Продолжение публикаций, начатых в №№ 9 [377] 1.11.2020, 1 [379] 1.01.2021, 4 [382] 1.04.2021, 6 [384] 1.06.2021, 8 [386] 1.08.2021, 12 [390], 7.12.2021, 4 [394] 7.04.2022, 5 [395] 5.05.2022, 6 [396] 5.06.2022, 7 [397] 5.07.2022, 8 [398] 1.08.2022, 9 [399] 5.09.2022, 10 [400] 5.10.2022, 11 [401] 1.11.2022, 12 [402] 1.12.2022.  

Другие мои материалы о Зелинском см. в №№ 8 [281] 10.07.2014, 9 [282] 05.08.2014, 13 [301] 10.11.2015, 6 [339] 30.05.2018. 

Для удобства поиска и чтения предлагаем адрес авторской странички О. А. Лукьянченко в журнале relga.ru с активным перечнем упомянутых публикаций.

Заслуги того или иного человека получают общественное признание в разных формах. Не будем перечислять их все, а остановимся лишь на тех, которые имеют некое материальное воплощение, в частности, на орденах и медалях. Поводом к такому экскурсу станет любопытный факт биографии Зелинского, относящийся к 1932 году, а именно – вручение ему памятной медали, посвященной 100-летию со дня кончины Иоганна Вольфганга Гёте.

Наградной лист Зелинского открывается 1890-м годом. В июньской книжке Журнала Министерства народного просвещения (в дальнейшем для краткости будем именовать его ЖМНП) сообщается о вручении премий имени Петра Великого; экстраординарный профессор Ф. Ф. Зелинский рецензировал работу Лукиана Миллера о Горации, получившую малую премию (500 руб.). Сам же он за работу в жюри был награжден золотой медалью. А 15 октября того же года Зелинского утверждают ординарным профессором Санкт-Петербургского университета с присвоением чина статский советник – и уже в этом новом качестве награждают к концу года орденом Св. Станислава II степени. Вероятно, для кавалера особое значение имел тот факт, что изначально орден был учрежден польским королем Станиславом Августом Понятовским. Орденоносцу на момент вручения – 31 год. 

Декабрь 1893 года ознаменовался не менее важным событием: Ф. Ф. Зелинский стал Членом-корреспондентом по разряду классической филологии и археологии Историко-филологического отделения Императорской Академии Наук. Забегая вперед, отметим, что до действительного члена помянутой Академии дорасти ему так и не удастся – надо полагать (да он и сам так полагал), из-за своего «некоренного» происхождения», зато в декабре 1916 года его изберут Почетным академиком по разряду изящной словесности Отделения русского языка и словесности той же Академии Наук. Впрочем, как мы уже знаем, в 1928 году Ф. Ф. Зелинского из нее исключат, правда, она к тому времени потеряет титул «Императорской»…

Возвратимся в последнее десятилетие XIX века. К началу 1896 года, как сообщает известный нам ЖМНП, Зелинскому вручена медаль «В память царствования Александра III», а также «Всемилостивейше пожалован» орден Св. Анны II степени» – следующий по старшинству после полученного прежде «Станислава».

Наступивший XX век возносит Зелинского на еще более высокую ступень – к 1 января 1902 года профессору пожалован, опять-таки «Всемилостивейше», орден Святого равноапостольного Князя Владимира IV степени, а к 1 января 1908 года – тот же Св. Владимир, но уже III степени. Увенчивает Российская империя петербургского профессора, ставшего к тому времени заслуженным ординарным, – орденом Станислава I степени в Новый 1911 год, возвращаясь, таким образом, к началу, но уже на самой высокой ступени… Для полной точности нужно еще упомянуть и медаль 300-летия царского Дома Романовых, полученную в 1913 году.

И на этом регалии иссякают вместе с исчезновением самой империи. Последним орденом – Возрождения Польши, – как мы уже знаем, Зелинского наградит новая родина к полувековому юбилею научной деятельности…

И коль уж коснулись мы признания заслуг, проследим заодно и карьерный рост Ф. Ф. Зелинского, а также попробуем разобраться в разного рода почетных званиях, ему присвоенных.

Первое научное звание он получил в 1880 году по окончании учебы в Русской филологической семинарии при Лейпцигском университете – доктор философии. Затем новоиспеченный доктор на протяжении еще двух с лишним лет по стипендии российского Министерства народного просвещения, назначенной «Высочайшим приказом», продолжает образовываться за границей, Лето и осень занимается археологией у профессора Брунна в Мюнхене, а зимой изучает эпиграфику у профессора Гиршфельда в Вене. И наконец, в середине февраля 1881 года, как нам уже известно, отправляется в Италию. Там, а также в Греции он на протяжении двух без малого лет усиленно занимается археологией, получив в Риме вторую ученую награду: звание члена-корреспондента Германского археологического института. 

Возвращение после шестилетнего отсутствия в сырой и мрачный Петербург ноября 1882 года могло бы охладить научный пыл экс-стипендиата, чему способствовал не столько прекрасный климат, сколько настороженный прием со стороны коллег-соотечественников. Но нет – молодой ученый оказался не из тех, кто складывает руки и отступает перед препятствиями. Так будет и дальше на протяжении почти сорока лет разнообразной творческой деятельности Зелинского в России: «начальство» (в широком смысле этого слова) в основном будет ему благоволить, а коллеги – вставлять палки в колеса. 

Благополучно сдав экзамен на звание магистра греческой словесности в 1884 году, Зелинский получил новую, хотя и довольно скромную годичную стипендию для подготовки докторской диссертации (та, что была защищена в Лейпциге, в Петербурге «не считалась»). Однако новая диссертационная работа была петербургскими антиковедами отвергнута. Казалось бы, на мечтах о научной карьере в российской столице можно поставить крест и удовольствоваться учительством в родной Анненшуле, где недавний выпускник получил часы сразу после возвращения из Европы. Но нет – выход нашелся: диссертация Зелинского была принята к защите Дерптским университетом (так тогда назывался нынешний Тартуский), не менее авторитетным в научных кругах, нежели Петербургский. Там-то и «защитился» молодой ученый, добившись в итоге степени доктора древнеклассической филологии, открывавшей путь к будущему профессорскому званию. Случилось это в 1886 году.

Итак, повторим, чтоб не сбиться: к 27 годам у молодого ученого следующие звания:

– доктор философии Лейпцигского университета,

– член-корреспондент Германского археологического института,

– магистр греческой словесности Императорского Санкт-Петербургского университета,

– доктор древнеклассической филологии Дерптского университета. 

В Российской империи все служащие по Министерству народного просвещения получали соответствующий чин в табели о рангах. Будучи «причисленным к Министерству» в 1884 году, Зелинский стал не только магистром греческой словесности – но и титулярным советником. А спустя всего лишь три года. т. е. в 28-летнем возрасте, был утвержден экстраординарным профессором Императорского Санкт-Петербургского университета и параллельно совершил скачок по лестнице чинов из титулярных в коллежские советники, что по аналогии с воинской иерархией соответствовало бы прыжку от капитана до полковника. Статским советником, одновременно с избранием ординарным профессором, утвержден с 15 октября 1890 года. Этот гражданский чин прямого соответствия в воинской иерархии не имел, представляя собой некую промежуточную ступень между полковником и генералом. А первому генеральскому званию соответствовал чин действительного статского советника, коего профессора удостоили к 1 января 1905 года. Это и был его потолок в табели о рангах, отмененной, как известно, большевиками.

Теперь давайте разберемся в почетных званиях. В моей первой помещенной в RELGA статье о Зелинском говорилось о 14 европейских университетах, удостоивших его званием «доктор honoris causa». Попытаемся восстановить этот список в хронологической последовательности, хотя не уверен, что это полностью удастся.

Исходным пунктом возьмем 25-летний юбилей научной и творческой деятельности, отмечавшийся в конце января – начале февраля 1909 года. С 21 января к уже известному нам словосочетанию ординарный профессор добавляется эпитет заслуженный, а вслед за тем извечный конкурент столичного Московский университет объявляет Зелинского своим почетным членом. Как отмечал сам юбиляр, «почесть, которой удостаивались немногие».

Следующим университетом, оказавшим ему такую же почесть, стал Афинский. Так я предполагаю на том основании, что в 1912 году Зелинский был отправлен в столицу Греции делегатом на конгресс ориенталистов, где ему было поручено еще и представлять Санкт-Петербургский университет на 75-летнем юбилее Афинского, составить приветственный адрес и его поднести. Ответная любезность со стороны «младшего собрата» была бы совершенно естественным жестом. И раз уж мы коснулись Греции, тут же добавим, что 21 год спустя Зелинский станет также членом Афинской академии (в 1912 году еще не существовавшей) и почетным гражданином Дельф.

Прервем список университетов, чтобы сразу же назвать другие научные академии, коих наш профессор был членом. Сам он подсказывал, что к ним относится Краковская и «полудюжина других». Под «Краковской», надо полагать, подразумевалась так называемая PAU (Polska Academia Umiejętności) – название ее не совсем точно переводят как Польская академия знаний, но фактически во времена Зелинского это и была Польская академия наук. Из полудюжины сразу выделяем Императорскую Российскую, хоть она к тому времени уже не существовала, а ее преемница исторгла оптанта из своих рядов. Перечислим остальные пять: 

– Баварская, 

– Британская, 

– Парижская (она же Французская), 

– Чешская,

– Румынская, 

– Болгарская… 

Уже получилась полудюжина… А нужно ведь добавить и образованную в сентябре 1933 года Польскую Академию Литературы, состоящую из 15 пожизненных академиков:

Торжественное заседание Польской Академии Литературы в 1933 г. Зелинский крайний справа в дальнем ряду – ростом, как всегда, выше всех.

Продолжим с университетами:  

Гронингенский (1914), 

Оксфордский (1926), 

Варшавский, 

Стефана Батория (бывший Императорский Виленский),

Львовский (бывший Лембергский им. Франца I), 

Ягеллонский (он же Краковский), 

Брнянский (не выговаривается! – короче из чешского города Брно),

Сорбонна (все 1930)…

Где еще четыре?..

Быть может, к ним приравнивается почетное членство в Геттингенском научном обществе, в Лондонской Школе славянских исследований, в Познанском Обществе друзей науки, в Обществе чешских филологов в Праге, в Матице Сербской, наконец?..  (Так именуется старейшее сербское научное, литературное и культурологическое сообщество)…

Остановимся, чтобы отдышаться: «я список кораблей прочел до середины…» Хотя не уверен, что у него вообще найдется край…

Вернемся к тому, с чего начали: к награждению профессора Зелинского памятной медалью Гёте. Она была учреждена рейхспрезидентом Веймарской республики Гинденбургом в последние месяцы ее существования. Как сообщал «Квартальник Классичны», первыми награжденными стали 20 иностранцев, среди которых Зелинский был единственным представителем Польши. Из 19 других «медалистов» назову лишь тех, чьи имена знакомы мне без обращения к справочным источникам. Это писатели Поль Валери и Кнут Гамсун, изобретатель Маркони, премьер-министр Франции Эррио и вождь итальянского народа Муссолини.

Дальше даю краткое изложение заметки об этом событии, помещенной в «Газете Польской».

Для торжественного награждения польского ученого и писателя немецкое посольство в Варшаве пригласило его 8 октября на завтрак. Вступительное слово произнес посол фон Мольтке. Он подчеркнул великие заслуги профессора Зелинского в деле распространения духа римской и греческой культуры, а также влияния его на современность, затем подчеркнул важность синтеза в восприятии искусства, культуры и науки, живым представителем которого является награжденный. Подобно Гете, он привил дух античной культуры народам всего мира. 

Свое выступление посол завершил приветствием в честь науки и знания и их выдающегося представителя, после чего вручил Зелинскому медаль вместе с декретом о ее присуждении, подписанным президентом Гинденбургом.

Профессор Зелинский в горячих словах поблагодарил за почетную награду, отметив в ответном выступлении влияние духа Гёте на всю его научную и культурную деятельность…

 *

О других значительных событиях 1932 года мы поговорим уже в следующем очерке…

А пока – с Новым 2023 годом, благосклонный читатель!

________________________

© Лукьянченко Олег Алексеевич