Главная
Главная
О журнале
О журнале
Архив
Архив
Авторы
Авторы
Контакты
Контакты
Поиск
Поиск
Обращение к читателям
Обращение главного редактора к читателям журнала Relga.
№05
(407)
21.07.2023
Культура
Закулисная спецоперация. Кто зачистил театральное пространство?
(№7 [397] 05.07.2022)
Автор: Марина Токарева
Марина Токарева

https://mail.google.com/mail/u/0/#inbox/WhctKKXXNCDQnHgxgtgMJXdGcTlTCqfCzNkZbXqqnc

WlcHcGSjrtkTzsQCJHcRLpMVdhzZq

Хотите понять, что такое настоящая глубокая «одаренность» чиновников от культуры — городских, да и федеральных? Оцените уровень свежих увольнений и назначений в театральной сфере, о них объявлено 29 июня. От художественного руководства освобождены: Иосиф Райхельгауз, «Школа современной пьесы», Алексей Агранович, «Гоголь-центр», Виктор Рыжаков, «Современник». Вглядимся в главных героев событий.

Сначала — в освобождённых.
За каждой личностью — свой сюжет. Хоть все они покрыты слоями одной вязкой идеологической тины. Самый прозрачный случай — Иосифа Райхельгауза, основателя и автора идеи Театра современной пьесы.

Иосиф Райхельгауз. Фото РИА Новости
 

На его счету с февраля — увольнение Марата Башарова, поддержавшего военную операцию; высказывания об Одессе, родине, которой не изменяют, не те ноты в комментариях к происходящему. Тут же выяснилось: «развалил театр».
В случае Аграновича не простили факта перемещения Серебренникова на Запад. Погашен долг по делу «Седьмой студии»? Снят новый фильм и представлен в Каннах? Делаются заявления за ныне ненавистным «бугром»? Стереть память о сценической биографии, уничтожить сам прецедент театральной вольности.

Алексей Агранович
 

К «Гоголь-центру» можно относиться с экстатическим обожанием, или равнодушно, но Серебренников сделал его полигоном экспериментов, модной и громкой театральной площадкой, которую страстно любили и страстно ненавидели, в которую стремились и по поводу которой, как мы помним, развязывали идеологически-юридические войны. Впрочем, судьба его, кажется, была решена в день ареста художественного руководителя; три года, что длился процесс казалось, что будущее этого театра колеблется на весах закулисного правосудия, но до поры незримые регуляторы не хотели резких движений. Теперь — безразлично. СВО стала не только катализатором решений в сфере культуры, но и резким усилителем вкуса пепла во всех глотках, что не поют «Осанну» происходящему.
Агранович ситуацию спасти не мог, возможно, и не пытался.
Наконец — «Современник». Почему-то вспоминается говорящий жест Гармаша перед выходом на сцену, где стоял гроб с телом Галины Волчек. Сергей Леонидович в кулисах (было видно с моего места в зале) деловито, по-хозяйски подтянул брюки: дескать, «Современник» — мой. И вдруг оказалось: триумф отложен.
Против Рыжакова с первого дня назначения велась глубоко эшелонированная в кабинетах Старой площади война; к тому же в театре работает Ахеджакова. Человек, чья позиция в соединении со всенародной популярностью и природной прямотой — серпом по нежным местам власть предержащих. Всякое лыко тут в строку: и спектакль «Первый хлеб» с ахеджаковской ролью, и возмущённые им «ветераны». А главное — подпись Рыжакова под антивоенным письмом худруков.

Виктор Рыжаков
 

— Каждый ответит! — короткая фразочка носится в воздухе с начала марта. Контракты с первыми лицами русской сцены заключены на год. «Посмотрим, посмотрим, — сказал старик Дра-дра!». И мы, похоже, увидим. Видим уже.
Ну, а теперь — апофеоз: кого назначили, кто именно персонифицирует курс на эффективность и лояльность.
На место Райхельгауза — Дмитрия Астрахана.

Дмитрий Астрахан. Кадр YouTube
 

Знаковый выбор. Хоть бы одно театральное событие за биографию — хотя бы один спектакль, не подернутый коммерческим расчетом? Ни единого. Астрахан — человек во всех отношениях умелый. И пьесы ставит, и кино снимает, и публику знает, как ублажить, и вхож. Но главное: точно не будет рассказывать миру про своё не такое, как надо, отношение к СВО.
На место Аграновича — Антон Яковлев. Ему почти хочется сочувствовать. Как человек, который ни разу в жизни не руководил театром, мог согласиться пойти в «Гоголь-центр»? С его крутой, избалованной успехом труппой, с его уже отвердевшими в бронзу борьбой и достижениями? Великий Эфрос умер, решившись заместить великого Любимова. Тут величины принципиально другие, но каркас ситуации схожий. Нельзя вставать на сторону сильного в подобных обстоятельствах, нельзя брать на себя роль «спасителя» ситуации — не простят ни актёры, ни зрители, ни история.

Антон Яковлев
 

И наконец, вместо Рыжакова — худсовет «Современника». Во времена, когда у него была самая сильная труппа в стране, когда работали Ефремов, Евстигнеев, Гафт, Даль, Кваша, Табаков — был худсовет. Большинство протоколов до сих пор закрыты. Ещё живы участники событий, воспоминающие ту сыворотку правды с неслабеющим ужасом. Чего же ждать от «Современника» сегодняшнего? Возвращения Гармаша, надо полагать. Худсовет, скорее всего — лишь форма перехода. К ещё одному очередному актерскому правлению.
Что ж, по итогам этих беспомощных, но циничных кадровых движений, стоило бы тоже произвести реформу — вымести всех, кто отвечает за театр, и шире — за культуру — березовым веником. Пока хоть что-то уцелело.
Военная операция стремительно изменила атмосферу общества. Битва не кончилась, а театральный пейзаж уже — после неё. Москва прямо сейчас, на наших глазах перестаёт быть театральной столицей страны: Туминаса нет, Крымова нет, Карбаускиса нет, непонятно, есть ли Бутусов, Женовач оттеснён на второй план. В Малом застой, во МХАТе — Кехман, в Камергерском — Хабенский. Безнадёга точка ру.
И пенициллин на торте — телеграм-плесень. Когда-то Булгаков писал, что власть двадцатых годов в советской печати сознательно поощряла агрессию, поощряла ненависть. Потому что общество, дышащее ненавистью, расколото и бессильно. Сегодня — электронное повторение в виде телеграм-каналов, якобы, о театре. Там зверино ненавидят культуру, ее творцов, манипулируют, лгут. Будто охранка стала выпускать установочные бюллетени: уволить каждого, кто не поддерживает, стереть в порошок всех, кто уехал, оболгать всех, кому завидуешь.
И как советские газеты, (которых советовал никогда не читать профессор Преображенский), отражали лицо советской власти, так сегодняшние сетки — светлый лик заказчиков. А на нем мучительные вопросы. Ну, а собственно — зачем театр? А главное: зачем так много театров? Ведь в театре толпа становится народом, а вот это как раз незачем.
Возможно, один из перспективных трендов нового мира совсем простой: слияние и сокращение ГБУКов ради производства БУКов.
Но в театре все ещё есть зрители, которые на стороне свободы, а не СВО; но само время тысячами голосов ответило на вопрос, возможна ли поэзия после Освенцима, но с начала веков театр как инструмент человеческого самопознания пережил множество спецопераций.
Переживет и эту.

PS «Благонадёжность — это клеймо, для приобретения которого необходимо сделать какую-нибудь пакость». Салтыков-Щедрин 

________________

© Марина Токарева

Чичибабин (Полушин) Борис Алексеевич
Статья о знаменитом советском писателе, трудной его судьбе и особенностяхтворчества.
Белая ворона. Сонеты и октавы
Подборка из девяти сонетов. сочиненных автором с декабря 2022 по январь 2023 г.
Интернет-издание года
© 2004 relga.ru. Все права защищены. Разработка и поддержка сайта: медиа-агентство design maximum