Ветеран правозащитного движения, диссидент, один из авторов российской Конституции Сергей Адамович Ковалёв умер во сне утром 9 августа на 92-м году жизни в Москве. Об этом в фейсбуке в понедельник сообщил его сын Иван. Ковалев был одним из самых известных участников правозащитного движения в СССР, политзаключённым, государственным и общественным деятелем, политическим публицистом и биологом.

Как к 90-летнему юбилею отмечал правозащитный центр "Мемориал", "вся общественная деятельность Сергея Ковалёва определяется тремя свойствами его личности: отвращением ко лжи и несправедливости, единством мысли и действия, бесстрашием в отстаивании своих взглядов... Эти качества сделали его заметной фигурой в общественном движении протеста против преследований инакомыслящих".

Сергей Ковалев в московской студии Радио Свобода 14 ноября 2011 года

 

Правозащитная деятельность Сергея Ковалёва началась с несогласия с преследованием Андрея Синявского и Юлия Даниэля, когда писателей обвинили в создании и переправке для публикации за границей текстов, охарактеризованных как "порочащие советский государственный и общественный строй". Через три года после того, как процесс состоялся, в 1969 году Ковалев стал участником первой в СССР независимой правозащитной ассоциации – Инициативной группы по защите прав человека, а с 1972-го работал в самиздатском информационном бюллетене "Хроника текущих событий". В декабре 1974-го был арестован и приговорён к 7 годам лагерей и 3 годам ссылки за "антисоветскую агитацию и пропаганду". На судебный процесс приезжал и Андрей Сахаров.

Вернувшись в Москву, Ковалев принимал активное участие в демократических инициативах перестроечных лет. По совету Сахарова баллотировался в 1990-м в депутаты Съезда народных депутатов РСФСР. Стал членом Верховного Совета РСФСР, председателем парламентского Комитета по правам человека и членом Президиума Верховного Совета. Впоследствии ещё дважды – в 1995 и 1999-м – избирался в Государственную думу. Правозащитная деятельность Ковалева не завершилась после распада СССР, он был несогласен с военными операциями российских войск в Чечне, критиковал Бориса Ельцина, а впоследствии и Владимира Путина за нарушение демократических принципов развития государства и общества. 

Из-за того что Ковалев выступал за прекращение военного конфликта в Чечне, его лишили поста омбудсмена России в 1995 году после голосования в Госдуме. В 2003-м он выступал за расследование взрывов жилых домов в Москве в 1999 году, что стало одной из причин начала второй военной кампании в Чечне и привело к тому, что Владимир Путин стал главой государства. Президента России Ковалев критиковал за централизацию власти, а в марте 2010 года подписал обращение – наряду с другими 150 тысячами россиян – за его отставку. Не согласен он был и с вторжением в Грузию в 2008-м, и с аннексией Крыма Россией в 2014-м.

– Сергей Адамович Ковалев – это человек не на одну историю и не на одну жизнь, – говорит правозащитник Александр Черкасов. – Я впервые увидел его имя в какой-то контрпропагандистской книжке конца 1970-х годов, где о нем отзывались как об одном из врагов советской власти, которых поминают персонально. В это время он сидел в мордовском лагере, а потом в чистопольской тюрьме, затем его отправили в Магадан. В общей сложности он провел в неволе 10 лет.

Сергей Адамович – биолог, серьезный ученый. Начинал в клубе юных биологов зоопарка, потом – на биофаке. Работал в лаборатории Израиля Гельфанда, был вынужден уйти оттуда в 1969 году в связи со своей общественной деятельностью, поскольку он был одним из основателей инициативной группы по защите прав человека в СССР. До этого защитил вполне серьезную диссертацию. Его научная деятельность была частью общественной, потому что так был забит последний гвоздь в гроб "лысенковщины" (практика идеологической борьбы с научными оппонентами, сложившаяся в СССР. – Прим. РС). В угол она была загнана, по-моему, в 1964 году, когда появилась статья за подписью академика Семенова, написанная Сергеем Адамовичем Ковалевым и его другом Левоном Чайлахяном.

Исключительно кабинетной и лабораторной деятельностью он не ограничивался никогда. В правозащите он тоже быстро стал центровым человеком не только как член каких-то комитетов, которые что-то подписывают или гордо выступают от имени кого-то. Он стал одним из редакторов, по сути, главным редактором "Хроники текущих событий" после того, как в психбольницу отправили Наталью Горбаневскую и арестовали Илью Габая. Он был редактором "Хроники текущих событий" до ареста в декабре 1974 года. С какого-то момента он стал объявленным редактором, человеком, который взял на себя ответственность за распространение "Хроники" вместе с Татьяной Великановой и Татьяной Ходорович.

Это был поступок, когда после разгрома, после арестов, после покаяний вдруг выходят люди и говорят: "А мы берем на себя за это ответственность". И не просто "берем ответственность", а на пресс-конференции 30 октября 1974 года был представлен 33-й выпуск "Хроники", посвященный тюрьмам и лагерям – с полными списками политзаключенных, с информацией с зон. Кто бы знал, что Сергей Адамович за это именно туда и отбудет, и займется наблюдением в лагерях… Это было следствие, на котором он не сотрудничал со следствием, следствие, которое попыталось доказать, что его редакторская работа была клеветнической деятельностью, и решило проверить все эпизоды в выпусках "Хроники", а там их больше тысячи. По-моему, только примерно в десятке эпизодов выявили неточности, а существенные неточности – в паре эпизодов. То есть Сергей Адамович был блестящий редактор лучшего издания в Советском Союзе 1970-х годов. Потом он – зэк, боровшийся за права зэков в пермских лагерях, за это уехавший в чистопольскую тюрьму и в итоге отбывавший ссылку сначала в поселке Матросово на Колыме, на золотых приисках, а затем за 101-м километром в Калинине, где, кажется, работал сторожем. И так до перестройки, когда он вернулся в общественную деятельность. И очень быстро, в 1988 году, он со своими товарищами, диссидентами старой закалки, вошел в команду "Мемориала" вместе с теми, кто инициировал его создание в 1987-м. А в 1990-м "Мемориал" выдвигал Ковалева и поддерживал его на выборах в российский парламент.

Деятельность Ковалева-парламентария была очень содержательной. Он стал председателем Комитета по правам человека в Верховном Совете РСФСР. И вся та команда, которая сохранилась, многие из тех, кто работал с ним раньше, теперь работали с Комитетом по правам человека – касалось ли это последних советских политзэков, изменения режима содержания, гуманизации пенитенциарной системы или поездок в "горячие" точки, либо на политические процессы куда-нибудь на периферию Советского Союза. Это была очень работающая команда. И, заметим, что Комитет по правам человека и его телефон был едва ли не единственным работающим телефоном в августе 1991 года. Остальные отключили чекисты, а Комитет по правам человека в последний момент телефон поставил – об этом они не знали.

Кабинет Ковалева в Белом доме сгорел в октябре 1993 года со всем архивом, который там был. Затем Сергей Адамович избирался в Госдуму. И опять-таки он не был кабинетным человеком. Все помнят его, сообщающего из Грозного о том, что город, населенный жителями, стирают с лица земли. Тогда ведь в Грозном зимой 1994–95 годов погибло от 25 до 30 тысяч человек. Первый список российских пленных из подвалов бывшего Республиканского комитета партии, а тогда президентского дворца в Грозном, привез Сергей Адамович. Так этих людей предпочитали забывать, а с этого момента их нужно было освобождать. Кого-то вытащили или продолжали вытаскивать все то время, пока Сергей Адамович или его представители туда ездили. Я, например, работал в чеченских селах, где держали пленных, и мог заниматься там поиском пропавших, потому что я был представителем Сергея Адамовича и его команды. В 1995 году я мог жить и на военных базах, и в чеченских селах, потому что имени Ковалева доверяли, что бы об этом потом ни говорили.

Но главное, что сделал Сергей Адамович и его команда во время первой чеченской кампании, – рванули в Буденновск сразу, как только стало известно о захвате заложников. И они включились в переговоры, когда захлебнулся бессмысленный и обреченный на наудачу штурм больницы с полутора тысячами заложников. Они вошли в переговоры, имея полномочия, а не как самозванцы. Они вышли на Черномырдина. И было быстро заключено соглашение, которое предусматривало обмен 1,5 тысяч заложников на добровольных заложников, которыми стали депутаты и правозащитники из группы Ковалева. Потом три дня немыслимой жары в автобусах в Ставрополье, в дагестанской степи, пока заложники как живой щит не доехали вместе с террористами до Чечни. За это его никак не вознаградило Российское государство, но за это он получил награду Французской Республики – Орден Почетного легиона. В формуле "награждение" так и написано – за спасение людей в Буденновске. Но это очень сильно подорвало здоровье Сергея Адамовича. Сердце не очень выдерживало 40-градусную жару. Но и дальше все равно была работа: в парламенте, в "Мемориале", где он был председателем.

92 года – это 92 года. Люди уходят, и какие люди! Вчера отмечали 92 года Ларисы Иосифовны Богораз, которая умерла уже давно… Она была таким же мощным человеком, сопротивлявшимся в вязкой трясине советского режима. Вчера умерла в Париже Арина Гинзбург, вдова Александра Гинзбурга, распорядителя солженицынского фонда помощи политзаключенным, тоже многолетнего советского политзэка. То есть получается, что в эти дни мы вспоминаем людей, сила которых трудно представима для нынешнего поколения, достоинство которых трудно описать словами. Людей, которые от нас уходят, людей, которых мы будем помнить, надеюсь, уважать и мерить себя той меркой, которой мерили себя Сергей Адамович Ковалев, Александр Павлович Лавут и их соратники, их товарищи или друзья по тому еще сопротивлению, тому еще тоталитаризму. "Мемориал" помнит Сергея Адамовича и сделает все для сохранения его памяти. И мы вряд ли будем соблюдать траурный обычай – не чокаться. Сергей Адамович всегда чокался – о мертвых – как о живых, с мертвыми – как с живыми. Они никуда не уходят! Они остаются с нами! Сергей Адамович остается с нами! – говорит Александр Черкасов.

___________________________

© Сергей Шароградский, Радио Свобода