 |
||||||||||||||||||
|
|
|
|
 
1 апреля Галине Александровне Мурысевой, старшей дочери легендарного руководителя самарского региона, исполнилось бы 75 лет. «Мы уже думали, какой букет подарить», – сказала мне на прощании ее младшая сестра Надежда. И я думал. И каждый из ее друзей по-своему готовился к юбилею. Готовились поздравить и с Днем космонавтики, который она всегда отмечала. Вот только собрались на похоронах... В февральский морозный день похоронили Галину Александровну с родителями на старом самарском кладбище. Найти могилу Александра Сергеевича Мурысева несложно: она в пятидесяти метрах от захоронения «героя» гражданской войны Николая Щорса, рядом с могилами самарских медицинских светил Георгия Ратнера и Владимира Середавина. На более чем скромном обелиске – звезда Героя Социалистического Труда. Эту награду Мурысев получил за вклад в сооружение Куйбышевской ГЭС в 1958 году, уже будучи вторым секретарем обкома КПСС. Затем очередное повышение – и до своей ранней смерти в ноябре 1962-го руководил областью в качестве первого секретаря... Так и тянет сказать: не «руководил областью» – «правил». По факту так и было. И как правил: именно в годы правления Мурысева в Куйбышеве-Самаре был налажен серийный выпуск стратегических ракет «Р-7» и создан самый мощный ракетный комплекс того времени – Н-1. Филиал возглавляемого Сергеем Королёвым ОКБ-1 постепенно перерос в самарский ракетно-космический центр «Прогресс»...
Год назад, 10 апреля 2020 года, в канун Дня космонавтики мы беседовали с Галиной Мурысевой в прямом эфире радио «Эхо Москвы» в Самаре. Конечно, это был далеко не первый наш разговор. Познакомились в 1999-м. Я работал над проектом «Улицы памяти» в тольяттинском еженедельнике «Презент Центр». Отписавшись про всех «борцов за советскую власть» и фронтовиков, чьими именами названы улицы в Тольятти, «взялся» за творцов Жигулевской гидроэлектростанции – тогда еще Волжской им. В.И. Ленина (Куйбышевской она именовалась во время строительства, до торжественной правительственной приемки в августе 1958 года). Улица Мурысева появилась Тольятти в октябре 1966 года. В ноябре 1967-го, в канун 50-летия «великого Октября», на фасаде дома, где Мурысевы жили во время сооружения ГЭС, была открыта мемориальная доска. Не сыскать уже большинства памятных досок, открытых одновременно с ней, – скажем, о пребывании в волжском Ставрополе Софьи Перовской, Инессы Арманд, а эта нетронута. Во всяком случае, шесть лет назад, когда Галина Александровна в последний раз приезжала в Тольятти (повод – присвоение одной из школ имени А.С. Мурысева) мы смогли лично убедиться в этом. Доска на фасаде дома, где семья парторга стройки жила с 1953 по 1958 год, была в целости и сохранности... В интервью на «Эхе» мы довольно подробно говорили о том, как она – дочь человека, который привечал на самарской земле первых советских космонавтов, проходивших послеполётную реабилитацию на хорошо известной самарцам так называемой обкомовской даче на 1-й просеке, – помнит те события. Вот небольшой фрагмент той беседы, как мне представляется, особенно интересный в год 60-летия первого полёта человека в космос. * «Запомните этот день»
– Вы знаете, я могу только собственные мысли озвучить. Хотя это мысли достаточно взрослого человека. С детьми-то эти вопросы, конечно, никто не обсуждал... Я думаю, дело в том, что они были знакомы до того, как произошло становление и развитие ракетно-космической отрасли в Самаре. Потому что, конечно же, выбирался и руководитель – ответственный, и регион, который был способен по состоянию промышленности и техники решать эту задачу. И отец, конечно, принимал непосредственное участие в становлении и развитии ракетно-космической отрасли в Самаре. А дальше уже между ними сложились просто дружеские отношения, потому что Сергей Павлович очень доверял ему. – Есть версия, что с Королёвым Мурысев познакомился задолго до этих событий, еще на военных объектах в Чапаевске... – Да, на Чапаевском полигоне... Я думаю, в Чапаевске, где Сергей Павлович проводил какие-то испытания, и состоялось их знакомство. Это был закрытый военный полигон, и отец в то время работал первым секретарем горкома в Чапаевске, поэтому там они наверняка встречались. И их знакомство продолжилось во время строительства Куйбышевской ГЭС: сами знаете, для того времени это была крупнейшая в мире стройка, грандиозное строительство, и отец был там парторгом ЦК. И очень гордился тем, что принимал участие в сооружении Куйбышевской ГЭС и полученной звездой. Потому что действительно, как потом выяснилось, это был первый человек, получивший звезду Героя Социалистического Труда за партийную работу... – Не за кубокилометры бетона и металла, скажем так... – Именно за партийную работу. Это потом уже, знаете, наши партийные деятели стали друг друга награждать к очередному юбилею, а вот он был первый, и именно за то, что построил Куйбышевскую ГЭС. И в архиве папы есть телеграмма от Королёва: Сергей Павлович поздравляет его с присвоением звания Героя Соцтруда. И если все остальные писали «Уважаемый Александр Сергеевич...», то телеграмма Королёва начиналась так: «Дорогой Александр Сергеевич!..»
Мне кажется, именно потому, что Королёв видел отношение отца к порученному делу, и то, как он выкладывается, и сложилось это доверие и дружба. Мало того, папа еще был прекрасный инженер по образованию: он же закончил с красным дипломом механический факультет Куйбышевского индустриального института. И я думаю, что для Сергея Павловича и это было немаловажным. Ведь одно дело, когда за воплощение в жизнь его идей отвечает инженер, который в этом понимает, и совсем другое – когда просто партийный организатор, пусть даже очень добросовестный. – Как вам запомнилось 12 апреля 1961 года? – Знаете, почему я особенно запомнила тот день? Папа уходил утром на работу и сказал нам: «Значит, так: сегодня включайте радио и телевизор – и пусть работают целый день». Зачем, почему – не сказал. Но когда всё это свершилось... Мы жили в доме на Вилоновской, в обкомовском доме на третьем этаже. Помню, я подошла к окну, по стеклу текли капли, и я смотрю на них и сама себе говорю: «Вот этот день, вот этот момент ты должна запомнить на всю свою жизнь...» Мне было 15 лет, и я запомнила это на всю свою жизнь. Потом была встреча с Королёвым... Мы жили в 11 квартире, а напротив, в 9-й, была гостиница ЦК. Я думаю, что Сергей Павлович там всегда останавливался, когда приезжал сюда, но в этот раз они были вместе супругой. И заходили к нам в гости. Понятное дело, что нас, детей, куда-то убрали, но тем не менее был момент, когда папа нас позвал и представил Сергею Павловичу и Нине Ивановне. А потом уже, когда они ушли, папа сказал: «Девчонки, я вас очень прошу: хорошо-хорошо запомните вот этого человека». А папа просто так такие вещи не говорил.
– Не только создание космической промышленности – известно, что Мурысев заложил традицию хлебосольной встречи первых советских космонавтов. Он успел встретить и Юрия Гагарина, и Германа Титова, и Андрияна Николаева с Павлом Поповичем. И я знаю, на похоронах Александра Сергеевича был даже венок от космонавтов с какой-то удивительной надписью... – Если Сергею Павловичу было важно, как относятся здесь к воплощению его идей, то первый отряд космонавтов – они вообще были с папой очень дружны. Они его очень уважали, относились к нему с большим пиететом. У меня такое ощущение, что они его просто любили. Потому что... они же понимали, что жизнь их зависит от того, как взлетит эта ракета, всё нормально будет или нет. Они звали его крёстным отцом. И на похоронах был венок – да, вы правы, – с лентой, на которой было написано: «Нашему крёстному отцу от советских космонавтов». И мама тогда от них письмо очень трогательное получила (оно тоже у папы в архиве лежит) за четырьмя подписями: Гагарина, Титова, Николаева и Поповича... Да, звали крёстным отцом…
* «Их связывала дружба» «В тот вечер в доме было действительно много народа: стульев не хватало, принесли скамейки. Были и свои, подлипковцы, и космонавты. Мурысев, секретарь обкома из Куйбышева, и другой куйбышевец – Николай Дмитриевич Кузнецов – с женой, двигателист, глава могучей фирмы (ныне ПАО «ОДК-Кузнецов». – С.М.), с которой Королев связывал большие надежды на будущее». Я только сейчас заметил: в написанный к 85-летию со дня рождения генерального конструктора текст замечательного очеркиста Ярослава Голованова («Королёв без ракет» // Огонёк. – 1990. – №2. – с. 22-24), как говорится, вкралась ошибка. Речь идет о последнем юбилее – 60-летии Сергея Павловича Королёва, который он отметил в 1965 году. Мурысева уже не было. Но Галина Александровна этого не заметила. Для нее, почти через три десятилетия после смерти отца, упоминание его имени в «Огоньке» в связке с Королёвым было событием. Лишним свидетельством того факта, что Мурысев был нередким и желанным гостем в знаменитом доме в подмосковных Подлипках (ныне город Королёв).. А в мемориальном Доме-музее академика С.П. Королёва в Москве есть вещи, подаренные Александром Сергеевичем. * «Если бы все были как мой отец...» Ни священника, ни свечей и прочих «атрибутов» на похоронах Галины Александровны не было. Да и не думаю, что она бы это одобрила. Впрочем, мы никогда не обсуждали вопросы веры, а в своих, пусть нечастых, беседах касались все больше земных, житейских тем. И, помнится, вместе смеялись, вспомнив байку, как дотошная тётя Маня пытала побывавшего в горних высях Юрия Гагарина, видел ли он бога (так, во всяком случае, писал в своих мемуарах брат первого космонавта). Но на девять и сорок дней «рабу божью Галину», как полагается, помянули на службе в храме. Так решили родные... У Галины Мурысевой до конца дней был свой эталон. – Если б все такие были как мой отец, мы бы жили при коммунизме, честное слово. Это я уже позже узнала: всё, чему он нас учил, не коммунистические – христианские заповеди, – сказала она при первой встрече. Вообще удивительно, что мы подружились и дорожили этой дружбой столько лет. «Только учтите: я к коммунистам очень плохо отношусь – у меня отец репрессированный», – честно, как на духу, заявил я, молодой и горячий, прямо с порога. И она много раз потом вспоминала первую нашу встречу. Рассказала за общим столом и на своем 70-летнем юбилее, который ей, уже тяжело больной, устроили самые близкие люди: сестра Надежда, племянница Настасья, как называла ее Галина Александровна, и ее муж Алексей. Я же был абсолютно искренен, – и тогда, два десятилетия назад, когда готовил публикацию для газеты, и потом, сохранив уже в книжном варианте очерка «Амбразура Мурысева» такие слова: «Мурысев умер в мирное время, будучи крупным партийным функционером... Но почему-то после всего, что мне удалось узнать об этом человеке, ушедшем за год до моего рождения, я проникся к нему симпатией. И уважением к его трагедии. Мне нравятся люди, которые не прячутся за спины и умеют жить сердцем. Похоже, Александр Мурысев был из таких». «Минуй нас пуще всех печалей...» Не сказать, что мы с Галиной Александровной были абсолютными единомышленниками. Пожалуй, самым острым «камнем преткновения» (впрочем, я старался не обострять, уважая ее точку зрения) было отношение к личности Хрущёва. Того самого Никиты Сергеевича, который для меня был и остается человеком, развенчавшим сталинизм со всеми его мерзостями, а для нее – воплощением зла, виновником личной трагедии, смерти отца. В 1958 году именно Хрущёв вручил Мурысеву орден Ленина и Золотую звезду Героя Соцтруда – а четыре года спустя он же громогласно назвал его «врагом народа» и потребовал «снять звезду». Действительно, последние месяцы жизни Александр Сергеевич был в опале. Живущий на конкретной земле, а не в кремлевских снах, Мурысев публично отказал Хрущёву в его не терпящей возражений «просьбе»: в разгар продовольственного кризиса отдать недоедающим «китайским друзьям» небывалый – во всяком случае, спасительный для самарцев урожай зерновых 1962-го года. Отказал, памятуя, видимо, и о недавней «сов. секретной» трагедии, о которой он-то уж точно знал, – расстреле взбунтовавшихся голодных рабочих в Новочеркасске... Эту историю Галине Александровне рассказывали друзья семьи. – Помню папино выражение, – рассказывала она, – буквально: "Элеватор с хлебом подарить... А китайские друзья говорят: нет, нам хранить негде, вы его у себя еще похраните"... Для публики же была уготована совсем другая версия, которую изобрели партийные завистники: дескать, с идеологией при Мурысеве в Куйбышевской области было не все в порядке, в учебных заведениях полный разврат, школьниц насилуют... Мол, Хрущеву «сигнализировали», и в итоге он взорвался и вызвал Мурысева на ковер. Это, конечно, «легенда» для легковерных. Единственное, что нельзя отрицать: шквальный огонь кляуз и доносов на Александра Сергеевича от местных парткарьеристов подготовил почву, и принципиальная позиция главы крупнейшего региона отдать последний хлеб обаявшему Хрущева Мао Цзэдуну действительно стала последней каплей. Нужно ли объяснять, что значили и значат в нашей удивительной стране гнев и милость вождей? О топонимах и памятниках Несмотря на свое состояние (а в последнее время она была прикована к инвалидному креслу) Галина Александровна поражала меня невероятной легкостью на подъем. Ее мобилизовало всё, что касается увековечения памяти отца. 17 мая 2001 года. Презентация «Улиц памяти» с очерком о ее отце. Из Самары Галину Мурысеву привез Сергей Жилкин, первый всенародно избранный мэр Тольятти. Через две недели весь город узнает, что Сергей Фёдорович назначен ректором Тольяттинского государственного университета, созданного на базе политехнического и педагогического институтов. Первым ректором... Второй эпизод. Шесть лет назад мы затеяли, как выяснилось впоследствии, весьма «безнадежное дело» – стали добиваться включения в городские программы благоустройства пункта о создание сквера и памятника Александру Мурысеву. Не просто так, не с бухты-барахты: мы напомнили властям их же намерение, высказанное еще в 2005 году представителями администрации Комсомольского района Тольятти. Тогда на празднование Дня улицы Мурысева (а это была одноразовая акция, увы, так и не переросшая в традицию) пригласили Галину Александровну. В ходе празднеств чиновники сообщили ей о намерении превратить в именной сквер загаженный уголок рядом с корпусом социально-экономического колледжа (исторически – первой школы в «новом Ставрополе», перенесенном из зоны затопления Куйбышевским водохранилищем). Между прочим, именно в этом здании в 1951 году, в ожидании собственного «кампуса», начали осваивать гидротехнические науки студенты первого в городе вуза - будущего Тольяттинского госуниверситета... Обо всем этом дочь легендарного руководителя региона напомнила в письме тогдашнему градоначальнику Сергею Андрееву – но получила лишь отписку чиновниц «от культуры». Через год Галина Александровна вновь включилась в борьбу за правое дело: потребовала возвращения документов и вещей Мурысевых, переданных в свое время на хранение в тольяттинский Городской музейный комплекс «Наследие». Случилось это после того, как летом 2015 года мэрия не продлила контракт с главным хранителем множества уникальных реликвий – основателем музея и его многолетним директором Валентиной Казаковой. На сей раз городские власти просто проигнорировали ее обращение... К судьбе «Наследия» первый мэр Тольятти Сергей Жилкин, кстати, имел самое прямое отношение: музей был основан в 1997 году по его распоряжению и при его непосредственном участии... Вот такая получается «экспонента»: первый мэр лично привез дочь героя из Самары на памятное мероприятие в Тольятти, последний, при котором (и, наверняка, не без его ведома и отмашки) «музей оставили без муз» даже не счел нужным просто ответить на письма... Сегодня – и особенно сегодня, в память теперь уже и о Галине Александровне, – я продолжаю настаивать на необходимости устройства в Тольятти сквера Мурысева. И меня совсем не утешают разговоры, что в Тольятти есть «целых два» топонима – улица и школа его имени, а в Самаре – до сих пор вообще ни одного. И конечно, нужна книга о нем. В конце концов, книга – тоже памятник. Года три назад забрезжила надежда. Директор Музея авиации и космонавтики Самарского национального исследовательского университета имени академика С.П. Королева Надежда Богданова обратилась к Галине Мурысевой с просьбой поделиться воспоминаниями и материалами об отце для планируемой книги об отцах Самары космической. Мы подготовили и передали в университетский музей материалы для развернутого очерка, – но, насколько мне известно, книга и сейчас лежит в рукописи и ждет средств на издание. На днях позвонил в Самару: по словам Богдановой, надежда на то, что средства будут выделены (и возможно, даже в этом, юбилейном космическом году), еще жива. Не зря говорят: надежда умирает последней. А вот Галина Мурысева книгу об отце уже не увидит... * Фотографии и комментарии к ним. 1) Похоронен в Самаре. Решением Тольяттинского горисполкома от 27 октября 1966 г. именем А.С. Мурысева названа улица в Комсомольском районе г. Тольятти. В 1967 г. установлена мемориальная доска на доме в Портпоселке, где Мурысевы жили в 1950-е. В 2015 имя А.С. Мурысева присвоено школе № 80 в Тольятти. Фото из архива семьи Мурысевых. 2) Встреча первого космонавта Земли. Куйбышев, 12 апреля 1961 года. В центре – Юрий Гагарин, справа – Александр Мурысев. Из воспоминаний Германа Титова, дублёра Юрия Гагарина в первом полёте: «На аэродроме ракетного завода «Прогресс» самолет из Энгельса ждали не очень долго. Юрия сразу окружили большие военные начальники… Расселись по машинам, поехали. Я не мог понять, каким чудом куйбышевцы успели узнать, что за вереница легковых машин едет по улицам заводского района»... Фото архива семьи Мурысевых. 3) 4) Поздравительная телеграмма от С.П. Королёва в связи с присвоением А.С. Мурысеву звания Героя Социалистического Труда. Хранится в архиве Мурысевых. Репродукция из публикации: Мельник С. Звезда, которую не снять // Промышленность и бизнес (Самара). – 2000. – 12 апр. 5) Соболезнование семье Мурысевых от космонавтов в связи со смертью Александра Сергеевича. 6) 7) 8) ___________________ © Мельник Сергей Георгиевич |
       
|
