 |
||||||||||||||||||
|
|
|
|
 
Что сделано за эти годы Знаменитые фонтаны возле Публичной библиотеки. Перформансы в московском метро и на крыше торгового центра. Репетиции в офисе и закрытая вечеринка в «Прачечной». Два своих фестиваля и десяток чужих. Спектакли, киносаундтреки, карантинные видео и онлайн-трансляции… InEnsemble делали совместные проекты с танцорами, художниками, видеоартистами, поэтами, актерами и музыкантами разных направлений. Играли минимализм с тысячью лиц, музыкальный артхаус, эмбиент, техно и свободные импровизации между границами всего этого. И когда настал юбилейный час, музыканты решили воспрянуть ото сна, проявить силу воли, снять с себя ограничения и вернуться к активной жизни.
Возвращение к жизни Концерт, прошедший 19 марта в галерее «Ростов», стал отражением пятилетней истории ансамбля и его философии: минимализм, демократичность, горизонтальные связи и коллективное творчество. В этот вечер посетители концерта услышали сочинение, к созданию которого приложили руку если не все музыканты ансамбля, то точно большинство (!) Каждый из них сочинил один короткий мотив. Эти мотивы не спеша сменяли друг друга, сплетаясь в сложную многослойную звуковую ткань.⠀ Пьеса «In C» Райли была устроена точно так же. Но тогда ноты сочинял он один, а тут – все поровну. Пьеса, у которой нет одного автора, а вместо этого есть сразу много. Городской фольклор нового типа. Музыканты погружаются в иной звуковой поток – непредсказуемый и бесконечно разнообразный.
Как устроен ансамбль Руководитель ансамбля композитор Антон Светличный после концерта в галерее «Ростов» рассказал порталу «Кто главный.Ростов», как удается собрать на одной площадке весь ансамбль – практически симфонический оркестр. – Сколько музыкантов было в ансамбле в самом начале вашего пути? – На нашем первом концерте было всего 18 человек. С тех пор участников значительно прибавилось (на концерте в галерее «Ростов» выступали порядка 30 музыкантов - КГ). Кто-то ушел, кто-то до сих пор с нами, а кто-то, например, уехал в Москву и не смог сыграть, но захотел поучаствовать в сочинении.
В Ростове сложно собрать постоянный состав, потому что отсюда постоянно кто-то уезжает - специфика провинции, к сожалению. Поэтому в нашем случае речь, скорее, не про стабильный коллектив, а про тусовку, клуб по интересам. У нас гибкий состав и нет рамок, мы можем играть и вчетвером (и даже вдвоем), а можем, если потребуется, собрать и вдвое больше людей, чем было в галерее. – А как же тогда проходят репетиции? – Репетируем мы по частям. У нас есть репетиционная точка, в которой могут поместиться все, но, как правило, все не собираются - музыка, которую мы играем, это позволяет. На карантине мы пробовали проводить репетиции в онлайн-режиме, но это непрактично. Задержку звука при игре через интернет устранить невозможно, и музыку, которая требует синхронизации между участниками (а это почти вся известная человечеству музыка) так играть нельзя.
– На любом концерте симфонической музыки каждое из отделений длится не более часа. Как же вашим музыкантам без остановки удается выдержать 70-80 минут исполнения? – Музыка ведь существует не только в симфоническом виде - бывает, без остановки приходится играть и дольше. Исполнение мугама может длиться несколько часов. «Нетерпимость» Гриффита идет 3,5 часа - и тапер должен отыграть их непрерывно. Даже пианисту в ресторане, бывает, приходится играть пару часов без перерыва. По сравнению с этим, 70-80 минут исполнять довольно веселую музыку - в целом, не проблема. Кроме того, наша музыка ведь двигает себя сама. Ноты ее написаны, но в какую сторону пойдет исполнение – угадать невозможно. Музыкант здесь тоже слушатель, он тоже заинтригован и не знает, каких сюрпризов ждать.
Всё состоит из коротких мотивов, число повторов каждого мотива каждый определяет для себя сам. У нас есть несколько ключевых точек, в которых мы все должны сойтись. Но внутри царит свобода. Мы слушаем друга друга, но невозможно проконтролировать, каким получится следующий фрагмент музыки, как долго он будет существовать и что будет после него. Это возникает из спонтанного музицирования всех в отдельности. Поэтому никто не знал, сколько пьеса будет звучать. На репетициях у нас были версии и по сорок минут, а сейчас, по-моему, вышло больше часа. Каждый раз получается по-разному. – Кем вы вдохновлялись, когда создавали проект InEnsemble? Кто ваш кумир? – Есть такой американский композитор – он старенький, но еще жив – Терри Райли. В 60-е он работал в жанре репетитивного минимализма. Собственно, он один из основателей этого жанра и написал одно из главных минималистских сочинений – «In С», то есть «в до мажоре», если перевести с английского. Там точно такой же принцип, как и у нас (точнее, наоборот – это у нас, как у него), но сами мелодии другие. По сути, мы сделали римейк. А мотив, которым завершается наша вещь – это и есть первый мотив, с которого все начинается у Райли. Если угодно, дань почтения титану, привет через полвека. Пять лет назад мы собрались вместе, чтобы сыграть эту его композицию и с тех пор стабильно играем ее хотя бы раз в год (иногда чаще). И вот, пять лет спустя доросли до того, чтобы создать собственный аналог – «In E». – Что означает название сыгранной сегодня композиции «In E»? – E – это буква, обозначающая ноту «ми» на клавиатуре фортепиано. Соответственно, «In E» - это произведение в тональности «ми» - в ми мажоре. И одновременно «In E» – это первые буквы названия нашего ансамбля. Название композиции вообще мыслилось как рабочее – но будет, видимо, постоянным. – Собираетесь ли выступить в ближайшее время где-то за пределами Ростова? Может, отправиться в гастрольный тур? – Есть пара гастрольных планов на весну и лето, но они пока в стадии разработки и рассказывать про них рано. В прошлые годы мы пару раз ездили с концертами в Москву. При этом часть ранее игравших с нами музыкантов переехала жить в столицу, и когда нам понадобилось сыграть там, мы их пригласили. Они приводили с собой еще кого-то из местных. Плюс кто-то приезжал из Ростова. И в таком смешанном составе мы репетировали и выступали. Ансамбль хорош отсутствием ограничений - потенциально в него могут быть включены чуть ли все музыканты планеты. То есть все, кто хотят присоединиться, могут присоединиться в любой момент, даже если они живут в другом городе. Теоретически филиал ансамбля можно создать где угодно.
Голос как неотъемлемая часть музыкальной пьесы В произведении «In E» голос сливается в едином потоке с музыкой. О чем поют вокалисты ансамбля, рассказала Александра Дорохина. – Вокалисты участвуют в ансамбле на общих основаниях. У нас есть прописанный общий текст, но мы можем от него отступать. Можем подстраивать друг под друга голоса, можем даже менять ноты. Главное, чтобы это звучало гармонично – как общение друг другом. Если ты чувствуешь, что здесь что-то нужно «аукнуть», ты вполне можешь это сделать. Это такой диалог между людьми. Даже Терри Райли прописал в правилах исполнения, что люди во время концерта должны останавливаться и слушать, а также следовать за своими ощущениями и что-то менять. Во время исполнения на сцене иногда чувствуешь, что что-то получается, а потом все может вдруг распасться, разрушиться… Тогда ты чувствуешь, что тебе нужно помолчать, послушать остальных, понять, куда двигаться дальше. И потом вы снова все встречаетесь где-то, собираетесь, находитесь. Появляется новое общение, новая связь. Все мы не можем существовать друг без друга. Мы даже не вокалисты в сопровождении оркестра. Здесь каждый человек ткет общее полотно и вносит свои петельки в ткань музыки.
Новое звучание Для Ростова, скажем прямо, такое новое звучание, действительно – диковинка. При этом InEnsemble является не просто главным ансамблем современной музыки донской столицы, но чуть ли не единственным. Да и масштаб этот проект уже давно имеет не просто региональный, а всероссийский (музыканты ансамбля разъехались по всей стране). И, может, даже международный – вне пространства и времени. Та энергетика, которая льется во время исполнения в зал, сравнима с воздействием живых церковных песнопений (с храмовой акустикой!) или полноценного симфонического оркестра. Но в данном случае ты понимаешь, что все происходящее на сцене – настоящая импровизация: музыка то замрет на миг, то потом пустится «в бег», набирая темп. И зритель становится невольным соучастником, настраиваясь на волну ми мажор.
_______________________________ © Городской портал «Кто главный. Ростов» |
       
|
