержимое может сжигаться; по настоянию ВЭБ поощряется строительство новых портов и берегоукреплений и массы иных инженерных сооружений, которые "могут понадобиться" для развития Байкальска; по просьбе Иркутской области взрывные работы в водоохранной зоне разрешаются для строительства не только железных, но и автомобильных дорог; по просьбе Республики Бурятия, несмотря на широкоизвестные злоупотребления, разрешается заготовка древесины при осуществлении мероприятий по охране, защите, воспроизводству лесов; по настоянию неведомых интересантов с богатой фантазией разрешены перевозки по озеру нефтепродуктов, сельскохозяйственных удобрений, пестицидов, сильнодействующих и ядовитых веществ, при условии упаковки в герметичную тару или использования судов с двойным дном; по настойчивым просьбам иркутских депутатов водоохранные зоны и незатронутые природные территории можно застраивать гостиницами, коттеджами и бунгало, если они находятся в непрерывно расширяющихся границах прибрежных населенных пунктов и особых экономических зон.

Массовый бум туризма на побережье Байкала в последние 10 лет уже привел к огромному количеству нарушений в земельной сфере. Природоохранной прокуратурой инициированы множественные иски о сносе незаконно возведенных объектов в водоохранной зоне озера. Понятно, что исключение запрета на строительство в защитной зоне озера приведет к массовому же узаконению (в судебном порядке) этих незаконно построенных объектов. Например, на острове Ольхон каждая вторая незаконная гостиница фактически принадлежит китайскому бизнесу. А китайцы ведут турбизнес так, что лишь самая минимальная доля прибыли остается в России и работает на местную экономику. Другая половина турбизнеса принадлежит иркутским и московским чиновникам и связанным с ними предпринимателям. Поэтому "местному населению" разрешение застраивать водоохранную зону принесет минимум пользы и массу проблематичных соседей.

Самым же очевидным последствием интенсификации застройки будет усугубление уже идущей деградации байкальских мелководий. Побережье озера Байкал не обеспечено очистными сооружениями в достаточном количестве, чтобы хоть как-то снизить попадание неочищенных стоков в озеро. Соответственно, рост числа строений и числа туристов будет означать рост загрязнений и разурушения экосистем озера, уже не справляющихся с современным количеством стоков.

При этом ровно никакой концепции "охраны Байкала" за новым перечнем не стоит, природоохранного обоснования он не имеет, а местами противоречит духу и букве самого закона "Об охране озера Байкал". Но начальник проектного офиса по Байкалу Максим Стафеев уже заявил, что это противоречие временное, и, покончив с перечнем, офис возьмется за правку самого закона о Байкале…

Росводресурсы и Департамент государственной политики и регулирования в области водных ресурсов Минприроды России недавно подали на подпись Михаилу Мишустину очень опасное для экосистемы Байкала и населения постановление о бессрочном расширении диапазона колебаний уровня озера, который регулируется плотиной Иркутской ГЭС. Известно, что в связи с массовой незаконной застройкой нижнего бьефа по реке Ангара, во избежание ее затопления, сброс с Иркутской ГЭС производится менее необходимого. На последнем заседании Ангаро–Байкальского бассейнового совета рекомендовано установление зон затопления на отметке высот 458,2 метра. Прогнозируется, что зона затопления будет составлять в некоторых местах более 500 метров. Одной рукой разрешая земельным спекулянтам строительство в водоохранной зоне, другой рукой Минприроды заранее готовит затопление прибрежной территории для обеспечния нужд владельцев ГЭС и незаконных застройщиков земель вдоль Ангары. При этом подтопит как новостройки, так и деревни, стоящие на берегу сотни лет.

На проект постановления правительства "О максимальных и минимальных значениях уровня воды в озере Байкал" поступило более 200 замечаний от сотни экспертов и обеспокоенных граждан, но ведомство отмело их, не изменив ни буквы. Академия наук рекомендовала проведение исследования экологических и социальных последствий регулирования уровня Байкала – в ведомстве и бровью не повели. Очевидно, что интересы энергетических компаний и земельных спекулянтов гораздо важнее для ведомства, чем требования Закона об охране озера Байкал и благополучие граждан искони проживающих на его берегах. Интересно, выполнению какого из так и невыполненных поручений президента способствуют предлагаемые премьер-министру на подпись проекты нормативных актов?

______________________

© Евгений Симонов, Радио Свобода