 |
||||||||||||||||||
|
|
|
|
 
О волчице с синими глазами Удивительно бывает: приезжает в заволжскую глубинку начинающий вгиковский режиссер снимать кино о провинциальной художнице, покорившей Москву. Это случилось после нескольких Таниных выставок в столице. Когда москвичи узнали, что помимо московской Ивантеевки есть Ивантеевка саратовская. И живет там удивительная девушка, создающая свои «нерукотворные полотна» …пальцами ног. Режиссер – длинноволосая зеленоглазая, немного застенчивая. Дипломный проект у нее уникальный. Но идет в утиль впоследствии, не востребован. В соцсетях я позже встречаю ее, изменившую имидж. Она остриглась наголо, демонстрирует обнаженные плечи и наколки, порезы суицидных попыток, ратует за феминизм и однополые браки. В памяти остались ее рыжие до пояса волосы и смеющийся детский взгляд. «Блюдите ибо, како опасно ходите!» – недаром предостерегал нас еще св. Апостол Павел в лице Ефесян. Почему я вспомнила эту странную рыжеволосую девушку, так упорно снимавшую фильм о Тане, который в итоге не попал в востребованные? Таня подарила новой знакомой самую дорогую из своих картин, как от сердца оторвала. На ней девушка протягивает обе руки к волку. Волк – один из любимых образов Тани. Даже ник у нее янтаволк. Мы как-то купили с нею одинаковые футболки с волком на груди. Почему именно волк, – спросите вы!? Волчье одиночество, волчья отверженность, душа – воющая по-волчьи. Родилась крылатой Таня Синицына – вечный ребенок, несмотря на свое 35-летие. Один авторитет советского времени сказал: «рожденный ползать, летать не может». Опровержением всю свою сознательную жизнь занималась Таня. Маму ее тоже так зовут. Я помню ее в молодые годы, мне казалось, красавица с телеэкранов. А она вынуждена была с дцпшницей дочкой вести вынужденно затворнический образ жизни. Могли в душу наплевать так, что жить не хотелось. Таню привезли, вопреки всем косым взглядам, на выпускную линейку школы. Которую она закончила заочно, не посещая. Мама возила дочку по всему Союзу в поисках чудо-врача. Была у знаменитого Дикуля. Но ходить Таня не стала. Не научилась держать ложку. Единственным утешением была ее улыбка. Ее звенящий смех. Она на коляске и в детстве чувствовала себя ровней всей своей дворовой компании, позволяя им возить себя по ухабам. Возить ее по ухабам стала и я. Появляясь нежданно. Мы познакомились, когда Тане было лет 12. Нужен был сюжет для районки! Таня уже тогда начала рисовать пальцами ноги. Вместе с младшей сестренкой, проявляя неистовое упорство. В этом и состоял сюжет. К талантливой ученице стала ходить педагог ИЗО. Первый грант был сразу из Италии, несколько конкурсных работ выиграли известный российский конкурс. Сколько их было потом! Призов, грамот, дипломов. Даже премий! Я работала в Саратове. На столе моем в редакции стояла картина Тани «Последний закат». Все, кто ее видел, сражали меня противоречивыми оценками. Одни говорили, что работа так себе, дилетанство. Другие, потрясенные, уверяли, что такой взгляд на вещи мог иметь только глубокий человек. Словно видишь в последний раз и этот закат, и яблоневый цвет. И лес в оттенках зари. И реку. С этой картиной, благодаря вмешательству Божьего Промысла, познакомившего нас с Евгением Яли, известным художником из Саратова, первая выставка Тани была в Радищевском музее. Потом в Правительстве. Трогательный момент – благословляет Таню, кисточку в Божьих руках, владыка Лонгин. Рассказывает о самарском живописце, расписывающим храмы, без рук. Кисть держа зубами. «Если душа родилась крылатой, что ей хоромы, и что ей хаты?» – любимое у поэта Цветаевой для моей Тани. Без рук, без ног Этот рассказ об иконописце с кистью в зажатых зубах произвел впечатление на Таню, как и знакомство с владыкой Лонгиным. У нее появляется ряд работ богородичных с Богомладенцем. Она рисует храмы. Некоторые пришли во сне. Другие видела наяву. Как Храм Христа Спасителя в Москве. Со стороны Москвы-реки. Это было незабываемое путешествие. Таня ездила получать премию Филантропа, заняв призовое место в престижном конкурсе талантов с ограниченными возможностями (на деле безграничными). Мы ездили вдвоем. Жили в гостинице Измайлово. Таня и в гостинице на полу сидела и рисовала, а потом раздаривала свои работы новым друзьям. Среди них: художница из Украины, композитор из Краснодара, поэт Митенька из г. Боброва Воронежской области. Митенька был 46 года, ныне в Царствии Небесном. Тихим голосом, довольно невнятным, рассказывал, как маме и папе озвучили его диагноз прямо при нем, пятилетнем, и как мама плакала, когда ей сказали, что сын идиот. И это неизбежность. Он тогда дал себе слово - сделать все возможное, чтобы «мамочка больше никогда не плакала». Писал проникновенные стихи. Печатался. Без рук, без ног.
Я смотрю на ее спину, которая по упертости соперничает с хозяйкой. Группируется, принимает то положение, которое требуется. Таня, сжав зубы, научилась не только рисовать пальцами ноги, писать смс-ки, освоила комп, а прежде печатную машинку. Она сама одевается, влазит в свою одежду, как рыбка. Она сама заправляет свою постель. Сама пылесосит. Кнопки нажимать мастерски умеет – где носом, где ножкой. Говорит, с каким бы удовольствием помогла маме нарезать салат или вымыть посуду. Люди не ценят тех возможностей, что имеют. Христос преобразующий На печатной машинке она – без пробелов, знаков препинаний – напечатала добротный роман о виртуальном свидании, где героиня вроде нее может ходить – в особом пространстве. Может спасать людей одним лишь прикосновением. Избавлять от беды. В главном герое угадывается Христос. Превращающий липкую грязь, мрак – в цветы и Солнце. Господь, идущий по водам, есть и у Тани на ее картинах. Жаль, что роман не увидел свет, затерялся где-то у расшифровальщиков. Таня сватала его то одному, то другому. Сила наша в немощи совершается. «Но и волос с головы вашей не пропадет» без воли Бога (см. Лк.21:18), – теперь цитирует она Евангелие, понимая, что не всё зависит от ее собственных усилий. А вообще она способна горы сдвигать. Ей настолько понравилось в Москве, когда мы гостили в Измайлово, что мы поехали еще раз. На этот раз в Большом Театре не были. Не катались на пароходике по Москве-реке, не выставлялись в галерее Церетели. Мы выставляли Танины картины, ее цветы и деревья, в нескольких библиотеках столицы. Жили у гостеприимной семьи, их девочка тоже больна ДЦП, может ходить, брать вещи, держать ложку или карандаш руками, но совершенно не понимает кто она, зачем тут, что делает. Вечные дети! Таня понимает, зачем она здесь. В этом и разница. На ее импровизированные выставки в столичных библиотеках пришли бабушки, настоящие московские, культурная элита. Они были растроганы. Уходили с сияющими глазами. Когда Таня попала в больницу на операцию, рисовала и там. Картину повесили на стену, потом ей написали восторженное письмо, что «в этой палате с картиной больные идут на поправку быстрее». Она не приписывает себе заслуги Бога, преобразующего наши души. Говорит, что только – инструмент в Его руках. С Богом в душе
В Покровском монастыре у Матронушки нас всюду беспрепятственно пропускали, пробиваться не приходилось с ребенком на руках (моей грудной Верочкой) и Таней на инвалидной коляске (наше бронебойное орудие!) Петр, как и Вера, учился ходить, держась за Танину коляску. Она была моим детям нянькой. С вечера я забирала Таню к себе, вместе вычитывали правило. Утром в храме причащались Святых Христовых Тайн. Нянькой она стала и своим собственным племянникам. У нее сейчас дома тоже куча мала. А Ванечке она стала крестной. Вопреки всем правилам. Не держа при крещении младенца на руках. Господь Милостив, говорит Таня, обращая внимание на поразительное сходство Ванечки и ее безвременно ушедшего в Вечность отца. Однажды на Пасху Таня гостила у меня в Саратове, мы ходили с нею на пасхальные службы автопоездом. Коляски, детские велосипеды, корзинки с яйцами и куличами. Она и тогда во дворике под яблоней рисовала. Картину тут же подарила прихожанину Духосошественского храма – тому, что считаются блаженными. «Вы на папку моего похожи!» – сказала ему, а он долго отказывался от ее подарка. Рисовала Таня цветущий рай. * Еще была Пасха в Вавиловом доле, когда мы с нею уехали от всех на машине и облазили самые тайные далекие уголки таинственного святого места. Держу пари, что на коляске там точно «не ступала нога человека». Таня считала, что это ей подарок от Бога. А мне казалось – мой. Хотя в это же время старшая дочь приехала из Саратова и страшно обижалась: Таня тебе дороже всех нас, вместе взятых!
«Счастливая она у Вас! – говорили мальчишки. – Так, чем же? – Ей повезло, что кто-нибудь будет о ней вспоминать!» Я молюсь о Леночке своей. И Таню приняла в свое сердце, как сестру, как еще одну дочь, не важно. Какие могут быть барьеры? Мне никогда не казалось проблематичным – пойти с Таней в кафе, бассейн или парикмахерскую. В кафе – ходили, в бассейн – тоже. В парикмахерской вышла загвоздка, но я выкрасила Таню в каштановый цвет, не хуже, чем отказавшая нам в прическе парикмахерша. Мы доставали бальные платья на Рождество и ехали на бал. Думаете, сочиняю? Правда, это было всего лишь раз! Но было же! Настоящие бальные платья у маленьких танцовщиц, настоящее «лебединое озеро» – пусть и местечкового разлива. Танины глаза при этом, излучающие счастье! Я подарила ей на день рождения год или два назад книгу австралийца Ника Вуйчича, объездившего весь мир с лекциями о безграничных возможностях человека. У него редкое заболевание, он родился вовсе без конечностей, колобок, да и только. Научился плавать на серфинговой доске. Это лишь маленькое его достижение. Самое большое – красавица и умница жена, два мальчика и две сестрички близняшки – девочки. Бог Всесилен! Тане не я напоминаю о безграничных возможностях человека. Она – мне. По слову Апостола «вам дано ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него» (Флп.1:29).
При всем своем несовершенстве. Это понимаешь и принимаешь, когда не споришь с Божьим замыслом. __________________________ © Музафарова Наталья Владимировна
|
       
|
